Каково жить, не пожив?

Что всё это значит? В глазах зарябило и мой взгляд поплыл на волнах мыслей. Это был самый странный сон в моей жизни. Кто-то открыл дверь с протяжным скрипом. Звуки шагов на дощатому полу, и я увидела большой чёрно-белый силуэт женщины пятном. Услышала приятный, но неразборчивый говор, так близко и так далеко одновременно. Как рыбка в аквариуме. Фигура протянула свои белесые руки ко мне, взяла меня, что я только сейчас ощутила тепленький комбинезон на себе, почувствовав холод ладоней. Дальше всё пошло кругами и качанием моей туши, как будто хотят вытрясти саму душу, даже на горках близко не было так херово. Вероятность тошниловки растёт в геометрической прогрессии, а по решительным движениям женщины, она прекрасно осознавала, что делала. Я знаю, что сейчас не в том положении, чтобы понимать свои нужды и потребности в этом возрасте... Но за что, Бог? Зажмуриваюсь. Через мгновение яркий свет слепит глаза, лежа в теплой водичке, держащими меня знакомыми уже руками, чувствую легкие капли на личике и трение губки об кожу. Через прищуренные глаза вижу высокие белоснежные бортики, блики воды и немного кремовых кафельных стен. Пыталась подрыгать конечностями, но они будто поменялись местами, получая ладошкой в лицо и брызги. Руки решили перехватить меня покрепче и перевернуть со спины на живот, думая, что я решила поплавать, устроив бунт на корабле, но я и не против быстрого вжих-вжуха по водной глади и плескающихся волн. Я успела забыть, когда ванна была настоящим аттракционном. Темнота. Моргаю. Ощущение свежести и пряных ароматов наполняют лёгкие и тело необходимым воздухом. Легкое покачивание от мерных шагов, вид сверху на довольно сухое лицо знакомой фигуры и сменяющийся потолок коридора со светильниками на стенах. Одели меня в что-то явно другое, закатав в какое-то одеяло, даже видно кусочек белой ткани с моим то кругозором. Голову не повернуть, не то что другие конечности. Почему так быстро? Я не понимаю… Мгновение черноты. Моргаю. Я умею сидеть? Очень странный вопрос, но видно фигура тоже этого не знала или просто радуется моему спокойствию. Сижу на высоком стульчике за довольно длинным столом, из которого открывается хороший обзор на просторную светлую столовую, обставленную мебелью, и с несколькими арочными проёмами по разным углам комнаты, должно быть в кухню или в ещё один коридор, и снующими в ритме оттуда да сюда силуэтами людей, накрывающими белоснежную скатерть, синхронно кладя столовый сервиз, судя по его габаритам и стремительно увеличивающему количеству приборов. Ну и главный дверной проёмом, который выглядел как из сказки, не так величественно как в Питере, но тоже классно, с моей точки обзора так точно. Если, конечно, моя новая нянечка не будет заслонять мой обзор. Отойди уже, пожалуйста! А ты одеваешь слюнявчик? Ладно. А когда меня успели переодеть? Почему я здесь? Это... как-то неправильно. За столом уже сидели несколько неясных фигур. Кроме главы стола и двух свободных мест. Когда успели то? Они явно важные люди, да и сама аура у них прям горит. Осанка, положение рук и разговор молчанием между ними. Они знают, как себя вести. Но вот только кидают на меня какие-то взгляды, а когда смотрю на одного, тот медленно отворачивается и делает что до этого момента делал. То есть палил стенку. Я знаю, что обои здесь прям произведение искусства, но красивый интерьер не только обои делают, Мистер Стесняшка. Остальные же то улыбнуться, то скажут что-то, а один, Мистер Серый, прям жестко игнорит. Даже когда я целую минуту смотрела на него. И смотрю. И он и вправду серый. Буквально. И расплывчатый такой. Собрание? Здесь я только украшение, а не важная фигура, можно было бы покормить меня и без этого. А то буду истерить. Мгла. Моргаю. Сухая нянечка всё ещё со мной, что не может не обрадовать и расстроить отношением в семье. Видно она и другие чёрно-белые люди станут моей семьей. Грустно. Когда уже все придут? Устремляю взор на открытые двери и жду. Проходит секунда, десять и пятнадцать секунд. И... Ничего не происходит. На Мистера Серого, было по крайней мере интересно смотреть, а тут ждешь в ожидании хоть чего-то. А вот пришло. Белая фигура, на фоне темноты коридора, замерла статуей в проходе. Смотрю выше, где должно быть лицо и встречаюсь взглядами с ней. Тёмные глазки и какое-то бельмо под одним из них. Ну и ну. Пытаюсь рассмотреть её, но глаза не дают сфокусируются хоть на какой-нибудь детали, всё такое размытое, да и в общем пятном. Как будто других я видела лучше. Она продолжает смотреть. Я не знаю, что вы видите, но, пожалуйста, садись уже на своё место. Тебя заждались. И она ожила, вспомнив, что кроме неё есть и другие люди, которые как бы ждут свой завтрак/обед/ужин. Почему фигуры ждут, когда оставшиеся придут, чтобы начать совместную трапезу, тот ещё вопрос. Должно быть ещё не подали еду или