Портной

Поставиться хочется нестерпимо. Миша заходит в знакомое помещение, морщится от вони, на которую раньше не обращал внимание, и зачем-то вытирает ноги у порога. В коридоре валяется одинокая рваная куртка, через которую Миха брезгливо переступает, направляясь в комнату. Обувь противно хлюпает, оттягивая с каждым шагом на подошве черную слизь. В комнате оказывается непривычно пусто, лишь одинокая фигура совсем юной девчонки расслабленно возлежит на кресле, невидящими глазами созерцая потолок, да двое барыг копошатся в углу. Миша предупреждающе кашляет в кулак. -Вот это люди, - удивленно дергается один из барыг, кажется, Вован, - ты как зашел-то? -Так открыто было, - кивает в сторону коридора Миха. -Открыто? – Вован разом подбирается, злобно зыркая на незнакомого Михе напарнике, - это ты не закрыл, долбаеб? Совсем ку-ку? - Да закрывал вроде, - оправдывается молодой парнишка, растерянно потирая затылок. -С кем приходится работать, блять, - Вован раздраженно встает, проходит мимо Михи и направляется в коридор. Миша молча созерцает испуганного паренька. -А я тебя знаю, - неожиданно сообщает тот, - ты – Горшок. -Ну и молодец, - откликается Миха, плюхаясь в соседнее с телом кресло. В зад неприятно упирается одна из выскочивших пружин. В коридоре щелкает замок и Вован возвращается обратно, потирая руки. - Так-то лучше, - непонятно кому сообщает он и протягивает Мише руку, - здорово. Сколько лет, как говорится, сколько зим. -Ага, - зябко ежится Миха, пожимая руку в ответ. На ладони остаются липкие черные кляксы, которые Горшок незаметно вытирает о драную обивку. - Как обычно, да? – деловито спрашивает Вован, копаясь на полке. – Здесь будешь или с собой? -Здесь, -губы неприятно деревенеют, - и с собой. -Вот это правильный подход, - усмехается Вован, - малой, оформи. Да не здесь, на кухне давай. Не видишь, человек на нервах сидит? Парнишка удаляется, бросая на Горшка заинтересованные взгляды. -А ты расслабься давай, - Вован ободряюще трепет его по плечу, - у тебя, говорят, днюха была? Вот держи, подарочек будет, с собой-то. В карман опускает небольшой зиплок с белым порошком. -Кто говорит? – хмурится Миха. -Я говорю, - в тон ему откликается барыга, - это так, подводка была. Любимых клиентов надо знать, помнить и беречь. С новым годом там поздравлять, с днем нефтяника. Подарок отменный, ты не подумай, что хуйню даю, раз бесплатно. С кухни слышится слабое потрескивание. Мир враз становится угольно-черным. Миша жмурится, отгоняя морок. Не ты, не ты, не ты. -Вован, я пойду, короче. За продукт не переживай, на вот, - протягивает Миха заранее заготовленные купюры. -Ты чего это? – недобро хмурится барыга. Тело в соседнем кресле вяло шевелится. Миша, покачиваясь, встает из кресла. - Бывай, Вов. Ещё зайду. -А, - оскал на лице Вована резко сменяется на акулью улыбку, - давай. Ты приходи, наши двери, так сказать, метафорически всегда открыты, а когда некоторые долбоебы забывают их закрывать – даже физически. - Ага, - Горшок снова шагает по чавкающему под ногами черному. Карман штанов оттягивает билет без даты, уродливые черные очки и весящий, наверное, тонну, зиплок.

