Silent Fish

Уже три дня прошло, а у Юнги из головы альфа до сих пор не вылетает. Вот так вот говоришь что-либо на эмоциях, а потом тебя совесть мучает, хочется вернуться назад и всё исправить. Но как теперь можно исправить прошлое, учитывая, что омега на сто процентов уверен: этот мужчина уже давно забыл его, как страшный сон. Зачем ему зацикливать свое внимание на каком-то инвалиде, которого чуть не сбил, выходя из кафе? Мин, кстати, до сих пор себя виноватым не считает, смотреть нужно куда идёшь! Дабы отвлечь себя от ненужных мыслей, русоволосый, как и всегда, берётся за бумагу и простые карандаши, вот только это не помогает. Он по памяти рисует наброски лица незнакомца, выводит их на бумаге, сидя у себя за столом в комнате. Напротив стола большое светлое окно, иногда он туда поглядывает, глядя на чистое ясное небо, думает о чём-то и вновь взгляд на бумагу устремляет. Мин никогда не страдал и не сох по кому-либо, у него лучший друг альфа, но он никогда не смотрел на него, как на мужчину в которого может влюбиться, они друзья и только. Юнги не понимает, как человек может страдать от любви, потому что любовь в его понимании проходит, если человека просто не видеть долгое время. Чувства угасают, время лечит, и нет никакой любви на всю жизнь. Это, как любить своего любимого актёра, которого никогда не увидишь, и в итоге переключишься на кого-то другого. Юнги верит в любовь. Пример этому - его семья. Это – единственная нить доверия, которая никогда не порвётся. На самом деле, парень представлял себя альфой очень много раз, представлял, сможет ли полюбить такого, как он, и много раз приходил к выводу, что ему совершенно неважно какой альфа или омега, ведь самое главное – что ты к нему чувствуешь. Если чувства сильные, то разве имеет значение можешь ты ходить или нет? Плохое зрение или слух, или вовсе их отсутствие. Как там говорят? Каждой твари по паре? Просто не факт, что Мин когда-то свою тварь встретит. Вот и всё. Родственная душа есть у всех, но не всегда есть возможность её встретить. Из мыслей своих выходит, смотрит на бумагу перед собой и видит очертания лица мужчины, вроде бы, даже похоже получилось, потому что, несмотря на свой всплеск эмоций, память на лица у него замечательная. Он запомнил несколько деталей, что сразу бросились в глаза, например, родинка под губой. Это второе, на что упал его взгляд, потому что первое – это грудь, так как тот чуть ли не навис над ним. Из всех этих мыслей его отвлекает не рисование, а смс-сообщение. Открывая сразу же мессенджер, где видит сообщение от брата: Nambro: Хэй. Я на ужин пригласил партнера, с которым буду работать ближайший год! А вы моя единственная семья пока что. Так что ты должен тоже быть готов к семи вечера. Юнги брови свои вскидывает и усмехается, когда читает строки о единственной семье. Ну да, странно было бы приглашать к себе домой, не имея семьи, это уже даже какое-то свидание. YMsea: Я посижу в комнате, спасибо. Коротко и ясно отвечает Юнги, потому что болтать без дела он не любит, как и много букв строчить. Правда, вот, сообщение следом прилетает, ещё и смайлики злобные один за другим. Nambro: Я обещал познакомить с семьей, так что не выпендривайся, вредина. YMsea: Окей-окей. Омега отправляет сообщение и после блокирует телефон, нажимая на кнопку пульта управления коляской, и подъезжая к кровати, останавливается, упёршись одной рукой о кровать, а второй о сиденье кресла, пересаживается и укладывается на спину, глядя куда-то в потолок, прижимая к себе телефон обеими руками. Юнги не любит новых людей, знакомиться с ними, проходить через все эти уровни доверия, поэтому не особо рад каким-то там партнерам своего брата, он еще и на сотку процентов уверен, что это будет альфа. Время с семьей с радостью бы провел и