Silent Fish

Юнги открывает глаза в семь часов утра, потому что слышит больничный шум. При этом всё также утыкается лицом в грудь мужчины, что обнимает его, за ночь ни разу не отпустив. Состояние отвратительное, тело как-то ноет, голова тяжелая, а как только воспоминания вчерашнего дня врезаются в голову, то Юнги губы поджимает и прикрывает глаза, крепче прижимаясь к альфе и сжимая пальцами его кофту на спине. Хоть бы снова не зарыдать. Нужно просто принять и отпустить ситуацию, ведь врач его предупреждал, что могут быть риски выкидыша, так как его случай не совсем типичный. Он не должен был себя настраивать на то, что всё будет хорошо, должен был оставаться реалистом, коим всегда был. Но как же грустно, как же плохо, как же больно, понимать, что ребёнка не будет. Мин не думал, что у него, когда-то будут дети, но, когда появилась такая возможность, он зацепился за этот шанс и надежду, не отпускал до последнего, верил, что на их руках будет чудо, созданное их любовью. Чонгук уже не спит. Чувствует, что омега уже проснулся, как жмётся к нему своим хрупким тельцем, будто тем самым просит обнять и просто успокоить. Альфа это и делает. Утыкается носом и губами в его макушку, глаза прикрывает и сладким ароматом дышит, по спине гладит. Чонгук пахнет морем, а сейчас ещё сильнее выпускает свои феромоны. Единственное, что у него не от моря – так это шум, но его дыхание спокойное и размеренное может запросто заменить этот звук, оно такое же прекрасное. Юнги судорожно выдыхает и голову приподнимает, запрокидывая ее чуть назад на подушку и глядя на чонгуково лицо. Тот открывает свои глаза, сталкиваясь с чужим взглядом, аккуратно целует носик и чуть отстраняется, продолжая поглаживать по спине. – Маленький мой… позвать врача? – шепчет темноволосый, опускает взгляд на его губы и снова к глазам возвращает, когда тот отрицательно машет головой. – Мы займёмся твоим здоровьем и всё будет хорошо, да? – он продолжает шептать, веря, что медицина не стоит на месте, и что следующий раз им удастся к этому делу подготовиться. Юнги молчит, лишь мелко кивает пару раз, а затем снова прижимается, укладывая голову на любимой груди. Альфа понимает, что нужно время, чтобы оправиться. Не только омеге это нужно, но и ему самому, они будут рядом друг с другом в этот момент и вместе его переживут. Помогут друг другу, утешат, залечат раны и снова пойдут дальше. Юнги снова засыпает. Но в этот раз Чонгук выбирается из постели, укрывая его одеялом. Медбрат приходил, чтобы поставить очередной укол, а затем сказал, что к вечеру его скорее всего выпишут и можно ехать домой. Чон также встретил и Югёма, который весь на нервах, но в палату прошёл лишь на минутку, взглянуть, что сын его спит. Он рассказал мужчине, что Соён на него наорал, за то, что они скрыли беременность, но тем не менее старший омега сумел его успокоить, самое главное, чтобы на самом Юнги не сорвался, ведь ему сейчас сложнее всего. Брюнет вышел на крыльцо этой недобольницы, попросил у какого-то врача сигарету и закурил, достав с кармана домашних штанов телефон и набрал определённый номер. Гудков было несколько, прежде чем грубый голос послышался по ту сторону вместе с музыкой, и Чонгук вежливо попросил отойти в более спокойное место, потому что ему нужно поговорить. – Крис, я пришлю тебе фотографии, мне нужно выяснить дату, когда они сделаны, вплоть до секунд, также место, там можно попросить видео по камерам. И не знаю, как мне надо будет узнать с какого номера прислали фотографии, потому что тот скрыт. – Ох, вот это у тебя там задачки. Номер зашифрован? – снова говорит мужчина по ту сторону. – Скорее всего. Мне тебе что прислать? Только фотографии? – выдыхая дым интересуется кареглазый, опершись рукой о перила на крыльце, глядя куда-то вдаль. – Давай скриншоты все, не только фотографии, но и сам контакт откуда поступило сообщение. Что-то серьёзное? Предполагаешь, кто может быть? – Понятия не имею, честное слово, но узнаю – убью нахуй. Но парень, который