Картины Ужаса (Новелла)

Кэ Сюнь, сложив руки, наблюдал за тем, как Му Йиран лично укладывает красные тапочки обратно под кровать. — Неужели ты так же беспокоился о Цю Лу, как Ша Лю? Думал ли ты, что я устрою сцену, потому что испугаюсь? Поэтому ты скрыл от меня ситуацию с призраком? Му Йиран поставил тапочки на пол, а затем посмотрел на Кэ Сюня со слегка холодным выражением лица. Он уже собирался ответить, когда увидел, что Кэ Сюнь протягивает ему брусок мыла: — Тебе нужно помыть руки. — ... После ухода Му Йирана Кэ Сюнь присел на корточки и посмотрел на красные тапочки у изножья кровати. Выглядело это довольно по-домашнему. Интимно, правда. Кэ Сюнь вспомнил своё детство. У его мамы были красные тапочки, у отца – теплого коричневого оттенка. Его собственные были небесно-голубого цвета. На каждом тапочке был изображен медвежонок. Все вместе они были "тремя медведями"... По мере того как это воспоминание проникало в его сознание, странная атмосфера рассеивалась. Кэ Сюнь встал и подошёл к письменному столу. Он погладил глубоко выгравированный иероглиф "возврат". Он не знал, кого ждал владелец красных тапочек. После обеда все занялись поиском подписи. Из-за отсутствия подсказок всем оставалось только прочёсывать здание, используя при этом самые неуклюжие методы. Проникнуть в помещения, не принадлежащие членам группы, они не могли, а в квартирах, не принадлежащих членам группы, подписи, скорее всего, тоже не было. Поэтому они сосредоточились на сплошном обыске коридоров, лестничных клеток и общих туалетов. Наступила ночь, а ничего не было обнаружено. Особенно разочарованы были новички. Только Шоу Чжу было что сказать. — На стенах одного из общих туалетов на четвёртом этаже было написано много хороших стихов. Большинство из них – оригинальные произведения. Никто не обратил на него внимания, кроме Цю Лу. Она спросила: — Ты говоришь о туалете, расположенном к западу от 409? Шоу Чжу обмахивал себя складным веером, который держал в руке. — Именно так. — Женская уборная тоже была наполнена стихами! — Цю Лу повернулась и посмотрела на Ша Лю. Поскольку этот туалет находился ближе всего к 410-му, они обычно пользовались именно им. Ша Лю нахмурила брови. Она тоже видела эти вульгарные стихи. Она не думала, что между этими стихами и подписью есть какая-то связь. Она также считала, что эти поэты бесполезны. Шоу Чжу не обратил внимания на её выражение лица и начал читать: — Прозрачный, как родниковая вода, острый, как нож, необъятный и сверкающий... — Это же стихотворение было в женском туалете! — Цю Лу прервала Шоу Чжу. — Их написал один и тот же человек? Шоу Чжу, казалось, впервые всерьёз задумался. Он закрыл веер. — Неудивительно, что стиль и почерк выглядят немного женственными. — Даже если это написал один и тот же человек, где доказательства? Неужели женщина пробралась в мужской туалет, чтобы написать стихотворение? — Ша Лю подумала, что это отвратительно, но, напротив, это как раз то, что нравится таким безнравственным людям, как Шоу Чжу. — По-моему, это довольно странно, — очень тихо сказала Синь Мяо. Однако Ша Лю не хотела тратить на это время. — Нужно искать подпись. Все столпились у выхода из ресторана. Одни внимательно слушали остальных, другие погрузились в раздумья. Только Чжу Хаовэнь прислонился к стене, опустив голову, и играл в игры на телефоне. Кэ Сюнь отодвинул бамбуковую занавеску, висевшую над дверью, в сторону, чтобы пропустить Ву Мэй, которая держала в руках корзину с овощами. — Давайте зайдём и поедим. Мы можем поговорить