поужинал бы с ними, и в игры поиграл, например. Но когда незнакомый человек будет присутствовать, то ему становится от этого неловко и не по себе, явно ведь вопросы будут задавать, хотя Мин уверен, что старший обязательно предупредит о том, что у него «необыкновенный брат-омега», чтобы гость не удивлялся на его глазах и вопросы сразу не вбрасывал. В этом плане Намджун предусмотрительный, потому что не глупый, и знает, что Юнги раздражает, когда на него смотрят так, будто никогда людей с проблемами со здоровьем не видели. Мин повидал много таких, потому что ходил в школу, где был класс с такими как он: дети с ограниченными возможностями [ужасно их так называть на самом деле], благо, что в этой школе все были довольно добрые, и Юнги общался со многими, даже с обычных классов, собственно, его лучший друг – самый обычный альфа, только учился на класс старше. Юн хлопает своими глазами, глядя на белый потолок, а потом присаживается и открывает диалог в социальной сети с Тэхёном. YMsea: Белый или чёрный? Ответ не заставляет себя долго ждать: TaeTae: БЕЛЫЙ! Ты уже надоел со своим чёрным! Юнги улыбается на сообщение и откладывает телефон в сторону, смотрит в сторону шкафа и, вновь пересаживаясь в кресло, подъезжает к нему. Открывает дверцы и высматривает что-нибудь белое. Не так уж и много в его гардеробе светлых оттенков в одежде, но в этот раз он решил свою семейку удивить и явиться на ужин именно в таком виде, может быть, даже стоит надеть что-то неофициальное, ведь это просто ужин, а не деловая встреча. Долго париться омега с выбором не будет. Опять же – у него не много белой одежды. Мин достает белые, чуть подстреленные штаны, после чего берет палку с крючком на конце и тянется ею к вешалке с белой майкой, подцепляя ее на крючок, и, тем самым, спуская к себе. Снимает её с вешалки и кладет на колени к штанам, а затем достает точно таким же способом длинную полупрозрачную футболку, которая на пару размеров больше. Вытянув ее перед собой, он сам себе кивнул, мол «да сойдет», а затем закрыл шкаф и принялся переодеваться. Юнги за пять минут переодевается в новую одежду, ему не составляет труда сделать это достаточно быстро. В ванной привел в порядок свои волосы и лицо, чёлка прядями слегка свисает на лоб, прикрывая глаза лишь тогда, когда голову опускает ниже. Легкий макияж, подчеркивающий лисьи глаза, и добавил несколько серебряных украшений на запястье обеих рук, включая серёжки в ушах. Мин возвращается в комнату, где проверяет сообщения от Тэхёна, отвечает ему быстренько, а затем снова к столу подбирается, продолжая рисовать на бумаге в альбоме. Когда у омеги появляется вдохновение, то он рисует, не останавливаясь, не замечая времени вокруг, а, особенно, если его ничего не отвлекает, поэтому он совершенно забылся и даже не заметил, как время уже приблизилось к вечеру. С первого этажа доносились звуки с кухни – это значит, что папа уже готовится к ужину и накрывает на стол, по-хорошему нужно спуститься и ему помочь, но Юнги не хочет выходить из комнаты раньше времени, думает, может про него вообще забудут и не придётся высовываться. Но мечты тут же рушатся, когда в дверь стучат, а затем она приоткрывается, и заглядывает отец, к которому сразу поворачивается Юн. – Намджун скоро приедет с гостем, так что не засиживайся здесь, – произносит СоЁн и улыбается своему сыну, который ответно дёргает уголки губ и кивает, откладывая карандаш в сторону, а альбом вовсе закрывая. В общем-то, он решил, что, как и всегда, просто спустится, поест вкусной папиной еды, затем скажет, что устал сидеть, ему нужно прилечь, поэтому свалит в свою комнату и всё в этом духе. Схема пройденная и явно рабочая, хотя сидеть долго тоже устает на самом деле – спина жутко затекает, так что Юнги даже практически не соврёт.