дело в этикете? Наверное, этикет, до сих пор не знаю в каком веке сейчас. Белая фигура пошла к своему месту во главе стола. Похоже все пришли. Гробовое молчание. Не то чтобы раньше оно было приятным, но сейчас вообще ничего не слышно. Как неожиданно. Я живу не в Дремучем Лесу. Моргаю. Еда. Она просто появилась, даже у моего стульчика. Мисс Сухая вспомнила про свои прямые обязанности. То есть уход за мной. А не стоять коршуном за мной, показывая своё отношение к всему этому событию. Я уже успела немного устать. Моя нянечка, Славу Иисусу, не сюсюкается со мной, а молча и методично кормит с ложечки, ждёт, когда я проглочу, чтобы начать заново. Моя пища, то оказывается тёплая, даже вкусная! Когда я в последний раз ела кашу? Или питательную смесь? А вот мои товарищи за столом не разделяют моего аппетита. Как прискорбно. Хотя нет, люди, которым я ещё не придумала прозвище, накладывают себе, остальные присоединились. А Мистер Серый игнорирует, похоже, существование всего реального мира, а Мистер Стесняшка явно что-то сказал, что открыло звуковой поток из неразборчивых мелодий разных тембров и громкости. Язык чем-то похож на английский своими отдельными словами и некоторыми сочетаниями звуков, но только начальных знаний этого языка недостаточно, чтобы понять хоть маломальский контекст этого другого, хотя и родственного языка. Если быть совсем точной, то латинского и его я точно не знаю. Этож не английский, чтобы хотя бы попытаться. Ээх... Я даже имён их не различаю из этой какофонии звуков. А какое у меня имя? Если белая фигура открывала свой рот, то все резко замолкали и ждали ответов, а услышав её мелодию, всё возвращалось в поток предшествующего разговора. Но эта искусственная оживленность пугала. Они явно тянут время, разряжают атмосферу, обсуждают не главную тему этого созыва и ещё что-то, что я никогда не знаю. Всё были отягощёнными своими мыслями, даже забыли нет про моё существование и няни. Мистер Серый оставался безмолвным. Значит всё-таки серьезноё собрание, которое никому не нравиться. — E ' tutto quello che dici? — как гром среди пасмурного неба, промолвил Мистер Серый, это голос был точно его, ведь только его я не слышала здесь. Все всполошились и замокли, а белая фигура замерла покачнувшись. И посмотрела на него, слившись с одеждой. А он нет. Он смотрел на место напротив себя, на котором даже посуды не было. — Tua figlia è morta, come puoi essere così indifferente? — абсолютно чётко произнес Мистер Серый, без эмоций в лице, что даже я не знающая языка поняла всю степень тяжести обвинений. Кто-то из них устало сказал что-то примирительно-успокоительное, что заставило скривится ровное до этого момента лицо оппонента. — Non l'ho visto, ma in fu... — тихо сказала белая фигура, но кажется Мистера Серого это только разозлило. — Come osi! — громко крикнул в тишине мужчина, резко встав со стула, уронив тот с оглушительным грохотом, в образовавшиеся тишине, впившись взглядом в белую женщину. — Allontanati dal futuro, viviamo nel presente, è così difficile da capire?! Io... pensavo fossi venuta qui per un motivo... Это было страшно. Хотелось расплакаться от этой драмы, но никто, никто, ничего не сказал ему. Должно быть потому, что нечего сказать? Это так ужасно. Семья не должна ссориться при детях... Мистер Серый внезапно замолк, заметив взгляд Белой Мисс, заглянул в глаза, успокоился — нет, скорее разочаровался — не увидел то чего ожидал просто, исчез. Просто исчез. Исчез. Господи, что сейчас произошло?.. Что за чёрная магия. Рваный вздох. Я на всё это время задержала дыхание? Выдох. Няня что-то промямлила и решила, что впечатлений с меня достаточно, как и давно закончившиеся еды, взяла меня на руки лицом к себе, рваным движением протерев рот слюнявчиком. Ухватилась за её одежду крепкой хваткой, посмотрела на быстро удаляющийся стол, встретившись взглядами с белой фигурой... И отвела его. Я не могу. Мы прошли за всё ещё открытую дверь и уже знакомому коридору, но всё так быстро сменялось и качалось, что разглядеть чего-то эдакого не получалась, хотя желания и не было. Что за ужас здесь твориться? Не успела проморгать лестницу, к собственному сожалению, ужаснулась её габаритам, особенно при этом укачивании, не давало ни капли доверия, ведь сколько раз я падала с них? Три. Что за мрак? Который раз уже... Теперь мы не быстро идём, а просто идём. Няня открыла дверь неведомым образом, при занятых руках моей тушкой. А ведь вправду как она открывала двери, со мной на руках? Оказывается, это моя комната, кто бы мог подумать? Я могла. С этой высоты я осмотрела её лучше и нашла кресло-качалку, знакомую люльку, ещё одну детскую кроватку? манеж, книжную полку в углу, горшок, корзину, комод и... высокий стульчик! Это было специально, всё было спланировано! — АААА. Ебучие демоны, как так можно? Жили нормально, не тужили, теперь тут решать