Шесть лет спустя

      На следующий день чертов нянь вновь приходит один.       — Здравствуйте, мистер Кастро, — тепло улыбается и ведет себя так, словно все в полном порядке. Словно не проговорился, что родит Матэо детей, если он того пожелает, но будет согласен воспитывать и только Винса с Крисом.       «Подлец», — мысленно ругаюсь я и холодно здороваюсь:       — Здравствуй, Эллис.       «Зачем он вообще приперся один? Лучше бы дома остался! С детьми!»       — Винс и Крис, к сожалению, еще температурят, — сообщает он, и я вспоминаю, что он обещал держать меня в курсе. — Я ненадолго. Принес вам телефон и зарядку. И еще пару книг почитать, — говорит он, доставая все из сумки и раскладывая на моей тумбочке. — Они возглавили топ самых продаваемых книг за последние пять лет, так что вы их точно не читали.       Бросив взгляд на корешки, я едва сдерживаюсь от смеха. Заметив это, он обеспокоенно спрашивает:       — Что-то не так?..       — Две из трех книг — мои, — отвечаю насмешливо, и что-то во мне ликует: попал в топ, все-таки!       — А?.. — он смотрит на обложки, вероятно, для того, чтобы прочитать имена авторов, но моего имени там ожидаемо не находит: — Но здесь нет вашего имени.       — Разумеется, нет, я пишу под псевдонимом.       — Вот как?.. Я не знал. Так это вы написали?.. — он берет мои книги и принимается их изучать. — Ого. Вот это успех. Должно быть, вы очень талантливы.       — Ты не читал? — спрашиваю, сам не зная зачем.       — Нет, я… Вообще-то, сам я редко читаю что-то популярное, ну, знаете… Чтобы не разочароваться.       — Чтобы не разочароваться? — не понимаю я. — В чем?       — В своих силах, — он пожимает плечами. — Я тоже пишу. Только не издаюсь. Среднестатистический сетератор, не особо популярный.       — Кто?.. — будучи писателем, я мог похвастаться довольно обширным словарным запасом, но этот термин слышал впервые. Новый сленг?       — Сетератор? Это от «сетевой» и «литератор», вероятно, оно еще не было в ходу, когда вы уснули. Сетератор — писатель в интернете, а онлайн-литература — это «сетература», — поясняет Эллис, и я не без интереса спрашиваю:       — И что же, ты публикуешь свои работы в интернете? — спрашиваю и недоумеваю, какой в этом вообще смысл.       — Ага, — он кивает, а я пытаюсь представить, о чем он пишет. Бульварные романы с незатейливым сюжетом или вовсе без него?       — И как успехи? — произношу с заметной прохладцей в голосе.       — В целом, думаю, неплохо. Но до вас, конечно, очень далеко. Две ваши книги в списке бестселлеров… — он, кажется, в самом деле впечатлен: читает аннотации, не отрывая взгляд.       — О чем пишешь? — задаю я новый вопрос. Просто из любопытства.       — Ну… Вообще-то, стыдно сказать… — его щек касается румянец, и я понимаю, что альфы, скорее всего, просто буквально не способны перед ним устоять. — Любовные романы…       «Так и думал, — понимаю, что разочарован. — Про неверность из личного опыта может написать весьма правдоподобно».       — Что-то на тему омег, беременных от всяких боссов-драконов? — такого рода литература захватила прилавки с любовной тематикой еще до моего сна.       — Эм… Ну… Ахах, нет, — он почему-то краснеет еще сильнее. — Вообще-то, я хорроры пишу, но с любовной линией.       — Неужели?.. — с жанром ужасов он совсем никак не сочетается. — Ты же нянем работаешь… какие хорроры?..       — В реальной жизни все так ванильно… — он улыбается. — Не хватает перчинки.       Я не нахожу слов для ответа, поэтому киваю на оставшуюся книгу.       — Дай мне, пожалуйста, — переворачиваю руку ладонью вверх.       Он помогает установить книгу на моем животе так, чтобы было более-менее удобно переворачивать страницы.       — Хорошо, что у меня отличное зрение, — сказав это, я открываю книгу и пролистываю до первой главы. — Хотя не с таким шрифтом…       — Мелко? — он подается ко мне и заглядывает в книгу. Меня обдает его запахом — вишней и шоколадом. Приятно даже мне, что говорить об альфах?.. Неудивительно, что Матэо повелся. «Или не повелся?.. Никак не пойму, спят они друг с другом или нет… В кого Эллис влюблен?» — Да, наверное, неудобно будет, простите, не проверил. Хотите, я вам почитаю? У меня хорошо получается.       