***

Очень разумно было бы поехать домой, в тепло, к дочкам, позвонить Шуре, ну или на худой конец завалиться к Поручику, никогда не задающему лишних вопросов. Вместо этого Миша спускается в метро и едет в противоположную от дома сторону. Агата, видевшая его буквально позавчера, кажется, не выглядит удивленной. -Проходи, - бросает она, утыкаясь носом в распечатанный текст. -Готовишься? – из вежливости интересуется Миха. -А? Да, да…Саша сказал, что лучше не дать ни одной возможности прицепиться к формулировкам, а то журналисты это дело любят. Где был этот Саша со своими ценными советами два года подряд, не на соседнем кресле ли говнился? – быстрой мыслью мелькает в голове и тут же исчезает. -Проходи, - неопределенно машет рукой куда-то вглубь квартиры Агата, - Андрей в душе, сейчас выйдет. Миша с некоторой ностальгией вспоминает, как водил бритвой по застывшему княжескому лицу пару недель назад. А теперь вон оно как – сам. Миха проходит в комнату, устраивается на диване и пытается объяснить самому себе, что он здесь делает. Слышится звук открываемой двери, поспешное «у нас гости, оденься» и бодрое шлепанье босых ног в сторону спальни. Миша прирастает к дивану и мечтает слиться с обивкой. Андрей в широких пижамных штанах появляется через пару минут, почти перепрыгивая порог комнаты. -Миша! – радостно восклицает он и резко тормозит, словно упираясь в невидимую стену. - Да не шумите вы, - в комнату заглядывает Агата, - я дверь прикрою, ладно? Зовите, если что, только не орите, и так голова лопается. Дверь закрывается. Мише кажется, что этот тихий щелчок - золотой кубок доверия от Агаты, самый драгоценный из возможных. Становится тошно. - Андрюш, - не то просит, не то зовёт он. Андрей не двигается, так и застыв в дверях и, кажется, смотрит с некоторым испугом. -Андрюш, - Миха с усилием отлепляет себя от дивана и делает два шага вперёд, останавливаясь рядом с Князем. Струйка воды стекает с волос, продолжая дорогу по голому торсу. Миша задумчиво прослеживает взглядом её путь и тут же смущенно себя одергивает. -Андрюш, -словно завороженно повторяет он, сдаваясь и протягивая вперёд руки. Андрей, совершенно невозможно живой Андрей, теплый, дышащий, с мокрыми растрепанными после душа волосами, целым лицом, Андрей, который умеет своими стихами и рисунками уводить прочь от любого черного, Андрей, жмущийся к нему во сне, Андрей целующий его около разрушенных баррикад, Андрей, вручающим ему рисунок с воздушным змеем, его Андрей испуганно отшатывается к стене, выставляя руки вперёд в каком-то нелепо беззащитном жесте. Горшку кажется, что он оказался в каком-то дурном сне, что он всё перепутал и неправильно понял, и стоит только снова подойти, наклониться, быстро коснуться чужого лба губами… Плечи упираются в выставленные вперёд руки. Андрея бьет крупная дрожь. - Не трогай, - сообщает он, глядя куда-то в сторону. Миша останавливается, растерянно рассматривая тормозящее его препятствие. - Княже, - кажется, артикуляционный аппарат так давно не выговаривал это слово, что Миха невольно запинается на середине. Андрей убирает руки, прикрывает ими голову, словно ждёт удара, и с тихим скулежом сползает по стене. - Не трогай, не трогай, не трогай, - заполошно бормочет он на одном дыхании. Миха разворачивается и аккуратно прикрывает за собой дверь с обратной стороны. Весящий тонну зиплок оттягивает карман с билетом без даты и черными уродливыми очками.

***

Миша не читает интервью, не смотрит новости на «5 канале», выпустившим целое документальное расследование, не слушает радио, куда Андрея таскают послушной собакой, радостно здоровающейся со всеми желающими. Желающих по слухам находится много. Миша, чертыхаясь, слушает от директора суммы неустоек за проебанные июльско-августовские концерты и начинает существовать где-то между двух городов, иногда очухиваясь с бумажным стаканчиком чая в поезде. Эти моменты Миха ненавидит больше всего, почти физически ощущая заполняющее черепную коробку черное. Оно скользкой змеей проникает в сознание, задевая хвостом