Первый

      Лада нервно переминалась с ноги на ногу на пороге избушки Волота, сжимая в одной руке корзину с войлоком, а другой разглаживая складки на сарафане. Она посмотрела на короб у крыльца, оставленный здесь специально для войлока, но проигнорировала его. Нет, сегодня Лада так просто не уйдет. Она неуверенно постучала костяшками пальцев по двери. Вышло слишком тихо.              «Если дверь откроет Сирин, просто вежливо поздороваюсь, отдам войлок и уйду», — заключила Лада, пока стояла в ожидании.              Волот распахнул дверь резко, чуть не ударив гостью по лбу. Думал, это шаловливые дети донимают их с Сирин жилище, а вот Ладу совсем не ждал. Ее охватило приятное волнение при виде любимого. Удивление промелькнуло в глазах Волота всего на секунду, но тут же сменилось привычным хмурым выражением лица. Без предупреждения и приглашения Лада раньше не навещала его, он опасался, что что-то стряслось. Они еще не достигли той стадии отношений, когда молодая одинокая девушка может беспрепятственно приходить на ночь глядя домой к юноше, который не приходится ей ни женихом, ни мужем, и при этом не опорочить свою репутацию.              — Здравствуй, — сказал Волот. Он взял Ладу за запястье и осторожно потянул на себя за рукав сарафана, закрывая дверь. — Проходи.              Она прошла в центр избы и огляделась. В печи горел огонь, с кухни доносился сладкий запах ягод — Волот явно что-то готовил. Лада метнула взгляд сквозь дверной проем, ведущий в спальню, на постель, аккуратно заправленную бурым пледом, и покраснела, представив Волота полуобнаженным и спящим. Он наблюдал за Ладой с интересом, заметил, как искорки танцуют в ее янтарных глазах, хоть и не понял до конца их происхождения.              — Где Сирин? — спросила Лада.              — Она до утра будет собирать травы, — объяснил Волот. — Сегодня последнюю ночь календула цветет.              Сердце ее пропустило удар.              «Это что же, боги уже знают, что я задумала? — подумала она, встревожившись. — Как иначе объяснить, что все складывается сегодня именно так?»              — Я тут… войлок принесла, — напомнила Лада, приподнимая корзинку. Волот потянулся к ней, чтобы забрать войлок, и, когда коснулся ручки корзины, пальцы их соприкоснулись, Лада вздрогнула всем телом от нахлынувших чувств. Волот с горечью подумал, что она все еще его страшится.              — Хочешь настой из ягод? — спросил он и положил руку на спину Лады, легонько толкая на кухню. Она повиновалась, а сам Волот вошел вслед за ней, пригнувшись, чтобы не задеть потолок головой.              — Хочу, — отозвалась Лада, но потом подумала: «Мне бы чего покрепче для храбрости».              Волот не спеша налил темно-красного цвета отвар из чайника в деревянную кружку и протянул Ладе. Она помедлила, затем обхватила эту кружку обеими руками, стремясь снова коснуться Волота. Ощутив в своей крупной ладони горячие женские пальцы, он поднял обескураженный взгляд на Ладу, не торопясь выпускать из рук кружку. Только с этой девушкой Волот был вежлив и обходителен, лишь на секунду на лице его проявилась теплота, а потом он вновь стал холоден и наконец отпустил кружку, отвернулся, пытаясь скрыть румянец на щеках. Лада вспомнила их первый поцелуй и недовольно насупилась: Волот снова вел себя так, словно ничего такого между ними не было.              Она отпила настой и одобрительно причмокнула губами, не зная, что сказать, в то время как Волот делал вид, что занят посудой. Повисла неловкая тишина. Невольно Лада стала разглядывать широкую мужскую спину без малейшего стеснения, отметила каждый мускул, выпирающий из-под рубахи, и ей так сильно захотелось дотронуться до перекатывающихся под кожей мышц, заключить в объятия это огромное мощное тело… Опомнилась она, только когда Волот развернулся к ней лицом, — сделала вид, что внимательно изучает ручную роспись на кружке.              «Он ни за что не сделает первый шаг, думает, я испугаюсь, — украдкой, не поднимая глаз, Лада наблюдала за тем, как Волот сел напротив и тоже налил себе в стакан отвар. — Как бы намекнуть ему? Не могу же я с себя вот так просто всю одежду скинуть…»              — Ох, мне кажется, я в лесу подцепила клеща! — воскликнула Лада и вскочила со скамьи. — Посмотришь?              Волот спокойно кивнул, ничуть не удивившись странной выходке, и Лада оттянула вниз ворот сарафана, оголяя плечо как можно больше. Он внимательно осмотрел гладкую бронзовую кожу со скрупулезностью целителя, скользнул взглядом по выступу лопатки и тяжело сглотнул.              — Нет никакого клеща, — заключил Волот.              — Как же? — Лада вытянула руку и тыкнула указательным пальцем в какое-то неопределенное место на плече. — А это что?              — Это родинка.              — Так ты на всякий случай потрогай, вдруг это клещ, — продолжала настаивать она.              Волот послушно протянул руку к округлому плечу и нежно огладил его. Кожа там была уже не такой мягкой, как у ребенка, но и еще не совсем огрубевшей, как у взрослой женщины. Только сейчас Волот осознал, что Лада уже не та маленькая пугливая девочка, которую он когда-то встретил в лесу, она давно выросла. Ей стало жарко, вот только совсем не от пламени в печи.              «Если такая реакция всего лишь на его прикосновение, что же будет, когда мы…» — Лада покраснела, подаваясь назад, ближе к жесткой ладони Волота.              — Это родинка, — повторил он и отнял руку. Не отводя взгляд от Лады, Волот протяжно выдохнул, точно от облегчения, и она поняла, что он все это время сдерживает себя, прилагает усилия, чтобы не начать распускать руки. Место, к которому Волот прикасался, нетерпеливо зудело. Он сделал шаг назад, попятившись от Лады.              Она разочарованно вздохнула. Какой же недогадливый… Волот никогда не давил на нее, не разговаривал грязными намеками, за это Лада и любила его всем сердцем, но сейчас, когда она уже была готова, нерешительность Волота была ей как кость в горле.              — Тебе нравится? — смущенно задала вопрос Лада, обернувшись вполоборота.              — Нравится что?              Она неоднозначно тряхнула обнаженным плечом. Волот не смог сдержать улыбки.              «Он что, смеется надо мной?» — обиженно подумала Лада, но сарафан на плечо натягивать не спешила.              — Нравится, — признался Волот.              — Целуй тогда, — скомандовала она и отвернулась, чтобы он не видел, как ее лицо заливается краской.              Волот покорно шагнул вперед, наклонился и несмело коснулся губами ее спины. Казалось бы, такой взрослый и строгий, а даже на элементарные вещи его пришлось наталкивать. Лада вся затрепетала, по телу сначала пробежал колючий мороз, потом жгучий жар. Волот переместил свои мягкие губы на тонкую шею, но все равно продолжил осторожничать. Волоски встали дыбом от скромных, но точных ласк, Лада не выдержала и повернулась к Волоту лицом.              — Когда себя трогаю, всегда твои руки на себе представляю, — выпалила она. Щеки его порозовели от откровенности заявления, брови поползли наверх. Волот выпрямился и смущенно кашлянул. Сегодня Лада была сама на себя не похожа, вечно тихая и застенчивая, теперь она стояла перед ним с горящими глазами, молила о прикосновениях, и Волот наконец понял почему.              — Я уважаю тебя, Лада, — он придвинулся ближе к ней и уткнулся носом в макушку Лады, вдыхая травяной запах шелковых волос.              — Значит, не хочу, чтобы ты меня уважал, — она поджала губы и прижалась ближе грудью к могучему торсу, запрокинув голову. — Я ждала так долго этого…              — Недолго, — улыбнулся Волот, приобнимая Ладу за локти. — Всего девятнадцать лет.              «Забавляется снова», — недовольно заметила она в мыслях.              — Готова, думаешь? — Волот наклонился к Ладе и прислонился своим лбом к ее лбу, прикрыв глаза.              — Клянусь, чем хочешь! — воскликнула она.              — Не клянись, — он медленным движением поднял руку и, едва касаясь, провел большим пальцем по нижней губе Лады. Было в этом прикосновении нечто настолько откровенное, что заставило ее почувствовать себя увереннее.              — Я хочу, чтоб ты был первым, — она поцеловала палец Волота и притянула его за запястье ближе к себе, чтобы он взял ее лицо в свою ладонь. — И я тебе доверяю.              Неровно вздохнув, Волот отпустил подбородок Лады, почти неощутимо дотронулся до шеи, чем вызвал тихий стон из ее уст, нежно провел пальцами по ключицам. Взгляд его рассеянно блуждал по телу Лады. Достигнув полной груди своей широкой ладонью, Волот замедлился и опустил руки, вытянув их по швам, словно не решаясь вторгаться в настолько интимные места.              — Можно?.. — тихо спросил он уже хриплым от возбуждения голосом. Рука Волота оказалась на талии Лады, затем спустилась на бока, все так же не нарушая границы дозволенного.              — Все можно, — задыхаясь от избытка ощущений в теле, проговорила Лада. — Что вздумается, то и делай со мной…              Волот старался держать себя в руках, но после таких слов это стало еще труднее. Он обхватил пятерней ягодицы Лады и сжал их, пытаясь правильно рассчитать силу и не сделать больно. Она тихонько застонала и уткнулась в шею Волота, покрывая сумбурными поцелуями участки кожи вокруг кадыка. Касания были все настойчивее, Волот больше не спрашивал разрешения, а хватал за те места, которых так долго избегал, делал вид, что они совсем не интересуют его. Приподняв Ладу на несколько вершков от пола, Волот набросился на нее в таком страстном поцелуе, что, не выдержав напора, она попятилась и уткнулась спиной в стену. Закинув ногу на Волота, Лада повисла на его шее, не разрывая поцелуй, пока он все теснее прижимал ее к стене. Рука Лады хаотично блуждала по его затылку, притягивая влажный рот еще ближе к себе и кусая Волота в отместку за то, что так долго тянул. В спину ей уперлись жесткие доски, рядом громыхнула какая-то кастрюля, и следом послышался еще один глухой удар — они что-то уронили, но в пылу страсти внимания на это не обратили.              Волот подхватил Ладу под бедра и переместил на кухонный стол, чтобы было удобнее целоваться. Взгляд его был уже одурманенный, точно он выпил чего-то хмельного, поцелуи становились все жестче и глубже. Лада провела рукой по коротко стриженным волосам и чуть не свалилась со стола, когда Волот сжал ее в своих объятиях, такую крошечную и хрупкую по сравнению с ним. Сарафан стал не на шутку раздражать, и спина, и подмышки промокли от пота. Задыхаясь от недостатка воздуха, Лада вцепилась в Волота, как утопающий за спасателя, и оторвалась от его губ.              — Я бы хотела сначала… искупаться, — прошептала она. Как нельзя кстати рядом с избой Волота располагался водоем, маленькое неглубокое озерцо с чистой водой. Лада вся вспотела от возбуждения и захотела смыть с себя посторонние запахи перед важным событием. Волот уже не мог унять страсть, но постарался хотя бы восстановить дыхание и выпустить Ладу из своих рук.              — Затопить баню?              Поддерживаемая Волотом, она с трудом слезла со стола и поняла, как сильно дрожит все тело. Между ног предательски хлюпнуло, Лада застеснялась и поспешила к двери, надеясь, что Волот не расслышал.              — Нет, я… в озере…              Она обернулась: он только кивнул в ответ и сел на скамью, закинув одну ногу на другую в ожидании.              «Издевается или снова не понял?» — Лада потопталась на пороге, поправляя мятый сарафан.              — Можешь составить мне компанию, — как бы невзначай добавила она, сминая в руке разноцветную ткань. Глаза Волота удивленно распахнулись. Он поднялся со скамьи уже после того, как Лада резко выскочила на улицу, пытаясь скрыть красные от неловкости щеки, и хлопнула дверью.              Смеркалось. Сквозь мрачные черные тучи выглядывала круглая луна, изредка бросая серебристые отблески на водную гладь и берег вокруг нее, но даже этого было достаточно, чтобы озеро выглядело романтично и волшебно, как в детских сказках, а может, влюбленной Ладе только так казалось, и сейчас даже самая страшная мерзкая пещера была бы ей мила.              Она стремительно подбежала к воде, на ходу скидывая черевики, опустила голые стопы в озеро, подняв песок со дна и сделав прозрачную воду мутной. Приятная прохлада разливалась от пят по всему телу, Ладе удалось немного успокоить волнующееся сердце. Прямо сейчас все ее фантазии воплотятся в реальность, от этого на душе было так хорошо и легко. Услышав позади неспешные шаги, Лада специально не обернулась и зашла глубже в воду по щиколотку — хотела, чтобы в этот раз Волот проявил инициативу. Судя по журчанию воды, он зашел в озеро вслед за Ладой, а затем остановился прямо позади нее, опустив руку ей на талию. Будто прочитав мысли, подобрал подол сарафана, наклонившись, и помог снять его через голову. Когда Лада осталась в одной белоснежной сорочке, Волот поддел было пальцами лямки нижнего платья, но она покачала головой, остановив его взмахом руки. Раздеться догола Лада еще не готова.              — Пока нет.              Волот согласно кивнул и снял с себя рубаху, а за ней и спустил вниз порты. Услышав, как шуршат ткани одежды, Лада развернулась, любуясь тем, насколько хорошо сложен ее избранник. Свет луны, отражающийся в ряби воды, переливался на округлых мышцах Волота, кожа его сверкала светло-голубым цветом. Он оставил на себе исподние штаны, чтобы Лада не смущалась при виде полностью обнаженного тела. Протянув руку вперед, она коснулась выпуклых рун на теле Волота и нежно провела по каждой подушечками пальцев. Он вздрогнул — никому и никогда не позволял их касаться, кроме Лады. Ей интересно, что означают эти знаки, но сейчас не время об этом спрашивать. Лада ненавидела их, ненавидела каждую руну, выжженную на любимом теле, потому что, когда ее наносили на кожу Волота, ему наверняка было больно, хоть он и не признается в этом. Захотелось укрыть своего возлюбленного от злого мира, спрятать от проклятых жрецов и защитить от всех бед. В начале ее пути Волот всегда поддерживал Ладу, теперь настал ее черед оберегать его, и она больше не позволит ему рисковать жизнью в тумане. Волот принадлежит одной лишь Ладе, а не кучке твердолобых жрецов, что распоряжаются чужими жизнями, никто, включая старшую жрицу, никогда не встанет между ними.              — Ты мой, — прошептала Лада так тихо, что Волот не услышал ее. Не удержавшись от маленькой шалости, она ущипнула его за сосок и хихикнула, но даже при всем этом выглядела такой чистой и невинной, что Волот наказывать за озорство ее не стал, только перехватил руку и прижал ближе к своему солнечному сплетению. Кончиками пальцев чувствовалось, как сердцебиение Волота учащается с каждой секундой. Дорожка темных волос внизу мускулистого живота уводила взгляд ниже, заставляя Ладу желать и одновременно бояться того, что скрывает одежда.              Она зашла по колено в воду, заманивая за собой Волота, окропила водой свои руки и шею, потерла влажной ладонью предплечья.              — Поможешь? — обратилась Лада к нему, подставляя спину.              Ласковыми движениями Волот стал омывать ее плечи, выступы лопаток, прошелся по выпуклому позвоночнику. Лада обернулась через плечо: ткань нижних портов Волота намокла и утончилась, оголив мужской половой орган. Она широко распахнула глаза, не в силах отвести взгляд. Лада не знала, все ли мужчины могут похвастаться такими размерами, но вдруг почувствовала гордость за то, что ее любимый человек такой большой и сильный во всех местах.              Увлекшись друг другом, они оба не заметили, как зашли еще глубже в воду. Подул ветер, и небольшое течение стало отталкивать Ладу от Волота. Тогда, чтобы удержать, он обнял ее сзади, скрестив руки в замок у нее на животе, и притянул к себе. Лада специально прогнулась в спине и прижалась к Волоту ягодицами, немного потерлась о твердый бугор, вызвав гортанный стон.              — Что ж ты делаешь со мной? — прошептал он вымученно и уткнулся носом во влажные локоны. — Никак, приворожила меня?              — Ничего не ворожила, — обиженно проворчала Лада, откидывая голову назад на его плечо. Волот разжал руки и протянул их чуть выше к груди, намеренно задев большими пальцами острые соски, торчавшие из-под мокрой ткани сорочки.              — Ох… — только и смогла вымолвить Лада. — Почему именно здесь так приятно?              — Не только здесь, — в подтверждение своих слов Волот собрал в кулак мокрые волосы Лады и коснулся губами уха, нежно прикусывая мочку зубами. Она вдохнула носом воздух и закрыла глаза, наслаждаясь поцелуями. От головы приятное тепло потекло по венам, окутывая все тело. Раньше Ладе доводилось касаться своих ушей, но такого удовольствия она при этом никогда не испытывала.              — Где еще? — спросила она, когда Волот прекратил целовать.              — Потерпи.              Лада развернулась, бесстыдно рассматривая его мокрое тело. Капли воды на мускулах сияли, перемещались по гладкой блестящей коже к паху, и Лада вдруг пожалела, что она не может превратиться в капельку. Облокотившись о предплечья Волота, Лада стала целовать руны на его груди по очереди, ни одну не оставив без внимания, как будто пыталась зализать шрамы от ожогов.              — Ты меня крепче держи, тут дно глубокое, — сказала Лада, хитро прищурившись. Она умело держалась на воде, хорошо плавала и, скорее всего, могла бы проплыть все это озеро вдоль и поперек с закрытыми глазами. Дно в месте, где они стояли, было неглубоким, вода доставала Волоту до груди, значит, Ладе — до плеч. Он понимал все это, но ее стремление прижаться ближе сдерживать не стал. Лада наконец оказалась с Волотом лицом к лицу, ей не нужно больше вставать на носочки, чтобы целовать его. Как кошка, которую давно никто не гладил, она терлась о Волота и льнула к нему, сокращая малейшее расстояние между ними. Он хотел подтянуть ее выше, чтоб им обоим было удобнее, но подол сорочки задрался под водой, и рука Волота неосознанно проскользнула между обнаженных ягодиц.              — Боги! — выкрикнула Лада прямо ему в губы. Волот весь побледнел и в ужасе отнял руку. Необъяснимая пустота осталась там, где только что были его пальцы.              — Верни… — хриплым шепотом приказала Лада, и Волот повиновался. Она сжала внутри себя длинные пальцы, издав вздох удовольствия. Думала, что приятнее уже быть не может. Лада превратилась в воск, а Волот стал огнем, от которого она плавилась, растекалась, принимала любую форму, какую он захочет. Глубоко его пальцы так и не проникли, лишь поглаживали под водой нежно-упругий вход снаружи, и все-таки для Лады это было высшим наслаждением — ощущать своего избранника там, где никто и никогда ее не касался.              Волот чувствовал ответственность за первый раз любимой и пытался держать все под контролем, но из-за пелены перед глазами уже мало понимал, что происходит, вдобавок еще и Лада, такая страстная, будто одичала, целовала его до боли в губах, таяла в объятиях, была готова сделать все, что он прикажет. Вода в озере раскалилась до кипятка.              — Не дотерплю я до постели… — пролепетала Лада, облокотившись щекой о грудь Волота.              Он не выдержал: подхватил ее на руки, взяв под бедра, и она обвила ногами его талию, как змея. Место между ног, где повысилась чувствительность, соприкоснулось с твердым животом, и Лада захныкала. Она уже вся дрожала от нетерпения и возбуждения, кожа покрылась мурашками. Заметив это, Волот подумал, что ей холодно.              — Замерзла?              Прежде, чем Лада успела ответить, он бережно вынес ее из воды, в то время как она, не помня себя, безостановочно целовала его голову и лицо. Когда они вошли в избу, Лада вцепилась в Волота, как приклеенная, не желая отпускать. Он с трудом оторвал ее от себя, поставил на пол и, достав из шкафа белую тряпицу, стал неспешно вытирать тело Лады. Вот только насухо это сделать не получалось, несмотря на все усилия, потому что сорочка все еще оставалась мокрой.              — Сними… — тихо произнесла Лада, разгоряченная до предела. Не было больше сил терпеть.              Волот отодвинул лямки пальцами, и влажная ткань опустилась к ее ногам, оголив красивое тело. Стараясь сильно не глазеть, он продолжил вытирать каждый участок кожи Лады, не касался ее руками, лишь водил полотенцем туда-обратно. Она уже открыла перед ним всю себя, а Волот все медлил. Совсем нерасторопно он принялся смахивать с себя лишнюю влагу, и Лада нетерпеливо задергала ногой. Она считала несправедливым то, что она перед Волотом полностью нагая, а он перед ней — нет, поэтому не выдержала.              — Теперь ты, — Лада потянулась рукой к резинке на исподних штанах и поддела ее, легко стянув порты вниз.              «Ничего себе», — подумала она, увидев, что скрывалось за тканью, и тут же поняла, что случайно сказала это вслух. Волот подумал, Ладу напугали его размеры, но это не так: она впервые видела обнаженного мужчину, к тому же так близко, и ей было интересно, как там у него все устроено. Лада пыталась не таращиться слишком явно, но взгляд ее то и дело опускался к паху Волота, стремясь утолить любопытство.              — Аккуратно все сделаю… — заверил он, однако Лада уже не слышала его: уши заложило, мужской силуэт плыл перед глазами, словно она выпила целый кувшин медовухи, внизу живота пульсировало. Волот обнял Ладу за плечи, и между их телами возникла его горячая плоть, это взбудоражило настолько, что кровь закипела в жилах. Лада смотрела на юношу, не отрываясь: он был таким высоким, красивым, так сильно нравился ей, что она была готова сама его взять, не дожидаясь, пока он возьмет ее.              Волот тоже был возбужден, но, невзирая на это, не торопился начинать. Он понимал — чем дольше будет длиться прелюдия, тем менее болезненным потом будет само проникновение.              Он взял Ладу на руки, как дитя, положил на кровать, а сам забрался сверху, удерживая вес на локтях. Оказавшись абсолютно голой под прямым взглядом Волота, Лада натянула на себя одеяло, прикрываясь. Пламя в печи озаряло дом тусклым светом, однако достаточным для того, чтобы рассмотреть каждый участок оголенной кожи. Волот не настаивал на обратном — дал время Ладе расслабиться и самой решиться открыться для него. Он нервно поправил подушку под ее головой, выпрямил рукой примятую простынь и спросил:              — Тебе удобно?              Лада кивнула.              «Волот переживает даже больше, чем я, — подумала она. — Надо как-то развеять его сомнения».              Лада обхватила его лицо ладонями и заглянула прямо в глаза.              — Волот, я твоя навеки, — тихо, но уверенно сказала она. — Никого и ничего за всю свою жизнь я не хотела так же сильно, как сейчас хочу тебя.              