на фото будет, проверь его тоже, зовут Ли Ёнджун, – Чонгук помнит его имя только потому, что он сынок одной крупной шишки, можно сказать конкурент по бизнесу, собственно, по этому же поводу, он и зажимается на фотографиях с ним. До постели тогда не дошло. Чон узнал, всё, что ему надо было, а потом обломил паренька и уехал по «срочному вызову». – Хорошо, тогда жду, и распиши там всё, у меня плохая память на имена, ты же знаешь, – усмехается мужчина, и Чон еле заметно улыбается ему в ответ. Он сбрасывает звонок, а затем тушит сигарету об урну и идёт обратно. Юнги ещё спит, его папа сидит в коридоре, и Чонгук просит отвезти домой, так как вчера они приехали на его машине. Дома Чонгук находит телефон омеги, зная его пароль, он быстро находит переписку, а точнее эти фотографии и всё это дело перебрасывает на своё устройство, а затем и Крису, где расписывает имена, которые стоило бы проверить, включая омегу с фото. Мало ли, как он решил мстить, только если это он, то откуда ему известно о Юнги и тем более о его номере телефона – большой вопрос. Альфа приводит себя в порядок дома, сообщив коллегам, что сегодня его не будет, а затем уехал обратно в больницу уже на своей машине. Юнги проснулся после обеда, и потому, когда альфа уже вернулся, он сидел на кровати и ковырялся ложкой в тарелке с овсяной кашей, в которой виднеются кусочки клубники. – Прости рыбка, мне нужно было уехать, – говорит темноволосый и присаживается рядом на кровати, потянувшись к волосам Юнги, которые поправил чуть в сторону ото лба. – Чонгук, – начинает говорить омега, ощущая как сердце в груди начинает в миг биться быстрее. Он откладывает кашу в сторону и поднимает взгляд на альфу. В этом взгляде всё ещё слишком много боли. – Давай расстанемся? Пожалуйста, мне будет дальше только больней, считай это эгоистичным, как угодно считай, но ни ты, ни я не сможем так, – Альфа его молча слушает, верить в этот бред человека, который накачан снотворными и успокоительными не собирается. – Юнги, не говори, пожалуйста, за меня. Сегодня всё будет, я тебе докажу, что никаких других омег у меня нет и быть не могло. Мне нужен только ты, я понимаю, что тебе сложно, но не надо так резко рубить на корню, если нужно время, то хорошо, – альфа не хочет его отпускать и никогда не отпустит. Он уверен, что в омеге сейчас говорят эмоции, ему нужно прийти в себя, побыть одному, подумать. Делать поспешные выводы всегда было плохой идеей. А Мин лишь взгляд опускает и снова губы поджимает, прикрывая глаза и опираясь спиной о стену, теребя в пальцах край своей футболки. Омега понимает, что с ним одни проблемы, с ним сложно, не понимает, почему Чонгук так за него держится. Может быть, и чувствует его любовь, но ведь то самое время лечит, значит, и любовь пройдёт, зато проблем не будет. – Давай так, ты останешься здесь в деревне у дедушек, я поеду в город, вечером тебе всё пришлю, вернусь к тебе тогда, когда ты сам мне об этом скажешь, хорошо? Только, пожалуйста, не говори о расставании, – альфа тянется к его руке, обхватывает кисть и чуть сжимает, склоняя голову на бок, вглядываясь в опущенное лицо Юнги. Тот молчит. Раздумывает, хороший ли это вариант, и решает согласиться, потому что думает, что не позовёт его обратно. Пройдёт месяц или два, и Чонгук забудет. Да, так и нужно поступить. [Да, Юнги, это «идеальный» план] – Хорошо, – кивает Мин и Чон чуть улыбается уголком губ, тянется к нему и лёгкий поцелуй в уголке губ оставляет. – Вот и прекрасно. Схожу к врачу, думаю, отпустит домой, папа ждёт тебя тоже, – проговаривает всё мужчина, и парень лишь кивает. Домой его отпускают сразу же, выписав какие-то витамины, которые дали прямо тут. Чонгук оплатил их, а затем отвёз Юнги домой к папе и дедам, а сам же, побыв ещё немного в обществе возлюбленного, покинул деревню, отправляясь в город. Ему теперь много дел предстоит, как минимум выяснить, что это вообще было и кто посмел таким образом разрушить их жизнь. А одну из них даже оборвать.

