История Творца - Сердце Хаоса

Когда я вернулся вместе с Ноктюрнал в Сумеречную гробницу, сестренка уже удовлетворила свою злобу, избивая Дрейвена целый час и окончательно прикончив его. А Ноктюрнал лишь позабавило произошедшее, и она забрала душу Дрейвена, вернувшись в Вечнотень, взяв с меня обещание о новой интимной встрече.  После расправы над «папашей» Лия попросила меня открыть портал к королевствам слоадов, чтобы заняться истреблением мерзких слизней-некромантов. Карлия хотела отвлечься от плохих мыслей, поэтому решила отправиться на охоту за некромантами и нежитью. Я немного поддержал её братскими обнимашками и предложил перед охотой обновить её вооружение.  Переплавив Булаву Молага Бала, я улучшил её лук и передал ему силу артефакта Лорда Порабощения. Это позволило сестренке использовать концепции поглощения и смерти, что усилило её некромантию в десятки раз. После улучшения Нагайи, Броня Башни Лии тоже усилилась, став намного прочнее, и благодаря концепции поглощения высасывает в радиусе десятков метров вокруг неё энергию из душ врагов, передавая ей.  Сестренка немного обрадовалась моему подарку и уже менее грустная отправилась истреблять слоадов. Ну, пусть развлекается, главное, чтобы ей стало легче, а вонючие слизни меня вообще не волнуют. С нынешней мощью слоады для неё не составят проблем, есть, конечно, ещё морские слоады с королевства Ул’вор-Кус, что ещё более искусны в некромантии, ещё и владея магией теней. Однако они ведут гораздо более затворнический образ жизни, чем их собратья с архипелага Трас, контактируя только с торговцами рабами, пиратами или враждебными к ним маормерами — морскими эльфами. Но даже уродливые слизни с жабрами быстро подохнут от рук сестренки.  Раз уж сестренка пошла истреблять некромантов, я решил избавиться от наиболее проблемной для Тамриэля — вампиров. Как раз сейчас я полностью усвоил душу Молага Бала, от чего мой уровень поднялся до пяти тысяч ста единиц, и получил власть над всеми душами, которым он покровительствовал. Так что я вырвал души вампиров из их тел, захватив их в свой домен, кроме вампиров клана Волкихар, ведь я дал Серане обещание не трогать их. А остальные кровососы пусть служат мне батарейками, хоть какая-то от них польза будет.  И раз уж я сейчас не занят другими делами, то решил наконец разобраться с драконьим нашествием. Пока я веселился и занимался менее важными для Тамриэля делами, мои демоны и Архидраконы кое-что узнали от поверженных и взятых в плен летающих ящеров. Как я и предполагал, причиной является тот черный дракон, причем именно «главной причиной».  Этот чёрный дракон — Алдуин, первенец Акатоша, что носит титул «Пожиратель Мира», что происходит из нордских мифов, описывающих его как ужасную, яростную огненную бурю, которая разрушила предыдущий мир, чтобы начался нынешний. И в этих мифах есть истина, во всех местах, где был Алдуин, пронеслась огненная буря, шторм и дождь из огненных шаров, оставляя после себя выжженные и разрушенные земли. У нордов Алдуин является их вариацией Бога-Дракона Времени, только под стать его мрачному и пугающему прозвищу, а именно разрушителю и пожирателю смертных душ. Однако драконы знают, что Алдуин не проявляет стремления к уничтожению мира, а только стремится править им, как в древние времена господства драконов над людьми. Для того чтобы набрать мощь, он питается душами мёртвых нордов, которые из-за гражданской войны Скайрима стали гораздо чаще попадать в Совнгард, чем обычно, становясь основным источником силы Алдуина. А Совнгард — посмертная обитель нордов, созданная Шором… то есть другим мной. Имя Пожирателя Мира на языке дова расшифровывается как «Ал» — «Разрушитель», «Ду» — «Пожирающий», «Ин» — «Хозяин». То есть полностью его имя читается как «Пожирающий Хозяин Разрушения»… мда, у него имя попафоснее моего будет. Все драконы появились из неоткуда не