Акт каннибализма

      Мерзкое чавканье разносилось по помещению, заставляя даже крыс в ужасе жаться по углам, ибо эта картина была отвратительна даже низшим существам. Свет едва пробивался сквозь заляпанные окна, однако, даже его хватало, чтобы в красках показать чудовищную картину. Посреди комнаты сидела сгорбленная фигура, с ног до головы покрытого кровью и ошмётками кожи, уже начавшей пованивать. Грязные, чёрные руки хватали кровавое месиво прямо с пола и пихали в рот с редкими гнилыми зубами. Зловонное дыхание обдавало жуткой вонью то, что некогда было человеком, однако сейчас оно больше напоминало большую кучу с торчащими из нее костями и изломанными конечностями. Повсюду были раскиданы ошмётки тухлого человеческого мяса, фекалии, красовались пятна высохшей крови, дополняющие отвратительную и смрадную картину.       Однако, сидящую посреди сего безобразия фигуру все это мало заботило. Он сам выглядел как смердящая куча гнилой человеческой плоти. Его нюх давно перестал улавливать ароматы разложения, а язык чувствовал лишь приторно-сладкий металлический вкус с ноткой сырости. Для него это было самым прекрасным ощущением на свете, отчего он причмокивал каждый раз, погружая очередную порцию кровавого фарша себе в рот. Он медленно и громко жевал, с трудом проглатывая куски: голос разума твердил, что пора остановиться, пока не стало слишком поздно, но он не слушает. Продолжает набивать свой желудок и громко причмокивать, распугивая крыс, которые к подобной пище даже не притрагиваются.       Обожравшись, фигура тщательно облизывает свои грязные пальцы, пытаясь слизать свернувшуюся кровь, остатки слюны и глазного яблока трупа, собственных отходов и едва ли не фекалий умершего. Очистить руки не удалось, зато получилось разжидить массу, которую Он тут же начинает втирать в свое лицо, тихо поскуливая и постанывая. Руки скользят ниже, свет охватывает полностью голове, грязное тело с выпирающими костями. Толстый слой грязи, крови и экскрементов скрывает то, что раньше можно было назвать человеком. Скользит руками по телу, размазывая гниль по коже, лаская её, кривя лицо от удовольствия, когда рука спускается к паху. Он хватает ещё немного кровавой массы и грязной рукой хватается за свой член, начиная грубо водить рукой вверх-вниз, размазывая кровь и ошмётки мяса по нему. Спёртый зловонный воздух прорывают мерзкие хриплые стоны и отвратительное хлюпанье с возобновившимся чавканьем, — Он снова принялся поглощать остатки трупа, заглушая стоны.       Кончает с громким и протяжным хрипом, выплевывая полу пережеванную плоть и пачкая всё своим семенем. Он падает на спину и тут же садится обратно, лицом падает в кучу плоти, заляпанную собственным семенем, с нескрываемым удовольствием слизывая его вместе с мясом и остатками кожи. Чёрная борода окрашивается в красно-белые пятна, с лица стекают кровь и семя, кусочки жёваного мяса вываливаются изо рта и застревают в бороде. Фигура падает и на этот раз забывается крепким сном. Где-то проедет полицейская машина, на всю округу крича своей сиреной, но Его это совершенно не беспокоило. Он был спрятан от всех за толстыми стенами, и прочными окнами и выход найти мог только Он сам. Поэтому Он спал младенческим сном, пока рой мух устроился на Нём, чтобы начать трапезу и отложить яйца, которые не смогут попасть под кожу из-за слоя кожи.       Труп, оскверненный и брошенный, был так же окружён мухами и уже через несколько часов будет кишеть личинками. Значит, Ему снова придётся покинуть своё жилище, чтобы раздобыть себе поесть… Фигура снова возникла уже ночью. В кромешной тьме глаза почти не видели, но нос чуял отчётливо, что мясо для употребления в пищу более непригодно.       Он выполз из своего укрытия, передвигаясь на всех четырёх конечностях. Тусклый свет фонаря охватывал Его тело и отражался в безумных голодных глазах, блеклых от жизни в темноте и мутных от сумасшествия. Он медленно перебирал конечностями, неторопливо двигаясь вдоль изгаженной стены. Ел не так давно, но голод с новой силой бил по желудку. Такова цена уничтожения живых человеческих душ — голод настолько силён, что он вынужден продолжать нападать на людей, но такая участь Ему даже нравится.       Слух уловил чьи-то шаги. Парень, совсем ещё молодой, возвращался откуда-то домой. Но судьба распорядилась иначе и юноше, перед которым жизнь только раскрыла двери, не суждено вернуться домой. Мать не получит даже тела, а полицейские долго будут пытаться найти пропавшего. И они его найдут. Примерно через неделю у мусорных баков послышится мужской крик и все поймут — ещё одного нашли. Обглоданного, с месивом вместо внутренностей, без глаз и языка, с дырами там, где раньше были зубы…       Фигура подбиралась ближе, готовясь в любой момент атаковать свою жертву. Мысленно Он уже успел утащить парня в свое логово и «хорошенько повеселиться» с полумертвым телом.       