Падшие Ангелы

Невидящим взглядом уставился в неизвестность, разглядывая там трезвые ответы на путающиеся в голове вопросы. Прежде Майклу доводилось встречаться со страхом. Смердящим, противным. Страх, как липкий вязкий привкус холодного пота. Он бесцеремонно проскальзывает под кожу, оседает в горле комом, дергает, как за нитки кукловода, тонкие струны нервов. Страх, словно издеваясь, выворачивает наизнанку. Лэнгдон презирал страх. Противился при виде людей, которые шли на немыслимые вещи, что не совершили бы до того, как стать одержимыми страхом. Они умоляли, просили пощады, предлагали богатства и свои жизни, подлизывались, втирались в доверие, лишь бы спасти свою шкуру. Он пытался разглядеть и в Мэдисон причину её поступков. Опыт подсказывал мужчине, что ею не движет страх. Он бы это давно почувствовал. Девушка, прикованная к столу, прошедшая пытки, со сбившимся дыханием, выступившей испариной на лбу, прожигала прямым и наглым взглядом антихриста. «Отчего в ней столько смелости? Может, обезумела... » Но та была далека от психологических расстройств. «Значит, стечение обстоятельств...» — такой вердикт вынес Лэнгдон спустя долгие минуты молчания. Монтгомери до победного выжидала ответ мужчины. И она его получила. — Согласен. Одно слово вышибло облегченный выдох из груди. Она выпрямила спину и даже приподняла голову. В горле пересохло, поэтому блондинка кивком обозначила свое одобрение. — Освободи её. И можешь уводить. *** Ночью она долго ворочалась в постели, иногда проваливалась в сон, а потом с короткими стонами и криками резко просыпалась. И только с первыми лучами рассвета её веки прикрылись, а тело ослабло. Утром девушка поднялась с постели, прошлась босыми ногами по холодному полу в сторону зеркала. Потерев ноющую поясницу, она равнодушно отметила, что болела не только спина, но и всё остальное тело. В отражении встретилась не та задорная Мэдисон месяцем ранее, а совсем другая девушка болезненного вида. Блондинка провела пальцами вдоль посеревших щек, бледной кожи, оглядела свое исхудавшее тело, глаза, под которыми легли синяки, и потрескавшиеся губы. «Не ожидала от тебя такого поворота...» Больше язык не поворачивался, чтобы как-то по-другому описать вчерашнюю ситуацию, да и остальные недели две-три. В горле встал ком, по привычке подкатывающий, стоило только Монтгомери вспомнить мать, Корделию, Зои и остальных сестёр. Она поклялась себе, что спасет их, но вот первую не успела. Если бы не предательство, если бы она не бросила свою дочь, то какие бы у них сейчас были отношения? Почувствовала бы Мэдисон материнскую любовь? Какова она на вкус? Как отпечатывается в памяти, какими образами? Что значит тепло прикосновений матери? Всё это Фиона безжалостно отобрала у неё. В детстве Мэдисон есть только упоминания об её существовании. Тогда девочка гадала, мертва она или живет в чужой семье с чужими детьми. Но к семи годам Монтгомери перестала гадать, она отпустила призрачную надежду, что когда-то мама появится на пороге дома, её детское представление мира резко смели серыми красками реальности. Тогда она познала взрослую жизнь. Она перестала мечтать. — Не время предаваться воспоминаниям. Я должна найти сестёр. Обязана, во что бы то ни стало. — она ещё раз посмотрела в зеркало и неодобрительно покачала головой. — Сначала приведу себя в порядок, а потом что-нибудь да придумаю. И, подбадривая себя, что всё будет хорошо, девушка накинула мягкий, пушистый халат, взяла выходную одежду и отправилась в ванную. Когда она была прислужницей, ей удавалось посещать ту комнату, чтобы прибираться, поэтому ведьма отлично запомнила дорогу. Добралась она до заветной комнаты быстро. Мэдисон заперлась на щеколду, прошла внутрь и положила одежду на мраморную скамью. У дальней стены рядом с окном находился туалетный столик и скамья, а внутри самой комнаты располагалась ванна. Рядом с ванной стояла раздвинутая ширма нежно-розового оттенка с цветочным принтом. Эта очаровательная ширма так резко контрастировала с готическим стилем замка. Может быть, это было единственное, что действительно радовало глаз... Блондинка аккуратно