Картины Ужаса (Новелла)

— Бесполезно кричать! — Кэ Сюнь тоже разваливался на части, бросаясь вперед, чтобы помочь им, но ноги девочек были страшно слабыми. Поскольку они тряслись и замерзали через каждые три шага, его усилия не смогли увести их далеко. Кэ Сюнь был очень встревожен, но у него не было времени всех успокаивать. Даже если бы было время, это, вероятно, не возымело бы никакого эффекта. Эти девушки были новичками в мире картин, и хотя у парней, по крайней мере, были товарищи постарше, которые помогали давать советы, девушки пришли в замешательство, и им пришлось сталкиваться с ужасными и непонятными вещами одно за другим. Не говоря уже о том, что у них не было ни времени, ни опыта для развития психологической выносливости, это было достаточно впечатляюще, что они справлялись до сих пор. — Сестры, если вы не побежите, то умрете, пожалуйста, перестаньте плакать. Бегите - если вы побежите, то сможешь выжить. Подпись должна быть прямо перед нами, я почти вижу ее, просто быстро бегите вперед. — Кэ Сюнь усердно трудился, чтобы подбодрить оптимистичным тоном, почти так же, как когда он болел за своих товарищей по команде на легкоатлетическом поле. Это дало девочкам надежду, они боролись и спотыкались, но отчаянно бежали за ним. Однако позади них раздавался стук гигантских копыт по земле, время от времени прерываемый собачьим лаем. — Послушайте! Если собака догонит, не прячьтесь и просто прыгайте на нее! — крикнул Кэ Сюнь. — Собака - это подпись, если вы прыгнете на нее, вы можете покинуть картину. Вы меня слышите? Никто не мог ему ответить, так как все девушки запыхались. Стук копыт и лай становились всё ближе и ближе, и Кэ Сюнь не мог сказать, кто из них появится первым. Если бы это была собака, они были бы живы, если бы это была корова, они бы умерли. Он не осмеливался рисковать жизнями этих девушек. Жаль, что они действительно не умели лазать по деревьям, иначе было бы легко увидеть, какое животное появится первым. Подумав об этом, Кэ Сюнь повернулся, чтобы взобраться на дерево: — Вы, ребята, продолжайте бежать и прислушивайтесь к моему голосу. Если собака бежит первой, прекрати бежать, но если впереди корова, то продолжайте бежать! Кэ Сюнь со всей возможной скоростью взобрался на дерево, посмотрев в направлении звука, и увидел большого золотистого ретривера, несущегося перед несколькими гигантскими коровами! — Не убегайте! Собака здесь! Подпись здесь, не убегайте! — Кэ Сюнь закричал на девушек, которые начали выбегать вперед. Но, кто знает, было ли это потому, что они были так напуганы, что ничего не могли слышать, или они не могли поверить утверждению Кэ Сюня о том, что собака была подписью - в конце концов, в этом мире животные всё ещё были в тысячу раз страшнее людей. Несколько девушек продолжали отчаянно бежать вперед, рассыпаясь возле густых деревьев и разбегаясь в разные стороны. Кэ Сюнь нахмурился, покачал головой и вздохнул. Он ничего не мог поделать, так как все девушки были новичками в мире картин. Если бы они уже были в картинах, они определенно прислушались бы к нему и остановились. Жаль, что это было не так, и они не могли поверить в этот фантастический мыслительный процесс. По правде говоря, даже если бы их заменили на Би Цзина или Дон Дона, его словам тоже не обязательно поверили бы. В конце концов, лай собаки звучал слишком свирепо, как будто она собиралась разорвать на куски людей, за которыми гналась. Это была всего лишь иллюзия, трюк, призванный сбить с толку видение и суждения постороннего человека. Кэ Сюнь беспомощно посмотрел на спины нескольких девушек и вздохнул, затем уставился на большого золотистого ретривера, который подбежал совсем близко. Это был лабрадор-ретривер, о котором говорили, что он обладает высочайшим уровнем лояльности к людям. Кэ Сюнь подумал, что, возможно, у художника Лекса был такой раньше. Большая собака была совсем рядом, и Кэ Сюнь был готов. Как только большая собака пронеслась под деревом, он спрыгнул вниз и оседлал ее спину. Собака несла его вперед, словно небесный собачий дух, пришедший сюда, чтобы избавить людей от их глубокой тоски и страданий. Он устремился навстречу ослепительному золотому свету, озарявшему лес. По пути к этому