***

– Слушайте, у меня необыкновенный брат, просто не хочу, чтобы было сюрпризом, у него некие проблемы со здоровьем, поэтому… – Намджун держа руку на руле, мельком смотрит на мужчину на пассажирском сиденье, а затем в переднее зеркало на ещё одного парня, которому легко улыбается. В машине их трое, как оказалось у его нового работодателя есть тоже брат-омега, который работает вместе с ним. А раз уж они решили познакомиться семьями, то почему бы не сразу в один день. И да, Джун должен был заранее предупредить, и он это сделал, чтобы потом не было каких-либо недопониманий. Однако его новые партнеры по работе выглядят достаточно адекватными и тактичными людьми. Никаких казусов между ними не происходило, не замечал в них грубость или чего-то подобного, иначе не соглашался бы на этот ужин. – Не переживай, Намджун, мы с моим братом будем тактичны с этим делом. Все хорошо, – темноволосый мужчина улыбается, а затем отводит взгляд от Мина в зеркало, пересекаясь взглядом со своим блондинистым братом. Дорога занимает ещё какое-то время, но они приезжают вовремя, и когда Джун открывает дверь, то первыми пропускает гостей, а затем уже заходит сам. Звать никого не пришлось – из гостиной и кухни сразу вышли старшие альфа с омегой. – О! Отец, папа, это – Чон Чонгук, – Мин указывает на мужчину рядом с собой, а затем на парня рядом с самим Чонгуком. – А это – Чон Хосок, его брат. Хосок, Чонгук, это – мой отец СоЁн и папа Югём, – Они друг другу успели руки пожать, как Джун перевел взгляд на застывшего... буквально застывшего на месте, младшего брата, что остановился за спинами своих родителей и виднелся только когда те, после рукопожатий и объятий, отошли в сторону. – А это – Юнги, – милые ямочки на лице старшего брата появляются, когда он представляет омегу, потому что улыбается и подзывает того подъехать ближе, дабы поздороваться с гостями. А Юнги и с места сдвинуться не может, не замечает, как слюну свою еле сглатывает, пялясь на Чонгука, дыхание перехватывает, и, кажется, даже сознание помутнело. «Какого хуя?!» – единственная фраза крутится в голове. Они смотрят друг на друга пристально, потому что узнали, а Юн и представить не мог, что жизнь могла их свести снова, да еще и при таких обстоятельствах. Первым в себя приходит именно альфа, он сразу подходит ближе и улыбается омеге, слегка поклонившись и протянув ладонь. – Очень приятно, Мин Юнги, – и подмигивает русоволосому, знает, сучок, что его лицо в этот момент никто не видит, кроме омеги. Последний еле заметно улыбается и всё же вкладывает руку в его ладонь, собираясь, вообще-то, пожать, но тот наклоняется и оставляет легкий поцелуй с тыльной стороны ладони, а затем медленно отпуская ручку омежки. Юнги в шоке [и это мягко сказано]. По его телу будто ток прошёлся в миллионы вольт, после того, как он ощутил тёплые губы и прохладный металл от пирсинга на своей коже. Такими темпами можно действительно немым стать, потому что больше у него ни на что сил не хватает. Ему, вообще-то, ни один альфа руки не целовал, да и вообще не целовал, кроме брата, и то в щёку, чисто заботливый поцелуй от старшего перед уходом или наоборот. Он явно засмущался, поэтому кивнул и опустил голову, чтобы, если что, скрыть свои розоватые щёки. Он почему-то уверен, что они у него именно такие сейчас. Переводя взгляд на брата, от уже знакомого ему Чон Чонгука, показательно объезжает альфу и слегка улыбается блондину. – Очень приятно, Хосок. Могу вам дом показать? – он переводит взгляд на Югёма, который в свою очередь кивает, одобряя рвение сына показать дом Хосоку, потому что Намджун решил вместе с отцом показать дом Чонгуку. Как говорится, альфы и омеги разделились, а Юн сразу понял, что они начнут с подвала, [самое интересное место в доме, особенно для альф] поэтому решил Хосоку показать первый этаж, а затем и второй. С Чоном-младшим ему куда комфортнее, если честно, и, слава всем Богам, что его оставили с ним. Они двинулись к гостиной, в которой, на самом деле, ничего особенного не было. Оттенки в этом доме серо-белые, где-то серый темнее, а где-то светлее. В гостиной как раз был первый вариант. Мягкий диван, по обе стороны от него кресла, стеклянный столик рядом, а напротив – огромной плазменный телевизор, под которым много полочек, а на них стоят