Лицо Волота просветлело, он стал похож на совсем юного мальчишку. Отодвинув в сторону копну длинных волос, чтобы не мешали, он принялся покрывать губы и щеки Лады короткими поцелуями, согревая их теплым дыханием. Она почувствовала, как твердый член упирается ей в низ живота, окропляя кожу предэякулятом, и громко вздохнула, прижимаясь к Волоту ближе. Лада была немного смущена, но не собиралась идти против природы и своего тела, которое отчаянно желало заполучить Волота. Одеяло соскользнуло с нее, стерев любые границы между двумя обнаженными людьми, и она отпихнула его ногой, млея от прикосновений любимого.               Волот тем временем уже нежно покусывал кожу на шее Лады, плавно опускаясь все ниже к груди. Она собиралась сделать для него тоже что-то приятное, но не смогла: Волот прижал ее к кровати всем своим весом, да и сладкая нега понемногу перетекала в леность — делать ничего не хотелось, только лежать и наслаждаться ласками.              Лада звонко ахнула, запрокинув голову вверх, когда губы Волота достигли ее сосков, и переместила свою руку ему на затылок, надавив, чтобы он никогда не смог оторваться от ее груди. Однако надолго Волот задерживаться там не стал — обхватив небольшую грудь руками и поглаживая пальцами соски, он уже целовал выступы ребер. Через минуту Лада почувствовала, как Волот дышит ей в пупок, и только тогда не без смущения поняла, куда он направляется.              Встретив препятствие в виде полосы жестких волос, Волот ничуть не смутился и продолжил невозмутимо прокладывать вниз дорожку из поцелуев. Ощутив его дыхание на своем лобке, Лада крепко сжала ноги, не позволяя ему опуститься ниже. Она знала, что ее тело неидеально, и сама мысль о том, что Волот сейчас увидит все несовершенства, растяжки и шрамы, претила ей. Кроме того, то самое место между ног Лада тоже не считала привлекательным. Уверенность в ней понемногу таяла, ведь она не ожидала, что Волот захочет целовать ее именно туда.              — Я… Мне… Может… — промямлила Лада, нервно облизывая губы, хоть и сама не поняла, что конкретно хотела сказать.              Заметив, что она замешкалась, Волот приподнялся, нежно огладил ее колено и прошептал:              — Ты красивая, Лада… везде.              От услышанных теплых слов она зарделась, оснований не верить Волоту у нее не было. На душе стало гораздо спокойнее, ноги Лады сами собой развелись в разные стороны, приглашая Волота продолжить. Он провел рукой у нее между ног, проверяя, насколько готова, а она в ответ на это прикосновение зашипела и непроизвольно развела ноги еще шире.              Низко склонившись, Волот поцеловал внутреннюю сторону бедра мучительно медленно, будто подготавливая Ладу к настоящему удару, а затем переместил губы на самое сокровенное место, и она, вскрикнув, дернулась всем телом вниз, практически вонзая свою промежность Волоту в рот. Совсем не зная, куда деть руки, Лада смяла в кулаках простынь и уткнулась лицом в подушку с громким стоном, прикусывая ткань.              Свои стопы она переместила на спину Волота и, когда горячий язык проник в ее влагалище, со всего размаху нечаянно ударила его пятками по лопаткам. Приподнявшись на локтях, Лада стала с интересом рассматривать Волота: видеть его между своих ног очень непривычно. Губы поалели и намокли, взор одурманенный, веки с рядами дрожащих ресниц полуопущенные, а щеки румяные.              «Чудо как хорош собой, — подумала Лада, без робости разглядывая возлюбленного. — Неужто и правда нравится ему прямо там языком водить?»              — Ах! — размышления были прерваны, когда Волот впился губами в самую чувствительную точку, тело больше не слушалось Ладу, руки и ноги затряслись, как при лихорадке.              Почувствовав на себе пристальное внимание, он на секунду отнял губы от лона и поднял голову. Взгляды встретились, Лада сделала вид, что вовсе не глазела на него, и рухнула обратно на кровать.              Улыбнувшись неудавшейся попытке скрыть любопытство, Волот вернулся к своему занятию и принялся носом растирать смазку Лады по ее животу и бедрам. Стало как-то по-особенному хорошо и щекотно.              — Изво-одишь, — проскулила Лада, задрожав всем телом, и нетерпеливо заерзала. Только когда под ее бедрами образовалась целая лужа на простыне, Волот решил, что с нее достаточно, и облизал языком губы, стирая с них влагу. Ладу этот жест поразил до глубины души — она вскочила, сменив позу на сидячую, и неистово впилась в мокрые уста Волота, пока он все еще находился между ее ног.              Наконец оторвавшись от женского естества, Волот поднялся выше к изголовью кровати, и Лада, не разрывая зрительный контакт, опустилась на спину вслед за ним.              