золотистому свету Кэ Сюню показалось, что он увидел несколько разрозненных картинок, быстро пролетающих с обеих сторон. Это была группа шокирующих сцен. Некоторые собаки были избиты до крови, некоторые были отравлены и у них шла пена изо рта, у некоторых были отрезаны хвосты, конечности и глаза, в то время как другие были покрыты ожогами от сигарет. Были собаки с бесчисленными шрамами, и те, которые были избиты, задушены, утоплены, разбиты вдребезги и даже освежеваны вскоре после рождения. [1]. Была также собака, которую хозяин снова и снова избивал и бросал, но она продолжала возвращаться к двери, молча ожидая. [1] - сдирали кожу. В центре этого золотистого света появилась фотография в рамке с изображением мультяшной собачьей головы, и лабрадор подвел к ней Кэ Сюня: — Черт возьми! Подожди, Му Йи- Он перекатился и упал на пол выставочного зала. Кэ Сюнь не стал беспокоиться ни о чем другом, быстро вскочив и бросившись к картине на стене. Но теперь картина снова была просто картиной, висевшей тихо и холодно, показывая ему причудливое изображение внутри. Кэ Сюнь увидел кошку, которую он изначально видел на периферии холста, одетую в нелепый наряд офисной леди, а на ногах у нее пара ярко-красных туфель на высоких каблуках. Ещё более тревожным было то, что каблук одной из туфель яростно вонзался в рот худощавого человека, прямо проникая в его череп и извергая кровь. На теле этого человека почти не было неповрежденной кожи, и в дополнение к ожогам от сигарет были также ожоги от кипятка, а также признаки того, что кожа была содрана ещё при жизни. Ногти на пальцах человека были удалены, и кончики пальцев были в крови, но самым невыносимым была нижняя часть его тела, которая была кастрирована немедицинскими средствами, и кровь текла рекой. Кэ Сюнь присмотрелся к лицу этого человека повнимательнее и увидел, что это был Би Цзин. Эта корова подобрала его раньше, и кто знает, в сколькие руки он был передан за это время, чтобы попасть в руки этого кота или, э-э, гламурного, элегантного работника белого воротничка. Кэ Сюнь больше не хотел смотреть на холст, но ему пришлось заставить себя продолжить осмотр картины. Он не хотел видеть силуэты Му Йирана, Вэй Дуна и остальных, надеялся, что больше никто не появится. К несчастью, он увидел лица четырех девушек. Ту, что с большим животом, превратили в барбекю для семейных посиделок, а другую девочку посадили в центр специального стола. Наружу торчала только голова, а череп был разрезан так, что виднелся ярко-красный мозг. В кастрюлю было налито горячее масло, и выражение ее лица казалось чрезвычайно болезненным и искаженным. Очевидно, что она умерла не полностью. Похоже, это была легендарная практика поедания мозгов обезьян заживо. Кэ Сюнь начал хватать ртом воздух. У него не было настроения думать о том, почему у этой девушки вдруг вырос большой живот, и он не хотел смотреть на то, как были "раскрашены" оставшиеся две девушки. У него даже не хватило смелости проверить другие части картины, чтобы убедиться, что Му Йиран и остальные живы и невредимы. Кэ Сюнь внезапно вспомнил кое-что из известной книги "Черная глава". Он чувствовал, что сейчас находится на грани почернения, больше не желая быть человеком и страстно желая стать демоном. Пока он был в трансе, мощная сила внезапно протолкнулась сквозь полотно, и Кэ Сюнь был сбит на пол. Он почувствовал, как на его тело один за другим упали несколько тяжелых предметов. — Черт возьми... эта человеческая пирамида слишком грубовата... — застонал Кэ Сюнь внизу от боли. — Все, блять, встаньте, пожалуйста… Ах, просто ложись, всё в порядке. Увидев Му Йирана, который был прижат лицом к лицу в его объятиях, Кэ Сюнь почувствовал, что было глупо становиться демоном, быть человеком было намного лучше. Потому что в мире людей был Му Йиран. Покидая выставочный зал, все не могли не оглянуться на этот чрезвычайно свирепый [Животный мир]. Этот золотистый ретривер казался несовместимым со всем остальным на холсте. Это была не просто собака, выращенная гигантскими коровами, скорее, ее существование, казалось, было в мире как с людьми, так и с животными. Он существовал за пределами картины, в реальном мире, ожидая на опушке леса, чтобы