Мой ангел-хранитель

Следующие 3 года прошли без сновидений. Просто я слишком сильно уставала, погрузившись в процесс. Наши мозги не только пичкали среднестатистическими предметами, но и уделяли внимание развитию способностей с помощью медитации и контроля. Марк больше не покушался на «Киберклуб сэра N», заметили и мою тягу к языкам, поэтому однажды мне подарили «Энеиду» Вергилия на латинском. Если у сэра и возникал вопрос, кто научил сиротку древним языкам, то он не задавал его или и в правду знал ответ…Я не упускала возможность выйти в город, но только с Марком чувствовала себя в безопасности в трущобах. Бизнес-центр Вашингтона с его небоскребами казался другим миром, вокруг сновали красивые люди, верящие свято в идеалы добра и справедливости, не зная и не хотя знать кошмаров в паре километрах от них. Сильные и смелые боролись с коварными злодеями, игнорируя бедноту и мусорные материки. Зло рождалось от разочарования и боли, когда рушился картонный мир, выстроенный системой. Я много думала о том, правильно ли поступила, когда позволила увести себя в «Киберклуб», казалось, Асмодее жилось намного лучше в академии, кормили там как в четырех звездочном отеле¸ но я была абсолютна свободна, просто пока не понимала насколько… Благодарная N за свое спасение, я вскоре научилась создавать фаерболы и доводить огонь до высочайших температур. Даже Рейк не достиг в моем возрасте таких высот мастерства! Клуб был не только глотком чистого воздуха для криминальных элементов и вымотавшихся работяг, но и местом встречи наемников и заказчиков. Я читала кодекс, где важным условием помимо отдачи 5% от гонорара посреднику значилось правило неразглашение личностей заказчика и исполнителя, отсутствие каких-либо личных притязаний. «Только бизнес, детка»-померещился голосок N. Мой первый заказ на 100000$ принес ко мне Марк. Он хотел быть похожим на своих родителей, а я давно мечтала купить нормальной одежды и обзавестись шторами, жильем в безопасном районе, где можно ходить вечером, не боясь получить бутылкой по голове, поэтому несильно сопротивлялась. На первые два пункта я и потратила свой первый аванс. Я помнила об обещании сэру N никогда не забывать добра «причиненного» мне, поэтому даже если бы переехала из клуба, продолжала навещать это место. Глубокой ночью мы подошли к огромному коттеджу. - Он сказал, эта картина находится за витриной в подвале в специально созданных условиях. Напомни-ка, я должна расплавить защитное стекло и усмирить сторожа, повара и горничную, пока ты ломаешь камеры, напряжение на заборах и связь? - Все так, деньги делим пополам по 47500 на брата. Он довольно много платит за какую-то Мона-Лизу. -У богатых свои причуды, - отозвалась я. Мы надели маски, Марк присел у забора в позе лотоса. Пока он блуждал где-то в телефонных сетях, я перепрыгивала с ноги на ногу от нетерпения, совесть легко пошла на сделку. Марк пробил информацию о богаче, который жил в полном одиночестве с прислугой. Прочитав сколько денег милиардер отвалил на аукционе за Леонардо Да-Винчи, мы твердо решили, что от нашей проделки он точно не обеднеет. Скорее всего заказчик был таким же страстным коллекционером, который прекрасно позаботится о произведении искусства. Марк сказал, что на переговорах мужчина мандражировал и пялился на компанию мафиози за соседним столом, как обычно вели себя герои. Вышибалы через пару минут изгнали человека на улицу, но они с Марком уже договорились о передачке. Сегодня в 7 утра мы в очередном переулке Сенларсес обменяем добычу на бабло. Марк закончил колдовать, и мы зашли во двор. Слева парковка, на крыше вертолетная площадка, мы, следуя инструкциям, заходим на кухню. Повариха удивлено смотрит на мои пылающие голые руки. Я голосом, не терпящим возражений, прошу: - Проводите нас к картине. Марк достал бутафорский пистолет, больно стреляющий пластмассовыми пульками, и по-джентельменски пропустил дам вперед. Мы вдвоем и дрожащая, как осенний лист, женщина бальзаковского возраста в смешном длинном белом колпаке шли сквозь прекрасно обставленные залы, напоминающие музейные. То там, то сям висели картины великих абстракционистов или классиков. Я представила себе, как толстый богач с трубкой в золотых зубах ведет экскурсию гостям-снобам, рассказывая с важным видом: «Вот тут вы видите Нормана Роквела, прекрасный образец американского реализма, не правда ли?». И мы уже перед бронированной металлической дверью, справа от которой есть специальный разъем для карточки. -Должно быть, коллекционер так долго желал Мона-Лизу, что носит пропуск у себя на груди, - посмеялся Марк, деловито связывая невольную свидетельницу. -И проверяет каждую секунду, -поддакнула я, прижимая руку к холодному металлу. Он совсем недолго оставался таким, расплавился, образуя первую дыру. Я стала вести руку по кругу, чертя окружность достаточного объема, чтобы в нее пролез даже такой верзила, как Марк. За препятствием была небольшая комната с серыми стенами, напротив нас в раме, превышающей в разы реальные размеры полотна, за стеклянной стеной висела картина. Я тут же приступила к разрушению. Не самое тугоплавкий оксид кремния требовал изрядной концентрации, на кончике указательного пальца как раз накопилась достаточная температура. Я сделала собачий лаз, радуясь, что вполне худа, дабы пролезть. По-пластунски проникла во влажный и холодный воздух, и Марк без лишних слов протолкнул нож, я аккуратна вырезала картину, скатала в рулон и вытолкала через щель, затем пролезла сама. Мы безмятежно возвращались, когда на встречу выбежал охранник и выстрелил из самого настоящего пистолета. Прятаться было негде, и я, полностью осознавая, что делаю, кинулась в него огненным шаром. Марк понимающе закрыл ладонями мне глаза, однако, проходя мимо несчастной жертвы, я сквозь промежутки между его пальцев разглядела обожженную до костей плоть, бывшую лицом человека, слишком хорошо выполняющего свою работу. Меня вывернуло наизнанку прямо на газон, сердце пульсировало от разливавшегося по крови адреналина. Только на пол пути я ощутила острую боль в животе. Прижатая к боку ладонь мигом окрасилась в красный. Шальная пуля нашла свою мишень.