Я думал, что ненавижу тебя

      Солнце скрывалось за крышами домов очередного поселения. Прошло несколько дней, и охотники добрались до городка, мало сравнимого с деревнями, в которых они бывали прежде. Множество домов, магазинчиков, пускай и закрытых до утра, высокие сложенные из камня здания, толпы жителей, плывущие по улицам. Поиски демонов пока что результата не приносили, но это не было проблемой. Найдется кто-то рано или поздно — это просто вопрос времени.       Так думал Кайгаку, возвращая продавцу пустую тарелку и коротко благодаря его за сытный удон. Вот и закончились последние деньги, врученные старым хозяином того гостеприимного дома. Зато как приятно было звенеть монетками в кармане с пониманием — какое-то время воровать не придется. Однако сегодня Кайгаку без сожаления потратил последнее на вкусный человеческий ужин, а не на чьи-то холодные закуски, лежавшие без присмотра. — Не за что, парень, — доброжелательно улыбнулся мужчина с настолько гладкой лысиной, что она отражала свет уличного фонаря. — Вот это корзина у тебя, тяжелая поди. Уверен, что не хочешь добавки? Тяжесть такую таскать — много сил нужно! — бодрый и активный дядька был не без длинного языка, как и любой торговец. — Не нужно, благодарю, — коротко отмахнулся Кайгаку, еще раз склонив голову. Попрощавшись, он со своей ношей двинулся по городу дальше.       В корзине за спиной он услышал шевеление и скрежет маленьких коготков. «Как котенок,» — усмехнулся истребитель, подыскивая темный переулок и одновременно с тем вглядываясь в небо. Он удостоверился в том, что солнце уже не доставит им неприятностей до самого утра, поэтому кроху-демона можно было выпустить.       Кайгаку скрылся от чужих глаз и стянул корзину с плеч, поставив ее на землю. Только он протянул руки, чтобы выпустить напарника из заточения, как плетеная крышка поднялась вверх, придерживаемая большой когтистой ладонью. Перед охотником стоял старый добрый Зеницу, не обремененный маленьким детским телом и догнавший друга в размерах.       Кайгаку слабо усмехнулся, прекрасно понимая, что демон специально не дал ему возможности открыть корзину, чтобы его вновь не увидели маленьким. Зеницу перешагнул плетеные бортики и положил крышку на ее законное место. — Наконец-то ночь, — он размял шею, а затем и поясницу. — Скучно в ней весь день сидеть, — начал канючить парень, изобразив на лице невероятное страдание. — Другого выхода у тебя нет, не хныкай, — Кайгаку сунул руки в лямки и вернул на спину передвижной домик для своего демона. Сытый и довольный, парень все еще чувствовал приятное послевкусие пряного удона. Благодаря накормившему его торговцу он не так ворчлив, как обычно.       Из-за сквозняка в переулке было прохладно, черные стены домов мрачно давили на них своим отсутствием окон, но оставаться в этом месте больше не было нужды. Кайгаку направился к выходу из плохо освещенного закоулка и подумал о том, что Зеницу еще не видел город, ведь весь день вынужден прятаться от лучей. А зрелище-то красивое, достойное того, чтобы им насладиться. — Идем, город посмотришь, — произнес Кайгаку негромко, в последний момент передумав говорить это вслух, но губы уже сказали все за него. В душе ему отчего-то хотелось, чтоб напарнику понравился здешний ночной вид.       