эти межличностные семейные отношения! У богатых есть свои проблемы, знаю, но только вот какие? Все люди за столом не были похожи друг на друга внешне хотя бы, с моим то ещё не до конца развитым зрением, не смогла увидеть многое. Говорю так, как будто раньше различала родственников... Меня положили на оказывается пеленальный комод, раздев догола, протерли во всех допустимых/недопустимых местах для ребенка/личности салфетками. Я замерла, чтобы, не дай бог, не помешать этой женщине в столь важном процессе: поддержании моей чистоты. Она ещё что-то наколдовала надо мной и одела подгузник. Потом пошёл другой слой одежды и это было куда приятнее, чем быть в одних трусах при этой прохладе. Открыла глаза, а это не солнце слепит глаза, то нет. Это люстра горит всё это время. Слежу за Мисс Сухой, когда это вы успели включить свет? — Моггхмааа, — как и ожидалось, ничего вразумительного не получилось, но я стаю на своем. Я должна знать правду! Кругом загадка. И что это такое с чувством времени? Не могла же я весь день бодрствовать? Могу путешествовать во времени, но только в будущее! Не впервые же. Надеюсь я, сотру это время из памяти... Сейчас она уже заканчивает застегивать мой детский костюм, или как они называются? Никогда не интересовалась подобным. Теперь берет на руки и перекладывает на новую детскую кроватку, напевая какую-то колыбельную своей родины. Теперь моей. Она плотно зашторила окна более темными занавесками, методичным шагом пошла к двери, выключила свет, вернулась обратно ко мне начав в кромешной тьме, где даже свет луны не виден, продолжает петь колыбельную, в процессе покачивая мою кроватку. Ох, это было так давно. Я уже не помню, когда пели или читали только для меня. — Buona notte e bei sogni, signorina Luce. Тебе тоже спокойной ночи, Мисс. Надеюсь я, принесла не слишком много проблем? Тут так много чего, а эта новая жизнь в особняке, не говоря уже про собственную комнату? Деньги семьи откроют много возможностей в жизни, и в тоже время обязанностей. Мне придётся многому учиться заново или чему-то впервые, как этот язык, этикет, осанка и поведение в светском обществе, а как вести хозяйство и финансовый отчёт? Конечно, я живу не в Средневековье и, большое спасибо, должно быть в двадцатом веке, если уж женщина стала главой, что не может не радовать. Уж в замуж в четырнадцать или того меньше, никогда не мечтала! И кто все эти люди? Белая женщина — это моя мама или кто-то из родственников? А остальные люди? Кем они мне приходятся? Мне хочется так много сказать, но: — Уввааа, — в принципе ничего лишнего. Краткость — сестра таланта. Хотя бы в этом времени не буду занудой. Где ты? Я не хочу быть одной... Моя няня успела уйти, а я даже не заметила. Хотя глаза уже привыкли к темноте. Печаль, трагедия. И как жить? Как обычно. *** Всё в порядке. Меня не убили, не отправили в карцер, хотя очень похоже, не забыли про моё существование и постапокалипсиса не случилось. Сверхъестественные явления не наблюдаются. Когда я в последний раз видела траву? А солнце не через окно? Аккуратно и медленно кладу деревянный кубик с большими и выгравированными буквами, в которой мне нужна только "М", на пока что четырёх кубовую башню. Намеченный план выполнен лишь на половину. Какая сложная пора детства. Сразу и не скажешь, что что-то случилось важное, как ссора в семье высокого класса или моя смерть. Ничего такого же по уровню шока не произошло на следующий же час, день или неделю, а может быть месяц. К сожалению, календаря в моей комнате нет и не предвидится, когда я не узнаю это слово на итальянском. Сухая ещё раз доказывает правоту своей клички. Говорит мало, не используя мимику лица или хотя бы телесные жесты, понять о чём она, можно только по последующим действиям, ну и логичной логике, куда без неё? Манжиаре — значит кушать, с словом сонно было легче, походит по звучанию со сном, а бэй или байони что-то вроде пожеланий приятного аппетита/сна? Спасибо, конечно, что говоришь не скороговоркой, но объясни ещё, как называются предметы обихода, те же игрушки, даже просто поговорить со мной о чём-то, зная, что я не понимаю. Я была бы благодарна. Ничего не смочь сказать, оказывается испытание страшнее одиночества. Самостоятельно изучать языки — сложно. Как будто раньше было не сложно. Грустно, что ты об этом не знаешь, когда это было так важно. Чувствую себя немым инвалидом, за которым всё делают. Вроде заботятся, но не так, как в кругу семьи. Должно быть, потому что это работа для них. Как и для Сухой, в её обязанностях нет же любви. Достаю ещё один кубик из деревянной коробки, придирчиво рассматривая его со всех сторон, ища нужную букву "I" или ещё одну "A". Если будет "О", который раз уже, то пойдёт на экстерьер этого сооружения. Ах, точно! Как я могла забыть про эти, как его, формочки призмы, цилиндра и параллелепипеды? А как они вообще