Все мысли спутались, влюбленные смотрели друг на друга еще какое-то время перед тем, как Волот, направляя член рукой, вошел в Ладу. Громко пискнув, она обняла его торс ногами и вцепилась в плечи, царапая кожу ногтями. Словно тысячи молний ударили в тело Лады. Волот ввел член лишь наполовину и замер, позволяя привыкнуть к наполненности. Ноющая боль пронзила низ живота, Лада нахмурила брови, закряхтев, и сморщила нос от неприятных ощущений, едва не плача. Она вдруг испугалась, что сейчас все испортит, напряглась всем телом, и оттого стало еще больнее. Волот нежно провел рукой по ее животу и ягодицам, помогая расслабиться, поцеловал в побагровевшую щеку.              — Тебе больно? — тихо спросил он. — Хочешь, остановимся?              Лада со свистом втянула воздух сквозь сжатые зубы и уже открыла рот, чтобы дать утвердительный ответ, но боль вдруг исчезла так же неожиданно, как появилась. Лицо ее сразу расслабленно разгладилось, и она облегченно улыбнулась.              — Нет…               Волот толкнулся вперед. Лада прикусила губу, сдерживая стон, и переплела в замок его пальцы со своими. Внутри нее было тесно и узко, при каждом движении Волоту приходилось следить за изменениями на напряженном лице, чтобы случайно не причинить боль.              Опустив руку вниз, он раздвинул влажные складки и коснулся клитора, массируя его пальцем. Лада громко закричала, закатив глаза: совершенно новый спектр блаженства открылся перед ней, никогда еще она не испытывала ничего подобного. Волот знал — от какой-то маленькой розовой горошины сейчас зависит многое, потому начал настойчиво ласкать ее пальцем: то надавит, то похлопает, то погладит, проверяя предпочтения Лады. К смятению Волота, она с непривычки на все касания реагировала абсолютно одинаково: стонала, хватая ртом воздух, и еще ближе прижималась бедрами к его руке.              — Как тебе больше нравится? — спросил он.              — Не зна-аю… — выдавила Лада, задыхаясь от наслаждения. — По-всякому нравится…              Она вдруг подумала о том, скольких девиц доводилось ублажать Волоту, раз он так хорошо знает женское тело и умело владеет своими пальцами. Жгучая ревность охватила Ладу вместе с болезненным желанием выделиться среди остальных и запомниться Волоту навсегда. Она потянулась вперед и укусила его, безжалостно вонзая зубы в шею. Волот взглянул на Ладу изучающе, как будто вопрошал, где она такого понабралась. Подумав, что сделала что-то глупое, Лада стала виновато покрывать след от укуса поцелуями, но все же осталась довольна тем, что смогла придумать нечто выдающееся.              Руки Волота потянулись к соскам, растирая ареолы, и Лада издала неясный звук, напоминающий «о». Он совсем позабыл о том, что ему тоже должно быть хорошо, все свое внимание уделял только ей, с упоением созерцая восторженное выражение лица.              Опустив вниз голову, Лада стала с интересом наблюдать, точно завороженная, как конец члена исчезает в ней и снова выходит обратно. Волот взял ее за подбородок и поднял голову, чтобы она смотрела только ему в глаза.              — Любознательная, — сказал он с улыбкой, нежно целуя Ладу. — Люблю тебя больше всего на свете.              Она хотела ответить, что тоже любит Волота до беспамятства, но именно в этот момент он вошел в нее на всю длину так, что лобки соприкоснулись, и Лада заохала не своим голосом, утопая в удовольствии. Что собиралась сказать, она уже не помнила.              Горячее тяжелое дыхание Волота обжигало щеку, движения его были медленными, тягучими, он не мог забыться, и Лада чувствовала, что они оба ходят по краю пропасти, но никак не могут свалиться в нее. Неспешные ласки были приятны, однако не приносили удовлетворения, тело все больше требовало окончания. Лада вдруг вообразила, каким бы был Волот, если б это был не первый ее раз, если б он брал ее жестко, грубо, с животной страстью, от этого возбудилась только больше, и любой дискомфорт ушел.              — Волот, мне не больно… — прошептала Лада. — Ты можешь…              Он сразу все понял и стал двигать бедрами быстрее, тихо мурлыча Ладе на ухо. Подстроиться под быстрый темп проще — она начала извиваться под Волотом, подаваясь ему навстречу. Оба вспотели, мокрые тела блестели и легко скользили друг об друга.              Ноги Лады затряслись, она вскрикнула и крепче вцепилась в плечи Волота, сжимая внутри себя член. Оргазм ей безумно шел — Лада красиво хмурилась и широко открывала рот, утратив всякое стеснение, Волот залюбовался. Звезды засияли перед глазами, ей казалось, она умерла и снова воскресла. Кричала Лада что-то нечленораздельное, одно лишь имя Волота можно было разобрать среди этого бессвязного потока сквернословия.              