The Anatomy of Love.

Забыться. Потеряться. Раствориться. Утонуть.

И Венти хочет утопить Сяо в этой оглушающей нежности. Касается бережно, аккуратно, как с самым дорогим и хрупким в мире музыкальным инструментом. Ведёт пальцами по груди, пробегается прохладными пальцами по рёбрам, заставляя Адепта издать всё больше и больше ласкающих слух и сердце звуков. Едва Венти останавливается, то тут же был встречен целым буйством чувств в яшмовых глазах. Гнев. Смущение. Растерянность. Страх. И самое главное — желание. Робкое желание вновь почувствовать самое нежное и одновременно жестокое, на что способен человек. Любовь. — Ты в порядке? — Архонт касается кончиками пальцев щеки Сяо, такой мягкой, что её хочется поцеловать. А Адепт, будто изголодавшийся по ласке кот, прижимается к ладони, прикрывает глаза. — Да. А т-ты?.. — чужой голос едва заметно дрогнул, когда Венти с мягкой усмешкой провёл по его губам большим пальцем. — В полном. Он наклоняется и чувственно целует потерянного и в то же время разомлевшего Адепта. Сяо грубый и сдержанный, но Венти-то знает насколько он нежный и ранимый, как он запрещает себе хоть малейшие слабости. И кто, как не весьма скрытный Анемо Архонт знает насколько это тяжело и трудно. И Венти благодарит его, оцеловывает каждый шрам на поджаром теле, бережно касается резких изгибов тела в тайной надежде их смягчить, смотрит в глаза со всей любовью, на которую способен. В глазах Адепта стоят слёзы, а сам он дрожит и судорожно кусает то губы, то руку, пытаясь даже не дышать так загнанно. Архонт невольно фыркает и вдруг кладёт голову ему на грудь, замирает. Под рёбрами сердце стучит словно птица в клетке, отчаянно рвётся на свободу. И Венти готов её дать Сяо, всю и без остатка. — Пожалуйста, не сдерживайся, — тихо шепчет Анемо Архонт, приподнимается и целует Сяо в уголок губ, вместе с этим убирая чужую руку ото рта. Взгляд Адепта заметался, он открывает рот, чтобы возразить, но из него тут же вырывается стон, когда Венти внезапно кусает за мочку уха. — Вот так, хорошо, — Архонт чуть ли не урчит от удовольствия, пробегается по краю уха кончиком языка и отстраняется со смешком, заслышав тихое шипение. — Расслабься. — Не могу. — Почему? — Венти с лёгким недоумением смотрит сверху вниз, садясь на чужие бёдра. Руки сами тянутся к пуговицам на рубашке, ловко расстегивают их. Ощутив любопытный, но крайне смущённый взгляд Адепта на себе, невольно замедляется, старается раздеваться куда аккуратнее и соблазнительней, насколько мог. Ладно, это глупо, в Венти нет ни капли того, на что люди смотрят с восхищением и вожделением. По крайней мере он так считал, но, кажется, Адепт под ним был готов с этим поспорить, вон как краснеет. — Я недостоин... этого, — бормочет Сяо, облизывая искусанные губы, и Венти вновь чувствует желание их поцеловать. — Ты достоин всего самого лучшего, Сяо, — тут же вздыхает Архонт. Подумав, он перехватывает чужую руку и кладёт себе на обнажённую грудь. — Просто послушай. Под рёбрами часто-часто стучало, и если у Сяо это было сродни желания свободы, то у Венти всё пело от желания свою свободу подарить. — Просто доверься мне, — выдыхает Архонт, смотрит в широко распахнутые глаза Сяо. И видит как он сдаётся, ощущает как постепенно расслабляется крепкое тело под ним. Венти благодарно улыбается, целует жадно в такие желанные губы и ощущает как растворяется в робких и неумелых прикосновениях чужих рук к волосам.

Где-то под рёбрами разрасталась одна любовь на двоих.