называются, как проекция этой фигуры, или формочки, или может быть игрушечными формами? Что же это за мода, к всему детскому прибавлять "игрушечное"? Наконец-то нахожу уже эти нужные буквы, казалось бы, целую вечность, в прошлые разы с этим проблем не было. Ну как сказать, этих букв становиться меньше с каждым разом, а вот эта "О" повторяются сколько раз, что один куб полностью состоял из них! Это заговор. Это беззаботность. Не очень удобно, перехватываю формочки и кладу их подле себя в ряд, чтобы точно не потерять их, а то нынче времена сегодня странные, игрушки меняются местами и своим окрасом? Хотя разнообразие не то, что большое — возраст не позволяет. Ммм. Ищу второй куб с "А" и очень быстро нахожу его, немного удивившись. Кто я такая, чтобы не пользоваться подначками судьбы? Немедленно хватаю его и направляю к своей колонне, пытаясь поставить так, чтобы она не упала. И да, в ходе сложнейших вычислительных работ ещё не до конца сформированным мозгом, я пришла к выводу, что я живу в Италии, являясь его уроженкой. Италии - Родины мафии, пиццы, спагетти, Великого Микеланджело, самых невероятных соборов и прочих шедевров мировых искусств. А романтика, музыка и экспрессия итальянцев? Было бы прекрасно выучить этот язык, ходить на экскурсии, музеи и галереи, не в таком виде, конечно, но тоже сойдёт для начала ознакомления с культурой. Отпускаю его немного в воздухе над башенкой, потому что опыт. Стараюсь найти заготовленный куб вокруг меня, беру тот в ладошку из, казалось бы, хаоса разнообразных игрушек и моей уже четвертой попытки по воспроизведению важного творения, а иными словами, для взрослого ответственного человека-трудоголика, "бессмысленное времяпровождения" или "боль ног", хотя не видела здесь никого, кроме себя, босым, чтобы так утверждать. Мой шедевр рассыплется крахом, если этот великан не будет смотреть под ноги, опять. Я не прощу тебя, Сухая, который раз уже крушишь мои мини-небоскрёбы, тебе не надоело? Так сложно быть человеком? Или более чуткой к чужим эмоциям? — Luce, — отозвался безукоризненный голос, как будто она читает мои мысли и понимает, про кого это я сейчас. Мимика лица у меня сейчас чувствуется отлично. Когда увижу зеркало, покорчу рожицы. Хотя ты имеешь хорошее оправдание. Ты сидишь со мной днями и ночами на пролёт. Что очень странно, учитывая благосостояние семьи и количество бродячих слуг. Не уж то ты единственная нянька в этом особняке для годовалых? Или няня — это элитная профессия? Не слишком ли много обязанностей по уходу за мной? Кто ты? Взгляд из-под нахмуренных бровей был очень красноречивым, в сравнении со словами. И что, что ты хочешь, чтобы я поиграла с другими игрушками? Мне нужно это сделать, хотя бы что-то. — Luce, — вторил голос, уже известный мне факт. Да, запомнила я, как меня зовут. Луче. Странное имя, интересно, что оно значит? Для полного комплекта не хватает фамилии или же второго имени, если, конечно, у итальянцев оно есть. Но Луче не сравниться с Моим именем — Марией. Горькая. Упрямая. Раньше оно мне не нравилось, особенно в садике, где таких Маш пять штук, но в школе их количество поубавилось. Даже жаль, что меня звали по имени просто чтобы спросить домашку, контрольную или листы на ИЗО. А дома был домашний отчёт, или же поучения, чем не брезговала мать. Такое простое. Неинтересное. Однако, когда как-то вынуждали получалось вступить в беседу, то сказать было нечего. Нет мыслей в голове. Хотелось, но не получалось. Но они есть, они путались, роились в кучу, в скомканные узлы мыслей. Так неловко. А как их сказать? Показать другим, как много есть внутри? Потом сверстники забыли. Дело не в имени. Я так скучаю по нему. По тому, что я пережила с ним, о семье, знакомых, может быть друзьях, о музыке, которую я не услышу, о играх, которые останутся навечно в планах, о книгах, в которых я никогда не узнаю эпилога или же пролога, о всевозможных фильмах и сериалах?.. За этим именем была Я, а никто другой. Какое разочарование. А планы? Идеи, цели, мечта, если её можно так назвать. Прожить целую жизнь, зарабатывать деньги, поговорить с множеством людей, заниматься многими бессмысленными вещами, и когда-то полюбить и быть любимой взамен. Я очень многого прошу, да? Окончательная смерть, была бы лучшим решением в моей жизни, или уже в теперешней жизни. Как жить сейчас? Чем я смогла заслужить такое? Разве карма так работает, как говорила мама? Хэх, говорю так, как будто когда-то верила в неё слова. Как жестоко. — ААаааяя, — закричать получилось настолько легко, как никогда раньше. Словно бы у меня появились силы, чтобы хорошенечко нахамить, ударить задиру и... отпустить себя, что всегда хотелось сделать. Кричать о ужасах мира, о несправедливости судьбы, о окружающих людях, полных гнили и безразличия именно к тебе. Я не могу так. Искать и находить проблему где угодно, но только не в себе. Я не