***

Хосок не выдерживает, когда читает сообщение от брата о том, что Юнги потерял ребёнка. И что он оказывается в принципе был беременный. Он даже не может ответить Чонгуку, потому что трясутся руки, а эмоции вовсе зашкаливают, всё на что его хватает – это набрать номер Тэхёна, который отвечает довольно быстро. Один раз альфа брал трубку больше десяти секунд и при встрече получил пизды, больше не рискует спорить с беременным человеком. – Да, солнышко? – Т-т-э-тэхён, – сквозь сопли-слюни ноет блондин, и, конечно, Ким сразу чуть ли не вскакивает с пола в студии. – Что случилось, Хосок??? – Ю-юнги п-потерял р-ребёнка, – Чон шмыгает носом, а затем вытирает под ним рукавом кофты. Тэхён в ахуе, что несёт его омега – непонятно. Потому что Ким тоже был не в курсе о том, что его лучший друг оказывается беременный. Он пытается успокоить своего парня и говорит, что сейчас же приедет к нему, а по пути до Хосока ещё и набирает Юнги, который телефон не берёт, потому что звук по жизни выключен, а он там прямо сейчас находится на заднем дворе и сюсюкается с крольчатами, что уже открыли глаза и подросли. Тэхён чуть ли не влетает в квартиру Хосока, мысленно подмечает, что тот опять не закрыл дверь, и надо ему дать пизды за это. [И вовсе не абьюзерские у них отношения, это любовь такая!] Он находит парня в гостиной, тут же подходит к нему и обнимает, прижимая к себе, а блондин утыкается в грудь альфы и просто плачет. – Хосок, ну не плачь… тебе же нельзя переживать… – поглаживает по плечам омегу, целует в макушку и прикрывает глаза, пытаясь успокоить. Чону просто обидно за Юнги, грустно, и не понимает, как теперь сказать, что он беременный, ведь это может надавить на больное. А ещё ему грустно за брата, который явно хотел бы этого малыша. В общем, просто беременные гормоны пляшут, был бы он сейчас в другом положении, то вёл бы себя сдержанно и спокойно, а здесь эмоции сами лезут наружу. И контролировать их не способен. Но Ким рядом. Обнимает его прямо сейчас и постепенно тем самым успокаивает. Своим сладким ароматом, своими прикосновениями, дыханием и даже шёпотом. В какой-то момент парень отлипает от него, вытирает слёзы, шмыгает носом и тяжело выдыхает, глядя куда-то на свой живот, а потом и на брюнета. – Может быть я успокою тебя по-своему, мм? – Тэхён подвигал бровями, глядя на омегу, который повернулся к ним и нахмуренным взглядом посмотрел на Кима, треснув ещё и по плечу. – Я беременный вообще-то! – Ау, и что теперь, не трахаться? – потирая плечо говорит альфа и также нахмурив брови смотрит на светловолосого. – Ты совсем уже! Твой лучший друг вообще-то ребёнка потерял! – уже на крик срывается Чон, а брюнет сразу тянется к нему и снова обнимает, быстро целуя щеку. – Ладно-ладно, успокойся только, хочешь мы съездим к нему? – Только если он этого хочет. И вообще… тоже мне друг, всё, вали отсюда, – Хосок стряхнул с себя чужие руки, встал и направился на кухню, бубня себе что-то под нос. Ну, потому что это уже ни в какие рамки. Тэхён ведёт себя так, словно ничего не произошло толком. А Юнги его друг вообще-то, но почему-то младший Чон переживает куда больше за омегу своего брата. Да и за брата тоже. Ким потирает уголки глаз пальцами и тяжело выдыхает, снова достаёт с кармана телефон и поднявшись на ноги идёт куда-то на балкон, набирая номер Мина. В этот раз, он отвечает… – Юнги? Как ты? – И тебе привет, Тэ. В порядке, а ты как? – тихо спрашивает русоволосый, сидя где-то на заднем дворе и наблюдая за живностью на травке. – Точно в порядке? Я соскучился… – Чонгук? – Хосок, – Тэхён сразу понял о чём говорит его друг. – Ага, а ему Чонгук… всё в порядке, но я тоже соскучился и был бы не против, если бы ты приехал… потому что я пока в город не собираюсь, – Юн смотрит куда-то в сторону забора, а