Родниковая вода

                            Её дыхание сбилось, стало неровным, тяжёлым. Лишь бы не сорваться на крик, не сейчас. Она нащупала простыни под собой и крепко их сжала, отчего нежные пальцы мигом побелели. Отказываясь разлеплять веки, она металась по королевской кровати, как того требовало её положение, навстречу его грубым, будто остервенелым движениям, прикосновениям, которые заставляли её дрожать, но не от возбуждения, а от пылающей ненависти. Это просто страшный сон, кошмар, дорогая, это скоро закончится, если ты не откроешь глаза.       Она знает, что если откроет их и увидит нависающего над ней Короля Леопольда, проникающего в её лоно, она расплачется в тот же миг от отчаяния, от осознания того, что этот кошмар не закончится никогда. Разумеется, пока Король не умрёт, а предпосылок к этому нет — у королевской семьи отменное здоровье, так говорит местный лекарь и уверяет, что физические нагрузки и здоровый образ жизни помогут Королю править ещё очень долго. Если, конечно, его не убьют.       Реджина думала об этом. Часто, надо признаться. За завтраком, когда семья собиралась вместе за непринуждённой беседой, когда выросшая на её глазах в красивейшую семнадцатилетнюю девушку Белоснежка пыталась растормошить мачеху, задавая ей слишком много вопросов, Королева представляла, как хватает её за горло, приподнимая над каменным полом, и сворачивает её тонкую лебединую шею прямо в воздухе на глазах у отца, а позже, позволяя ему оплакать дочь с минуту и заметить в глазах Реджины горькую, обжигающую тьму, утонуть в ней... Во время прогулки в саду возле её роскошной яблони, когда Король подходил к ней сзади почти не слышно и заговаривал о будущем наследнике, которому однажды предстоит появиться на свет, ей хотелось повернуться к нему и наброситься с кулаками, оставляя на лице длинные отметины от острых ногтей, а потом медленно, словно находясь в раздумьях, вырвать его сердце и посильнее сдавить, сорвав с его губ последний стон... Или за приготовлениями ко сну, к этой мучительной пытке, разбиваясь от незнания, в состоянии ли Король исполнить супружеский долг, откроет ли он этой ночью дверь в её опочивальню, чтобы залезть на девушку, когда она уже дремлет, чтобы прервать это сладостное мгновение своим мерзким присутствием в ней, корчась от возбуждения, изливаясь, произнося имя мёртвой Королевы, матери Белоснежки, как и в любую другую ночь, ей хочется поджарить его огнём своей магии, з а ж и в о, чтобы он горел и проклинал её, чтобы он умер с её именем на устах...       Нет! Нет! Чёрт возьми, нет, ты не тронешь Короля. И Белоснежку ты тоже не тронешь, даже не думай!       Одна её часть ненавидела их обоих, эту восхитительную семью монархов, которых уважает весь народ Зачарованного леса, которых встречают с восторженными криками и аплодисментами; люди падают на колени перед ними, готовые целовать землю, по которой они ходили, готовые умереть за корону в любой момент, люди смотрят на свою красивую печальную Королеву и не понимают, почему у неё вечно такое лицо, будто её держат в заложниках. Реджина не глухая, она слышит перешёптывания, стоит лишь им столкнуться с крестьянами, когда семья путешествует по королевствам.       «Разве эта безродная девчонка не должна быть счастливой? Она же Королева!», «Она будто вообще не умеет улыбаться. Что-то с ней не так», «Может, она и хороша, даже краше Королевы Евы, если подумать, но вы только посмотрите на неё — с таким недовольным лицом она никогда не заменит её»...       Реджине было плевать; она даже не пыталась кого-либо заменить. Она искренне не понимала, почему народ так ласково приветствует своих правителей, потому что её ненависть к ним была настолько всепоглощающей, настолько животной, что она почти примирилась с собственной тьмой внутри, желая упиваться их убийством как можно дольше, терзать их неделями, оставляя без еды и воды, наедине с мыслями о том, что Королева их переиграла. Юная Реджина, которая кинулась спасать Белоснежку, не задумываясь о том, что сама может пострадать, очаровательная в своём смущении, наивная и отважная — она стала их Палачом.       