во время ужина. В маленьком ресторане было душно, и Ву Мэй решила вынести складной стол в атриум: — Давайте поедим на улице, там хорошо и прохладно! — Хорошая идея! — Кэ Сюнь подошёл к Ву Мэй, чтобы отнести столик. — Я сама! Вы, ребята, тоже не должны стоять без дела. Каждый, принесите свой стул! Хаовэнь Эр не играй на телефоне. Принеси стул! Чжу Хаовэнь поднял голову и посмотрел в сторону Кэ Сюня. Он вошёл в ресторан и вынес стул. Цю Лу и Синь Мяо всё ещё размышляли над стихами в уборной. Они были очень недовольны тем, как отнеслась к ним Ша Лю. Синь Мяо подошла к Му Йирану. — Му Гэ, тебе не кажется, что стихи странные? Этот человек заходил в мужской и женский туалеты. Он или она? Они живут с нами на четвёртом этаже! Му Йиран: — Пойдёмте посмотрим после ужина. Если это один и тот же почерк, мы все можем обыскать свои комнаты и попытаться найти подходящие образцы почерка. Возможно, мы найдем какие-нибудь подсказки. Ша Лю посмотрела на Му Йирана. Затем она сняла очки и протёрла их рубашкой. Ву Мэй включила свет перед рестораном. Атриум осветился. Группе не о чем было говорить, да и аппетит у многих был небольшой. В конце концов, скоро наступит ночь. — Ешьте как можно больше. Энергия появится только после еды. — посоветовал старик Ли Тайюн. — Пожилой господин прав. — Кэ Сюнь палочками подцепил несколько измельчённых маринованных редисок и стал их жевать. — Ты должен поддерживать свои силы, если хочешь, чтобы у тебя хватило энергии на побег! Все решили, что это звучит разумно. Они опустили головы и сосредоточились на еде. Му Йиран обратил внимание на дружелюбный вид Кэ Сюня. Он не мог удержаться от того, чтобы не заглянуть в глаза. Такого человека, как Кэ Сюнь, обладающего врождённой способностью притягивать к себе и чувствовать себя комфортно, редко можно было встретить в обычной жизни. Старик Ли Тайюн улыбнулся. Ему очень нравился ребёнок по имени Кэ Сюнь. — Пока вы все искали подсказки наверху, я сыграл несколько партий в китайские шахматы со стариком Чжаном. — Старик Чжан? Вы имеете в виду дядю-привратника? — Только сейчас Кэ Сюнь узнал, что фамилия пожилого человека была Чжан. — Да. Я воспользовался случаем, чтобы расспросить его о здешней ситуации. — спокойно сказал старик Ли Тайюн. Услышав это, Ша Лю заволновалась. — Вы спрашивали о смертях, которые здесь произошли? Старик Ли Тайюн покачал головой. — Не так надо начинать разговор. Нужно делать шаг за шагом. Ша Лю опустила голову и повертела в руках скрученную булочку. — О чем же вы тогда говорили? Все медленно ели, внимательно слушая речь старика Ли Тайюна. — Это здание очень старое. Оно было построено в начале восьмидесятых годов. Оно принадлежит заводу. Другими словами, это было общежитие для рабочих завода. — Хотя старик Ли Тайюн был уже стар, его речь была очень четкой, а темп – неторопливым. — Два года назад фабрика была зарегистрирована на фондовом рынке. Директор фабрики Ляо владеет наибольшим количеством акций. Вместе с несколькими другими акционерами он решил продать землю, на которой расположено общежитие "Весенний Бамбук". — Продать? Но ведь здесь до сих пор живут люди? — спросил Вэй Дун. — По-видимому, фабрика начала выселять людей из общежития ещё до того, как состоялась продажа. Сотрудники, у которых были собственные дома или которые были очень честными, съехали. Однако большинство людей отказались уезжать. Таким образом, директор фабрики решил просто назвать его апартаменты "Весенний Бамбук" и оставил его открытым для сдачи в аренду на год или два. Позже он начал