Я знаю, что хорошо. Он читал моим детям сказки. Я слышал это сквозь сон, и, признаться честно, мне нравилось его слушать. Правда, тогда я не догадывался, какая змея подколодная это делает.       Часть меня хочет отказаться и выгнать его взашей, но вторая почему-то говорит:       — Давай, пока я не усну.       Он обрадованно улыбается и, взяв книгу из моих рук, усаживается на своем стуле.       Что детям, что мне читает он очень хорошо. Слушать одно удовольствие. И сна не появляется ни в одном глазу. И даже злость ослабевает.       Он не прерывается, читает на одном дыхании полчаса, час, два часа. Замолкает, только когда смачивает горло напитком из термоса. Ко мне заходит медбрат, что-то проверяет и выходит из палаты, но я слышу, что уходит он не сразу: сначала стоит у двери, наверное, прислушивается, и только потом неохотно уходит.       — Эллис.       — М? — он наконец отрывается от чтения.       — Тебе интересно?       — Начало неплохое, — говорит он. — Почему спрашиваете?       — Так увлеченно читаешь.       — Если читать без интереса, разве вы станете слушать? — пожимает он плечами.       — Я думал уснуть, но даже глаз не сомкнул.       — Приму за комплимент, — он улыбается. — Устали?       — Немного.       — Тогда продолжим завтра. Принесу вам что-нибудь со шрифтом покрупнее.       У меня едва не вырывается, что и его чтение вслух меня более чем устраивает, когда я все же вспоминаю, что он не является моей сиделкой и не обязан никак меня развлекать.       «И вообще-то, он почти наверняка любовник моего мужа! И как только я терплю его общество? Пусть проваливает поскорее!»       Вопреки своим же мыслям говорю:       — Мне и эта книга нравится. Оставь.       — Да, конечно. А ваши, пожалуй, заберу, если не возражаете. Мне стало интересно, что вы пишете. Почитаю.       — Не жди слишком многого, — предупреждаю я его. На вкус и цвет, как известно.       — Как скажете. Я тогда пойду. Отдыхайте, мистер Кастро. До свидания.       — До свидания.       Оставшись в одиночестве, я понимаю, что ничего не понимаю.       Я ужасно злюсь на него — как и на Матэо, — так почему провел с ним полдня?.. Почему позволил болтать со мной, читать мне? Может, мы еще и лучшими друзьями заделаемся?       Это звучит неимоверно глупо, однако… если не брать во внимание его возможную любовную связь с Матэо — пока что все еще не доказанную, — Эллис являет собой образец добродетели, которым нельзя не восхищаться.       Он приходит ко мне один, пока дети болеют, и читает. Иногда что-то рассказывает из последних новостей. Когда Винс и Крис наконец выздоравливают, приводит их ко мне и читает нам всем — разные детские сказки.       Он приносит мне два эспандера, чтобы я даже лежа мог тренировать мышцы рук. Подпиливает мне ногти вместо медбрата, даже волосы расчесывает и заплетает в косы. Потому что мальчишки просят, а я не возражаю.       Я потихоньку восстанавливаюсь. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем.       Мы становимся ближе. Я закрываю глаза на то, что он любовник моего мужа — до сих пор не пойманный с поличным, — и не могу не общаться с ним, как с другом.       Когда мне наконец разрешают есть обычную человеческую еду, он приносит мне в палату вкуснющий кофе и круассаны из пекарни.       — Не знал, какие вы предпочитаете, поэтому принес разных, — он ставит на тумбочку коробку с круассанами, и мы вместе разбираем себе каждый какой хочет. Я — вишневый, дети — сливочный и карамельный, Эллис — с лимонным кремом.       Кофе он приносит мой любимый — то ли угадал, то ли кто-то подсказал, — и я впервые чувствую себя по-настоящему живым человеком.       Он начинает меня «подкармливать». Приносит напитки, йогурты, выпечку из кондитерских. Иногда даже балует своей стряпней. Той, которую готовит вместе с Винсом и Крисом. «Для папы!» — гордо заявляют дети, и я не могу сдержать слез умиления.       Он помогает мне осваивать коляску. Учится у медработников делать массаж, чтобы я не остался без помощи дома, когда вернусь. Впервые чувствовать его пальцы своей кожей было крайне неловко. У меня даже нога нервно дернулась.       — Простите… — он тут же отдергивает руки. — Больно сделал?..       — Нет… — я заливаюсь краской от стыда.       — Тогда я продолжу, — под наставлениями медработника он принимается разминать мои мышцы, и спустя какое-то время я все же расслабляюсь и привыкаю.       Это кажется странным, неловким и неуместным — он же просто нянь! — но он утверждает, что ему не сложно и даже, наоборот, интересно поучиться чему-то новому.       Сообразив, что я для него всего лишь подопытный кролик, я успокаиваюсь.       Он помогает мне подготовиться к выписке из больницы.       Я уже могу сидеть, легко и привычно шевелю руками. Подвижность шеи восстановилась. Мне не хватает мышечной массы, и я все еще не могу ходить — пока что даже стоять не выходит, — но получаю долгожданное одобрение на возвращение домой.       Это радует меня и пугает. И пугает даже больше, чем радует.       «Дом», такой, каким я его знаю, уже не существует. В нем живет три человека, которых там не было прежде. Два моих сына и Эллис. Я понятия не имею, смогу ли вписаться в их быт.       Нянь приезжает на выписку вместе с детьми. Не приезжает только Матэо, но я не огорчен. Он в командировке в другом городе, и я почему-то этому даже рад.       — Готовы? — Эллис ставит коляску у кушетки и помогает мне переместиться в нее. Это у нас до сих пор получается не очень умело, но мы стараемся.       Сначала Эллис уносит все мои вещи, которыми я оброс здесь за время долгого пребывания, а потом возвращается и катит коляску, дети идут по бокам от меня. Они счастливы как никогда: радостные мордашки излучают свет. Их папа едет домой.       Осматриваю машину, к которой мы подъезжаем на парковке, и понимаю, что она мне знакома.       — Ваша «Тойота», — говорит Эллис, помогая мне пересесть в салон. Это сложно, но мы справляемся. — Мистер Кастро дал мне от нее ключи.       Я понимаю, что этой машиной Эллис управляет уже давно. Мне немного обидно — это ведь мой автомобиль! — но я понимаю, что это лучше, чем если бы Матэо купил ему новую машину.       — Я аккуратно езжу, но, если вас начнет укачивать, скажите, — просит нянь, убедившись, что все в салоне пристегнуты.       — Меня не укачивает в дороге, — говорю я и с завистью наблюдаю за тем, как уверенно его руки ложатся на руль и рычаг переключения скоростей.       Он и в самом деле ведет машину осторожно. Иногда даже чересчур, за что неоднократно получает недовольные сигналы клаксона от попуток, но не обращает на это внимания.       Машина останавливается у такого знакомого и незнакомого одновременно здания.       Я люблю этот дом. Мы с Матэо выбрали его вдвоем. Сделали косметический ремонт, заменили мебель. Немного даже занялись садом — в основном, им занимался я, — но теперь, въезжая на территорию на коляске, я одновременно и узнаю, и не узнаю его.       На участке появилась детская площадка с батутом, горкой, песочницей и небольшим скалодромом.       Посаженные мной кусты разрослись, но выглядят ухоженными. Кто-то заботился о них, пока меня не было.       Деревья выросли и обросли ветвями, брусчатка переложена, у забора появились качели с большим диваном.       — Соскучились, мистер Кастро? — спрашивает Эллис.       Он устраивает для меня «круг почета» вокруг дома, чтобы я мог все осмотреть, а потом везет ко входу.       На крыльце установлен пандус — явно для меня, — и я чувствую благодарность за чью-то предусмотрительность.       В доме с интересом осматриваюсь. Ремонт остался прежним, мебель, по большому счету, тоже. Кое-где добавились следы пребывания детей: многочисленные игрушки, игровой столик. Мебель сдвинута так, чтобы могла проехать коляска. Двери заменены на те, что разъезжаются в стороны, а не распахиваются.       Все перемены, что подготовлены для меня, не могут оставить равнодушным.       «Меня здесь ждали… — понимаю я. — Но кто?..»       Это не может быть Матэо: тот если и интересовался моим здоровьем, то через третьих лиц. Скорее всего, родители так постарались, и я начинаю чувствовать досаду от того, что тогда разозлился на них из-за одобрения ими выбора Матэо.       Моя коляска управляется пультом, и в помощи Эллиса, по большому счету, необходимости нет, но я не отказываю ему в желании покатать меня по первому этажу.       — Проголодались? — спрашивает нянь, и дети первыми кричат: «Да-а-а!»       