помочь всем существам, попавшим в беду. Его крик был злобным, но глаза очень добрыми. Те, кто доверяет ему и хорошо к нему относится, были искуплены, в то время как те, кто неправильно понял или отверг его, оттолкнули себя от его помощи и отрезали себе путь к жизни вне картины. На доске комментариев ниже было написано самоописание художника: Лекс, чрезвычайно страстный владелец собаки. Эта картина посвящается моему верному другу Бобби. — Бобби был его собакой. Его обнаружили через два месяца после того, как его украли. Он трагически погиб возле мусорного бака. Перед смертью он подвергся жестокому обращению. — Голосовое сообщение Му Йирана прозвучало в групповом чате. — Правда в том, что имя Бобби также принадлежит другой известной собаке в истории. Эта собака, тоже по кличке Бобби, пропала без вести во время долгого путешествия со своим хозяином. После шести месяцев прогулок пес получил многочисленные травмы, и даже его кости были обнажены, но он все равно упорно пытался найти своего хозяина и свой дом. — Возможно, после того, как собака Лекса исчезла, он также день и ночь надеялся, что его собака найдет дорогу домой. К сожалению, это место не относится к [Животному миру]. — Спокойный и холодный голос Чжу Хаовэня завершил их путешествие по картине. Кэ Сюнь уже много дней не появлялся в групповом чате, никому не звонил и даже не выходил за дверь. Когда Вэй Дун нашел его, он лениво лежал на диване, похожий на большую полудохлую собаку. — Ты уходишь в уединение? — Вэй Дун подошел и пнул его ногой. — Когда ребята пригласили тебя пойти куда-нибудь выпить, ты не пошел. Когда я звоню тебе, ты не берешь трубку, поэтому Лао-цзы[2] должен прийти и посмотреть, умер ты дома или нет. [2] - Лао-цзы - мудрец, философ. Кэ Сюнь вяло перевернулся на диване: — Я думаю, у меня может быть небольшая депрессия. — Моя задница в депрессии, — ругался Вэй Дун, — даже если бы все остальные в мире были в депрессии, ты все равно оставался бы позитивным. Перестань быть ипохондриком, поторопись и отправляйся с Лао-цзы на прогулку. — Даже собака может впасть в депрессию, почему я не могу? — Кэ Сюнь закрыл глаза, всё ещё полумертвый. Вэй Дун посмотрел на этого человека, чья задница была круглее, чем у корги, и усмехнулся: — Почему бы нам не воспользоваться оставшимися десятью днями и не поехать в город С, чтобы поиграть с большим боссом? Корги покрутил задницей и соскочил с дивана: — Тогда пошли, ты отправляйся домой и собирай свои вещи, я куплю билеты. Вэй Дун: — …А как насчет твоей депрессии? — У меня депрессия на заднице, — сказал Кэ Сюнь. — Лао-цзы здесь был в уединении, что ты знаешь. Вэй Дун: — Тогда, пожалуйста, расскажите мне, в какое уединение вы уходили. Кэ Сюнь: — Радостная медитация. Вэй Дун: — Хех. Однако в итоге они вдвоем не поехали в город С, и Вэй Дуну все равно пришлось ходить на работу - его семья была очень заурядной, и если бы он не ходил на работу, жизненные трудности были бы немного тяжелее. Когда приходило время заходить в картины, им не всегда удавалось попасть на выходные, и иногда ему приходилось брать отгул заранее. Впоследствии он мог работать сверхурочно только для того, чтобы избежать увольнения. Кэ Сюнь наконец перестал быть таким подавленным. Он ходил в спортзал и бегал два раза в день, смотрел фильмы, играл в бильярд и часто ходил в супермаркет. Дома он готовил, выходил в Интернет и время от времени общался с членами группы "Внутри Картин". Му Йиран был очень занят. Многие люди в чате обращались к нему по нескольку раз, но он почти не отвечал. Единственный раз, когда он ответил, это было для Кэ Сюня. Корги: [Селфи] Корги: Посмотри на меня быстро. Даже отпечаток, который я оставил на своем лице, когда спал, имеет форму любви к тебе. Муни: ... Муни: Что это? Корги: Отметина в форме сердца, оставленная подушкой на моем лице. Муни: Кэ Сюнь, я очень занят, не связывайся со мной, если не будет ничего важного. Корги: Я должен сказать тебе кое-что очень важное. Муни: Говори. Корги: Му Йиран, влюбись в меня. Муни: [Селфи] Корги: Что это? Муни: След от сильного удара по мешку с песком. Корги: … Муни: Понятно? Корги: Хорошо. Если не произойдет ничего важного, я не буду с тобой связываться. Конец 4 Тома.