откинутые в сторону глубоко припрятанные и самые поганые мысли. Горшок расковыривает их наживую, вспарывает моральным скальпелем, больше всего желая зашить черными нитками обратно и навсегда накрыть железной крышкой. Андрей прихватывает зубами голую от футболки ключицу. Андрей улыбается виновато и растерянно, утыкаясь теплом в бок. Андрей касается губами его щеки. Андрей вплетает руку в волосы на его затылке и тянется ближе. Андрей робко касается чужих губ своими. Андрей закрывает балконную дверь, оставляя его одного. Андрей сидит у стены, беззащитно закрываясь руками, словно ждёт, что сейчас в лицо прилетит прицельно брошенный камень. Миша с силой сжимает бумажный стаканчик с чаем, проливая половину себе на штаны. Я приеду, слышишь, Мих? Обещаю. Стоило, конечно, догадаться, что это он тогда из жалости. Съеб один раз, съебет и второй, просто в более ускоренной версии досмертных событий. А тут ему ещё и услужливо экскурсию провели, помогли и напомнили, выходит. Шел бы Князь нахер со своими спонтанными желаниями сосаться из чувства вины в качестве день-рожденьческих-поздравлений, исчезающими также резко, как и появляющимися. Не ты, сука. Оля встречает мужа радостно, но каждый раз просит перестать себя выматывать и на выходных отлежаться в московской съемке. Миша, выбирающий на полке сказку с детскими книжками и ведущий Сашеньку умываться перед сном, упрямо мотает головой. Ольга вздыхает, приберегая череду нотаций до следующего приезда. Несколько раз он честно созванивается с Агатой, неизменно приглашающей его на чай и рассказывающей последние новости: Андрей наконец-то восстановил документы, домой вернулась не отлипающая теперь отца Алиска, князевская группа ждет - не дождется восстановления выступлений. Миха вежливо отказывается от прихода в гости, ссылаясь на занятость, и надеется, что сводящая горло судорога не сильно отражается на голосе. Ближе к середине сентября задержаться в столице все же приходится: сетка шутовских концертов хоть и была сдвинута, но часть выступлений никуда не делась, да и репетиции ТОДДа стали почти ежедневными. Весящий тонну зиплок поселяется в тумбочке московской съемной квартиры. На личный Мишин взгляд, первый концерт проходит из рук вон плохо, но толпе, кажется, нравится. Второй вызывает гораздо больше энтузиазма, на третий Миха ощущает что-то вроде смутного азарта. Приятное чувство исчезает сразу после финальных аккордов. Горшок вновь чувствует себя усталым, раздраженным, определенно воняющим потом на километры вперед, и мечтает побыстрее оказаться в гримерке, окатиться водой прямо из бутылки, а потом вызвать такси до съемной квартиры, где можно будет наконец-то упасть с головой в мягко оплетающее черное. В гримерке слишком людно и шумно, Миша морщится, наскоро смывает грим, больше, на самом деле, размазывая его по лицу, и, даже не сменив концертную одежду, хватает сумку, устремляясь к выходу. - Ты домой? – окликает его развалившийся на диване Реник. - Нет, блять, пройдусь по местным шлюхам, - огрызается Миша, - что за тупоебные вопросы? Тебе-то какое дело? - Да так, - разом тушуется Лось, - ты бы это…поторопился просто. В другой раз Миша бы не выдержал и отправил с размаха сумку со шмотками прямо в лицо непрошенного советчика, но желание оказаться дома такое неумолимо давящие, что ему откровенно жаль нескольких секунд, требуемых для того, чтобы вернуться за сумкой и дойти до двери обратно. Миха ничего не отвечает, разворачивается к Ренегату спиной и стремительно покидает гримерку.

