Картины Ужаса (Новелла)

Ли Хаоцзин. — Может быть, это просто совпадение? Ведь есть много людей с фамилией Ли, – сказал Вэй Дун. Кэ Сюнь встал. — Пойдём спросим того старика. Может быть, он сможет нам что-нибудь рассказать. Они вдвоём побежали во двор старика. Они вошли в дом и постучали в дверь, ведущую во внутреннюю комнату. Старик поднял свои мутные, безжизненные глаза и посмотрел на них. — Что случилось? — Могу я спросить вас о том, кто этот покойный? – Кэ Сюнь сразу перешёл к делу. — Как ты можешь этого не знать? – Тон старика вдруг стал настороженным. Его глаза, похожие на камешки, вдруг начали двигаться. Постепенно на его лице появилось странное, злобное выражение. Кэ Сюнь вздрогнул. Он сразу же указал на ткань, повязанную вокруг его талии, на которой был нарисован проклятый иероглиф. — Смотри, я пришёл помочь. В детстве я мало читал, потому что я тупой. У меня очень плохая память. Помогая последние два дня, я вдруг понял, что забыл, кто умер. Я подумал, что это слишком неуважительно по отношению к умершему. Вот почему я поспешил к вам, чтобы спросить. Безжизненные глаза старика долго смотрели на Кэ Сюня. Только когда Кэ Сюнь начал чувствовать тревогу, он наконец сказал. — Покойный – Гуайгуай[1] Ли Мацзы. Жаль, что все члены этой семьи уже умерли. Ничего не поделаешь, придётся нам, односельчанам, прийти и помочь. Деформированного человека звали Гуайгуай. Жители сельских деревень, как правило, называли своих детей неблагозвучными именами, чтобы они выжили.[2] [1] - Иероглиф "гуай" означает "чудовище". Да, человека в основном называли "монстр" или "урод". [2] - Китайские имена интересны. Родители обычно выбирают имена, которые имеют хорошее значение, но в косвенном смысле. Например, если родители хотят, чтобы их ребенок носил имя, означающее "мудрый", то буквальное использование иероглифа для этого имени будет расценено как безвкусица. Вместо этого они бы использовали персонажей из стихов или чего-то подобного, выражающего это чувство. Вот что такое "хорошее имя". В сельской местности уровень детской смертности намного выше. Существует суеверие, что, дав ребенку не хорошее, а плохое имя, можно обмануть Яму, чтобы он не заметил ребенка и тем самым не дать ему забрать его. Кэ Сюнь спросил: — Как умер Гуайгуай? Старик бросил на него мрачный взгляд. — Это уже чудо, что он так долго прожил, учитывая, в каком состоянии он родился. Вэй Дун вспомнил разговор, который он только что вел с Кэ Сюнем. Он спросил: — Какие отношения были у его родителей? Старик сказал: —Муж и жена. Вэй Дун: ... Кэ Сюнь задумался. — Неужели кто-то в этой деревне имеет зуб на Ли Мацзы и его семью? На ум пришли три дерева Китайских Учёных и проклятие гроба, о котором говорил Му Йиран. Старик продолжал пристально смотреть на него, взгляд потемнел. — Мы все здесь соотечественники. Какая может быть обида? — Кто же тогда заказал гроб Гуайгуая? – От такого пристального взгляда старика Кэ Сюнь почувствовал, что по его коже побежали мурашки. Выражение лица старика странно изменилось. — Его родители боялись, что после их смерти никто не позаботится о Гуайгуае, поэтому заказали его ещё при жизни. Это было странно. Кэ Сюнь не понимал. Разве что, родители Гуайгуая не знали о суеверии, что в гроб из чистого кедра ударит молния? Поэтому они специально заказали для него такой гроб? — Когда были посажены три дерева Китайских Учёных возле его дома? Вы знаете? — продолжал расспрашивать Кэ Сюнь. Выражение лица старика стало ещё более странным. Его лиц, казалось, посерело прямо на глазах. Внезапно его глаза злобно заблестели. Его глазные яблоки выскочили из глазниц, а потрескавшиеся губы раздвинулись, обнажив беззубые тёмно-красные дёсны. Из его ротовой полости исходило ужасное зловоние, когда он сухо сказал. — Какие деревья Китайских Учёных? Здесь нет никаких деревьев Китайских Учёных. Кто ты такой? Ты осмелился ворваться в деревню семьи Ли. Деревня семьи Ли тысячелетиями запрещала вход посторонним. Ты — умри, умри, умри — Когда он говорил это, его рот неожиданно открывался все шире и шире. Он был похож на бездонную черную дыру. Внезапно он бросился на Кэ Сюня и Вэй Дуна! — Бежим! — Прорычал Кэ Сюнь, потянув за собой ошарашенного Вэй Дуна, и бросился к двери. Вдвоём они выбежали со двора, не оглядываясь. Вэй Дун никогда в жизни не бегал так быстро. Кэ Сюнь тащил его за собой, и ему казалось, что его ноги больше не ноги. Ему казалось, что шесть из десяти пальцев на его ногах не касаются земли, его словно тянуло по воздуху. Как только он взглянул на свои ноги, они