Зеницу, сделав последнюю потягушку, нагнал его. На смену глухому богом забытому углу между домами его глазам предстали ряды ярких фонарей, освещавшие уютные широкие улицы. Юные охотники терялись в пестром карнавале изящно одетых мужчин и женщин. Жители спокойно и беззаботно прогуливались, будто совсем не опасались ночных чудовищ. Возможно, многие из них и не знали об их существовании. Кайгаку сложно было представить, что хотя бы кто-то может о них не знать. — Вау, и ты все это уже видел днем? — Зеницу ошарашенно и восхищенно озирался, стараясь не отставать от товарища. Время позднее, а теплый свет фонарей настолько заставлял улицы светиться, словно сейчас и не ночь вовсе. — Не сокрушайся, днем тут и близко не так красиво, — Кайгаку поглядывал на восторженное лицо друга, его сияющие глаза и приоткрытые губы. «Не прогадал, он и правда в восторге,» — парень не желал попасться на слежке и отвел взгляд. — Да… — выдохнул Зеницу, а потом вдруг изменился в лице, медленно перестав улыбаться. Если до этого он и сам светился от радости, теперь эта аура счастья резко куда-то пропала. — Слушай, у тебя нет… Нехорошего предчувствия? — Твой радар на неприятности работает лучше моего. Что-то не так? — Кайгаку серьезно относился к демоническому чутью Зеницу, особенно после того, как тот услышал двух демонов, ставших их первыми противниками. Но без подколов он не обошелся. — Я не знаю, — с искренней растерянностью ответил парень, почесав розоватым ногтем щеку. Желтые глаза внимательно сканировали толпу и не задерживались надолго ни на одном силуэте. — Слышу что-то, но не могу понять, что или кого.       «Здорово… Не нравится мне это,» — охотник также сосредоточился на изучении каждого незнакомца. Насколько бы сильно он ни был встревожен плохой новостью, никого подозрительного он не увидел. Однако Зеницу шумно вздохнул и потер висок пальцем, пока легкий ветерок шевелил его волосы и полы желтого хаори. — Хотя на демона не похоже. Ну, вроде как… Я слышал еще днем, из корзины, — он делился опасениями и в то же время озвучивал мысли, пытаясь разложить их по полочкам. — Все бы ничего, но это ощущение никуда не девается. Я уверен, кто-то у нас на хвосте. — Плохо. Он сейчас где-то здесь? Где ты его слышишь? — Кайгаку нащупал рукоять клинка и зыркнул на кого-то из прохожих. Демоны способны на что-угодно, это он знал давно, а с той поры, как стал путешествовать с одним из них — так удостоверился окончательно. Людоеды прячутся среди людей без особых усилий, и глупо полагать, что города покрупнее станут для них исключением. — Я не знаю, — снова покачал головой Зеницу. — Когда я начинаю думать, что он справа, его там уже нет. Я не могу засечь его, он будто… Скрывается специально, — напряженно поежился юноша, а потом встретился с Кайгаку глазами.       Воцарилось молчание. Истребитель задумчиво и одновременно с досадой сжал рукоять катаны. «Осторожный, значит… И может избегать демонического чутья… Да кто ты такой?» — Кайгаку чувствовал себя под наблюдением, что уже было не самой комфортной позицией, но беспомощность и беззащитность из-за неспособности вычислить и сбросить хвост давили куда сильнее. — Я подумал, ты должен знать, — Зеницу снова осмотрелся.       Атмосфера в каком-то смысле чарующая и волшебная. Повсюду горели фонари, да не просто декоративные бумажные, а высокие, деревянные. Они заливали теплым светом все, отвлекая внимание от звездного неба с его холодным свечением луны. И окружающие были так беспечны и беззаботны, нередко слышался смех среди гула разговоров. В этот вечер на свежий воздух выходили пары и семьи с детьми. Но Зеницу был не способен оставаться спокойным среди окружающего умиротворения. Только не теперь. Всеобщая радость больше не заражала его. — Это поразительно… Напоминает мне ту ночь… — тихо выговорил он, озираясь с широко открытыми глазами.       