Картины Ужаса (Новелла)

— Наступает ночь. Вас ждёт смерть, — наконец впервые заговорил человек в разноцветных одеждах. — Пока мы не нарушили правила, у нас есть четыре ночи, — холодно ответил Му Йиран. Издалека донёсся голос Вэй Дуна, звучавший жалко: — Босс Му, мы оба фиолетовые. Если сложить оба цвета вместе, мы тоже превратимся в консервированных человечков...? — Цвета чисто символические. — Му Йиран посмотрел на стоящего перед ним человека без тени. — Мы можем пожертвовать несколькими каплями крови, всего несколько капель. Мужчина усмехнулся. — Я могу забрать их у всех вас по своему желанию. — А что будет, если разлучиться с тенью надолго? — неожиданно спросил Му Йиран. Выражение лица мужчины стало уродливым, и он выглядел несколько рассерженным. Все четверо обменялись короткими взглядами. Возможно, из-за того, что они вместе преодолели множество картин, у всех было редкое молчаливое взаимопонимание. — У нас есть много способов уничтожить зеркальную комнату, — сказал Цинь Си со строгостью врача, которая придавала ему некую научную убежденность. — По крайней мере, мы сделаем так, что человек, который посмотрит в зеркало, не сможет увидеть своё отражение. — У нас также есть много способов уничтожить стеклянную банку на шестом этаже круглого здания. — Чжу Хаовэнь продемонстрировал серьёзное выражение лица, которое редко встречается у игроков. — По крайней мере, мы можем сделать так, чтобы крышки невозможно было открыть. — Наше терпение ограничено. Мы не хотим проводить здесь ни ночь, ни даже час. — На этот раз Кэ Сюнь превратился в злобного уличного бойца. После того как трое высказались, Му Йиран не стал добавлять ни слова, а лишь придал себе холодный вид. Издалека донесся крик Вэй Дуна: — Просто сделай это. Мы прольем несколько капель крови, а ты дашь нам подпись. Взаимовыгодный обмен.. Тон Вэй Дуна был похож на голос торговца, пытающегося заставить купить товар. Мужчина, казалось, размышлял над этим заманчивым предложением. Чжу Хаовэнь тайком разглядывал зелёный узор на его теле. В данный момент этому человеку, кроме фиолетового, не хватало только зелёного. Неизвестно, что случилось с заколдованным Ши Чжэндуном, который был такого же зелёного цвета, как и он сам. Был уже почти полдень, и весь лабиринт словно источал жизненную силу. Весь замок тоже сиял яркими и чарующими красками. Ши Чжэндун сердито расхаживал по комнате, заколоченной деревянными досками. Остальные участники не возвращались с тех пор, как они ушли. Возможно, они уже нашли подпись, а возможно, им угрожает опасность. Если эти люди действительно нашли подпись, Ши Чжэндун не мог поверить, что они его бросят. Пусть он и был околдован картиной, но он всё ещё был жив. Если он выйдет из картины вместе со всеми, то выживет. Если бы его бросили, это было бы равносильно убийству. Подумав об этом, Ши Чжэндун успокоился и поставил себя на место другого. Если бы на его месте был Кэ Сюнь или кто-то другой, как бы он поступил с "Ши Чжэндуном"? Они бы точно старались держаться от него подальше, боясь быть околдованными. Но, обнаружив подпись, не бросили бы его. Можно ли было сделать и то, и другое? Поняв это, Ши Чжэндун начал обыскивать комнату. Должно быть, они оставили для него выход. В щели между мебелью и стеной он обнаружил топор. Топор был ржавым и очень непригодным для использования. Если бы он попытался разрубить деревянные доски на двери или окнах, это заняло бы несколько часов. Если бы они потерпели неудачу и им пришлось бы возвращаться, они бы нашли способ снова заковать его в кандалы; если же они найдут подпись, как и ожидалось, он сможет уйти до наступления темноты, всего на шаг отставая от них. Подумав об этом, Ши Чжэндун поднял ржавый топор и с размаху ударил им по деревянной доске на окне... В это время в лабиринте человек без тени, одетый в свободный халат, подошёл к невозмутимому Чжу Хаовэню, который был ближе