просто так, лишь немногие прятались тысячи лет, а остальных давно погибших дова попросту воскресил Алдуин, чтобы те стали его ударной силой и, рано или поздно, наместниками для контроля над смертными. Подобная сила присуща богу, что для встреченных мною драконов неестественна. Однако объяснение имеется, он… аватар Бога-Дракона Времени? Да вашу мать опять?! Что за издевательство?! Мало мне было сумасшедшего бога-старпера, теперь ещё вот это чудище! Когда-то Лорхан и Акатош создали своих аватаров, то каждый из них в разных временных линиях при Прорыве Дракона изменил чужого аватара, наделив их своей сущностью. Акатош осветил и упорядочил душу аватара Лорхана, именно так создав Джиггалага — Принца Порядка. А аватар Дракона Времени был осквернен тьмой Лорхана, породив на свет Алдуина — Пожирателя Мира, что по силам должен быть не слабее аватаров Принцев Даэдра в Нирне. Если припомнить, то со мной через видения пытался кто-то связаться, когда я получил Кольчугу Повелителя, вероятно, это был Кинарет, а я обычно блокировал все подобные попытки. Сейчас я убрал блок, и ведения нахлынули в мою голову, указав мне путь к одной из Башен Нирна.  Поэтому я отправился к «Снежной Башне», также известной как «Белая Глотка», но обычно называемой «Глоткой Мира» — огромной горой, самой высокой в Тамриэле, превосходящей по высоте даже Красную Гору. Подняться на гору для обычных людей очень непросто, ведь дорогу преграждают ледяные ветра чудовищной силы, да и на горе водятся тролли и ледяные духи, что делает паломничество на неё ещё сложнее.  На вершине Глотки Мира находится Высокий Хротгар — уединённый монастырь, находящийся на высоте семи тысяч ступеней в неописуемо ледяной местности. Эта обитель является местом проживания членов древнего ордена, так называемых Седобородых, играющих ключевую роль в истории Драконорожденных. Все Седобородые — пожилые бородатые деды с неопределенным возрастом, но обычно к ним всегда прислушиваются ярлы и другие норды из-за их мудрости и стремления к нейтралитету в любых конфликтах. Они живут здесь в абсолютной тишине, чтобы лучше познавать «Путь Голоса», то есть ту’ум, и нет в Тамриэле другого места, где люди могут обучить ту’уму. Этой способности, по легендам, их научили основатель ордена, древний дракон Партурнакс, и богиня Кин — нордская вариация Кинарет, как и древних нордов во времена войны драконов. Седобородые считаются мастерами ту’ума и помогали в освоении этой способности всем Драконорождённым. Говорят, когда они призывают Драконорождённого в Высокий Хротгар, их крик слышен даже в самых отдалённых уголках Скайрима. Именно так они призвали Талоса, однако меня они в прошлом не призывали, поскольку я использовал ту’ум за пределами Скайрима, где для них он не слышен, или старался не отсвечивать открыто своими способностями. С пожилыми монахами я разговаривать не хотел, да и не о чем мне с ними говорить, ведь я не придерживаюсь нейтралитета, и поэтому я обошел их монастырь. Видения указывали именно на самую верхушку горы, куда я и направился.  На своих дьявольских крыльях я добрался до самого пика горы, скрытого ледяными туманами. Развеяв туман, я увидел стену слов и небольшое искаженное пространство, оно ощущалось как при прорыве дракона. А ещё вокруг вершины летал дракон, на которого я внимания не обращал, ибо от него не ощущалось какой-либо угрозы. — Пространственно-временная аномалия? — рассмотрел я внимательно аномалию, — Хм? — перевел я взгляд на здоровенную тушу дракона, приземлившегося на землю рядом со мной. Интересно, что он был побитый и с кучей шрамов, треснувшей чешуей, создавая образ пожилого дракона.  — Приветствую, вундуник (путник). Я Партурнакс. Кто ты? — поздоровался со мной старый дракон, сильнее всех встречавшихся мне драконов, с силой семисот шестидесятого уровня, то есть полубога. — Так ты Партурнакс? Лидер Седобородых? Не думал, что ты дожил до сегодняшних дней. — сказал я с удивлением, — Я Велиал Маркус, но моё другое имя на языке дова — Зуривус! — прокричал я своё драконье имя как ту’ум, после чего вся гора задрожала, как при землетрясении, и небо заполнили черные тучи, полностью скрыв Глотку Мира от солнечного света.   — Р-а-а-а-а… да! Сошседов лос муль (Кровь дракона сильна). В тебе сильна кровь дракона. Давно мне не доводилось говорить с сородичем. Я слышал о тебе… о Довакине, что стал Дова… о возродившемся Мертвом Боге. Что привело тебя на мою струнма… мою гору? — поинтересовался дракон, радуясь от возможной беседы с сородичем. И, кстати, в его речи совмещался тамриэльский и драконий язык, видимо, это из-за частого общения с Седобородыми.  — Сейчас я ищу Алдуина, чтобы… а хотя, погоди, ты ведь когда-то был подле Алдуина и терроризировал людей. — подозрительно скосил я на него взгляд. Его имя расшифровывается как: «Пар» — «Амбициозность», «Тур» — «Тирания» и «Накс» — «Жестокость». Общий перевод его имени — «Амбициозный Жестокий Тиран». Но, несмотря на его грозное имя, именно ему смертные обязаны освобождением от многовековой тирании драконов, так как не кто иной, как Партурнакс, с поддержкой Кин, некогда обучил нордов ту'уму, позволив им уравнять шансы в войне с драконами. — Ты мудр, раз не доверяешь мне. Оникан ни ов (Мудрые не доверяют). Я бы не доверял другому Дова. Дов уалан фа рел (Драконы созданы для доминирования). Мы были созданы, чтобы править. Желание властвовать — в нашей крови. Ты тоже чувствуешь это, верно? — посмотрел на меня Партурнакс своими вертикальными зрачками. — Есть такое, жажда господства и превосходства мне знакома. — так же посмотрел я на него своим Взором Архидьявола-Дракона. — Я преодолел свои природные стремления лишь благодаря медитации и долгому изучению Пути Голоса. Ни дня не проходит, чтобы я не испытывал тяги вернуться к естественным для меня помыслам. Зи криф хорвут се сулейк (Мощь и сражения манят дух). Что лучше — родиться добрым или преодолеть природную злобу великим усилием? — произнес философскую речь старый дракон, вообще многие драконы любят философские вопросы и размышления. — Ладно-ладно, сделаю вид, что верю, хорош на жалость давить, старый де… А стоп, ты ведь бесполый? Блин, и в каком роде мне к тебе тогда обращаться? — наклонил я голову, — Кхм, в общем, неважно, был ты ему верен раньше или сейчас, я всё равно убью Алдуина.  — Но зачем? Почему тебе нужно остановить Алдуина? — прямо спросил меня Партурнакс.  — Мир под тиранией драконов не радует никого из смертных. Меня больше радует моя эпоха, и я не хочу, чтобы она исчезла. — Пруза (Хорошо). Это тоже причина. Многие с тобой согласны, хотя и не все. Некоторые скажут, что старое должно закончиться, чтобы пришло новое. Впрочем, мир уже охватывают изменения под твоей властью, скоро он расколется подобно яйцу, и появится новый мир. — продолжил свою лекцию дракон, — Но ты уже довольно долго терпишь мое многословие. Кросис (Скорбь). Теперь я отвечу на твой вопрос. Знаешь, почему я живу здесь, на вершине Манавен (Глотки Мира), которую вы зовете Глоткой Мира?   — Потому что эта гора является Башней.  — Это самая священная гора в Скайриме. Зок ревак струнма (Самая священная гора). Великая гора мира. Здесь древние Языки, первые смертные мастера Голоса, вызвали Алдуина на бой и одолели его. — рассказал он часть истории, которую я тоже знал. — Я читал об этом, когда изучал крик «Драконобой». Именно он сыграл важную роль в победе над ним, но не ключевую. Сбросить дракона с неба, конечно, поможет получить над ним преимущество, но этого явно мало.  — Алдуин не был побежден окончательно. Тогда норды использовали крик «Драконобой», чтобы покалечить Алдуина. Но этого было недостаточно. Ок мулаг унслад (Его мощь бесконечна). Это был Кел — Древний Свиток. Они использовали его, чтобы… забросить Алдуина в потоки времени. — подтвердил мои слова древний дракон.  — Вот откуда здесь пространственно-временная аномалия. Получается, древние норды отправили Алдуина в будущее с помощью свитка и так создали аномалию? — снова посмотрел я на аномалию, которая, видимо, и является подобием Камня Башни, ибо из аномалии течет большое количество энергии, питающей Глотку Мира. — Не нарочно. Некоторые надеялись, что он ушел навек, исчез навсегда. Мейе (Глупцы). Но я знал. Тид бо аматив (Время течёт вперёд). Время течёт только вперёд. Придёт день, когда он появится вновь. Поэтому я и жил здесь. Тысячи человеческих лет я ждал. Я знал, где он появится, но не знал когда.    — Понятно. Полагаю, будет вежливо, если я отвечу на твой прошлый вопрос. На Глотку Мира меня привели послания от Кинарет. Видимо, она хотела, чтобы я прибыл сюда.  — Мать Кин? Она говорила со мной потоками необузданного ветра, что прибудет… Дова, древний, что боролся в прошлом с моим отцом. Великая криф (битва), два извечных соперника, два дова, борющихся за свои убеждения. — внимательно осмотрел меня дракон, без какой-либо враждебности, пусть я и враг Акатошу. Хотя сами драконы являются мятежными детьми дракона времени, восставшими против него. — Так, вот с этого момента поподробнее о Кин. — потребовал я ответа у древнего дракона.  — Сейчас. — закрыл свои глаза Партурнакс, после чего вокруг него начали собираться потоки ветра, образуя рядом из воздуха женскую фигуру, пока рядом полностью не материализовалась прекрасная длинноволосая женщина с косами, чьи одеяния были покрыты обильным количеством перьев.  — Моя… любовь. — посмотрела женщина на меня с любовью… это была богиня Кин, то есть Кинарет. — Неожиданно. — удивился я не только личной встрече, но и влюбленным глазкам от древней богини. — Я так долго ждала нашей встречи. Тысячелетия тянулись для меня долгой мукой в ожидании твоего возвращения, мой храбрый дракон. — медленно подошла ко мне Кин, положив свою руку мне на грудь. — Получается, ты и Лорхан… то есть другой «я», были вместе? — неловко улыбнулся я, поскольку не знал, как мне реагировать на подобную новость. — Да. Ты показал мне радости смертной жизни, до этого моё существование было блёклым и невзрачным. Тогда я узнала, что значит любить, как смертные, и быть любимой. — мечтательно произнесла Кин.  — Ну хоть кто-то из Эт’Ада оценил создание Мундуса. Но я не совсем Лорхан… я переродившаяся часть его души, а сам дракон пространства либо давно сгинул, либо сейчас гниёт где-то в плену. Кое-что от Бога-Дракона Пространства сохранилось во мне, но всё же я являюсь отдельной от него личностью. — с сожалением сказал я богине. — Я-я… понимаю. — немного грустно улыбнулась Кин, — Но я знаю, что ты, пусть и другой, но все же часть моего любимого. Ты ведешь себя как он, и твои глаза как у него. А значит, рано или поздно ты воссоединишься с прежним собой, обьединившись с ним. Именно поэтому я все равно хочу помочь тебе. — посмотрела она в мои глаза с измененным зрачком… признаюсь, что меня немного радует любовь от богини. И, возможно, судьба всех аватаров Лорхана — последующее слияние с ними, чтобы вернуть себе свою силу… хотя это звучит очень по-гейски. Например, я уже поглотил души Джиггалага, Подземного Короля и Пелинала Вайтстрейка, из-за чего сильно приблизился к тому, каким оригинальный Мертвый Бог. С другой стороны, это объясняет, почему Кинарет рассматривает меня именно как её «любимого», ведь я почти полностью являюсь им. — Помочь в чём?  — Свергнуть предателей. — резко скривилась она, будто съела лимон.  — Интересно, ты хочешь помочь мне свергнуть Аэдра? Вы вроде не враждуете между собой? — приподнял я бровь. — Они осудили тебя! Тебя… прошлого. — с обидой произнесла Кин, — Ты не хотел зла нашим собратьям, лишь ощутить радости смертной жизни и помочь нам достичь больших высот! После твоего исчезновения, любимый, я сделала вид, что сдалась и решила сотрудничать с предателями, дабы стабилизировать План Смертных, до твоего возвращения. Я знала, что ты вернешься… ты всегда возвращался.   — Как мило… я даже немного растерян. Конечно, норды упоминают тебя как вдову Шора, но все же… — протянул я руку, желая коснуться её щеки, но, дотронувшись, на лице Кин появилась трещина, ведь её проекция была очень нестабильной, — …прости.   — Ничего. Мне тяжело материализоваться во плоти, ведь мои силы утекают всё быстрее. С каждым днём, как крепнет твоя власть над Мундусом, предатели также теряют свою силу, как и я. Но я не скорблю… мне достаточно снова увидеть тебя, хотя бы в последний раз. — с счастливой улыбкой сказала Кин, а вот мне, наоборот, стало как-то тошно. Из-за того, что влияние моего Пандемониума постепенно разрастается по Мундусу, Аэдра ослабевают ещё сильнее прежнего, пока и вовсе не лишатся всей своей силы, а для некоторых это может и вовсе закончиться смертью. — Так, у меня есть один важный вопрос. Лорхан… то есть «я» не пытался с тобой как-нибудь связаться после своего исчезновения?  — Наверно, нет? — задумчиво наклонила голову Кин.  — Понятно. — задумался я и даже немного обрадовался, раз не будет очередного сообщения про «центр механизма». — Полагаю, раз именно «я» виноват в том, что ты слабеешь, будет справедливо, что я тебе и помогу. — стабилизировал я её проекцию, сделав её материальной, и наконец смог коснуться лица милой богини, не причиняя ей вреда, — Придется отложить разговор. — посмотрел я в другую сторону, ощутив приближение кого-то сильного, и действительно, к нам летел большой черный дракон. — Алдуин?! — взревел Партурнакс, что до этого молчал, не желая мешать нашему разговору по душам.  — Видимо, ты услышал мой голос. — прокомментировал я появление Алдуина. Когда я прокричал своё имя на драконьем языке, мой голос мог быть услышан всеми драконами в Скайриме, и Алдуин, видимо, тоже его услышал, после чего лично захотел убедиться, у кого такой сильный голос. — Зу’у лост дал! (Я вернулся!) — прокричал угольно-черный дракон с красными глазами, чья сила не уступает божественной, а в цифрах это тысяча двухсотый уровень. — У меня чувство дежавю. Ах да, мне снова нужно убить бесящего меня дракона. — ухмыльнулся я, встав перед Кинарет и создав вокруг неё барьер, поскольку её проекция очень хрупка. — Ты даже не знаешь нашего языка, не так ли? Какое высокомерие — осмелиться присвоить себе имя Дова! — недовольно прорычал Алдуин, паря над вершиной горы. — Забытый… фунт (проигравший). Ты опоздал, Алдуин! — произнес приготовившийся к бою Партурнакс. — Партурнакс, моя сила возросла, в то время как твоя ослабла. Ав ив дир (Присоединись или умри). Присоединяйся ко мне или погибни вместе со своими смертными друзьями. — не дожидаясь ответа, черный дракон выдохнул огромный поток пламени в своего собрата. — Унслад хокорон! (Вечный враг!) Больше никогда! — использовал в ответ Огненное Дыхание Партурнакс, из-за чего два потока огня столкнулись, посылая во все стороны пламя. — ДОВОЛЬНО! — взревел я с такой силой, что воздух от моего крика развеял их огонь и сбил Алдуина в полете, заставив его приземлиться, — Ты умрешь, Пожиратель Мира. — грозно произнес я, принимая триггер форму, отчего вокруг меня вспыхнули волны демонической силы. — Зу’у Алдуин, зок сарот до нан ко Леин! (Я Алдуин, самый могущественный из всех в Мире!) — придя в себя после падения, черный дракон снова взлетел и начал извергать в меня различные убийственные крики, которые не наносили мне какого-либо вреда.  — Уже нет. Этот мир мой и только мой. — расправил я крылья и полностью преобразился в свою драконью форму, что сильно изменилась после имплантирования Сердца Лорхана, полностью соответствую титулу Архидьявольского Дракона. К тому же в новой форме я стал намного больше, достигая шестидесяти метров, и в сравнении со мной Алдуин и Партурнакс были просто мошками. Взлетев в небо, следом за мной полетел Партурнакс, где мы продолжили «бой». Пока оба дракона сталкивались в лоб с другом, желая одолеть друг друга в дуэли, я со сверхзвуковой скоростью отсек своим острым хвостом лапу черного дракона, из-за чего он взревел, а Партурнакс, подхватив момент, впился клыками в его шею. — Ар-р-р! Хин сил фен накип балоки! (Твоя душа утолит мой голод!) Кест До Кирл! (Шторм Дождь Камень!) — отбросил Алдуин древнего дракона от себя ударом лба и применил крик «Армагеддон», который он использовал для разрушения городов и деревень провинции. Небо вдруг вспыхнуло и закружилось пламенем, с темных туч начали низвергаться огненные смерчи и шары пламени. Партурнакс отступил, когда в него попал один шар, а я даже не уворачивался от них, ведь вреда мне причинить они могли, моя чешуя слишком прочная, что даже Армагеддон для меня не угроза.  — Ещё одна ошибка. Это я пожру твою душу. — ускорился я в полете и схватил дракона своей гигантской рукой, и с силой бросил его в земли, а после прижал раненного дракона к земле.  — Зу’у унслад! Зу’у нис облан! (Я вечен! Я не могу быть убитым!) — с ужасом прокричал Алдуин, пытаясь вырваться из моей хватки, чтобы сбежать. — Не сбежишь. — оторвал я его голову своей драконьей рукой, окончательно умертвив Пожирателя Мира. После я поглотил его душу, которую очень сильно не хотел отдавать мне Акатош, судя по тому, что душа активно мне сопротивлялась, с явной помощью стороннего вмешательства. — Вот и настал облан (конец) моего брата. Не думал, что он будет столь быстрым. — прокомментировал Партурнакс смерть Алдуина, приземлившись рядом со мной. — Мне было неохота догонять его в Совнгарде. Тем более что там он ещё сильнее бы отожрался душами падших нордов. — фыркнул я, возвращая себе человеческий облик.  Совнгард является отдельным измерением, посмертной обителью нордов, созданной Шором в Этериусе. Те воины, которые доказали свою храбрость на поле боя, после смерти попадают в Совнгард. Подобные посмертные обители для воинов от их покровителей есть и у других рас, вроде Далеких Берегов редгардов или Пепельной Кузницы орсимеров. В прошлом Алдуин очень часто отправлялся в эту обитель, чтобы пожрать души нордов и увеличить свои силы. Это место находится в Этериусе и было создано Мертвым Богом как стимул верности для почитавших его нордов. Сам я не был в Совнгарде, да и нет у меня желания оказаться в обители нордов-алкашей-варваров. Но ради интереса я отправлял Буревестников посмотреть на этот план и могу сказать: в Этериусе ещё более красивое небо, чем в Нирне и Обливионе.  В самом Совнгарде особенно примечателен гигантский мост, построенный из костей гигантского змея, а на другой стороне — огромное здание, Зал Славы, где все болезни, раны исчезают при входе в него. Духи нордов постоянно веселятся там, пьют мёд, едят мясо и устраивают поединки ради развлечения. — Аватар предателя пал. Как бы я не хотела разделить с тобой радость победы, но, похоже, мне пора уходить. — с сожалением сказала Кинарет. — Эй, Партурнакс, не хочешь помочь моей «возлюбленной»? — обратился я к старому дракону. — И чем я могу помочь, Дова? — с почтением спросил меня Партурнакс, будучи впечатленный моей силой. — Я могу изменить твоё тело и поместить внутрь часть души Кинарет, сделав тебя подобием её аватара, как тот же Алдуин. — предложил я.  — Такое возможно? — поинтересовался он, что тоже понимал возможную гибель Кин и не желал этого. Вообще именно Кинарет смогла угомонить буйный нрав Партурнакса, наставив его на мирный путь и желание лучше понять смертные расы.  — С моими силами это осуществимо. Сейчас драконов постепенно выкашивают мои слуги, пока их более не останется в Тамриэле. Но если ты сможешь убедить оставшихся оставить смертных в покое и жить, не контактируя с ними, то я их пощажу. Ты ведь говорил, что жажда власти у драконов в крови? Если согласишься стать аватаром Кинарет, то я сделаю тебя сильнее прежнего, и ты будешь властвовать над дова от моего имени.   — Хм, пожалуй, так будет лучше. Теперь, с кончиной Алдуина, остальные прислушаются к моему голосу и выберут лучший путь. Я согласен помочь Матери Кин. — решительно ответил дракон. — Я тоже. — сказала обрадовавшаяся Кинарет.  — Тогда не шевелитесь. — положил я руки на дракона и проекцию богини ветра, начав соединять их воедино. После я запустил процесс изменений на теле дракона, преобразуя его форму в более подходящую для Кин, она ведь все-таки женщина, и заодно использовал семя хаоса, чтобы восстановить силы богини. В отличие от Эт’Ада, драконы подключены к энергетике Нирна, ведь именно на этой планете их и создали, что поможет решить проблему потери сил Кинарет. Конечно, я тактично умолчал, что в слиянии именно личность Кинарет будет доминирующей, просто самому Партурнаксу я и правда не могу доверять, так что так будет лучше. Тем более что в словах Кин я не чувствовал ни капли лжи, она искренне меня любит и сделает что угодно для меня.  В итоге моими усилиями получилось большое драконье яйцо, наполненное божественной энергией, внутри которого находилось формирующееся тело для богини. — Теперь завершающий штрих. Мун Валин Смолин! (Человек Дева Страсть!) — применил я придуманный мною драконий крик, что должен придать плоду наиболее подходящую форму, приближенную к гуманоидной. С учетом того, что настоящее тело Кинарет — это планетоид в орбите Мундуса, а предыдущее живое тело из плоти погибло во время противостояния Эт’Ада и Лорхана, то её новое обличие, подключенное к энергетике этой планеты и Плана Смертных, поможет ей со временем вернуть всю прежнюю силу. Проклятье плоти внедряется не только в тело, но и в душу, отчего, если Эт’Ада покинет своё тело или оно умрет, то он, конечно, станет бестелесным духом, как и прежде, но процесс убивания сил продолжит своё дело даже без тела, что и случилось с Кин.  В итоге яйцо треснуло, и из него выбралась прекрасная сереброволосая девушка с утонченными эльфийскими чертами лица и прекрасной фигурой, что была со мной одного роста. Её мощь превышала мощь Алдуина, то есть имела двухтысячный уровень. Также её тело местами покрыто белым мехом, напоминающим пух, и серебристыми чешуйками, имелся хвост, а на лбу были маленькие рожки. Одним словом, божественная красотка. — Это тело такое странное. Оно очень сильное и горячее. — потрогала гуманоидная драконица своё тело, — Как тебе, любимый? — посмотрела на меня Кин.  — Хм, какая пушистая и чешуйки милые. — подошел я и обнял её, начав гладить её прекрасное тело, уделив внимание меху, чешуйкам и пушистому белому хвосту.  — Хи-хи. Щекотно. — хихикнула она, разомлев в моих руках. — Вот и ещё одна богиня пала предо мной. — с гордостью сказал я. — Ещё одна? — спросила Кинарет, мило нахмурившись. — У меня есть женщина… несколько женщин. Ревнуешь? — спросил я у задумавшейся богини. — Вот как… это не страшно. Высшим сущностям чужда людская мораль, мне достаточно лишь быть любимой тобой и чтобы ты не забывал меня. — ответила она и поцеловала меня в губы.  — Как хорошо иметь понимающую даму. — сильнее сжал я её в объятиях. — А теперь мне бы хотелось получить благодарность от драконицы… натурой. — моя рука плавно опустилась с её талии на объемную попку. — С радостью, любимый! — набросилась Кин на меня, повалив прямо на снег и срывая с меня одежду, чему я не препятствовал.  Даже дураку понятно, что Лорхан специально соблазнил Кин, когда она подверглась проклятию плоти, дабы получить от неё поддержку. А меня подобное не очень радует, ведь эта несчастная богиня не заслуживает быть инструментом. Я, конечно, придерживаюсь правила не лезть к уже занятым женщинам, но в случае с Кин решил сделать исключение… да и она явно была не против.