Кайгаку остановился, а вместе с ним замер и демон, сделав еще пару шагов. Он затих, словно бы назло, и совсем померк, пока истребитель пристально глядел на него. Их обошло несколько человек, никто даже не обратил особого внимания. — Ту ночь? — ожидал продолжения Кайгаку. Внутри все напряглось, и он очень надеялся, что напарник расскажет-таки историю, которую он хотел услышать всю дорогу.       На белом как снег лице Зеницу застыл необъяснимый страх, сковавший его всего и не дававший рта открыть. Демон сглотнул ком в горле и бегло оглянулся по сторонам. Он столкнулся с темными глазами Кайгаку и вздрогнул. «Раз уж я начал, теперь он не отстанет…» — Зеницу вздохнул и, ища куда деть руки, робко сцепил их вместе. — Ты говорил, там был человек с красными глазами, — осторожно проговорил Кайгаку. «Уж не тот ли это монстр, о котором рассказывал Куваджима? Тот, что способен порождать других демонов, таких же как он?» — нахмурился он.       Зеницу взял напарника за рукав и потянул за собой. Он выглядел дерганым и нервным, это так отличалось от той восторженной улыбки, что была на его лице буквально пару минут назад. Он будто бы не хотел оставаться на одном месте надолго. — Да, человек с красными глазами… С ним что-то было не так, и я услышал это… — негромко сказал демон, боясь чужих ушей. — Но он тоже понял, что у меня появились подозрения. Я и шагу сделать не успел, а дальше все как в тумане. Черт… — ладони сжались в кулаки, впиваясь когтями в кожу. Зеницу звучал горько, в каждом его слове столько обиды. — Почему… За что судьба послала его ко мне именно в ту ночь? — Ни один демон не мог попасть в дом, вечером я сам же расставлял благовония глицинии на крыльце, — возразил Кайгаку, хорошо зная, о чем он говорит. Он переводил непонимающий взгляд с напарника на улицу впереди. Они уходили дальше от оживленной толпы, за разговором проверяя городок на наличие людоедов. — Зачем ты ушел из дома после заката?       Вместо ответа Зеницу плотно закрыл глаза и умолк. Кайгаку показалось, будто этого вопроса плакса боялся больше, чем любого демона. Он даже покраснел, как если бы дико стыдился, хотел провалиться сквозь землю, чтобы не отвечать. Однако сейчас Кайгаку плевал на чувство такта, он прошел такой путь, не щадя себя ради помощи, что был твердо уверен — он достоин узнать причину, породившую кошмар наяву. — Это… Так глупо, я такой идиот, — неловко посмеялся Зеницу, и в его фразе смешалось все — от стыда и сожаления до страха перед осуждением. — Это я знаю, а случилось-то что? — подхватил Кайгаку. Он вложил в эти слова как можно больше невозмутимости, хотелось подбодрить плаксу, и, кажется, сработало. — Ты же не отстанешь, да? — Именно.       Зеницу вздохнул и посмотрел в сторону, словно увидел там самую интересную в мире вещь. На удивление, спектр его эмоций, которые он совершенно не умел скрывать, резко ограничился смущением. Таким, как если бы парень был на самом деле не против выложить правду, но требовалось еще немного усилий, чтобы его убедить. Так, для галочки. — Я тебя на спине таскаю, а ты даже рассказать мне не можешь? — изогнул брови Кайгаку, начиная чувствовать себя оскорбленным. — Просто тебе не понравится. Ну, то есть… Я имею в виду, меня буквально убили, конечно, тебе не понравится, — неловко хихикнул демон, так же быстро перестав смеяться. — Я о том, что тебе не понравится причина, по которой я уходил. — Только не говори, что хотел сбежать от наставника и его тренировок… — Кайгаку посмотрел на напарника с долей подозрения и скепсиса. От плаксы можно было и не такое ждать, однако все же юный охотник понимал — Зеницу не любил тренировки, но слишком