затем опускает взгляд в свои колени, слегка теребя светлую футболку. Ким с ним согласился и сказал, что приедет один в самое ближайшее время. Так и сделал. Парень приехал буквально на следующий день, поговорил с Юнги, немного его успокоил, потому что Чонгук Чонгуком, а лучший друг тоже умеет это делать. Но хоть убейте, альфа не понимает, почему Чон его оставил. К вечеру его Юнги никуда не отпустил, они закрылись в комнате, где, собственно, и решили переночевать, тем более деды были очень даже не против. А папа, кстати, уехал ещё вчера, потому что отпуск уже закончился, а работать надо. – Надеюсь, твой парень меня не укокошит ночью? – смеётся альфа и укрывается одеялом по пояс, глядя на Юнги. – Конечно, приедет и укокошит, я ему ещё фотку скину, что ты со мной в постели, – усмехается омега и ложится рядом на бок, глядя на профиль лица брюнета, что лежит на спине. – Альфы не любят, когда их омеги спят с другими, какой бы смысл я не вкладывал… – Мы расстались, – говорит Юнги, чем нихуя себе как ошарашивает Кима, тот аж присаживается, глядя вниз на омегу. – В… в смысле р-расстались? – парень аж бедный заикается. – Он тебя бросил? Вот сука! Да я ему все патлы поотрываю, хуй отрежу и заставлю съесть! – альфа чуть было не вскакивает, как Юнги его останавливает за руку. – Он сам ещё не знает, что мы расстались… это я так решил, что мне не… не нужны отношения… он сказал позвонить, когда я захочу его увидеть… но я не буду звонить… – Чего блять? Ты совсем ёбнулся такое говорить?! – да, может парень с подозрением относится к Чонгуку, но тем не менее он сделал его друга счастливей. Глаза Юна всё выдают. Юнги опустил взгляд куда-то в постель, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. Ему сложно, потому что он совершенно не представляет будущего с Чонгуком. Потому что он обуза, от него одни проблемы, а Чон явно не заслуживает такой жизни. Омега знает, что нужно просто время и альфа о нём забудет и всем будет хорошо, никто не будет страдать в таких отношениях. В конце концов он в городе, у него работа обязывает общаться со множеством людей, а там и омеги достойные, и кто угодно. Как же сильно он любит альфу. Мин думает, что справится, но он не справится. Тэхён злится на своего друга, потому что тот несёт полную ересь. Но как его успокоить? Этим вообще должен Чонгук заниматься. Брюнет пытается собственную злость сдержать, а потом двигается к Мину, и приобнимает его, чуть прижав к себе. – Ты же понимаешь, что это глупости? Он любит тебя… – Не понимаю я, в том-то и дело, – шепчет себе под нос Мин, теребя в пальцах краешек одеяла. – Зачем себя обременять проблемами… Тэхён в свою очередь понимает, что он вряд ли сможет, что-то ему доказать, нужно просто связаться с Чонгуком и всё ему рассказать, потому что Ким не даст проебать счастье омеги. Они пролежали в такой тишине какое-то время, пока русоволосый не заснул довольно крепким сном, и, воспользовавшись моментом, парень поднялся на ноги и, тихонько выйдя из комнаты, прикрыл за собой дверь, направляясь на улицу. Он хочет позвонить Чонгуку и поговорить с ним, потому что жить и знать, как Юнги убивается не собирается. Либо пусть Чон его бросает, либо пусть решает эту проблему иначе. Тэхён тяжело вдохнув вышел на крыльцо и присел на порожек, достав с кармана домашних штанов телефон и тут же отыскав номер альфы набрал его. Особо долго ждать не пришлось, но Чон крайне удивлён такому звонку, да ещё и в двенадцать ночи. – Ты в курсе, что твой омега сходит с ума? – с каким-то заебавшимся выдохом говорит Тэ и трёт переносицу. Был бы сейчас тот рядом, врезал бы ему снова и не пожалел. – Что случилось? – Или ты что-нибудь сделаешь с этим или я за себя не ручаюсь, блять. – Ого, угрозы, хочешь поговорить об этом? – голос на той стороне