Но она не могла. Сделку с совестью заключить не удалось, как бы она ни старалась уговаривать себя. Строила стратегические планы по избавлению этого мира от Короля Леопольда и его маленькой, сующей нос везде, куда не просят, дочурке, а сама не могла отделаться от воспоминаний, которые могла назвать хорошими. Едва лишь она зачитывалась литературой по тёмной магии в поисках идеальной отравы для своей семьи, как перед её взором появлялось лицо Снежки, которая улыбалась ей нежной улыбкой и тянула к ней руки, представляя её взору маленькую птичку, которую она спасла от смерти: «Как ты меня спасла, Реджина, помнишь?». Практикуя смертоносные заклинания, Королева вспоминала, как Король Леопольд заботился о здоровье и благополучии её отца, сражённого болезнью, как он нанял лучших лекарей и целителей, чтобы поднять отца своей жены с постели: «Я сделаю всё для тебя за то, что ты сделала для меня, дорогая». Она не могла их уничтожить.       Втайне от своего наставника — Тёмного Мага Румпельштильцхена (не дай Бог ему узнать — он со свету её сживёт за то, что она ему не доверилась) — Реджина начала готовить грандиозный план по освобождению. Она долго обдумывала свой побег, понимая, что всё может сорваться спустя час после того, как она выберется из замка. Если её хватятся, если Король отдаст рыцарям приказ искать беженку, если подключит к поискам свой верный народ, — ей не скрыться. Едва она пропадёт из поля зрения стражников или приближённых — ей конец. Её вернут в замок и разорвут на части, и если это будет не буквально, то каждый в королевстве польёт её грязью, и она не сможет отмыться до конца своей жизни. Такого нельзя допустить. Поэтому она, не лучшая ученица своего учителя, не самая усердная и старательная точно, решила прибегнуть к магии. Совсем немного. Она даёт себе фору, и это очень удачная мысль, учитывая все самые худшие сценарии, которые она себе напридумывала.       Последний раз принимая в себя Леопольда, Реджина ждала, когда этому наступит конец. Этой ночью Королева скроется в лесу, отправляясь на поиски лучшей судьбы для себя, подальше от людей, которых не могла ненавидеть в полную меру, иначе всё было бы куда проще и прозаичнее. Она улыбалась блаженной улыбкой, предчувствуя вкус свободы, стараясь заглушить громкими мыслями боль, которую причинял ей муж каждый раз, когда толкался в неё небрежно и жёстко. Она не заметила, как с её ресниц сорвалась слеза, и лунный свет озарил её в темноте. Леопольд, опьянённый и особенно суровый в эту ночь, поскольку с утра собирался на переговоры с соседним королевством, заметил это и со всей силы сжал лицо девушки в своих руках.       — Я знаю, что ты не любишь меня, — выпалил Король, глядя в открытые от испуга глаза своей Королевы. — Ты очень красива, Реджина, — за этими словами последовали ещё несколько ощутимых толчков, — но я тебя тоже не люблю, — горько и почти болезненно, видимо, снова вспомнил о мёртвой первой жене, — и спать с тобой всё равно, что спать с бревном.       Одним неосторожным движением он снова сделал ей больно — его кольцо резануло её верхнюю губу, и Реджина почувствовала металлический привкус крови у себя во рту. Она увидела, как изменилось лицо её мужа, как забегал его взгляд, как вина и вожделение перемешались в его глазах, и ей этого хватило для того, чтобы подскочить с постели, судорожно разыскивая своё зеркало. Она стояла у балкона в одной нательной сорочке, не выходя за границу комнаты, так, чтобы луна освещала её лицо достаточно. Она видела неглубокую вертикальную рану, из которой кровь текла прямо ей в рот. Недолго думая, Реджина провела языком по губам, слизывая алую жидкость, чтобы оценить масштабы проблемы.       — Мне жаль, дорогая, — услышала она голос мужа. — Уверен, это можно исправить с помощью магии, и шрама не останется, — продолжил он так, словно ничего не случилось, словно он не трахал её без согласия, словно не говорил о нелюбви, словно не причинил вред. Она посмотрела на него, и он поёжился.       — Нет, дорогой, я намерена сохранить этот шрам, — улыбнулась брюнетка, снова проводя по нему пальцами, — на память.       От её голоса, холодного и уверенного, стало не по себе. Леопольд решил, что лучше ему ретироваться, чтобы эта ночь не стала ещё хуже, чем уже была, оставив Реджину наедине с собой, что было ей только на руку.                     