такая. — Хмгм-аа-а-а, — ком в горле, не позволяет набрать больше воздуха в лёгкие. Чем я хуже? Отчаяние, как бушующие воды, затопило от невозможности всего происходящего, словно волна из когда-то бывшей плотины, барьера между самой собой. ЧЕМ я лучше? Чувство скорби, как от хлесткого удара волн об здания и фонарные столбы, сносящие препятствия на пути самой природы. Но когда волн не стало, наводнение заполняет всё освободившиеся пространство, как весь итог твоих принятых решений, когда хотел оставить повторяющиеся половодья из года в год, а получил через век катастрофический катаклизм, последствия которого заставляют жалеть обо всём. Восстанавливать после половодья, не как создавать вновь город на руинах старого. К этому привела себя я. Держать все чувства в себе, как выстраивать бессмысленную плотину, влияющую на всю природную систему, затапливая, то иссушая берега реки. Что остается тебе? Оставить все как есть, или попытаться создать нечто новое на ошибках старого? Воду нельзя держать вечно жидкой, это только часть её цикла в биосфере, как и выражение чувств, часть эмоционального цикла. Почему всё так поменялось? Мир никогда не был справедлив, хоть к чему-нибудь, для него не существуют такие понятия как: справедливость, зло и добро — есть только голые факты, объективность, которую человек никогда не достигнет, случайность во всей вселенной и отсутствие чувств. Он не обладает разумом. Человек никогда не был объективен в своей сути. Но он был разумен. Почему это тебе мешает? Я всё потеряла, даже своё тело и время, а это необратимо, в отличие от материальных вещей и денег, научиться всему можно заново, как и набраться опыта. Зачем я здесь? Что и сколько я приобрету через все потери, Оно? Только время и этот товарищ покажут, насколько я была права и лжива в рассуждениях. Я буду жить. Не просто существовать, а любить, познавать, быть в гармонии хотя бы с самим собой, а дальше с миром и людьми. Я буду стараться. Я хотя бы попытаюсь. Ведь я так много не знаю об этом мире. — Silenzio, silenzio, non piangere, — няня нежно гладит и легонько похлопывает по спинке, другой рукой обнимая, приговаривая успокаивающим тоном что-то из разряда: "Успокойся, не плачь, всё будет в порядке". Ой, заткнись, женщина, видишь из-за тебя развелась сильнее? Это ты виновата. И без тебя плохо. В лицо быстро сунули миску с фруктовым пюре. Оо, подкуп? И какой вкус на этот раз? Спасибо тебе. Взгляд скользит по фигуре вниз к ногам и... рассыпанным в разброс небольшими кубами с буквами из башни и неудавшегося экстерьера. Уцелел только фундамент из буквы "I" и сильно перекошенные кубики с "A" и "M", заставляющие усомниться в работе гравитации, особенно на последнюю держащую равновесие с маленького краешка. Второй куб с буквой "A", вспомнил про дженгу и упал прямо на моих глазах мимо моей ладони на ногу, ауйч. Так, даже никто из живых не издевался надо мной. Слава богу, лежащий в сторонке ряд кубиков "I" и "A" остался неприкосновенным, ногами близорукой женщиной. Или не элегантным взмахом запястья. Да, блядь. Смотрю на Эту женщину и обратно. На неё и обратно. Наши взгляды пересекаются и она тяжело вздыхает, как будто делает услугу. Она же отодвинула часть игрушек и присела на освободившиеся место, поставив миску на пол, поднесла руку к ещё не разрушенной башне. И. И. Подправила покосившуюся башенку, точно перевернув правильной стороной лицом ко мне и посмотрела на меня, ждя реакцию. Перевожу взгляд, на всё ещё держащую в ладошке заготовленный кубик, который должен быть следующим в колонне, с буквой "R". Я в момент водрузила его на почётное место, немного криво, что вся башня покачнулась, но взрослые руки поддержали её, не дав, упасть. Схватила оставшиеся кубики в одну, да другую руку, с меньшим нетерпением, постаралась усядется поустойчивее, чтобы не опростоволоситься на этот раз. Левая рука подрагивает, подставляю на пол правую для опоры, всё ещё держащую куб. Тот впивает в ладонь. Неприятно. Ставлю куб настолько ровнёхонько, что можно сфотографировать на фотоаппарат и поставить в рамочку, как "Первое достижение". Чувствую холодную ладонь на моей хватке, поглядев выше наткнулась на лицо и раскрытую ладонь. Она несколько раз сжалась и разжалась, намекая жестом о просьбе. Я. Хорошо. Положила последний кубик во взрослую ладонь. Та сразу же устроила его на самый вверх башни, как конец и точку в этом действии, событии, игре, желании. Вот всё. — Mi dispiace, ma è ora di mangiare e andare a letto, — не смотря на миску с моим обедом, взяла её пальцами за края, проговаривая всё будничном тоном, второй же схватила фартук и поднесла его к моему лицу. Ах, я должно быть вся красная в соплях и слезах? Темень и усиленное протирание тканью личико. Потом свет. Давай уже еду! Пора набраться энергии. Первый день новой жизни, а уже устала от неё. А сколько вообще времени прошло?