переговоры с девелопером [1] из Гонконга. В результате они закончили тем, что подписали контракт. Он продал землю застройщику. [1] - предприниматель, занимающийся созданием новых объектов недвижимости. Цинь Си спросил: — Если люди, живущие здесь, являются работниками фабрики, фабрика должна решить за них жилищную ситуацию. — Фабрика действительно предложила им решение. Они предложили сотрудникам купить один из новых домов рядом с фабрикой. Как только они купят его, он будет принадлежать им. Но это было дорого, обошлось примерно в 100 000 юаней в полном объеме. На тот момент фабрика уже много лет находилась в упадке, так что мало кто мог себе это позволить. Действительно, тогда не существовало понятий первоначального взноса или оплаты в рассрочку. Если вы хотели купить дом, вы должны были заплатить всю сумму сразу. — Позже директор фабрики и разработчик начали вместе прогонять людей. Незаконно врываться прямо в чей-то дом и выгонять его силой, поэтому они придумали нечестные методы. Они возвели высокую цементную стену вокруг внешней части квартиры в форме трубы. Стена доходила до четвертого этажа. Там же были установлены гигантские железные ворота. Большую часть времени они держали жителей взаперти, позволяя им приходить и уходить только в определенное время в течение дня. Услышав это, все начали хмуриться. Эти люди были безжалостны. Теперь Кэ Сюнь понял, кто написал "здесь водятся призраки" на стене снаружи этим зловещим красным шрифтом. Это должно было быть сделано директором фабрики и разработчиком. — Вот как апартаменты "Весенний Бамбук" стали такими. — Ли Тайюн закончил свой рассказ, а затем взял свою миску, чтобы сделать глоток рисового отвара. — Я думаю, что это должно стать фоном для "Весеннего Бамбука". Возможно, это как-то связано с главной идеей картины. Парикмахерская располагалась по соседству с рестораном. Красивая хозяйка, одетая в красную юбку, вышла. Она направилась к их столику с улыбкой на лице. Она положила перед Шоу Чжу коробку сигарет "Мальборо": — Те сигареты, которые вы хотели. Шоу Чжу всегда был беззащитен рядом с красивыми женщинами. На его лице расцвела улыбка. — Я побеспокоил вас! Сяо Сан, вы уже поели? Я закажу ещё несколько блюд. Как насчет того, чтобы выпить с нами? Чжи Шао толкнул локтем своего спутника. Он не думал, что сейчас подходящее время для того, чтобы пытаться подцепить девушек. Всем остальным также не понравился тот факт, что Шоу Чжу пригласил постороннего человека посидеть с ними. Однако Сяо Сан была очень проницательная. Она сделала Шоу Чжу жест "иди сюда" и сказала: — Как насчет того, чтобы прийти ко мне домой? Семья по соседству только что переехала, и квартира уже давно свободна. Мы планируем устроить там дискотеку! Выражение лица Цю Лу стало уродливым. Она слегка вздернула подбородок и вытерла рот салфеткой. — Конечно, конечно, конечно! — Шоу Чжу не смог устоять перед искушением. Он поспешно встал, чтобы последовать за Сяо Сан прочь. Чжи Шао забеспокоился и крикнул: — Ты должен вернуться в комнату до десяти часов! Не жди, пока погаснет свет! Шоу Чжу махнул рукой. Он обмахивался своим складным веером, болтая с Сяо Сан. После ужина все отправились исследовать уборную на западной стороне четвертого этажа. Для многих это был первый раз, когда они вошли в этот туалет. Выражения их лиц были напряженными. Вэй Дун был ошеломлен. — Эти непристойные… стихи... слишком откровенны! Затем Кэ Сюнь сказал: — Это написала женщина. — Кэ эр, ты раньше читал стихи, написанные женщинами? — Смотри. — Кэ Сюнь указал на одну из фраз. Написанное красным, оно гласило: "Моя пещера ждет, когда ты утонешь в ней.