~~~

                           Реджина решила убить Королеву. Так себе начало самостоятельной жизни, промелькнуло у неё в голове, но женщина отбросила непутёвые мысли в сторону и решила сосредоточиться на деле. Это было проблематично, конечно, — смерть Королевы Реджины вызовет вопросы у всех и каждого, ведь она так молода и прекрасна, никогда не жаловалась на здоровье, казалось, нет ничего, что может её умертвить. Вероятно, Леопольд захочет разобраться в причинах смерти, а если уж подключится её собственная мать, от которой давненько ничего не было слышно, или Тёмный Маг, то вопрос её жизни и смерти поднимется ещё не раз.       «Кора убьёт меня, когда узнает, что я променяла власть на свободу, целое королевство на жизнь крестьянки, богатство на бедность. Она сойдёт с ума, когда узнает, что я скрываю лицо и имя, убегая от той, кем она меня создавала».       Это заставило Реджину вслух фыркнуть. Её мать безжалостно раздавила сердце её любимого, манипулировала ей, играла, будто куклой, и пусть она говорила, что делала это ради Реджины, она-то знала, что Кора делала всё исключительно ради себя. Пришло время Королевы самой о себе позаботиться, и важная часть этого — снять корону.       Ей было немного грустно, но не от того, что она собиралась сделать, а потому, что ей понадобилось слишком много времени на организацию всего этого действа. Она слишком долго терпела, мирилась, молчала — и вот, пробил её час, а она стоит как вкопанная над трупом чёрного ворона, которого поймал королевский кот Белоснежки и которого так никто и не похоронил. Реджина заканчивала последние приготовления прямо перед этим: она облачилась в плотные чёрные штаны, обтягивающие её знатную фигуру, и простую белую рубашку, которая оставалась незамеченной под меховым жакетом, достаточно тёплым для того, чтобы не замёрзнуть в лесу. Для пеших прогулок она выбрала удобные сапоги, длинные волосы собрала в небрежную косу, подняла с пола собранный заранее рюкзак со всем необходимым для побега. Всё было готово. Нельзя больше ждать.       Ведьма взмахнула рукой, превращая убитого ворона в собственную мёртвую близняшку. Такая белая, спокойная, красивая. Мёртвая. Ей пришлось напрячься, чтобы выучить это заклинание, ещё больше времени и сил ушло на другое — сокрытие магии. Реджина оттачивала своё мастерство, лишь бы в королевстве никто не прознал, что Королева инсцинировала смерть ради счастливой бедной жизни подальше от этого места.       «Хоть бы получилось. Хоть бы матушка занималась своими делами, где она там ими занимается, а Румпельштильцхен не посмел нарушать покой замка своими играми в верю — не верю, дайте проверю».       Реджина на секунду задумалась.       «Конечно, будет оскорбительно, если мою смерть примут без лишних вопросов, словно так и должно было быть, и никто не задастся вопросом, что же случилось на самом деле... Чёрт, что за детские глупости, Реджина? Это не должно тебя волновать».       Ещё раз взглянув на тело её копии, ослепительного под лунным светом, она выбежала из спальни, передвигаясь максимально тихо. Никакой магии, повторяла она про себя, умная ведьма никогда не оставит следы, это долгое время вбивал ей в голову Тёмный, желая, чтобы она научилась ответственности и порядочности в первую очередь. Королева решила, что не станет прибегать к магии впредь — за магию нужно платить, всё имеет свою цену, и женщина лучше всех знала, что цена эта слишком высока.       Реджине понадобилось время, чтобы найти лучший способ выбраться из замка, не применяя магию. Она также выучила поимённо каждого стражника и график их передвижений, чтобы знать, где лучше не показываться вообще. Блуждая по тёмным, окутанным самой ночью коридорам, Королева прощалась со своей восхитительной клеткой, где была заложницей невыносимо долго.       Около десяти минут. Ровно столько ей понадобилось, чтобы из своих покоев добраться до одного из подземных тоннелей, через который планировала улизнуть. Стража, охраняющая тоннель, погрузилась в долгий спокойный сон — Королева заранее позаботилась об этом. Ей не нужны были глаза и уши, которые могут разболтать её секрет, Реджина подготовилась хорошо.       Свобода так близко. Неожиданно женщина подумала о своём отце, которого оставляет во дворце оплакивать её смерть. Не думай об этом, не нужно. Его лицо будет таким несчастным, будто он потерял тот самый смысл, ради которого боролся за жизнь. Генри и так довольно часто болел, это может подкосить его. Нет! Уходи! Он её отец, и она так его любит. Ты не можешь попрощаться, глупая, ты и так всю неделю от него не отходила, ты не можешь ему рассказать. Всё верно. Она оставляет его в кругу своих врагов, готовых сомневаться, что Королева лишилась жизни, но никто и не подумает заговорить об этом, когда отец покойной искренне убит горем. Однажды мы встретимся вновь, папочка, я обещаю.       Реджина сделала шаг навстречу свободе.