всякие статуэтки и украшения. У окон с белыми шторами были цветы в горшках, папа их на самом деле очень любит, и поэтому по дому их достаточно много, несмотря на то, что он работает, ещё и за ними успевает присматривать. – Да, собственно, ничего особенного в нашем доме нет, обычный стиль, разве что три подъемника стоят, один из которых вы уже явно заметили, когда поднимались к крыльцу. Их сделал Намджун, поэтому, если ваш проект связан со строительством, то не пожалеете. – Юнги не любит много разговаривать, просто сейчас ему не хотелось этому омеге показаться слишком странным, да и попросили же дом показать, о котором рассказывать не станет, потому и сказал, что в нем ничего особенного. Хосок осматривается, даже к полочкам подходит, глядя на статуэтки кошек и человечка, который буквально сидит, свесив ноги с полки. Она ему определенно понравилась, даже подумал: « А не поставить ли такую же в своей хате?». – Моя квартира в похожих оттенках, так что мне нравится. Мой брат собирается строить бизнес-центр и обратился в компанию твоего брата, нам и правда понравились его проекты и надеемся на долгое сотрудничество, – Чон вполне себе разговорчивый, будто сразу общий язык нашёл, а в конце речи устремил взгляд своих карих глаз на омегу и улыбнулся. – Кстати, давай перейдём на «ты», не против? – Вовсе нет, так будет проще. Вон там у нас кухня, можем пройти, – Юнги, свободной от пульта управления рукой, указывает в сторону прохода на кухню и первым пропускает Хосока, а затем уже заезжает сам, сразу же папу видит, который накрывает длинный светло-серый стол с белой скатертью, Юнги сейчас очень надеется, что папа отвлечет омегу, потому что Юн то и дело поглядывает в сторону подвальной двери, где скрылись все альфы. Он все ещё не может в себя прийти от того, что человек, на которого наткнулся несколько дней назад, прямо сейчас в его доме. Ему неловко от того, как их встреча закончилась, хотелось провалиться сквозь землю и не появляться на глаза Чонгука, но, одновременно с этим, всё равно хотелось его послать за такие выходки. Чонгук. Довольно красивое имя, Юнги сразу запомнил, как только услышал, будучи за спинами родителей. Уже в тот момент он был в ступоре, когда увидел лицо их гостя, просто поверить не мог, что это не сон. И сейчас всё ещё сложно осознать тот факт, что красавчик, на которого он наехал, находится прямо у них дома. Югём и правда отвлекает светловолосого, рассказывая ему про какое-то красивенькое блюдо, о котором тот поинтересовался, как только увидел. Мин же молча сидел и наблюдал за ними, затем они всё-таки поднялись на второй этаж, где показал омеге остальные комнаты, включая свою. Пришлось ответить на несколько вопросов, потому что тот увидел альбомы, карандаши и краски. Но, опять же, хорошо, что всё было тактично и никто не лез смотреть, что он там рисует, ведь в его альбоме уже красовалось лицо брата Хосока. Он даже представил какое удивлённое лицо у него могло бы быть. После этого они спустились обратно и помогли папе разложить столовые приборы и палочки, и не заметно время пролетело, как все уже собрались за столом. Родители очень много расспрашивали обоих Чонов о их планах, какой проект они собираются делать, а омега, который уже наелся, на самом деле, за этими разговорами, просто подпер голову рукой и ковырялся палочками в собственной тарелке, как вдруг услышал вопрос в свою сторону: – Юнги, мне сказали, что ты любишь рисовать. А что рисуешь? Что тебя вдохновляет? Даже не сразу понял, что это ему, но, когда взгляд поднял, посмотрел на Чонгука и бровь вскинул в немом вопросе: «ты серьёзно?». Он и правда не понимал, почему именно этот вопрос задал альфа, какая ему вообще разница, что его вдохновляет и что он рисует. Родители молчат. Во-первых, хотят, наконец-то, сыну слово дать, ибо он за весь вечер и слова не вымолвил. Ну, а, во-вторых, им теперь самим интересно, чем вдохновляется их сын. Они знают, что он очень любит животных и у него много картин на эту тему. Иногда он на улице фотографирует бездомных животных, а после переносит фотографию на холст. На самом деле, такие работы очень часто покупают, и омега безмерно рад, что может тоже зарабатывать хоть какую-то копейку на свои личные расходы. И это не предел, ему хочется большего, и он обязательно