***

Ээ. А мне можно? Сижу на своём месте в уже знакомой мне столовой, которая выглядит как-то светлее и живее после первого/предыдущего пребывания здесь. Атмосфера сильно влияет на понимание происходящего. Как жаль, что я не умею читать её. Сейчас я кушаю не пюрешку из фруктов, а мясную, что поразительно теплую. Всё никак не могу привыкнуть к этим способностях няни. Например, кроме поразительно сбалансированной еды, есть: мгновенная ходьба со второго на первый этаж, идеальная переноска тушки, способность одним выкриком вызвать горничную с завтраком, обедом или ужином, как будто она мимо проходила с подносом, с ароматным кофе и бутербродами, которые она ласково называет панини с оливками, а также от жареных яиц до супа, всегда в лучшем виде не завидуем, не говорю уже о её полной всеготовности. Она прям няня сотого уровня, повидавшая слишком многое, чтобы я могла удивить её. Но обновленный пол, в ходе любопытного эксперимента на поиск силы, до сих пор не отмыт и не отполирован до блеска, это значит то, что горничные не готовы ко мне. Как и я к ним. Меня отдали на растерзание этим дамочкам. Мимо или по пути проходящие молодые и не очень женщины, в чёрном форменном платье, поверх которого был длинный фартук, а на голове белый чепчик, убирались, несли и делали прочую очень важную работу в этом особняке. Особенные личности обязательно заглядывали на огонек, а некоторые слишком любвеобильные или безрассудные смели ворковать надо мной... при Сухой, она тут оказывается авторитет, что не удивительно, при её качествах и навыках. Терпение — это благодать. — Che dolce ragazza! Che dolce! — игнорируем, спокойно, у неё есть работа, которую она конечно же продолжит делать? Погодите, она же живёт здесь? Тогда есть какой-то график работы? Судя по минуте молчания Сухой, при её обычном наказе делать "свою чёртову работу", эта девушка здесь на законных основаниях, то есть перерыв или страшнее... отпуск. Или бессмертие. Или она смертница, играющая на нервах няни. Как можно понять со мной она не сюсюкается и от других людей она требует того же отношения. Если не получается устроить лекцию, то в большинстве случаев она придумывает работу. Новая работа так мотивирует! До сих пор помню, как ещё молодые, не прочуявшие кто тут серый кардинал, что-то эдакое сказали в разряде: "Давайте поможем вам с сеньоритой Луче? А вы отдохнете, это такой труд заботиться о маленьком ребёнке!" Сказать, что она очень ответственно подходит к работе и никогда, Никогда, не попросит ненужной помощи, по её мнению, и это очень красноречиво показало ей, что девушки считают, будто она не подходит и не справляется со возложенными на неё обязанностями няни. В общем она оскорбилась на это заявление, если это можно, так сказать. И попросила убраться в моей комнате, пока нас не будет, вот тогда-то и поговорим дальше. На самом деле в детской и так убираются, но это чёрное пятно видимо очень мозолило глаза второй день подряд, обычно она придумывает что-то пооригинальнее уборки. — Guardami, tesoro, — ой, отстань. Итогом стало, что когда мы пришли после ванны, эти горничные притащили инструменты и, господи, выколупывали, испорченные моими маленькими ручонками и соображалкой, доски, сумев ещё найти новые! Поражаюсь их упорству, а Сухая впечатленной этой ремонтной работой не оказалась, поэтому что? Выговор, наказание, лишение премии или что-то менне страшное. По крайней мере, комната после этого осталась поразительно чистой, а вот почему не смогли после этого сделать нормальный капитальный ремонт, не понятно. Немного сгоревшие деревянные доски, будут тут вечность, хотя бы принесите коврик! Ещё один. Я много прошу? Эта самоотверженность и упорство немного пугает. Не понимаю такого спроса на уход за ребенком. Может дело в деньгах? Я гордая, не спорю, но дети требуют много всего и надзор в том числе, если я шандарахнусь, что очень вероятно, или стукнусь, будут с них спрашивать. И это вряд ли хорошо закончиться для них, ещё самоуверенных и только-только повзрослевших девушек. Да и опыта так, такого, нет. Не хочу быть тем самым "первым опытом" в их жизни. Никогда не забуду эту тряску с американскими гонками. Я была добра к тебе, почему ты решила, что это лучшее развлечение детей? А, ты переносила меня? Ну, хорошо. Хотя, какого чёрта? Какой итог этих танцев с бубнами надо мной. Выбираю свою Сухую няню! У неё нет такого понятия, как воркование или сюсюкание, где тебя воспринимают наимилейшим существом во всей галактике, в добавок не ведет себя как умалишенная, иногда равнодушно, но дает некое подобие личного пространства, где я могу заниматься своими делами, не всегда, точнее почти всегда, с её путеводной руки: развивающая деятельность через игрушки и другие игры для такой малышки, как я. — Uuuu, guardami, dì Ji-nev-r, Ji-nni, — опять заладила, где мое право выбора отвадить тебя от меня? Я буду участвовать в оппозиции за право выбора и свободы детям! Почему я должна унижаться? Сухая, почему ты игноришь её? Мне не остаётся выбора. — И-инни, — я не могу так, у меня нормальное произношение для ребенка? Я волнуюсь. Эта Джинни закудахтала и покраснела, начав балаболить, что походит на немного громкий фоновый шум с нечленораздельными фразами. Её рука успела схватить ложку из моей тарелки. Только попробуй. Мы уже это проходили, женщина. Перестань вести себя, как курица с яйцом, я не переживу этого. Тебе не достаточно одного раза? Я, резким взмахом обеих рук, бросила тарелку в наклонившиеся лицо курочки с замершей ложкой в руке. Громкий хлопок и оглушительное приземление на пол целой тарелки. Как тихо. Жизнь должна научить тебя, давать, мне эту чёртову ложку. Я умею пользоваться. Я сама.