погрузилась, откинула голову на бортик ванны и прикрыла глаза, обнимая себя за плечи, словно даже в горячей воде ей было холодно. Тишина и тепло оказались мгновенным спасением. Слух больше не резали крикливые укоры Мириам и грубый, как наждачка, голос Лэнгдона. Ей больше не хотелось плакать и кидаться из крайности в крайность. Пускай это спокойствие мимолётное. Такой роскошью стоит наслаждаться, пока есть время. Не успела Мэдисон погрузиться в сон, как всё расслабление внезапно прошло. Раздался стук. Недостаточно громкий, но чёткий. — Кто? — Это Майкл. Предлагаю тебе обсудить договор. Мириам тебя позовёт. — Где обсудить? Ответа не последовало. Видимо, ушёл. Блондинка издала мученический стон. — Все-таки он и правда антиолух. *** Сумерки успели накрыть башни замка вечерним туманным куполом. В саду с кронами деревьев переплетались птички в отчаянных поисках ночлега. Их заполошенные перелёты с ветку на ветку ещё не давали вечеру вступить в свои владения. Но с тем, надвигающиеся тучи обещали вскоре устроить грозу, заставляя неугомонных обитателей сада разбежаться. Крохотные капли застучали по окнам, ударяясь о витражи и стекая длинными дорожками. Мириам привела ведьму в одну из гостиных. Это была центральная гостиная, не изменяющая в стиле всех остальных убранств. Разгонял мрачную атмосферу камин. Дрова в нём умиротворяюще потрескивали, свет огня ярко освещал комнату. Стены были заняты книжными стеллажами, которые уходили в потолок. Витражные окна плотно задёрнуты портьерами. В центре гостиной стоял всего один просторный диван, а рядом располагался журнальный столик, заваленный древними фолиантами. Взгляд ведьмы, изучающий интерьер, остановился на мужчине. — Здравствуй, Мэдисон. Проходи, пожалуйста. «Пожалуйста?!» Такое непривычное слово для Майкла, сошедшее с его губ. Девушка сдержанно вздохнула, уняв в себе ругательство, и подошла к дивану, чтобы присоединиться. — Чем понадобилась, господин? — усевшись боком, она закинула локоть на спинку дивана и подперела голову тонкими пальцами. Издевательская усмешка Монтгомери раздражала его. — Дай сюда руки. — Что? Не дождавшись ответа, Майкл взял её кисти и внимательно осмотрел. Мэдисон с протестом стала вырываться, но тот не ослаблял хватку. — Что ты делаешь?! Отпусти немедленно! Его взгляд метнулся в лицо Мэдисон и врезался острым клинком, отозвавшись болью в кистях. Девушка зло зашипела и отскочила от мужчины. — Значит, в порядке. Она откинула волосы с лица и потёрла руки, внезапная боль отступила. — Какого хрена ты делал? — Убеждался, что у тебя нет ран после наручников. — спокойно и холодно отозвался Лэнгдон. — А у меня создалось впечатление, что вчерашней пытки тебе не хватило, и ты позвал меня сюда, чтобы облапать и снова причинить боль. И это ты называешь обсуждением договора?! — в груди не хватало воздуха, но Мэдисон перешла на возмущенный крик. — Прекрати истерику. И давай поговорим. — процедил антихрист, следя за тем, как ведьма постепенно успокаивается. — И каков же наш договор? «Сразу перешла на деловой тон» — подумал Лэнгдон. Секундная заминка, и он вновь заговорил: — Поскольку мы пришли к компромиссу, я бы хотел внести пару условий. Ты даешь слово их держаться. Согласна? — Пф, куда мне деваться. — девушка закатила глаза. — Говори. — Ты будешь помогать мне во всём, что я скажу. Будешь делать всё, что прикажу. Безоговорочно. У тебя будет власть, равная моей. Но главным буду я, и потому ты остаешься моей подчиненной. Всё ясно? — Допустим. Не забыл, что помогаешь мне освободить остальных ведьм ковена? — она вздернула бровь. — Ты прочитаешь об этом здесь. Внизу есть место подписи. Как только будешь готова, скажи. — Майкл протянул девушке папку, где лежал один лист. Мэдисон взяла папку. В договоре извещалось о беспрекословном подчинении Лэнгдону, регулярной практике магии и о том, что запрещается применять свои умения и способности против временных союзников. А то есть, тех, к кому пришлось примкнуть ради спасения сестёр. Далее говорилось про власть. Но, чёрт возьми, о какой власти может идти речь, если Мэдисон заложница в этом мрачном замке и в