обеспокоенный, потому что ему плевать на Кима, теперь он запереживал за Мина. – Он сказал, что вы расстались… он не собирается тебе звонить, сказав, что таким образом ты его забудешь. Чонгук слушает альфу, присаживается на кровати, будучи у себя дома, и ощущает в груди неприятное ноющее чувство. Неужели он так сильно подорвал доверие своего малыша? Вот поэтому Чон и боялся. Боялся, что не сможет ему доказать свою любовь. Брюнет смотрит в одну точку напротив себя, сглатывает ком, подступивший к горлу, буквально чувствуя, как сердце болит. Люди вокруг говорят, что истинных не существует, что это всё бред, но тогда почему от одной только мысли, что больше Юнги не увидеть становится так больно, что дышать тяжело? – Я… что-нибудь придумаю, всё будет хорошо… Тэхён… я люблю его, ты веришь мне? – Я не знаю. Сейчас рядом с ним я, а должен быть ты. – Он хотел побыть один. – Ты просто идиот. Мало ли чего он хотел. Юнги омега, который потерял ребёнка, а ты так просто согласился свалить и ждать непонятно чего. Ты меня сейчас бесишь, пиздец как, – выдаёт ему Тэхён, потому что не собирается скрывать своих эмоций. И, возможно, парень прав. Мужчина это вроде бы и понимает, но признавать не хочет, просто звонок сбрасывает, отшвыривая телефон куда-то в сторону, а после проводит обеими руками по волосам, зализывая их назад и сжимая у корней. Чонгук обязательно докажет, что в его жизни нет ничего важнее Юнги. Альфа нуждается в нём, как в кислороде, без него задыхается. От одной только мысли, что его не будет рядом, тело будто пронзает миллионами иголок. Ад – это, когда Мин Юнги нет рядом. На телефон Чонгука приходит уведомление от e-mail. Он тут же берёт ноутбук на тумбочке и заходит через него на электронную почту, где открывает письмо с видеозаписью того самого отеля, где он встречался с омегой с фотографий. Дата на видео 13.03.2022 17:43. Значит это было задолго до Юнги, всё это брюнет сохраняет, а после открывает следующий файл с номером телефона откуда было отправлено СМС, а рядом имя владельца Ким Сокджин. – Какого… – сказать, что Чонгук в ахуе – это не сказать ничего. Почему этот ублюдок вообще на свободе, как он узнал, и где он, что не маловажно, ведь того заключали под стражу. Прежде чем позвонить своему другу Крису, чтобы выяснить все детали, Чон отправляет видео Юнги, где расписывает всё, даже то, что в итоге с этим омегой у него ничего не было. И про Джина не скрывает. С Крисом мужчина поговорил довольно быстро. Как оказалось, что тот сейчас находится в тюрьме, а фото отправили, когда выдавали телефон [такое возможно, если заплатить охране]. Скрытый номер он настроил, но видимо, не совсем подумал о возможностях альфы, который встречается с тем, кого он пытался не только обокрасть, но и изнасиловать. Судя по всему, у этого Сокджина тоже есть какие-то связи, иначе как бы он мог узнать, что Чонгук порой по отелям шастает с левыми парнями. Это уже совсем другая история, потому что альфа не намерен это терпеть и устроит ему персональный ад в тюрьме. Все же мы помним, какое детство было у семьи Чонов, а значит связи у него не только во внешнем мире. А сейчас ему надо подумать о том, что делать с Юнги. Как его убедить, что Чонгук настроен серьёзно, и что он не собирается его оставлять. И самое главное, как сделать так, чтобы омега перестал плакать. Слишком много слёз Чон видел в своё присутствие, так быть не должно. Юнги должен быть счастлив, и дарить улыбку этому миру. И самому Чонгуку в частности. Тэхён прав, его не нужно было оставлять. Может Мин и выразил бы своё недовольство, но быстро бы успокоился, утонув в объятиях альфы. Долго думать мужчине не пришлось, он пишет Тэхёну СМС о том, чтобы тот отвёз любыми способами к реке на пляж к четырём часам дня завтра, больше он ему ничего не пишет.