любил учителя. — Не-е-ет, — почесал белокурый затылок юноша. — М-м… В общем, помнишь того чудаковатого старика в носатой маске, который иногда появляется в нашей деревне? Вокруг него постоянно вьются дети, да и взрослые, и он не уходит, пока у него все не раскупают? — Зеницу взглянул на друга в надежде, что он вспомнил. — Допустим, — медленно кивнул тот. — А что он продавал, помнишь? Всякие самодельные вещи, выкованные стальные штучки, а что-то он нашел в странствиях и продавал — всегда было что-то необычное. К нему я и пошел, думал, туда и обратно, никто не заметит, что я уходил… — стремительный темп рассказа начал замедляться вместе с тем, как лицо Зеницу заливалось краской. Охотник даже брови вскинул, наблюдая за этими изменениями.       «Не думал, что тебе нравятся подобные побрякушки. Хотя не особо удивлен,» — подумалось Кайгаку. — «Неужели это не могло подождать до утра?». Но вслух он ничего не произнес. Из товарища и так сейчас силком надо рассказ вытягивать, сбивать его настрой не стоило. — И, ну… М-м, я думал, куплю и вернусь… — повторился Зеницу с запинками. — Я, понимаешь… Не для себя хотел, — потупил он взгляд. — Ребята говорили про твой день рождения…       У Кайгаку вздрогнуло что-то внутри, и он, не удосужившись ответить, просто растерянно уставился на друга. Он не знал, как на это реагировать, и будто язык проглотил. Он растерял все мысли. Зеницу отвернул голову, но было слишком заметно, что у него покраснели даже кончики ушей. — Н-не то, чтобы мы были друзьями, и чтобы я долго это планировал! — поспешил оправдаться он, то краснея, то бледнея. — Зеницу… Мой день рождения еще не скоро, — прозвучал безэмоциональный ответ. — Знаю! Я хотел купить, пока старик еще в деревне! — возразил с готовностью Зеницу. Он явно противоречил тому факту, что он якобы не готовился заранее, но юноша предпочел это игнорировать. — А другие… Они обсуждали дни рождения и говорили, будто собираются сделать вид, что не помнят про твой праздник, — пробурчал он.       Джигоро видел в них напарников, пускай один умел все, кроме первого стиля, а второй наоборот знал лишь его — они складывались в идеальный пазл. Несмотря на то, что наставник считал их своими лучшими учениками, другие будущие мечники — шайка стервятников — так не думали. В вопросе дружбы с остальными последователями дыхания грома, приходившими на тренировки к Шихану, ни у Кайгаку, ни у Зеницу ничего не складывалось. Они вечно оставались где-то на заднем плане, на самом отшибе, в темном углу, куда никто не заглядывал. Никому не нравилась заносчивость первого и мягкость второго. — Да, знаю, что мы тоже не ладили, чтобы я так переживал по этому поводу, — вздохнул Зеницу в итоге, и его плечи поникли. Он видел — Кайгаку не смотрит в его сторону — и окончательно выдал все, что накопилось внутри: — Кроме дедули никто меня не поздравлял, и я подумал, тебе было бы приятно получить небольшое внимание хоть от кого-то в твою важную дату. Мы проводили каждый день бок-о-бок, так что… Кто еще тебя поздравит, если не я, хах? — бесхитростно развел руками парень. Удивительно, но ему в кои-то веки полегчало — больше нечего было скрывать и держать в себе.       Они давно ушли с широких людных улиц. Узкий переулок с редкими фонарями стал единственным свидетелем исповеди демона. Кайгаку молча встал на месте. Он чувствовал себя скверно, выглядел так, словно вот-вот его стошнит. Его лицо приняло нездоровый цвет. — Эй, все… В порядке? — забеспокоился Зеницу, уже начиная жалеть о том, что рассказал.       