подчинении антихриста? Звучит очень смешно. Ей пускают пыль в глаза, думая, что она поведётся на поводу. Но как бы не так... Единственным справедливым и одновременно сомнительным пунктом в списке являлась клятва Лэнгдона выполнить условие Мэдисон, взамен на что получит Верховную, которая поможет ему уничтожить мир. Эта Верховная и есть Монтгомери, у которой нет ни малейшего понятия о Верховных. — Отлично. — мило улыбнулась девушка. — Стало быть, у меня будет воля распоряжаться слугами, передвигаться по замку и иметь своё мнение открыто? — Конечно. Если это не будет предвещать для тебя опасности. Девушка только хмыкнула в ответ и поставила подпись в правом нижнем уголке листа. — Значит, собрался давать клятву? — усмехаясь, блондинка вернула папку мужчине. — Ты же знаешь, что её держат не на пустых словах... — Я знаю. — рыжеволосый чуть повысил голос, чтобы его было слышно за пределами гостиницы. — Мириам. Из темноты, как призрак, вынырнула женщина, неся в руках что-то блестящее. Мэдисон опасливо присмотрелась, заранее готовя руку для того, чтобы отразить удар магией. Майкл галантно принял нож. Его сталь, казалось, плавилась, отражая в себе языки пляшущего пламени камина. Мэдисон скрутило живот от накатывающих воспоминаний. В мыслях было только одно: «Он сейчас меня им прирежет!» *несколько лет назад* Приятный аромат духов оставлял шлейф после каждого её шага. Сегодня она оделась по настроению. Её тело прекрасно смотрелось в белом платье-футляре, на шее блестело колье, а завитые локоны мягко следовали движениям хозяйки. Она зашла в гостевую. — Фиона? — Ах, вот ты здесь. Как тебе сегодняшний вечер? — лениво поинтересовалась Верховная. — О, это было чертовски восхитительно! Нам надо так почаще собираться. — захихикала ведьма, вспоминая бар и игру в бильярд. — Хм, может, ты и права. — отозвалась женщина, изящным движением поправив прядь волос. — Но ты же понимаешь, зачем я всё это делаю? — И зачем, мисс Гуд? — всё ещё не отрезвев, девушка шутливо вскинула бровь. — Потому что ты должна стать следующей Верховной. — Чего? — Да, Мэдисон. Но ты должна убить меня, чтобы занять моё место. Ты сама видишь, что я не в том возрасте, чтобы быть главной. А ты отлично подойдешь на эту роль. — Ч-что? — не понимающе промямлила Мэдисон, но в следующее мгновение Фиона сунула ей в руку клинок и поставила остриё ножа на себя. Тогда у неё на мгновение закончился дар речи. — Что? Нет!.. Нет, Фиона, я этого не сделаю! — Сделаешь. Ну же! Убей меня, прошу. Ты должна это сделать! — воскликнула Верховная, продолжая давить острием себе в грудь. — Я не могу! — взвыла девушка. Все остатки опьянения улетучились, осталось только ощущение дикого ужаса. Началась возня и перепалка. Они друг у друга вырывали из рук нож и толкались. Мэдисон умоляла не заставлять делать этого, а Фиона кричала, чтобы та прикончила её. — Ты – глупая! — в порыве ярости Гуд выдернула свою руку и хлестнула по воздуху перед лицом блондинки. Она не заметила, что в её руке был зажат клинок. Нож полетел на пол из обмякших пальцев. Мэдисон с ужасом и непониманием смотрела на женщину, ловя губами воздух. Осознание пришло не сразу. Только когда кровь окрасила лицо и руки Фионы. Колье и прекрасное белое платье тут же испачкались в багровый. — О, нет! Шок застыл в глазах, Фиона попыталась остановить кровотечение, прижав ладони к её шее, но всё безуспешно. Она почувствовала на пальцах горячую липкую кровь, которая не переставала течь. Молодое тело стало оседать на пол, а затем рухнуло безжизненным трупом. Мэдисон была мертва. *настоящее время* Паника подкатывала к горлу, но нужно было действовать. — Нет. Мужчина и его подчиненная удивленно обернулись на вскочившую с дивана блондинку. — Что такое, Мэдисон? — с искренним непониманием в глазах аккуратно спросил Майкл. — Вы убьёте меня. — Так, Мэдисон... — Майкл вернул Мириам нож и стал успокаивать девушку, делая медленные шаги к ней, словно боялся спугнуть дикую лань, которая за доли секунды может сорваться с места. — Я не собираюсь тебя убивать. Ни я, ни Мириам, никто. Его спокойный, членораздельный голос пытался усмирить