***

Пятнадцать лет своей жизни он не попадался на глаза копам, его не могли поймать, всегда удавалось сбежать. Менять имена, фамилии, паспорта и даже внешность – для него не проблема. Но один случай изменил жизнь Ким Сокджина навсегда. Из-за того, что он попал в тюрьму в нём проснулась ненависть к омеге, а потому узнав о его альфе, он решил отомстить самым банальным способом из всех возможных. Предполагает, что подобные альфы любят внимание омег, а потому найти какие-то компроматы особого труда не составило, тем более, что имя Чон Чонгука есть даже в гугле, он довольно крупный и влиятельный бизнесмен в Южной Корее. Да его любая омега заполучить хочет, а может даже и альфа бы нашёлся с подходящей ориентацией. Вот Сокджин этим и воспользовался. Отправил фотографии Юнги, а потом со спокойной душой отправился в столовую. Вот только кто знал, чем обернётся следующий день его жизни. Отбой в таких местах в десять часов вечера. Все сразу уходят по своим камерам, а вот в камере Джина происходят внезапные изменения. Дверь открывается, и охранник входит внутрь, говоря парню на верхней полке, чтобы он собирал вещи и выметался в другую камеру, а вместо него в комнату входит мужчина европейской внешности, выглядит он так, будто сидит здесь уже лет двадцать. Рост не особо высокий, волосы тёмные, голубые яркие глаза, что не часто встретишь в Корее, руки по карманам жёлтого комбинезона, а сам он стоит в стороне и ждёт, когда сокамерник Кима покинет теперь уже его территорию. Тот очень быстро собрался, вещей ведь не так уж и много, и тут же покинул камеру. Дверь за охраной и тем парнем закрылась, а мужчина, тот самый новенький, повернулся и посмотрел на Сокджина, что лежал на нижней полке, убрав руки за голову. – Что за странная перестановка? Я только привык к этому дрыщу, – фыркает темноволосый и усмехается, оглядывая незнакомца. Хотя пару раз, он его видел в столовой, сидящего одного в самом углу. – Не прижился я с прошлым сокамерником, – как ни странно, он говорит на корейском, судя по всему или живёт здесь с детства, ну или просто выучил каким-то чудом. Сокджина данная информация явно напрягла, но он здесь старается ни на кого не нарываться, а потом просто отворачивается лицом к стенке и натягивает на себя покрывало, прикрывая глаза, при этом добавляя: – Сокджин, можно просто Джин. Не буду к тебе лезть лишний раз, так и быть. – Михайло, – хотелось бы брюнету добавить, что ему и не придётся лезть, чтобы нарваться, но он молчит и просто забирается на верхнюю полку, укладываясь удобней. В три часа ночи, когда уже явно все спят, Михайло лежит и смотрит в потолок, думая о Чонгуке. Они знакомы с ним с самого детства. Когда-то родители переехали по работе в Сеул вместе с ним, а затем очередная банальная ситуация: они алкоголики и наркоманы, а мальчик, по сути, бездомный бродяга, который знакомится с братьями Чон. Несмотря на свою суровость, Михайло – омега. Вот только мало кто об этом знает. Чонгук его много раз спасал и даже вытаскивал из тюрьмы, но в этот раз не получилось даже ему, а Михайло и не просит, уж слишком много и так для него сделал друг детства. Он благодарен ему за то, что альфа порой навещает, присылает ему посылки, сигареты и даже деньги на тюремный счет, чтобы здесь выживать. Предлагал даже попробовать перевести его в Американскую тюрьму, но омега не видит в этом смысла, у него никого нет ни там, ни здесь. То, что он собирается сделать сегодня тоже никак не влияет на его жизнь, потому что срок у него окончательный и пожизненный, накинуть просто не получится. Хотя, может быть, ему устроят казнь? Но и это особо не пугает. В этом месте его уже считай казнили, одним лишь словом «пожизненный». Сокджин спит. Мужчина поднимается на кровати, а затем берёт свою подушку и спускается вниз, стоя над телом и душой того, кто не должен ходить по этой планете. Чонгук сказал наказать, но не уточнил как именно, а ему и не обязательно знать, что случится. Если он обидчик друга – то значит наказать нужно по полной. Кореец лежит на спине, с чуть повернутой головой в бок, а Михайло уже подходит ближе, крепче сжимая в руках подушку и резко накрывает ею лицо спящего, начиная сильно давить. Естественно, Ким сразу просыпается и пытается вырваться из мощной омежьей хватки, а брюнет давит сильнее и сильнее, даже коленом о его живот упирается и старается не попасть под удары дрыгающихся ног. Чонгук вряд ли об этом узнает, Михайло говорить не собирается, придумает, что-то другое. Потому что омегу Чон Чонгука обижать нельзя. Мин Юнги обижать нельзя.