***

Мечты о теплых струях душа и заныканном в холодильнике пиве рушатся в тот момент, когда двери лифта бесшумно открываются, выпуская Мишу на свой этаж. Расскажи богу о своих планах, - мрачно про себя констатирует Горшок, созерцая открывшуюся ему картину. Князь, опершись спиной на дверь и уткнувшись головой в колени, кажется, дремлет. Наверное, уже долго здесь торчит. Больше всего хочется развернуться и уехать хоть обратно в уже наверняка опустевшую гримерку, хоть в бар на соседней улице, хоть к черту на рога. Но это, в конце концов, его квартира, какого хуя. Миша наклоняется над Князем, запрещая себе уткнуться носом в русую голову. - Рота, подъем! – гаркает он прямо в чужое ухо. Андрей резко подскакивает, больно ударяя Горшка макушкой по подбородку. - Миша. Напугал, - расплывается в обезоруживающей улыбке Князь и тут же лезет обниматься к оторопевшему Михе. Горшок аккуратно отодвигает его, достает из кармана ключ и открывает дверь в квартиру. Андрей вваливается следом и тут же предпринимает вторую попытку: обвивает руками, слюнявит шею и, кажется, планирует лезть под футболку. - Ну-ка отъебись, - мрачно просит Миша, ничего, впрочем, не предпринимая. Полностью игнорирующий его просьбу Князь все же заползает ледяными ладонями под одежду, устраиваю одну из них чуть выше бляшки ремня. - Да отъебись, я сказал! Ты что, сука, за месяц из трехлетки сразу в пубертат?! Дай ему волю, он бы и трахнул тебя, чтобы живее себя почувствовать. Андрей удивленно отстраняется, хлопая огромными глазами без капли холодного черного. Миха скидывает обувь и молча следует на кухню. Растерянный Князь, не разуваясь, шлепает за ним. - Жрать хочешь? – выдавливает из себя Горшок каплю гостеприимства. Не дожидаясь ответа, он открывает холодильник, являющий ему три бутылки темного нефильтрованного и одну упаковку говяжьих консервов. Чуть подумав, Миха достает консервы и кидает их через стол. Андрей с интересом крутит их в руках, явно не понимая, что делать дальше, и пробует вскрыть железную крышку зубами. - Да дай сюда, - Миха раздраженно забирает консервы назад и вскрывает их ножом, вручая обратно уже вместе с вилкой, - зубы нынче – дорогая хуйня, уж можешь мне поверить. Второй раз от Лизки на халяву не получишь. Чуть подумав, он достает сразу две бутылки, открывает, и протягивает одну Андрею. Похуй, пусть пьет, если хочет. Он ему не Агата и не Балу. Разом потерявший интерес к консервам Князь радостно припадает к бутылке, одним глотком уничтожая сразу половину. - Ну и хули ты здесь делаешь? – не выдерживает Миха. - Месяц, - тянет Андрей, обвиняюще тыкая в него пальцем, - бегаешь. - Марафоны что ли? – усмехается Миша, отпивая от своей бутылки. - От меня. Миша давится пивом. - А ты, я посмотрю, неплохо болтать научился. - Месяц, - мрачно повторяет Андрей, снова присасываясь к пиву. -Да что ты заладил: месяц, месяц, - искусственно распаляет себя Миха, - словарь Даля только на одной странице открыл? Хуесяц. Андрей с легким вздохом отставляет от себя пустую бутылку и тянется к консервам руками. - Ну куда, - слегка бьет его по пальцам Миха, - приборы столовые для кого придумали? Мог бы уже и научиться. За месяц. Андрей растерянно крутит вилку в руках, и Мише на секунду кажется, что он, как в любимом Сашенькином мультике про русалочку, сейчас засунет её на манер расчески в волосы. - Смотри, - наконец сжаливается Миха, забирая вилку, - вот так, острой хуйней вниз. Князь хватает несчастный прибор обратно, зажимает в кулак и охотится за усердно уплывающими в банке кусками мяса. Понаблюдав за этим пару минут, Миша вздыхает, накрывает его руку своей и прицельно направляет на один из кусков. Тот послушно натыкается на острые зубчики и отправляется Андрею в рот. Князь довольно облизывается и отхлебывает от михиного пива. - Ты вообще как сюда доехал-то? – недоумевает Горшок. Андрей фыркает, явно раздосадованный нуждой пояснять столько очевидные вещи. - Поезд. Вокзал. Москва. - А адрес как узнал? Князь задумывается, словно силясь вспомнить. - Руки, - непонятно поясняет он и расплывается в мечтательной улыбке. -Чего? Ты бы поторопился, - раздается в голове знакомый голос. Ах вот оно как. Вот же сука. Решатель судеб. - Жена-то хоть твоя знает, где ты? – пытается выровнять голос Миха, попутно нащупывая в кармане узких концертных штанов телефон. Андрей радостно качает головой. -Ты что, просто съеб из дома налегке, никого не предупредив? Голова Князя меняет направление, покачиваясь вперёд-назад. - У тебя одежда есть хоть какая на смену? Князь приподнимая бровь, всем видом демонстрируя идиотизм этого