подкосились. В итоге он упал лицом в землю. Когда он с полным ртом грязи поднял голову, в поле его зрения появилось несколько пар ног. Вскоре Кэ Сюнь подбежал к самой большой паре ног. По расстоянию между их пальцами Вэй Дун догадался, что Кэ Сюнь, вероятно, затормозил на очень близком расстоянии от Му Йирана. — Докладываю боссу, кто-то хочет нас съесть. — Кэ Сюнь выглядел так, будто хотел, чтобы его немного утешили. Босс бросил на него равнодушный взгляд. Было ясно, что он намерен позволить другому пожинать последствия своих действий. — Что случилось? – Спросил доктор. Кэ Сюнь обернулся, чтобы посмотреть за спину. Увидев, что старик не бросился в погоню, он вкратце им всё объяснил. Затем он спросил остальных. — Вы что-нибудь нашли? — Мы... — Выражение лица доктора было сложным. — Мы сделали действительно шокирующее открытие. После того, как Му Йиран и остальные отделились от Кэ Сюня и Вэй Дуна, они направились к дому старосты деревни. Староста был лидером деревни. Как правило, его резиденция должна быть самой грандиозной. Учитывая эти критерии, группа смогла очень быстро найти свою цель. Однако дома никого не оказалось. Весь дом был покрыт пылью, как будто в нём долгое время никто не жил. Му Йиран нашел генеалогические и деревенские записи в маленьком родовом зале в доме старосты. Как и ожидалось, у всех жителей этой деревни был один общий предок. Прародитель их клана когда-то был королевским министром обрядов в период Воюющих государств. Говорили, что этот служитель обрядов мог общаться со сверхъестественными существами и что его колдовство и сверхъестественные способности могли передаваться только его прямым потомкам, но никогда посторонним. Поэтому праотец семьи Ли создал свод правил. Во-первых, все потомки должны были вечно жить на этой земле. Во-вторых, им не разрешили уехать. Им также не разрешалось создавать собственные семьи, вступая в брак с посторонними. Наконец, им не разрешалось общаться с внешним миром. Просто бегло просмотрев генеалогические записи, вы бы увидели, что у всех была фамилия Ли. Ни у кого во всей деревне не было другой фамилии. — Их предок был сумасшедшим?! — Вэй Дун в шоке вытер губу. — Он фактически поощрял кровнородственные браки, не так ли?! — Начнем с того, что колдовство - это извращенное, зловещее, ненормальное существование. — Му Йиран оставался спокойным. — Нет необходимости обсуждать, являются ли их семейные правила правильными или неправильными. Все, что нам нужно знать, это то, что эта деревня похожа на затерянную землю. Все это время он был отрезан от остального мира, его связь с внешним миром полностью прервана. Кэ Сюнь продолжил: — Что приносит проблем. Му Йиран посмотрел на всех. — Если мы свяжем это с тем, что только что пережили Кэ Сюнь и Вэй Дун, мы можем подтвердить, что эта деревня полностью отрезала все связи с внешним миром и даже запрещает въезд посторонним. Теперь возникает вопрос: кто именно написал эту картину? Как эта картина получила распространение? Все внезапно осознали. Выражения их лиц изменились. Кэ Сюнь поднял руку. — Босс, был ли Ли Хаоцзин в генеалогических записях? Му Йиран взглянул на него. — Нет. Кэ Сюнь почесал на затылке. — Тогда это совпадение? Взгляд Му Йирана слегка изменился. — Необязательно. Многие художники, добившись успеха, сменили свои имена или решили использовать псевдонимы. Вэй Дун перебил: — Тогда это все усложняет. Откуда нам знать, кто решил действовать под другим именем? — Поскольку мы знаем, что художника зовут Ли Хаоцзин, — сказал Му Йиран, — то мы более менее решили первый вопрос. Второй вопрос заключается в том, как эта картина распространилась по всему миру? Или, скорее, как этот Ли Хаоцзин проник в эту деревню, написал эту картину, а затем вынес её на улицу? — Если Ли Хаоцзин был сельским жителем, то нет ничего странного в том, что он смог написать эту картину. — Вмешался доктор. — Однако деревня запрещает своим жителям иметь дело с внешним миром. Им тоже не разрешается покидать деревню. Таким образом, нет никакого способа объяснить, как картина была распространена повсюду. — У нас есть одно последнее открытие. — Му Йиран сказал Кэ Сюню и Вэй Дуну. — Мы обыскали все дома в этой деревне, но не увидели ни одного живого человека. — Ч-что ты имеешь в виду? — Вэй Дун вздрогнул. — Каждый дом был покрыт разным уровнем пыли. — Доктор сказал. — Очевидно, что в этой деревне долгое время никто не жил. Тем не менее, мы не обнаружили никаких трупов или гробов ни в одном из домов. — Более того, предмет, который мы чаще всего видели в этих домах, — взгляд