Парень, сам не ведая, приближался к собственной кончине, буквально шагая ей навстречу. Один шаг и несчастный оказывается сбитым с ног зловонной тварью с заросшим лицом и горящими глазами. Слюна стекала с грязной бороды, становясь красно-коричневой и капала жертве на лицо. Руки твари хаотично и грубо разгуливали по телу, оставляя на одежде грязные разводы. От ужаса и сильнейшей вони парень не мог ни кричать, ни вырываться. Фигура, тихо хихикая, схватила его за волосы и потащила куда-то, совершенно не заботясь о сохранности своего ужина.       Рой мух был поднят в воздух и тут же разлетелся кто куда, освободив завонявшийся, кишащий личинками труп мужчины. Отбросив парня, Он схватил труп и потащил его наверх, оставляя где-то в мусорных баках. Утром его тело кто-нибудь найдет, но Его это не сильно волновало. Сейчас Его интересовало лишь свежее мясо юноши, которое Он хоть и не успел попробовать, но оно уже будоражило его разум и тело, возбуждая аппетит, порождая желание.       Он быстро вернулся в своё жилище и обнаружил парня, забившегося в угол и зажимающего нос. Жертва, заметив своего похитителя, сдался, а увидев, что Он движется к нему, скаля зубы, вовсе выставил руку вперёд и зажмурился, втянул голову в плечи, стараясь таким образом защититься от этого человекоподобного монстра. Он подбежал к руке, начал нюхать и поскуливать, словно пёс, которому не дают есть со стола…       Острые, грязные зубы впились в юношескую руку, рассекая плоть, вырывая кусок, оставив дыру, сквозь которую было видно кость, окрасившуюся в красный из-за заливающей всё вокруг крови. Он языком стал ковыряться в ране, лакая из дыры, словно из миски, пока руки срывали с парня одежду. Он возбуждён, Он хочет обладать своей жертвой полностью, иметь возможность вгрызаться в свежую теплую плоть без каких либо помех.       Парня выдернули из угла, швырнув на пол. С помощью здоровой руки юноша попытался подняться, но его тут же толкнули обратно и пихнули в рот остатки его же одежды. Грязные руки с острыми обломанными ногтями схватили его за бёдра, заставляя согнуть ноги в коленях и выпятить задницу. Острые зубы тут же впились ему в правую ягодицу. Ногти впились в кожу, пальцы раздвинули ягодицы. Капля смрадной густой слюны упала прямо у сжавшегося колечка мышц, пачкая его, заставляя жертву сжиматься и тихо всхлипывать. — Пожалуйста… — избавившись как-то от «кляпа», захлебывался собственными слезами парень, безуспешно пытаясь вырваться, — Не надо…       Ответом ему стало лишь глухое рычание и более активное трение головки о нежную девственную плоть. Он вошёл резко и грубо, прижимая чужую задницу к паху и порвав колечко мышц. Болезненный вопль разнёсся по помещению, после чего тут же последовал глухой удар — Он приложил свою жертву головой о бетонный пол, ломая нос и выбивая зубы. Парень захлебнулся бы собственной кровью, не стекая она на пол, блестя в тусклом свете фонаря, кое-как пробивающимся через грязные стёкла окон. Первые толчки всегда самые болезненные, особенно когда попутно чужие зубы выдирают куски плоти из тела, а когтистая рука грубо массирует и сжимает яички, пока чужой член трахает тебя, разрывая внутренности изнутри. Хотелось вырваться и сбежать, хотелось вопить от боли, но он не мог. Он лежал, обхватив себя руками, слушая противное хлюпанье и хлопки, стараясь не дышать окружавшим его смрадом, мечтая оглохнуть или потерять сознание. Но ещё больше — умереть.       Тварь продолжала трахать свою жертву, наполняя ее своим семенем, пока парень под ним не перестал шевелиться — все же потерял сознание, на радость себе. Он вытащил свой обмякший, перепачканный кровью, семенем и фекалиями, член, подполз к лицу парня и засунул его ему в рот, очищая от грязи, тёрся о нежную внутреннюю сторону щек и о шершавый язык, снова возбуждаясь.       Но, трахать парня ещё раз, не выходит в его планы. Он тащит его туда, где до этого лежал обглоданный труп и бросает его в то же самое место. «Обеденная зона» снова полна еды, которой хватит на несколько дней, а то и на целую неделю.       Он тихо навис над своей жертвой в ожидании, когда раскроются ее глаза. Он не любит есть в одиночестве, Ему обязательно нужна компания… И он ждёт эту компанию…