…" Сравнив почерк в мужском и женском туалетах, они пришли к выводу, что он действительно принадлежал одному и тому же человеку. К сожалению, они не смогли найти в своих комнатах ни одного подходящего образца письма. Цю Лу была встревожена. — Я думаю, что это как-то связано с нашей комнатой. Хотя мы не нашли ни одного подходящего образца почерка... кто-то обвел красной ручкой откровенные абзацы в любовных романах. Все: ... Ша Лю тоже подумала, что это странно. — Сегодня вечером мы будем начеку. Давайте спать рядом с дверью, чтобы при любом признаке движения можно было выбежать в коридор за помощью. — Хорошо. — Цю Лу с опаской кивнула. Было уже больше десяти часов вечера. Чжи Шао лично спустился вниз, чтобы утащить Шоу Чжу с дискотеки. Все вернулись в свои комнаты, чтобы приготовиться к отдыху. Очень скоро после этого погас свет. Во всем здании было темно. Только четыре общие уборные излучали тускло-желтый свет. — Скажи, как ты думаешь, она продолжит поиски туфель сегодня вечером? — Кэ Сюнь лег на кровать и уставился в темный потолок. Обувь была возвращена на своё прежнее место. У неё больше не было причин их искать. Теперь вопрос заключался в том, что она будет делать после того, как наденет обувь? — Спи. Мы услышим. — Му Йиран устал. Прошлой ночью он почти не спал. Кэ Сюнь внезапно перевернулся. Он протянул руку, и Му Йиран схватил его за запястье. Их руки застыли на месте в воздухе. — Ай-ай-ай, как больно! — Кэ Сюнь попытался высвободить свою руку. — Я хотел схватить веер рядом с тобой! Веер из пальмовых листьев лежит рядом с твоей подушкой! — Му Йиран отпустил руку, повернулся, чтобы схватить веер, а затем бросил его Кэ Сюню. Кэ Сюнь поймал его и начал обмахиваться веером. Прохладный ветерок овевал двух людей. Му Йиран тоже подумал, что это приятно. Затем вместе с прохладным ветерком донесся голос собеседника, его слова были четко сформулированы: — В летнюю ночь прохладный ветерок приносит облегчение ~ Му Йиран решил просто лечь спать. Кэ Сюнь продолжал обмахивать их веером. Он подумал о том, что произошло за день, и его начало клонить в сон. Он только успел закрыть глаза, как услышал звуки неторопливых шагов из коридора. Это был стук высоких каблуков по полу. Человек шел очень медленно, его шаги звучали почти ритмично. Она сделала несколько шагов, прежде чем остановиться, но только для того, чтобы снова пойти. Ни одна из женщин в их группе не носила высоких каблуков. Таким образом, кто была та женщина снаружи? Это был кто-то из соседей? Му Йиран проснулся. Его голос был очень тихим. — Это на нашем этаже. Они вдвоем старались успокоить свое дыхание настолько, насколько это было возможно, пока стук высоких каблуков по полу не стал отдаляться. — Может, нам стоит взглянуть? — Кэ Сюнь указал на маленькое окошко, выходившее в коридор. Му Йиран кивнул. Они вдвоем тихонько слезли с кровати и подошли каждый по одну сторону маленького окошка. Они слегка приподняли оконную занавеску и выглянули наружу. Как и ожидалось, по коридору четвертого этажа шел человек. Этот человек был одет в красное платье. Судя по прическе, было очевидно, что это была Сяо Сан из парикмахерской. Сяо Сан шла медленно. Каждый раз, проходя мимо одной из дверей, она ненадолго останавливалась. Затем она продолжала движение вперед. Человек в красной одежде особенно выделялся на фоне ночной темноты. В конце концов, она остановилась перед одной дверью и постучала в неё.