добьётся. – Животные и… Море… – … и природа. Она красива, – Юн еле заметно улыбнулся и положил палочки в тарелку, откидываясь на спинку своего кресла. Он слишком долго смотрит на Чона, поэтому взгляд свой опускает и полупрозрачную футболку поправляет, а после её край начинает теребить пальцами. Всё ещё помнит, как пахнет альфа, всё ещё запах в носу стоит, заставляет сердце биться быстрее. Хочется утонуть в объятиях морского бриза. Мин уверен, обними его этот альфа, он в море окажется, утонет в нём окончательно вместе со своими чувствами и больше никогда не всплывет на поверхность. Но нельзя об этом думать, нельзя влюбляться в того, с кем никогда не будешь, даже мысли допускать не нужно, что произойдет какое-то чудо. Юнги обязательно накопит ещё немного денег и уедет ближе к морю, будет жить практически на берегу, чтобы запах и шум воды ощущать каждый день, и никакой альфа ему не нужен будет. – Был когда-нибудь на набережной? Там есть одно прекрасное место, оно становится ещё более сказочным на закате, думаю, тебя бы вдохновило это, – Чонгук говорит без всякой злобы, но, возможно, нарочно воспоминая ту самую чертову набережную, на которую его приглашал несколько дней назад. Чон видит на себе взгляд, точно такой же, какой был в первый день их знакомства, как будто еще немного, и его пошлют на три буквы. Тут даже Намджун спохватился, хотел вставить пять копеек, но брюнет посмотрел на альфу, остановив его тем, что коснулся рукой его кисти, лежащей на столе, мол, «все хорошо, я исправлюсь». – На набережной есть лазейка без ступеней, ведущая прямо к этому месту, так что… – Чон улыбнулся и посмотрел на удивленного Джуна, который, на самом деле, даже и не знал, что там какие-то лазейки есть. Они пытались найти, и Юнги был в этом месте, его просто на руках спускали, а ступенек там действительно много, после того раза Мин больше не хочет там находиться [на самом деле хочет из-за воды, но не будет напрягать близких]. – Правда? – Джун всё ещё удивлённо смотрит на Чонгука, который ему кивает и легко улыбается, сминая в пальцах салфетку и откладывая её к своей тарелке. – Да, покажу как-нибудь, если ты не против, – брюнет снова смотрит на Юнги, который слушает их разговор и глазами «бегает» от брата к Чону, потому что его вроде как тут и спрашивать не собираются. Он может не хочет туда идти! Вот же пристали со своей набережной, что там такого вообще может быть интересного. Он был один раз и ему хватило! Пляжи куда лучше в этом плане. – Ну тут нужно Юнги спрашивать, он хоть и мой любимый омега, но пусть сам примет решение, – альфа с платиновыми волосами делает глоток сока, смешанного с соджу, чтобы было не слишком крепко, и мельком смотрит на Юнги, который фыркает и делает глоток воды со льдом из бокала, который ставит обратно после этого. Брюнет переводит взгляд на недовольного омегу, но уже хоть не такого дерзкого, возможно, потому что здесь его семья и совести бы не хватило, потому что по взгляду кажется, что он с радостью бы снова сорвался. Но Чонгука разве такое когда-то останавливало? – По пятницам и выходным я часто бываю в вашем районе, так что могу однажды заехать, и с радостью покажу места для вдохновения, – улыбается альфа, глядя на русого омегу, рассматривая его черты лица, видя, как тот взгляд свой опускает постоянно, а на сказанные им слова, он лишь слегка кивает. – Я по этим дням вечно занят, но если вдруг появится минутка, то хорошо. Да уж, Юнги, ты такой деловой, что постоянно занят по пятницам и выходным, это уж точно. Максимум Тэхён тебя куда-нибудь вытащит через миллион часов уговоров. А Чонгук умиляется. Умиляется его вредности и настойчивости в собственных решениях. Такой милый омега, зацепивший его ещё три дня назад. Он постоянно думал о том, как бы его снова отыскать, честно говоря, даже приходил к тому кафе, где столкнулись, но больше не обнаружил Юнги. А теперь Чон находится в его доме, совершенно по счастливой случайности, хоть судьбою назови, не иначе. Правда вот, сел омега слишком далеко, и, кроме собственного запаха и своего брата, не ощущает кокосы. Никогда бы не подумал, что ему может так сильно понравиться этот аромат, потому что раньше не обращал на него внимания. Кокосы не ест, а омег с таким запахом точно ещё не встречал на своем пути.