всех. Чжу Хаовэнь глубоко вздохнул. Чувствуя, что друзья постепенно окружают его со всех сторон, он постепенно обрел уверенность в своих силах. Но тут рисунок на лице человека перед ним внезапно изменился. В красном, жёлтом, синем, фиолетовом и оранжевом узоре вдруг появились длинные зелёные линии. Это изменение застало их врасплох, и Чжу Хаовэнь не мог не вздрогнуть. Эти зелёные линии в точности повторяли узор Ши Чжэндуна. А фиолетовый узор на халате образовался из нескольких капель крови, которые Му Йиран и Вэй Дун пожертвовали несколько минут назад. Все взгляды были сосредоточены на этих зелёных линиях, и мужчина без выражения сказал: — Твой напарник не смог избавиться от своих демонов, он заключил слишком много сделок со мной. Он уже стал частью картины и не может покинуть её. Неожиданно этот человек напал на Ши Чжэндуна. Значит ли это, что скоро они смогут покинуть картину? Все молча наблюдали, как мужчина бесшумно направился к залу зелёных растений. Некоторое время он шарил среди них своими длинными руками, а затем открыл невидимую дверь. Мужчина вошёл в дверь с опущенными плечами. Как только он вошёл, дверь за ним автоматически закрылась. Все отодвинули растения, закрывавшие дверь, постепенно восстанавливая истинный облик этой древней деревянной двери. На пёстрой стене деревянной двери виднелись две чёткие буквы, тёмные и тяжёлые: R.R. Почерк был довольно небрежным, но с художественным оттенком. Как и в отражении в зеркальной комнате, каждая буква "R" была слегка наклонена вправо внизу. Что касается человека, который только что ушел, никто не мог сказать, победил ли он, наконец, своего собственного демона. Хотя на нем была яркая одежда, написанные буквы были темными, как пещера Тунчжоу. Надпись на двери озарилась ослепительным светом, и перед ними появилась огромная рама для картины. Несмотря на то, что они ожидали этого, всё равно с недоверием смотрели на раму. Впервые они покидали картину так спокойно, и все пятеро старых друзей были ещё живы. Они должны были радоваться, но вместо этого чувствовали печаль. Пятеро мужчин прошли сквозь тьму и снова увидели свет. Но свет показался им не слишком ослепительным. На самом деле, по сравнению с картиной, цвета реального мира казались тусклыми и однообразными. Картина, представшая перед ними, состояла из множества великолепных цветов. Несмотря на неправильную форму, круглые линии в форме ромба и другие узоры имели необычайное значение. Они образовывали нечто, напоминающее лабиринт. Редко можно было увидеть подпись автора в центре картины, но здесь подпись была, черные буквы инициалов Рон Рана: R.R. На данный момент они были единственными людьми в выставочном зале, стены которого были увешаны множеством ярких картин в стиле фовизма. — Давайте уйдем. — сказал им Цинь Си. Все молча повернулись, чтобы покинуть выставку, но когда они открыли дверь, то неожиданно наткнулись на огромную картину, написанную маслом. Масло на картине ещё не высохло, и все пятеро мужчин были перепачканы красками. Вэй Дун посмотрел на свою ужасного вида футболку, но его переполняли совсем другие эмоции. — Черт, я испугался до смерти. Я подумал, что снова вхожу в картину! Два волонтера быстро вышли из-за картины. — Мне очень жаль. Мне показалось, что в этом выставочном зале никого нет, поэтому мы просто продолжили работу! — говорила Йенин Ченьи, а Мяо Цзыпэй стоял рядом с ней. Они оба приносили бесконечные извинения и настаивали на компенсации за одежду, но все отказались, особенно Кэ Сюнь, который был более тверд. Йенин Ченьи хотела сказать что-то ещё, но внезапно они услышали чей-то крик снаружи. — Ми Вэй упала в обморок! Вызовите скорую! Услышав это, они поспешили посмотреть. Только тогда Кэ Сюнь и остальные покинули выставочный зал. Сначала они зашли в туалет, чтобы смыть масляную краску со своих рук и лиц, но всё равно вышли из художественной галереи в