***

Вот и наступила эта пора. Физических активностей. Первые полноценные шаги самые сложные в жизни человека. Сегодня и мне предстоит уподобиться человеку прямоходящему, а не оставаться низкорослым австралопитеком, что не может не радовать! Я даже до сих пор помню свои первые шаги. Теперь меня полноценно отпускают выгуливают по всему дому, в планах дожить до дворика, ещё лучше увидеть улицу, а если получится ещё и до города доберусь. Вид с моего роста или точки обзора на окно не пестрит разнообразием, но каждый раз видеть кусочки абсолютно голубого неба и ярчайший свет солнца, пробивающийся через огромные кучерявые облака, неохотно подгоняемые ветром, пробивало на ностальгию и наполняло своим чистым воздухом разум. Каждый раз вид завораживал своей неповторимостью, но чего-то не хватает... Как раньше, я могла смотреть, смотреть и смотреть на вечно живое, бесконечное небо. Только у Неба нет конца и края, всевозможных ограничений, в отличии от живых. Небо всеобъемлюще в своей сути и значении. Как же много времени я провела в голове? Помню старый узорчатый ковёр, который обычно вешают на стену, а не на пол. Тут довольно красиво и светло, чувствуется стиль этого времени. Чаще всего меня положат на шикарном, пушистом, огромном ковре с несколькими игрушками, самое главное редко повторяющимся, например, сейчас конус в цвете радуги, неваляшка, что странно, кажется, у няни начался нервный тик после того, как я "валяла" её в такт какой-то рекламы с конфетами, засевшей в памяти, кубик с вырезными на гранях различными формами от круга до восьмиугольника. Конечно, я вижу этот невесомый "отбор" игрушек. Самое главное - это всё довольно интересное для меня, занять ручки никогда не бывает лишним, особенно, когда каждое движение делаешь с определенно целью и усилием, а не тогда когда всё доведено до автоматизма, что иногда не замечаешь: Что ты делаешь? Что твориться вокруг тебя? Или что было вчера? Так необычно чувствовать себя так. Сухая решила уйти. Смотрю вслед удаляющиеся фигуре с цокотом каблуков об пол. Да, вот так просто. Но я то знаю, такой план, со мной в прошлом сделали точно так же. Меня покидают, проще говоря, отпускают для увеличения мотивации походить или исследовать дом. Я не поддаюсь на провокации, женщина. Мне просто захотелось. Помню, как мама, когда ещё не изменилась, придерживала меня сзади за туловище, а папа, когда ещё был рядом, просил подойти к себе, приглашающе расставив руки в стороны для объятий. Гордое одиночество, но мне не в первой пытаться самостоятельно передвигаться ползком, а вот на ножках только с опорой. Буду пробовать, падать будет не слишком больно из этой "белой зоны", но этот ворс? Или как он называется? Он довольно длинный, прям как мои тёмненькие реденькие волосы, зацеплюсь — полечу вниз ракетой. Не то чтобы жалко, но неприятно. Откладываю пирамидку подальше, чтобы не упасть на неё, ложу перед собой руки и переношу вес на них, встаю на колени, находя баланс в туловище. Ух. Что делать дальше? Стараюсь сильнее опереться на ноги, перекладывать ладошки маленькими промежутками, двигаясь к стопам, понемногу выпрямляясь. Жесть. Один, два, три — стою нормально, ничего не дрожит, не темнеет в глазах и никакого шума. Пора пробовать, стать чуточку ближе к человеку. Помню, как шустро пошагала, побудивши маму отпустить, но находясь так близко к намеченной цели, запнулась о собственную ногу. А папа поймал меня в последний момент на руки, закружив в воздухе, радуясь за меня. Первый шаг вышел легко, но неожиданно потянуло назад, из-за чего второй вышел сконфуженным, а после на одном дыхании вышагала целый ряд. Где каждый шаг был ощутимым, а вес тела давил, облегчая движения. — Иии, — АААА, где хоть что-то? Стукнулась об дверь, в тотчас вцепилась вусмерть в большую холодную ручку. Господь, я потеряла ориентиры, помоги мне! Немного болтаюсь на ручке, прихожу в себя и дышу воздухом. Вух. Отдыхаем. Мне всегда нравился его смех, такой простой, а лицо озаряло красивая улыбка. Я мало когда умела улыбаться также. Наверное, потому что она