Как только мышцы Лады перестали сокращаться, он вышел из нее и излился на простынь — не стал этого делать на Ладу или внутрь, чтобы не смущать. Воздух в комнате накалился, весь окружающий мир в один миг перестал существовать для пары молодых людей, сузившись до одной кровати.              Волот лег рядом с Ладой, а она перевернулась на бок и уткнулась носом в его грудь, пытаясь отдышаться. На удивление, устала так, будто мешки ворочала, веки опустились, став свинцовыми.              «Я такая счастливая, — подумала Лада перед тем, как провалиться в сон.– Зачем мне одной столько счастья?»              Когда она проснулась, поленья в печи уже превратились в черные угольки, изредка отбрасывающие в разные стороны сверкающие золотые искорки. Волота рядом не оказалось, и Лада почувствовала себя одиноко. Одежда ее сушилась на спинке стула, придвинутого вплотную к печи. За окном стало совсем темно, деревню окутала глубокая непроглядная ночь. Лада ощущала собственное «я» как-то по-новому, ей было и радостно, и грустно одновременно, одной оставаться не хотелось. Постель была мокрой и сильно скомканной, даже не верилось, что это все сотворили Лада с Волотом. Она попыталась пригладить растрепанные волосы, готовясь к встрече с ним, вытерла одеялом ноги и живот.              «Родители знают, что я все это время была с Волотом, — стыдливо подумала Лада. — Поймут, чем мы тут занимались весь вечер».              В спальню зашел одетый Волот, сжимая в руке граненый стакан с зеленоватой жидкостью. Увидев, что Лада проснулась, протянул ей странный напиток. Она приподнялась и накрыла грудь одеялом так, будто Волот чего-то не успел разглядеть там этим вечером.              — Что это? — спросила Лада, недоверчиво глядя на содержимое стакана.              — Отвар, — пояснил Волот. — Чтобы… не болело.              Она растерянно похлопала глазами. Внизу живота покалывало, между ног ощущался непривычный зуд, однако боли как таковой не было. Чтобы не обижать Волота, Лада все-таки выпила до дна гадкую зелень и поставила стакан на тумбочку, вытерев запястьем рот. Волот выглядел как обычно, выражение его лица было по обыкновению непроницаемо, одни только румянец на щеках и огонь в глазах указывали на то, что сегодня произошло нечто особенное.              — Давай в следующий раз я сделаю для тебя что-нибудь приятное, — с воодушевлением сказала Лада и подвинулась на край постели, перестав прикрываться одеялом. — Что ты хочешь?              Волот сел на корточки рядом с кроватью и взял руку Лады в свою.              — Под венец тебя повести, — с серьезным видом ответил он.              Лада улыбнулась наивной попытке, не подкрепленной действиями, сделать ей предложение руки и сердца. Все равно без согласия родителей ничего не выйдет.              — Ты же знаешь, — напомнила она и поцеловала Волота в щеку, — сначала нужно говорить с моим отцом.              — Я говорил, — глаза Лады расширились от удивления. — Он сказал, что благословение свое дает, но последнее слово все равно за тобой.              Лада выдернула свою ладонь из пятерни Волота и отстранилась, задумавшись. Девушку немного расстроило, что такие важные вещи решались за ее спиной. Она живо представила реакцию отца, который всегда недолюбливал жрецов и не понимал их связи с Волотом, хоть и не препятствовал ей. Обрадовался ли он? Разозлился? Если так, то почему согласился отдать свою дочь в жены Волоту?              Он вглядывался в лицо невесты пристально, ожидая ответа. Волот не любил, когда Лада грустила, но ему нравился ее осознанный взгляд, такой думающий для молодой девушки, будто ее душа живет на этой земле не один десяток веков.              — Свое слово я уже дала тебе этим вечером, — хмуро произнесла Лада. — Вместе с невинностью.              Волот, увидев резкие перемены в настроении любимой, решил, что она жалеет о произошедшем, ненавидит его за то, что он обесчестил ее.              — Я… обидел тебя сегодня? — спросил Волот обеспокоенно.              Забота жениха смягчила разгневанную Ладу, она перестала обижаться, едва заглянув в глаза Волота, наполненные нежностью, и снова взяла его за руку.              — Нет, что ты, наоборот! — воскликнула Лада. — Надо было нам раньше начать этим заниматься, не знаю, чего я тянула…              Волот засмеялся и коснулся губами ее пальцев. Улыбался он крайне редко и делал это только рядом с ней, она одна была для него отдушиной.              «Волот будет хорошим мужем, — с удовольствием отметила Лада про себя. — Зато теперь понятно, почему у меня раньше ничего ни с кем не получалось. Они просто все были не Волотом».