вопроса по отношению к человеку, приехавшего без малейшего намека на багаж. - Там, в комнате, нижний ящик. Как выглядит тумба тебе должно быть знакомо, любитель, блять, баррикад. Иди возьми, что надо и пиздуй в душ. Князь послушно откладывает вилку, все-таки варварски хватает еще один кусок мяса рукой, засовывает его в рот, и удаляется. Миша делает глубокий вдох и набирает Реника. - Слушаю, - откликается телефонная трубка. -Сань, - меда из Мишиного голоса сейчас бы хватило на целую пасеку, - а не хочешь рассказать, как так вышло, что я прихожу домой, а у моей двери обретается Князь собственной персоной? Съебавший из дома, как черный дядя Том от хозяев? Лось в трубке разражается громким смехом. - Да никуда он не съебал, Мих, расслабься, - наконец успокаивается Ренегат, - думаешь, он бы сам сообразил, как билеты купить? Или, может, у него деньги есть? Агата ему сама подложила. И в вагоне с ним ехала, только в другом конце, чтобы он не видел. Ну заебись, - скалится Миша в пустоту кухни. - Это вот нихуяшеньки не отменяет вопроса, что он делал у меня под дверью. - Мих, он за месяц весь дом изрисовал и Агате мозг вынес в попытках тебя найти. Да и ты тут не то чтобы образец дружелюбия. Вот Агатка и решила, мол, будет сюрприз для обоих, раз ты между разъездами не успеваешь зайти. Не успеваешь, ага. Значит, так это со стороны выглядело. Ну и ладушки, ну и хорошо. - Ну и когда стало понятно, - продолжает Реник, - что он скоро простыни вязать начнет, Рапунцель херова, Агата и предложила ему билеты подкинуть. Чтобы сам, как взрослый. Лось снова хихикает. - Ты вот ни черта на мой вопрос не ответил, Саша, - Миша рефлекторно сжимает и разжимает кулак свободной руки под столом, - ты вообще тут при чем? - Так как же, - теряется Реник, - я после саунд-чека успел его на вокзале встретить, дом помог найти. Не мог же я его одного бросить, пока Агатка не палится. -А у двери, значит, мог, - злобно ухмыляется Миша, - а если бы он через перила вздумал сигануть, а, гений? Судя по затянувшейся паузе, эта идея Ренегату в голову не приходила. - Но он же не сиганул? – неуверенно интересуется Лось. -Не сиганул, - соглашается Миха, слыша на том конце трубки вздох облегчения, - только вот все-таки какого хуя, Саш? Тебе не кажется, что сначала бы стоило о моих планах спросить? Может, я бабу привести хочу или нажраться в одиночку? - Миш, да ты чего завелся? Это же Андрей, - кажется, в последнее слово Реник вкладывает что-то совершенно Михе непонятное, - не ФСБшник с проверкой. -Я завелся?! – не выдерживает Миша. – Да вы заебали со своим Андреем! Мы, между прочим, отдельные личности, ты вообще Шуру слушал? От-дель-ны-е! - Заебали со своим Андреем? – в голосе на том конце трубки наконец-то появляются раздраженные нотки, и Миша довольно ухмыляется, - ты случайно ничего не перепутал? Это мы заебали тебя со своим Андреем? Миш, ты охуел? - Базары фильтруй, - шипит Миха в трубку, - и не лезь не в свои дела. - Не мои дела, блять? – судя по звуку, что-то тяжелое падает на пол и так там и остаётся. – Миша, я не в курсе, в какой вселенной ты живешь, но это пиздец какие мои дела. С того самого момента, как меня Пор в пять ебаных утра вызванивал, чтобы твой план воскрешений послушать. И с тех пор, как я толчок у тебя на даче собственными внутренностями удобрял, чтобы ты не-со-своим Андреем на двуспалке пообжимался. - Нихуя себе ты всем одолжение сделал, - почти кричит Миша, позабыв о том, что предмет спора находится за тонкой стенкой советского образца, - а как насчет того, что тебе это больше всех надо, а? - Значит, так, - голосу Ренегата позавидовали бы все металлургические заводы мира, - я твои истерики вывозить не нанимался. Не нравится – я приеду и заберу Князя, поживет у меня. А теперь иди нахуй, Миша. -Только попро…- сообщает Миша телефонным гудкам и растерянно отнимает телефон от уха. Как же они заебали, сраные благодетели. Все и разом. - Миша, - голос из комнаты звучит негромко, но будто разом разносится по всей квартире. Горшок холодеет, разом вспоминая о присутствии в