***

Следующим днём Юнги начал по телефону уговаривать папу забрать котёнка, который порядком подрос и разносит весь дом. Дедушка недоволен, но раз внуку нравится, то он не против. Кстати, Юнги прозвал его Сотан, что в переводе означает «уголёк». Папа вообще-то не против, но он сказал, что спросит ещё у отца, на всякий случай. Тэхён, который только что вышел из душа и прилизав пятернёй волосы назад, посмотрел на омегу в гостиной и присел рядом с ним на диван. Он собирался утром ехать домой, но планы изменил один мужик, знаете ли. – Давай сегодня на пляж сходим? – Да ну, там уже холодно… – Ну пожалуйста, я там миллион лет не был. Часа так в четыре, м? – улыбается альфа, а после тянется и треплет друга по волосам, слегка их взъерошивая. Совсем не палится, конечно. Благо, что мысли омеги заняты другим и может шум воды ему бы сейчас не помешал. – Тц, ну ладно. Возьмём с собой Сотана? Дед ему недавно поводок купил и ошейник вот напялили, – говорит омега и улыбается, поглаживая черныша у себя на коленях и поправляя его тёмный синий ошейник. Мин планирует вернуться домой и заказать ему кулончик с именем, чтобы ещё красивее было. Вообще Юн никогда не против сходить на пляж, даже если будет мороз минус двадцать и лёд вместо воды. На улице не то, чтобы дикий холод, так что он переживёт, зато насладиться природой, ведь хочешь – не хочешь, а возвращаться домой скоро нужно будет. Кстати, говоря ночью омега просмотрел всё то, что ему прислал альфа. Видео и правда старое, стало легче на душе, что Чон его не обманул, но он всё ещё в раздумьях стоит ли всё это продолжать. А как же удивился тому, что отправил тот самый Джин, ведь Мин всё это время думал, что он давно в тюрьме. И он там, но ему всё равно удалось поднагадить. Очень сложно поверить в то, что мужчину не напрягают такие отношения, хоть Юнги и чувствует его любовь. Как убрать эти свои беды с башкой? Обратиться к психологу? Мин их слишком не любит, думая, что они вряд ли ему помогут с заёбами. А может просто отпустить и расслабиться… ведь вряд ли ему будет больней, чем было несколько дней назад. А Чонгук сделал счастливей, открыл второе дыхание, появился смысл. Будучи в своей комнате русоволосый, напяливает на себя одежду, поправляет её, а затем кладёт телефон между ног и выезжает на улицу, где уже ожидает Ким, что, стоя у забора быстро печатает кому-то сообщения в телефоне. Вероятно, Хосоку. На его коленях сидит котёнок, который удобно устроился и просто осматривал вокруг местность. По пути до пляжа Юнги у него интересуется, как у них дела, и всё такое, не планируют ли свадьбу или хотя бы жить вместе, и Тэхён просто на всё кивает, говоря, что они уже это обсуждали, но пока не пришли к чему-то одному. А вот сказать о беременности Чона-младшего язык так и не повернулся. Оказавшись на пляже, парень сразу ближе к воде подъехал. Посмотрел вдаль, а после и на воду внизу, к которой захотелось прикоснуться, да и в принципе он бы с удовольствием оказался в ней целиком и полностью. В какой-то момент Юнги замечает тишину, обычно ведь Тэхён болтает без умолку, и когда осматривается по сторонам, то вовсе его не обнаруживает. [Хотя на деле смотреть надо лучше, ибо друг сидит на травке в стороне и подальше от берега] Зато взгляд омеги цепляется за того, кто в него смысл жизни вселил. Кто за эти несколько месяцев заставил сердце трепетать, кто ещё никогда не вызывал столько эмоций сколько вызвал он. В его руках был букет синих цветов, сам он одет в чёрное и сейчас