***

Ужин продолжился. Юнги даже с Хосоком разговорился, потому что они нашли общую для себя тему – сериал «Элита». Оказалось, что им даже нравятся одни и те же персонажи, Хосок впервые за весь ужин вызвал у омеги смех, когда сказал: «Патрик, это просто что-то! Вот такого Боженьку-альфу я бы хотел». Чонгук, этот смех услышав, посмотрел на него, да так, чтобы тот взгляда не заметил, побоялся спугнуть этот момент. А персонаж этот и правда Юну нравится, как и сам актёр, очень красив, поэтому Мин одобрительно кивнул головой и согласился, прыская от смеха. Чонгук разговор краем уха слышит, глаза мысленно закатывает и предлагает Намджуну выйти на веранду покурить, пока отец отлучился в гостиную, так как ему позвонили по телефону. – Юнги, а ты не хочешь пойти через полторы недели на танцевальный фестиваль? Знаю-знаю, звучит не очень в твою сторону, но, говорят, там будет и помимо танцев очень весело, – Хосок любит фестивали всякие, будь то музыкальные или танцевальные, совсем неважно, на них всегда весело. А Мин даже слегка удивляется, когда слышит такое предложение. Не потому что ему в принципе это предложили, а потому что он вообще-то действительно собирался идти туда, где будет музыка, танцы, куча еды, много разных конкурсов и развлечений. Но самая главная причина, по которой он там будет, явно не сам фестиваль, а кое-что другое. – Ты не поверишь, но я на нем буду. Мой лучший друг танцор, он будет выступать целых тридцать минут, а я не могу такое пропустить, – Улыбается омега, глядя на второго, который брови вскидывает и тянет длинное «Оооо!». – Так это же замечательно, значит встретимся! Покажешь мне этого своего друга, – Чон-младший даже сразу оживился, подмигивая своему новому другу [он уже решил, что друг], потому что сам очень любит танцы, но, к сожалению, на этом мероприятии, если и станцует, то это только по объявлению конкурса, специально к фестивалю он не готовился, это всего лишь хобби. А папа Югём улыбается, наблюдая за парнями, и поднимается с места, говоря, что сейчас поставит чайник, начиная убирать пустые тарелки и стаканы со стола. Хосок почему-то решается ему помочь, а Юнги говорит, что ему надо отлучиться и едет в сторону веранды, куда ушли его брат с Чонгуком. Дверь на веранду открыта, он ближе к ней незаметно подъезжает и переводит взгляд на Чона, который стоял возле небольшой колонны вместе с Намджуном и выдыхал дым сигареты. То, как он зажимает двумя пальцами, большим и указательным, фильтр, подносит к своим губам, обхватывает ими сигарету, делает затяжку, от чего на кончике сигарета оранжевым загорается, в ночи это еще красивее, а его щеки втягиваются и становятся более впалыми, а затем руку опускает вниз, дым в этот раз не выдыхает, он что-то говорит Джуну и одновременно с этим дым выходит из его уст. Сплошная эстетика в глазах человека, у которого развита фантазия и воображение, который видит красоту во всём, не только в природе и животных. Чонгук сейчас нереально красив. Мин немного осуждает курящих людей, говорил уже брату много раз, чтобы он завязывал, но если говорить об эстетике, то на это можно смотреть вечно. Может уже придумают когда-то безвредные сигареты? Для таких, как Юнги, что наслаждаются картиной курящего альфы. На самом деле курящего Чонгука… – Юнги, ты чего там? Иди к нам раз пришёл! – светловолосый альфа улыбается и рукой к себе подзывает. Его голос из мыслей выводит, сердце бешено стучит из-за того, что его так спалили. Он неловко опускает голову, но всё же выезжает на веранду, переезжая совсем невысокий порожек, который колеса с легкостью преодолевают. – Да мне просто на воздух захотелось… – самое тупое оправдание в жизни омеги. Оба мужчины тушат окурки о пепельницу, что стоит на небольшом круглом столике, рядом с которым два плетеных кресла с мягкими подушками. На одно из них брюнет садится, а вот блондин говорит, что принесет