начавшуюся тревогу у Монтгомери. — Я не позволю. Даже себе. Её влажные от слёз глаза вновь поднялись на Майкла. Девушка замотала головой, как будто не верила во всё то, что он говорил. — Почему? — Потому что ты мне нужна. Мэдисон не сдвинулась с места, когда мужчина подошёл к ней почти вплотную. Его рука медленно поднялась в каком-то неопределённом порыве, но так и застыла в воздухе. Он видел её удивление. Он знал, что если завершил бы жест своей руки, то это ничего бы не поменяло. Разве что только в плохую сторону. Сначала ей нужно дать понять... — Мириам, подойди. Женщина, наблюдавшая за этой сценой, лишь скривилась в ответ, словно ей дали съесть червивый пирог. Но всё же она беспрекословно выполнила повеление. Лэнгдон взял нож, который ему благоговейно подала верная слуга, и вложил в ладонь девушки. Одного взгляда антихриста хватило, чтобы Мириам послушно вышла из гостиной. Он снова взглянул на Мэдисон, его взгляд заметно потеплел. — Есть одно но. Ты должна знать, как только мы дадим друг другу клятву, между нами появится связь. — Погоди.. В чем она заключается? — Если ты умрешь, умру и я. И наоборот. «Жизненная связь... Охренеть, всегда мечтала зависеть от чьей-то жизни! Такого я точно не ожидала. Хотя... в этом есть и плюс.» — Хорошо. — дрожащим шепотом произнесла согласие ведьма. Отступать было уже поздно. И даже опьянённым от волнения и тревоги сознанием до неё доходила эта простая истина. Нужно спасти сестёр. Цена — лишь только её жизнь. И никакие истерики и скандалы не вернут время вспять, чтобы исправить ошибки прошлого, а лишь только сделают хуже. Ей. «Ты уже слишком далеко зашла...» Сглотнув тяжелый ком в горле, который так и нарывал разразиться внутри нестерпимой болью, зеленоглазая сжала клинок и взяла Майкла за руку. Она была холодной и такой приятной на ощупь. Мысленно ведьма дала себе отрезвляющего подзатыльника и выругалась. «Сама же вчера кичилась своей гордостью во время пыток и угроз, а сейчас чуть не разревелась от страха быть убитой. Нельзя показывать свою слабость... И пальцы у него такие длинные... О чем я только думаю?» Небольшая заминка дала немного прийти в себя. Мэдисон более уверенно держала нож. Острым лезвием она быстро сделала надрез по диагонали ладони. Майкл даже не поморщился, лишь равнодушно моргнул. — Неплохо. — оценил мужчина кровавый след на руке. С его тонких пальцев начали стекать густые капли крови. Ведьма завороженно на них смотрела. Лэнгдон взял нож у Мэдисон. — Я доверился тебе, теперь и ты доверься мне. Ведьма молча подала ему руку, заглядывая в его серые глаза. Она старалась не смотреть на сталь. Почувствовала резкую, жгучую боль. Позволила себе только закусить губу. Все чувства смешались, как вино с шампанским в кубке, и ударили одной волной в голову. В какой-то момент перед глазами заплясали темные круги, а колени чуть не подогнулись. — Ты даёшь согласие на нашу связь? Майкл выглядел непривычно взволнованным, его лицо выражало одновременно томительное ожидание, тревогу и предвкушение. Мэдисон не понимала его волнения. — Да. Даю согласие на нашу связь. И как по повелению неведомой силы их окровавленные ладони соединились, пальцы переплелись и сжались так крепко, что разорвать их было делом нелёгким. Мэдисон почувствовала как кровь, что стекает по их рукам, перемешивается. Порез заныл, в глазах снова заплясали черти. Какое-то странное ощущение накрыло тело, словно большой плед. И эта связь тонкой нитью, зарождаясь внутри, тянулась к противоположной стороне — к Майклу — с такой тоской и болью, что в груди сдавливало. Как завеса тайных воспоминаний, как родной дом, который был покинут давно. Его нить связи давно принадлежала ведьме. Пускай она и не знала. Но сейчас это неважно. Ведь как же он желал почувствовать тепло её души, эту живую связь, до которой можно дотронуться. И этот момент настал. Сколько крови было пролито до этого, сколько сожалений, преград и лжи... Сколько боли за одну утрату. И вот она, надежда. Он заполучил то, что так хотел. Теперь он не посмеет потерять её. Снова. Сердце вздрогнуло в её груди, ухнуло и упало куда-то вниз. Она вспомнила.