квартире еще одного человека. Ебаный нижний ящик тумбы, там же… Он стремительно срывается со стула, в трех прыжках оказываясь в комнате. Андрей стоит около тумбы с перекошенным лицом и зиплоком в руке. В чуть раскачивающем пакетике мелкими крошками перекатывается белый порошок. - Миша, - глаза Андрея сужаются до двух змеиных щелок, - Миша, блять. Миша открывает рот, чтобы предсказуемо выдать это не то, что ты думаешь, но тут же закрывает его обратно. Почему, собственно, он должен оправдываться? Это всё ещё его квартира, его территория, его тумба и его героин. Его жизнь, в конце-то концов. А Князь со своими переменчивыми романтическими настроениями пусть сходит нахуй. - Дай-ка сюда, - призывно протягивает руку Миха, раскрывая ладонь. - Охуел? – почти ласково спрашивает Андрей, покачивая пакетик взад-вперед. - Сюда, говорю, дай. За месяц не научили дома, что чужие вещи брать нехорошо, а, пубертатник? Миша решительно делает шаг вперёд. Андрей, не давая сократить расстояние, шагает назад и сразу же упирается в стену с прикрепленными на нее канцелярскими кнопками двумя альбомными листами. Миха ухмыляется и делает ещё один шаг: ну и куда дальше побежишь? Андрей загнанно оглядывается вокруг в поиске убежища, а затем быстрым движением запихивает пакетик в рот и сжимает зубы. Миха замирает. - Ты совсем, что ли? Ну-ка выплюнь. Андрей упрямо машет головой. Горшок хватает его пальцами за подбородок, пытаясь оттянуть нижнюю челюсть, но Князь сопротивляется с бульдожьим упорством. -Выплюнь, дебил, подавишься пластиком и сдохнешь, я второй раз ввязываться в это не сильно хочу. Взгляд Андрея превосходит по холодности залежи арктических ледников. - Не прощ-щ-щ-ил. В первый раш-ш-ш, - сквозь зубы мрачно сообщает он. - Не «прощ-щ-щил» он, - передразнивает Миха, - спрашивать тебя, блять, еще кто будет: вот, подпишите документик, пожалуйста, согласны ли вы на воскрешение? Ой спасибо, обязательно заверим у нотариуса. Он оттягивает кожу на князевской щеке вбок, пытаясь разглядеть пакетик за рядом зубов. Андрей не сопротивляется, но зубы упорно не разжимает. - Ну и оставь себе, - ехидно усмехается Миха, - не пей, не жри, так и ходи с закрытым ртом, может, за умного сойдешь. Ну или высрешь рано или поздно. А застрянет где-то в кишках, так отвезем в больничку, представляешь, какие интересные заголовки появятся в газетах? Андрей демонстративно надувает щеки, перекатывая пакетик языком по рту. Миша садится на кровать, скрещивает руки на груди и выжидательно смотрит. Князь резко дергается, сгибается пополам и оседает на пол, держась за живот. -Ты чего, правда проглотил? - пугается Миха. – Я ж пошутил. По горлу Андрея проходит явственная судорога и его выворачивает черным комком прямо на пол. В середине расползающейся по полу лужи слизи явственно выделяется белый пакетик. Князь быстро накрывает его рукой и болезненно дергается, испуганно поднимая на Мишу чуть влажные глаза. - Не дам, - хрипло сообщает он. Горшок со вздохом опускается с кровати, на ходу стаскивая с себя футболку. -Только в рот снова не запихивай, это уж совсем мерзко, - просит он, вытирая княжеское лицо от черных подтеков. - Миш, - Андрей поднимает с пола свободную руку и устраивает её на михиной щеке. -Да не ставился я, долбоеба ты кусок, - ворчит Горшок, откидывая футболку куда-то в сторону, - ну…ну дай сюда. Андрей сильнее сжимает руку в черной слизи и упрямо мотает головой. Миша аккуратно разжимает кулак, вытаскивая из пальцев измазанный в черном зиплок. Князь чуть слышно всхлипывает и убирает руку со щеки. -Пойдем, - тянет его Миша в сторону коридора. Он заводит Андрея в санузел, открывает пакетик и высыпает его содержимое в унитаз, сразу же нажимая на кнопку смыва. - Всё, убедился? – ворчливо фыркает Миша, отправляя следом пустой пакетик. Андрей зачарованно разглядывает крутящийся торнадо туалетной воды. - Ага, - чуть слышно отвечает он, поднимая на Миху глаза. - Ну всё, всё, кончай ныть, - бормочет Миша, замечая на чужих щеках две влажные дорожки. Обнять придурка Князя хочется нестерпимо.