И ветер унесет твоё несчастье

Саша проснулась на каменном полу. Боль в животе ушла. Она вообще чувствовала себя куда лучше, чем накануне. Но место, где девушка оказалась, всё ещё не было опознаваемым. Остатки колонн, висящие в воздухе, каменные дорожки с красивыми узорами, уходящие вниз узорчатые столбы, всё это было очень странно и необычно. И тут девушка увидела в конце дорожки, на которой она стояла, изящную дверь, за которой не было помещения или продолжения дорожки. Только стоило Саше увидеть эту дверь, как она поняла, что произошло. Саша умерла, получив шанс на новую жизнь. Судя по всему, после смерти она попала в геншин. Оставалось лишь надеяться, что, открыв эту дверь, она не попадет на войну в Каэнри’Ах. Но ведь у неё остались друзья, мама, бабушка, дедушка, маленький сосед с которым никто теперь не посидит. Вся жизнь, прожитая за 16 лет, пролетела перед глазами. Правда, поздно. А ведь Саша лишилась той жизни из-за этой проклятой игрушки, из-за своей невнимательности и желания наиграться! Саша почувствовала себя виноватой перед родственниками и друзьями. Из глаз у неё потекли слёзы. Ничто не вечно, но умирать так глупо в 16 лет… После того, как Саша проплакалась, прокричалась и успокоилась, она наконец подошла к красивой белой двери и открыла её. Оттуда полился яркий белый свет, который на мгновение ослепил девушку. Пожалуй, раз дан шанс на другую жизнь, надо бы им воспользоваться? Она шагнула в светлую пустоту. Очнулась девушка, вопреки всем опасениям, не в Каэнри’Ах. Она сидела на плоской крыше здания в Мондштадте, судя по мельницам и форме других крыш. Саша подошла к краю и осмотрелась. Сбоку было видно статую Барбатоса, ниже — площадь с фонтаном и многочисленных прохожих. Был яркий солнечный день, ровно противоположный последнему дню Саши в реальном мире. Саша заметила, что все люди одеты довольно обыкновенно для Мондштадта, но никак не для современного города, в отличие от неё самой. Надо было бы зайти к кому-нибудь и прикупить платье. Судя по всему, она находилась на крыше Ордо Фавониус. Значит, можно зайти в одну из дверей, спуститься и подойти к действующему магистру. Или библиотекарю… В общем, Саша спустилась в штаб, еле найдя нужную дорогу, потому что в игре выше первого этажа подниматься было нельзя. Рыцари, охраняющие входы, смотрели на неё очень странно, ибо одета она была довольно интересно, да и никто не видел её до этого. Саша прошла в библиотеку и увидела несколько странную картину: Лиза и Джинн сидели на столе. Лиза изящно провела пальцами по бедру Джинн, а затем резко расстегнула накидку её и отбросила в сторону. Джинн смущенно ахнула. Библиотекарь подцепила пальцами застежку корсета Джинн, стянула его, начала было расстегивать рубашку рыцаря, отвела взгляд от её лица и увидела Сашу. А последняя даже не подумала уйти до этого. Лиза сделала вид, что не заметила, ведь Джинн было бы страшно неловко за это. Саша понимающе кивнула и тихо закрыла дверь. После этого ей было слышно шелестение одежды и звон побрякушек, а потом кто-то из девушек застонал. Им повезло, что никого из рыцарей не было сейчас рядом с библиотекой и никто бы этого не услышал. Саша шла в храм, а жители оборачивались на неё, как на сумашедшую. Её одежда действительно очень сильно выделялась, но она до сих пор не знала, как выглядит её лицо. Ведь оно наверняка отличется от старой внешности Саши. Она поднялась в церковь и села на заднюю лавочку. Там к ней скоро подошла Барбара. Она спросила: — Девушка, вы... хорошо себя чувствуете? Саша вспомнила то, как она умерла, и снова начала плакать. Её терзала вина перед близкими за такую глупую смерть. Барбара села рядом и обняла её. Насколько же она была добрым человеком, если могла просто взять и обнять какую-то странного вида девушку, которая появилась в городе из ниоткуда и начала рыдать просто так. Барбара принесла Саше рыбацкий бутерброд и одежду. Девушки разговорились, Саша спросила про Венти. Барбара фыркнула и ответила: — Этот бард... он... он притворялся Барбатосом! Можешь себе представить, притвориться самим Анемо Архонтом, чтобы украсть Небесную лиру! Я очень плохого мнения об этом человеке! Саша усмехнулась про себя, еле сдерживаясь, чтобы не сказать ей, что он не притворялся. — Барбатос его накажет, — уверенно сказала Барбара, — А теперь надень рубашку и юбку. Откуда у тебя такая одежда? Я никогда не видела ничего подобного! Барбара была первым мондштадтцем, которому понравилась одежда Саши. Но вот произошло то, чего не предвиделось: - Как тебя зовут? Меня Барбара. И ведь действительно, говорить, что тебя зовут Саша было как самоубийство. Это же чисто "снежное" имя. Надо было срочно что-то придумать. - Ээ...Хее... Хельга, - довольно стандартное имя, но, решила Саша, всяко лучше, чем говорить настоящее.