Медленно моргая, Кайгаку поднял на него взгляд. Он был никаким. «Он же это не серьезно?..» — парень прикусил внутреннюю сторону щеки. — «…Нет, шутить о таком он не может, не посмеет…». Легче не становилось, и истребитель думал, что лучше бы его и правда разыгрывали, жестоко, издевательски, ведь теперь складывалась ужасающая цепочка: не пойди Зеницу за злосчастным подарком — всего этого не случилось бы. — Ничего не скажешь? — в его лицо вглядывались два лимонно-желтых глаза. Не такой реакции ждал демон, совершенно не такой. — Если бы не твоя жалость ко мне, ты был бы жив, — отстраненно произнес Кайгаку и хмуро поглядел на него. Он вновь подобно раку-отшельнику забирался поглубже в свою темную раковину. Никто снаружи не имел и малейших догадок о том, что происходит в его голове, до тех пор, пока он сам не разберется.       Зеницу даже отшатнулся. Он удивленно приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать, но не придумал ответа. Перед ним стоял тот Кайгаку, который поливал его грязью каждую тренировку, тот Кайгаку, который всегда находил, за что упрекнуть, Кайгаку, который и молча, и вслух ненавидел его за слабость. Никак не тот Кайгаку, который путешествовал с ним по ночам и бился на его стороне. — Ты называешь это жалостью? — глаза демона обиженно потемнели. — Я называю это стечением обстоятельств, которые сделали из тебя чудовище! — сокрушенно выдал охотник, оборвав собеседника на полуслове. — Когда я стал чудовищем, ты стал презирать меня меньше! — Зеницу сжал руки в кулаки.       Кайгаку показалось, что ему хорошенько врезали под дых, дыхание перехватило. Его новый аргумент, готовый к озвучке, выбили у него словно чашу из рук. Она вдребезги разбилась, как и все, что он собирался сказать. Слова Зеницу имели смысл, но Кайгаку лишь сейчас открылось осознание — он неправильно подбирает выражения, вместо этого только и делая, что раня и обесценивая. — Думаешь, я не думал о том, что попал в передрягу из-за своей идеи? — продолжил на повышенных тонах Зеницу. — Думал, и не раз — это ведь я из нас двоих теперь должен прятаться от всего подряд и притворяться! — он всплеснул руками, не зная, куда девать переполнявшие его гнев, досаду, обиду. — Это я оказался недостаточно сильным, чтобы одолеть демона, а потом еще и вернулся домой, почти убив тебя и других. Я успел пожалеть, что хотел купить подарок такому, как ты!       Кайгаку слушал его, прикусив язык, и молчал. Он ощущал себя избитым, но избитым не без причины. Случись этот разговор до того, как плаксу обратили в монстра, он бы непременно нагрубил в ответ, может и драку бы учинил, а сейчас парень стоял подобно каменной статуе. Все потому, что когда Зеницу обратили в чудовище, он стал презирать его меньше. — Но потом я подумал: он не так уж и плох — пощадил меня, не бросил одного, даже относится иначе, — запричитал демон, перечисляя те мысли, появлявшиеся у него постепенно за время путешествия. — Я впервые почувствовал, что это возможно — быть напарниками. Неужели для этого мне нужно было сдохнуть? — Зеницу отвернулся, в висках стучало, пока он пытался унять злость. — Я перестал жалеть. Я серьезно начал верить — это испытание нужно для того, чтоб поменять нас изнутри. То, что я встретил смерть именно в ту ночь, именно по такой причине… Это сделало меня другим. И тебя тоже.       Две фигуры сливались с тенью улицы, рядом не было ни души. Кайгаку плотно сжал губы. Он должен что-то сказать, но абсолютно не мог заставить себя и чувствовал к самому себе отвращение. — Я не хотел тебе рассказывать, я знал, что так будет… Знал… — Зеницу затих и потер веки пальцами. Его долгий монолог окончился мокрыми глазами.