ещё выпить по бокалу виски, пока там окончательно на столе тортик не появился с чаем. Мин его почти предателем считает, оставляя здесь с этим человеком, явно же, сейчас вопросы будут какие-то литься. И он собирается извиниться, перед тем, как свалить отсюда, но Чонгук оказывается быстрее: как только Намджун скрывается с поле зрения, он тут же взгляд своих черных глаз на омегу устремляет, голову на бок склоняет, а от света, исходящего из окна в доме, глаза его немного блестят. – Так что насчет набережной? Я ведь ещё не извинился, – начинает альфа, и омега медленно выдыхает, глядя куда угодно, только не ему в глаза, потому что ощущение, что если взглянет в них, то утонет и начнет нести какой-то бред. Но и отвечает при этом не сразу, плечами лишь пожимает, пока ощущает на себе взгляд мужской. Неловко. Слишком неловко. Он что, блять, решил его просто осмотреть получше? Что-то интересное найти хочет? Инвалидов не видел? – Если… если там действительно есть выход к ней без ступеней, то я бы хотел узнать, – честно признается омега, говоря это сначала нормально, а к концу предложения все тише, обхватив себя руками и слегка погладив по плечам, потому что на улице довольно прохладно. Зачем он это сказал? Надо было просто уйти и не слушать. Юнги точно мазохист. Знает ведь, что не может нормально рядом с этим альфой находиться и всё равно соглашается с ним куда-то пойти. Нет бы оборвать их общение, не дать себе привязаться к нему, а сейчас он даже принюхивается, пытается уловить его аромат, одергивает себя и всё равно неосознанно продолжает. – Тогда в воскресенье вечером, – Чонгук любит говорить сразу и по делу, после своих слов сразу же добавляет: – Найди меня в инстаграме ДжейКейНольОдинНольНольНольОдинНоль, – произносит Чон, а Юнги хмурится и недоумённо на него смотрит, выпаливая свою резкую фразу: – Я, блять, запомнить эти твои нули должен?! А, нет, все еще дерзкий омега. Вернулся. Чонгук молчит, смотрит на него пристально, а у омеги сердце в миг будто разрывается, стучит как бешеное, он не хотел так резко отвечать, оно само вырвалось, потому что ему показалось, что мужчина над ним издевается, когда говорит такой странный ник с нулями и единицами, хрен запомнишь же! – Ладно, скажи, как тебя там найти, я запомню, – Чон спокоен, на удивление, пальцами по подлокотнику кресла постукивает, и Юнги сглатывает, откинувшись на спинку коляски, достает из кармана белых штанов телефон, который включает и сразу лезет в инстаграм, где нажимает на поиск, вбивает «JK01…». – Какие там еще нули? – Ноль, один, три нуля, один, ноль, – Ещё раз диктует темноволосый, и Юн быстро вбивает «JK0100010», находя там аккаунт с таким тупым ником, но может он дохера чего значит для него. Прямо сейчас аккаунт смотреть не собирается, просто на него подписывается, а после чувствует на плечах своих плед, которым его укрыл вернувшийся брат, после этого поставив бокалы на столик. Взгляд кофейных глаз сразу на него поднялся, и он кивнул в знак благодарности, блокируя пальцем телефон и засовывая его между своих бёдер. – Я пойду к папе и Хосоку. – Юнги говорит это и сразу же разворачивается, скрываясь в доме, не давая шанса себя остановить, даже если и не собирались. Поверить не может, что он всё-таки согласился на эту встречу с Чонгуком. Не уверен, что это хорошо закончится, хотя бы, потому что понятия не имеет, из каких побуждений альфа это делает. Что его ждет в воскресенье – тоже не ясно, но нужно дожить до этого дня, собраться с мыслями, и, главное понять, что Чонгук просто хочет показать ему лазейку на набережную. Ах да, еще он должен извиниться. Теперь мысли об этом до самого воскресенья покидать не будут, и он просто надеется, что завтрашнюю субботу отвлечёт себя чем-то, может даже попросит всё-таки друга приехать, потому что этот человек умеет поднять ему настроение и заставить забыть о «накрутках» омеги.