Я улыбаюсь. Мне впервые предстоит попасть на нашу кухню не в качестве полноправного хозяина, а в качестве… гостя?..       Стол круглый, довольно большой, мы легко рассаживаемся за ним. Эллис накрывает на стол, дети начинают играться столовыми приборами, изображая войнушку.       Я чувствую себя жалким и беспомощным.       И уставшим.       Я за весь день почти ничего не делал и все же вымотался.       — Руки помыли? — спрашивает Эллис строго, и дети синхронно кивают головами.       — Я не мыл, — говорю я и уезжаю в ванную, порадовавшись, что санузел на первом этаже достаточно просторный для меня.       Здесь я могу передохнуть и побыть наедине с самим собой хотя бы пару минут. Отдышаться и вернуться.       — Ну что, — говорит Эллис детишкам. — Давайте отпразднуем возвращение вашего папы домой.       — Папа, с возвращением! — Винс и Крис хлопают в ладоши, и это не может не вызывать улыбку.       — Спасибо, — отвечаю с искренней благодарностью. Мои дети прекрасны.       — И? — подталкивает их Эллис к чему-то, и я перевожу на него непонимающий взгляд.       — Мы приготовили тебе подарок! — детишки достают пакет из-под стола и протягивают мне.       Пакет большой, и я так растроган, что едва сдерживаю слезы.       — Ого… ребята, спасибо большое…       Внутри оказывается текстильный набор: мягкие тапочки с милой мордочкой и ушками, теплые носки, набор полотенец и халат.       — Спасибо, — поблагодарив детишек, обрадованных тем, что подарок мне очень понравился, я оборачиваюсь к Эллису: — И тебе.       — Что вы, я ни при чем, — вопреки собственным словам, он краснеет. — Давайте обедать. С возвращением, мистер Кастро. Надеюсь, вам понравится.       — Приятного аппетита.       Обед проходит в очень теплой атмосфере.       Я понимаю, что зря переживал. В компании собственных детей и их няня — почти что друга — я чувствую себя максимально комфортно. Отсутствие Матэо только играет мне на руку: без него я чувствую себя гораздо увереннее.       — Устали? — замечает Эллис к концу трапезы.       — Да, немного, — я киваю, потому что сил притворяться несгибаемым больше не остается.       — Я приготовил для вас комнату на первом этаже, но если вы хотите вернуться в вашу спальню, что-нибудь придумаем…       — Боюсь, сейчас это невозможно, — говорю я. «И не нужно», — добавляю про себя. — Какая из комнат моя?       Я понимаю, что две комнаты на втором этаже заняты Матэо и детьми. Эллис почти наверняка спит в одной из двух спален на первом этаже.       «Если, конечно, не с Матэо…»       — Та, которая дальше по коридору. Я сплю в той, что ближе к лестнице. Но если хотите, можем поменяться.       — Все нормально, мне не принципиально.       — Отвезти вас?       Не нахожу причин для отказа.       Эллис помогает попасть в мою новую спальню. Здесь просторно — ничего лишнего: кровать да шкаф, телевизор на стене, кресло и столик у окна — и убрано. Свежее постельное белье, мягкое покрывало, новые подушки.       Эллис помогает мне забраться на постель и накрывает одеялом. Кладет на подушку пульт от телевизора, втыкает зарядку для телефона в розетку у тумбочки. И я ловлю себя на мысли, что он всерьез собирается взять на себя роль моей сиделки, хотя вряд ли это прописано в его трудовом договоре.       «Если он вообще работает по трудовому договору…»       — Могу предложить несколько вариантов, — говорит он, усаживаясь в кресло. — А вы можете выбрать.       Я удивленно вскидываю брови. Подвоха почему-то не жду, но чувствую, что заинтригован.       — Радио-няня или колокольчик? — он улыбается, и я смеюсь. — Если что-то понадобится, зовите. Я сплю очень чутко, у вас за стенкой. Встаю рано, ложусь поздно. К вашим услугам.       — Спасибо, — говорю я и устало прикрываю глаза. — Ты не обязан…       — Бросьте. Почитать вам перед сном?       — О… Да, конечно, — охотно соглашаюсь. Эллис приносит книгу, устраивается в кресле и принимается за чтение. Читает недолго: дети еще не спят, а я уже дремлю. Заметив это, он тепло произносит: «Отдыхайте, мистер Кастро», и я понимаю, что он искренен. Хотя бы потому, что за этим теплом в его глазах просто не может скрываться ничего плохого.       Спокойно засыпаю.