была искренней. Так жарко! Но планы по исследованию собственного дома не выполнены. Когда у меня будет лучшая возможность для этого? Позанимаюсь заодно, если устану то, ползком буду добираться до... чего-нибудь. Почему я не говорила, как люблю? Так не по себе. Но захватывает дух. Дёргаю ручку сильнее вниз одновременно на себя, открывая ту поразительно тихо. Оказывается, я шпион, но в жизни не поверю, что няня не знает про мою самодеятельность. Ах, хотя в любом случае не помню куда она пошла, значит без разницы! Вперед на поиски. Аккуратно переступаю через порог, не забывая закрыть за собой дверь. Теперь стены и их панели будут указывать мне путь к свершениям. К ещё менее объясняемой загадке. Всё началось с того, что мне надоело примерно определять время по теням от солнца, да, даже в Италии оно не светит круглосуточно, кто бы мог подумать? Загвоздка в том, что я считала, что просто была не внимательной и/или слишком мелкой, чтобы найти часы или календарь, может быть его всунули в служебное помещение, куда-то на стену коридора, на тумбу выше меня ростом. В общем это я такая-сякая, ещё не доросла, зрение ещё не то, да и просто не знаю, где они, чёрт подери, находятся. И мой поход на поиск поистине страшного реликта в этом особняке происходят прямо сейчас! Посмотрите налево! Ничего не видите? Я тоже! А на право? Индентично! Когда-нибудь каждый человек когда-то то о чём-то подумал и уже хотел воплотить эту мелкую идею в жизнь, но... что-то мешает и ты пробуешь ещё раз, ещё и ещё, ты не прекращаешь, потому что это уже дело твоей чести, воли, Решимости, чтобы удовлетворить неожиданно острую необходимость — Сделать это. Это не смешно. А гдё-то гадко хихикают обстоятельства: "У тебя нет цели, только путь!" Наверное, так существо и отправило меня сюда. Уже ползу ползком, не понимая, где искать труп собаки. Я успела заглянуть в арочные проёмы, походящие на служебные проходы? Там были более светлые участки обоев, но по форме не подходит к календарю или часам, более овальная. И тут пыльно. В коридорах же, тоже были такие участки, но вместе группой или немного отдельно друг от дружки. Это явно не календари, а точно картины, фоторамки или все вместе. Редкие тумбы и в принципе мебель, на полу, наоборот, более темные области, как от недавно взятых предметов, провалившиеся во времени со своим местом. Следов переноски, нет. Нахожу пустые помещения, по ним никак не определишь, что эта за комната была. Они были чистыми, без мебели и обоев, люстра одиноко висела в тишине. Насколько же быстро закрываю дверь, как и открывала до этого. Странно. Я пришла, куда не надо или надо? Нигде нет настенных часов, будильников, календарей, хотя бы огромные часы с маятником и кукушкой. Как такое возможно, чтобы люди не пользовались этими безусловно важными вещами, чтобы просто знать время? Причём ни разу и ни у кого не видела что-то похоже на гаджет или телефон, может быть наручные часы были, но это не точно. Даже, если эта часть особняка заброшена, зачем только определенные вещи выносить? Да тишина такая и никого не видно. О, новая дверь. Встаю, цепляясь за косяк, в полный рост, ухватываясь за теперь круглую ручку, по отработанной схеме открываю. Чудо! Я нашла контурные сероватые следы, которые подходили по круглой форме к часам с завитушками. Как ещё можно объяснить другие линии вокруг, если они не часть декорации? Но походу здесь были не только часы, но и картины, да и всё помещение пустоватое в плане вещей. Ой. И тут мой взгляд утыкается в уходящую фигуру горничной за угол, под мышкой которой перевернутый календарь и с какой-то картинкой белоснежного пейзажа, мгновения достаточно, чтобы увидеть четырёхзначное число и остолбенеть. Как быстро. О. Я такая старая. Я получается старше или младше своей бабушки? Тысяча девятьсот пятьдесят шестой год. К сожалению месяц был съеден складками чёрной одежды, но почему "к сожалению"? Что знание месяца мне даст? Эм... ничего? Очеееень медленно закрываю дверь, только первая из них не скрипела в этот вход в Нарнию. Хотя бы не грохнулась.