разноцветных пятнах. — Ми Вэй и другие, сколько им осталось жить? — спросил Чжу Хаовэнь. — Кому-то то неделю, кому-то меньше. — ответил Цинь Си, дотрагиваясь до кармана брюк. Он обнаружил, что там уже лежит билет. — Следующая остановка - художественная галерея "Квадратная коробка." Прямо сейчас мир, изображенный на картине, уже позади, и никому из них больше нечего было сказать этим людям. Несмотря ни на что, они должны попрощаться - всегда кто-то умирает, они не могли ничего с этим сделать. — Давайте сначала переоденемся. Эта одежда слишком бросается в глаза. — Вэй Дун посмотрел на своих разноцветных спутников. — Прохожие думают, что мы занимаемся боди-артом. Эта университетская художественная галерея располагалась на молодежной улице за университетом, а вдоль улицы были магазины, торгующие одеждой. И вот они все зашли в магазин, где продавалась повседневная одежда. Магазин был небольшим, а стены увешаны всевозможными футболками. Стиль печати был слишком авангардным, вплоть до кричащего - например, ярко-розовая рука с поднятым средним пальцем; горчично-зеленая рубашка с шестью парами кормящих грудью банши; гигантская ступня с разноцветными мазями на подошве. На другой стене было много симпатичных футболок с изображениями различных фруктов и продуктов питания. — Я возьму банан. — Кэ Сюнь сразу же выбрал один с бананом, и другую с ананасом. — Йиран, иди сюда. Ананас был не простым, на нем было вырезано маленькое сердечко. Му Йиран нахмурился и выбрал футболку с изображением пары толстых и крепких сахарных тростников. Чжу Хаовэнь выбрал кремово-желтую футболку с принтом нескольких ярко-зеленых арбузов, которая выглядела в необъяснимом стиле маленького городка 80-х. Цинь Си выбрал самую неприметную белую футболку с несколькими зелеными оливками на ней. — Я возьму эту, я люблю Mylikes.[1] — Вэй Дун сразу же надел новую футболку, небесно-голубую, с принтом в виде шара шоколадного цвета, из которого видна половина белоснежной мякоти. [1] - конфеты. Чжу Хаовэнь посмотрел на нее. — Это не Mylikes. — Это кокос! Кокос - это кокос, а орех - это орех. — Вэй Дун иногда по-настоящему восхищался собственной способностью понимать перевод. — Это своего Mylikes с орехами.~ Чжу Хаовэнь хотел что-то сказать, но решил промолчать. Mylikes - это Mylikes. Они столько раз были в разных картинах, что уже не имело значения, кокос это или Mylikes. В результате пятеро крупных мужчин вместе вышли на улицу в футболках с фруктами, создавая неописуемый контраст. — Вы сразу возвращаетесь в город С? Я поеду с вами. — сказал Чжу Хаовэнь. — Через два дня моя двоюродная сестра будет выходить замуж. — Хей, на этот раз будет весело. Прежде чем Вэй Дун успел закончить, он услышал, как Цинь Си сказал: — Так получилось, что у меня тоже была недельная встреча с врачами в городе С. Кэ Сюнь, который был одет в футболку с бананом, наклонил голову, чтобы посмотреть на Му Йирана, который был одет в футболку с изображением сахарного тростника. — Как насчет того, чтобы мы впятером собирались у меня дома и отпраздновали наше вступление в новую жизнь? На этот раз у Му Йирана не было равнодушного лица. Несмотря на то, что он был одет в футболку с фруктами, он всё равно был похож на нефритовое дерево, стоящее на ветру, а сахарный тростник на одежде только придавал определенный эффект фиолетового бамбука. [2] [2] - выглядит высоким, элегантным и красивым. — Следующие два дня я буду занят, так что мне придется найти время. Цинь Си улыбнулся и сказал: — Тогда мы подождем, пока ты освободишься. Мы так долго были вместе на грани жизни и смерти, а до сих пор даже не сели за стол и не поужинали вместе. Это неправильно. — Да, да. Давайте не будем идти в ресторан, а просто завалимся к Кэ Эру домой! Пусть он накроет для нас стол, полный еды! — У Вэй Дуна был такой вид, словно он выступал в роли хозяина. — Да, вы все приходите! — Кэ Сюнь тоже улыбнулся.