спускается с небольшого подъема прямиком к Мину и останавливается напротив в паре метрах. – Чонгук… – тихо говорит русоволосый, опустив взгляд на цветы, а затем подняв к лицу альфы, сталкиваясь с его глазами. И он совсем не ожидал, что тот сейчас начнёт опускаться. Не на корточки рядом, как это было раньше, а на колени. Так, что теперь они могут смотреть друг другу в глаза на одном уровне. И в тёмных глазах Юнги видит пелену, что застилает зрачки. – Я не смогу, Юнги… не смогу без тебя, – Чонгук мельком смотрит на цветы, еле заметно улыбается и возвращает взгляд на возлюбленного. – Это просто цветы, я знаю… но дай мне шанс сделать тебя счастливым. Мне даже дышать больно, когда рядом нет тебя… Обещаю, что у тебя будет всё, что ты захочешь… Юнги слушает его и хочет ущипнуть сам себя. Каждый раз ему хочется проснуться, когда Чонгук говорит или делает, что-то подобное. Потому что никто и никогда не говорил ему таких слов. Так непривычно, но до слёз приятно, ведь он чувствует всё тоже самое. Омега сглатывает вязкую слюну, подъезжает ближе, смотрит на цветы, а затем в чёрные, как уголь глаза напротив, что также наполнены пеленой слёз. Он никогда не видел слёз в глазах Чонгука. Парень ощущает, как сам еле сдерживается, а потом капельки всё-таки стекают по щекам, а затем он тянется и обеими руками обвивает шею брюнета, что поддаётся ему на встречу, откладывая цветы на песок, а сам же обнимает русоволосого за талию и утыкается лицом в шею с любимым запахом кокоса. – Малыш, ты же помнишь, что я никогда не сделаю тебе больно? Да, я один раз осёкся, и никогда себе этого не прощу, но исправлюсь, обещаю, – шепчет быстро мужчина, а омега сильнее жмется, глаза жмурит, сильнее носиком утыкаясь в шею, кожу которой обдают горячие слёзы. – Ты не виноват, не говори так, пожалуйста… ты никогда не делал мне больно, с тобой мне хорошо, как никогда прежде, – шепчет Юнги, потому что действительно не считает Чона в чём-либо виноватым, ведь это не он отправил фотографии. – Мне просто… страшно тебя потерять. Брюнет поднимает голову и обхватывает ладонями омежье лицо, проводит большими пальцами по влажным дорожкам на щеках, смотрит в прекрасные глаза с мокрыми длинными ресничками и целует любимые губы. – Как же ты меня потеряешь, если это я боюсь, что ты уйдешь, дурачок? – Чон чуть улыбается и Юн тоже не сдерживает лёгкой улыбки, шмыгая носом и опуская взгляд с глаз на чоновы губы, к которым сам тянется и целует. Котёнок, что зажат с двух сторон, тихо мяукнул и они оба опустили взгляд на юнгиновы колени, при этом улыбаясь. – И его мы похоже заберём домой, – шепчет альфа, поглаживая по пояснице омегу, а последний на него взгляд поднимает, вытирает ладонью слёзы под глазами и вновь шмыгает. – В смысле? Чон на него взгляд поднимает, смотрит в глаза так пристально, а затем целует щеку, губки и не отстраняясь прямо в них шепчет. – Ничего не знаю, но мы будем жить вместе… я тебе не говорил, но уже подыскиваю дом, знаю, что ты не любишь квартиры. Юнги удивляется снова. Он и правда не знал, что брюнет какой-то там дом для них ищет. Хотя прекрасно знает, что Чонгук недоволен тем, что они не живут вместе. Ну да, уже больше месяца встречаются пора бы и жить же вместе! На самом деле для Мина это не проблема, кроме того, что квартиры не любит. Главная проблема, что не факт, что его отпустит отец. Тот и так еле с ночёвкой отпускал, через уговоры папы. Но уверен на 100%, что Чон Чонгук может любую проблему порешать и даже такую как Мин Соён.