— Опять ноешь? Как обычно, —

закатил глаза парень

с черными как сама мгла глазами,

остановившись возле Зеницу. — Как обычно? —

тот шмыгнул носом

и уставился на свои рукава.

— Тогда почему ты каждый раз

так удивляешься? — Мне начинает казаться,

что тебе надоело рыдать,

а ты опять за старое, —

едкая ухмылка щекотала

губы Кайгаку. Сегодня на плаксу

снова накатила волна

вопиющей жалости к самому себе

после долгой тренировки Джигоро. Наставник еще и поругал его,

бедненького. — Просто… Оставь меня в покое, —

юноша начал тереть лицо ладонями

и отвернулся. У него не было

ни сил, ни настроя на ссору с тем,

кто не упускал момента,

чтобы поспорить. — Возьми себя в руки, —

холодно рыкнул в ответ Кайгаку. — Мне учителя хватает

с такими лекциями.

А тебе просто нравится

издеваться надо мной, —

Зеницу поднял на него

хмурый взгляд. Его лицо

было красным из-за слез, а на рукавах видны

мокрые пятна. — Я перестану издеваться,

когда возьмешь себя в руки, —

повторился парень,

собираясь покинуть плаксу.

— Но это не точно.

      Кайгаку тяжело вздохнул. — Как же сложно, — он плотно закрыл глаза на секунду, приходя в себя и собирая мысли в кучу. То, что поначалу не помещалось в голове, начало сходиться логически. — Меня мучила мысль, как вернуть тебе человечность, а теперь оказалось, я косвенно виноват в том, что ты ее потерял. Это... Это новая мысль, которая будет меня мучить, — охотник неуверенно положил ладонь на плечо того, кого возможно никогда бы не назвал своим напарником, если бы тот остался человеком. — Это сейчас ты так говоришь… — косо зыркнул на него Зеницу. Его все еще не отпускала обида, было заметно, что разговор разбередил начавшие заживать раны.       Кайгаку не собирался спорить. Несомненно, раньше его мало заботили проблемы и переживания плаксы, а то и не заботили и вовсе. Однако теперь что-то изменилось, Зеницу был прав — это испытание, хотели они того или нет, изменило их обоих. Кайгаку собрался ответить, но ночь преподнесла им сюрприз, испортивший его планы. — Ш-ш! Ты слышал? — Зеницу вздрогнул и вытянул шею, неотрывно глядя в сторону.       Истребитель тоже прислушался к ночной тишине безлюдной части города, как вдруг демон с настырной уверенностью смылся от разговора. Не оставалось ничего, кроме как последовать за ним, да поскорее, чтобы не отстать. Они бесшумно бежали по узкой улице, миновали несколько фонарей, свернули за угол, и Кайгаку также это услышал.       Мужской голос звал на помощь. Катана с тихим шелестом выскользнула из ножен, и охотник настроился на бой, когда они обнаружили звавшего недалеко от погаснувшего фонаря. — Хвала духам! — мужчина был один, он сидел прямо на земле. — Я так рад, что вы услышали. Прошу, помогите мне!       Кайгаку настороженно оглянулся, а после вгляделся в незнакомца. Глазам нужно немного времени, чтобы привыкнуть к кромешной темноте. Ситуация показалась ему странной: место слишком темное, с какой-то стати не работающий фонарь, подозрительный человек.       Однако Зеницу так не осторожничал, чем внушил напарнику, что мужчина чист на руку. Кайгаку вернул меч на место и приблизился к человеку на земле. — Что случилось? — парень пробежался по нему взглядом в попытке понять, что он вообще забыл здесь в такой мгле. — Да вот, пропустил ступеньку и упал с крыльца. Чертов фонарь, будь ты проклят, когда же тебя починят? — раздосадованно фыркнул незнакомец и грозно зыркнул на черный столб. — Теперь расплачиваюсь из-за него. Я уже пытался подняться, но не выходит…       Кайгаку заметил, что полы коричневого кимоно пострадавшего надорваны, а нога жутко опухла, да еще и оцарапана. Он с украдкой взглянул на Зеницу, точно чувствовавшего запах крови, пускай ее было совсем немного. Однако держался он молодцом, даже виду не подавая, какой перед ним соблазн. — У вас может быть вывих, если не перелом, — не стал смягчать приговор Кайгаку и сказал все как есть. — Ясное дело, что не синяк. Болит жутко, — покачал головой мужчина. В его голосе звучали ноты сожаления и в то же время злости. — Вот повезло. — Позвольте, я помогу вам подняться, — демон в желтом хаори присел рядом. Манящий аромат совсем близко. — Я был бы вам очень благодарен, — моляще простонал пострадавший.       