Му Йирана стал глубоким, — были мемориальные доски. Кэ Сюнь приподнял бровь. — Так это значит, что жители этой деревни уже все умерли? Му Йиран слегка кивнул. — Я полагаю, что да. Мы сравнили таблички с генеалогическими записями. Имена на табличках также были занесены в протокол. Кэ Сюнь задумчиво потер подбородок. — Могла ли чума или что-то в этом роде поразить эту деревню? Или, может быть, стихийное бедствие? Иначе как могло погибнуть так много людей? Му Йиран сказал ровным голосом: — Количество пыли в каждом доме разное. Это означает, что они не все умерли одновременно. Доктор кивнул. — Вероятно, потребовалось несколько лет, возможно, даже больше десятилетия, чтобы они постепенно вымерли. Уголок губ Вэй Дуна дернулся. — Может быть, это потому, что продолжительность их жизни сократилась из-за всех этих кровнородственных браков? Глаза Му Йирана слегка сузились. — Или, может быть, они умерли от проклятия? Все были встревожены, услышав это. Кэ Сюнь отреагировал первым. — Ты хочешь сказать, что три дерева Китайских Учёных у дома Гуайгуая были предназначены не только для того, чтобы проклясть семью Гуайгуая, но и... всю деревню семьи Ли?! — Это то, что я думаю. — Му Йиран кивнул. Вэй Дун потерял дар речи. — Кто мог затаить такую большую обиду? Чтобы на самом деле проклясть целую деревню. Кэ Сюнь внезапно спросил: — Тогда почему старик сказал, что не было никаких Китайских деревьев Учёных? Хотя он внезапно сошел с ума и попытался укусить нас, услышав что-то, что ему не понравилось, я не думаю, что он пытался прикинуться дурачком. Му Йиран задумчиво опустил глаза. Внезапно он начал ходить. Все обменялись взглядами, прежде чем последовать за ним. И снова они оказались перед тремя старыми деревьями Китайских Учёных во дворе Гуайгуая. Му Йиран пристально посмотрел на призрачные лица на коре деревьев. Кэ Сюнь тоже подошел. Лица, казалось, выступали еще дальше по сравнению с утром. Теперь торчали целые лица и даже части головы. Они выглядели так, словно уже слезли с коры деревьев. Просто их затылки все ещё были слегка соединены с корой. Они выглядели как огромные опухоли на деревьях, собранные гроздьями и свисающие с коры. Они выглядели отвратительно. — Ты заметил, — Кэ Сюнь ткнул Му Йиран локтем, — что, похоже, у этих лиц есть пол? Посмотри на это, разве не похоже, что оно принадлежит тётушке? И вот этот - у него даже есть борода. Тот, что над ним, выглядит как ребенок семи или восьми лет. А потом вон тот - там лицо младенца под лицом бабушки. Там лица парней, девушек, старых и молодых. — Мг. — Му Йиран не был удивлен. Было очевидно, что он уже понял это. — У меня внезапно появилась идея. Взгляд Кэ Сюня скользнул по призрачным лицам, пока он говорил. — Ты думаешь, что эти лица... — Лица погибших жителей деревни. — Му Йиран спокойно закончил свою мысль. Кэ Сюнь указал на лицо у корней дерева, на которое он смотрел: — ...Лю Юйфэй. Взгляд Му Йирана проследил за направлением, в котором он указывал. Это лицо, словно было новым. Оно выглядело сероватой. В отличие от других лиц, оно уже было темно-серым. Лицо призрака имело поразительное сходство с Лю Юйфэем. На затылке у лица было даже что-то похожее на косичку. Черты лица были ужасно искажены, сохранив страдальческое выражение, которое было у Лю Юйфэя во время его жалкой смерти. Однако в этой боли чувствовалась и глубокая обида. Казалось, что в этих темных глазницах была пара невидимых глаз, которые были наполнены бесконечной обидой и злобой. Казалось, что в настоящее время они смотрят на Му Йирана и Кэ Сюня. Му Йиран на мгновение уставился в эти глазницы, совершенно невозмутимый. Затем он обошел вокруг дерева и в итоге нашел лица пяти человек, которые умерли до Лю Юйфэя. — Похоже, что эти три дерева не были посажены. — Му Йиран сказал. — Они являются символом на этой картине, который представляет что-то другое и на самом деле не являются настоящими деревьями. — Неудивительно, что старик сказал, что там не было никаких деревьев. — сказал Кэ Сюнь. — Кстати, о старике, почему он не был проклят смертью? Не может быть, чтобы он единственный выживший в этой деревне? — Пойдем посмотрим. Му Йиран сказал это на ходу. Однако Кэ Сюнь схватил его за локоть, останавливая. — Этот старик уже сошел с ума. Ты умрешь, если пойдешь туда сейчас. Чжан Маолинь, который был поблизости, согласился. — Это верно! Давайте поторопимся и найдем подпись, пока не стемнело! Взгляд Му Йирана обратился к дому старика. Он сказал ровным голосом: — У меня есть идея относительно того, кто этот старик на самом деле.