Кайгаку молча и не моргая наблюдал за тем, как раненный человек, сам того не подозревая, схватился за руки людоеда. Он выпрямился, не наступая на ногу, но едва ли не упал с громким скулежом и сморщенным от боли лицом. Зеницу придержал его, и мужчина вцепился в него как в свою последнюю надежду. — Т… Тут в городе есть врач… — сдавленно произнес он и после долгой паузы выдохнул: — Можете помочь мне добраться к ней, пожалуйста? Я покажу дорогу. — Конечно, — Зеницу не глядел в сторону напарника, и Кайгаку, несомненно, приметил это. Плакса обижен, а продолжать их разговор при постороннем было исключено.       «Вовремя ты со своей ногой, мужик…» — подумал он безрадостно, хотя и без инициативы Зеницу он бы согласился помочь. Не бросать ведь бедолагу посреди улицы, а поговорить и объясниться найдется минутка позже. Зеницу же решил не мелочиться и осторожно взял пострадавшего на руки. — Не думаю, что можно перемещать его с такой травмой, — сомнительно произнес Кайгаку. — У тебя есть другие предложения? Может, ты знаешь, где живет врач, и позовешь? — саркастично изогнул брови демон. — Или подождем рассвета, чтобы не было так темно для оказания помощи?       Они пару секунд глядели друг на друга, и, не услышав ответа, Зеницу отвернул голову. Мужчина выглядел немного удивленно еще с того момента, как подросток сумел с легкостью поднять его на руки. — Говорите, куда идти. И ногой не двигайте, хуже сделаете, — сосредоточенно проговорил демон.       Следуя указаниям, они направились в обратную сторону, откуда изначально пришли. Кайгаку молчал и угрюмо смотрел перед собой. Иногда он поднимал глаза на товарища, надеясь непонятно на что. Зеницу вел себя отстраненно, издали могло показаться, будто они не знакомы и им просто по пути. «Настолько все плохо?» — устало вздохнул Кайгаку, практически впервые оказавшись в ситуации, когда он жалел об остроте собственного языка. — Вы так легко меня несете, — прервал тишину мужчина. В свете фонарей его можно рассмотреть лучше, и оказалось, что по голосу он звучал старше, чем выглядит. — Мне бы такую силу в ваши годы, — комплимент заставил демона слабо улыбнуться. — Ничего особенного, мне совсем не сложно, — Зеницу шел довольно быстро, чтобы не терять время. Человек ранен, и к врачу его лучше доставить как можно скорее. — И у вас двоих одинаковая черная форма. А у вас и вовсе меч, — пострадавший благоговейно взглянул на Кайгаку. — Вы не местные, да? Не видел никого подобного раньше.       «Серьезно? Демонов он тоже не видел, полагаю,» — истребитель уже сделал для себя вывод. Люди здесь слишком беззаботны по ночам, но и людоед, даже если он в этом городе скрывается, не станет нападать на публике. Хотя темных закоулков и пустых улочек тут достаточно для кровавого промысла. — А для чего вам оружие, если не секрет? Власти хорошо защищают нас, — негромко поинтересовался мужчина, и Кайгаку долго поглядел на него. — От всего не защититься, — видя на себе непонимающий взгляд, юный охотник добавил: — Есть то, против чего власти бессильны. Не покидайте дом ночью. — В конце концов, не власти услышали вас, а мы, — предвосхищая очередной вопрос, закончил допрос Зеницу. Он увел тему с загадочной ночной опасности, тоже понимая, что человек не знает о существовании демонов и может принять их с Кайгаку за сумасшедших.       На широкой улице несильно поубавилось народу. Несмотря на самый разгар ночи, местные гуляли так, словно не знали, что существует сон. В некоторых окнах также горел свет. Зеницу вновь залюбовался красотой вывесок и одеждой окружающих, когда мужчина указал пальцем на одну из дверей впереди. — Врач живет тут.       Наконец-то нужное место. Кайгаку вздохнул спокойнее. Они приблизились ко входу в здание, никак особо не выделяющееся на фоне других. Местные знают, что здесь можно найти доктора, а чужим пришлось бы поискать и поспрашивать. Истребитель взошел на крыльцо и постучал, и его не заставили долго ждать.       На пороге их встретил молодой юноша в белоснежном кимоно. Его волосы были необычного зеленоватого оттенка, в свете улиц казавшиеся несколько серебристыми. Кайгаку заметил, как сиреневые глаза мгновенно скользнули по рукояти катаны и форме истребителей, а позже замерли на Зеницу, стоявшем ступенью ниже.       Незнакомец заметно напрягся, и Зеницу тоже. Он врос ногами в землю и неподвижно глядел на незнакомца оцепенелым взглядом, хотя никто еще не успел ничего сказать. Кайгаку также передалась общая тревога, он стиснул зубы и пристально уставился на встретившего их парня.       «Это же демон».