Killer and Pienkie Pie или Лепесток Сакуры и Ночное Небо

Юнги к Чимину подбегает, падая на колени. Голову его аккуратно придерживая, кладет на свои бедра. Ему не свойственно плакать, но сейчас он позволяет скатиться по своей щеке одинокой слезе. Он не хотел, чтобы так получилось. Он не хотел смотреть на еле дышещего младшего в своих руках, которые моментально окрашиваются в кровь. Его руки дрожат, но он, что есть сил, обнимает Чимина, боится отпустить, зажимает рану на животе. — Эй, Пак. Держись, все будет хорошо. Я рядом, Чимин, я рядом. Прости меня, прости. — шепчет, склонив голову над розововолосым. — Не оставляй… не оставляй меня, слышишь? Только посмей, Пак! — больше не в состоянии терпеть. Заходится в рыданиях от боли. — Я позвонил в скорую, они прибудут с минуты на минуту. Пойду найду тряпку, чтобы зажать рану. Не отпускай. Юнги так и остаётся сидеть на холодном асфальте, который устилают первые снежинки. Устремляет взгляд вверх, смотрит на луну, а по щекам слезы. — S'il vous plaît laissez Jimin vivre/Пожалуйста, позволь Чимину жить. Из подъезда выбегают перепуганный Чонгук в одних тапочках и злой, сжимающий кулаки до побеления костяшек, Тэхен. — Чимин! О боже, его нужно в тепло, на холоде он долго не продержится! — подбегает к Юнги Чонгук и поднимает Пака на руки, заносит в пекарню. — Мразь! Ты что сделал? Он еще ребенок, ты мог отказаться от заказа пока не поздно! Я засужу тебя, Мин, засужу. Запомни мои слова, ебанный киллер! — подлетает Ким к Мину и с размаху бьет ему кулаком в нос. Юнги отшатывается, руками зажимая кровоточащий нос. Теперь на его руках не только кровь Чимина, но и своя. Он заслужил это. — Знаешь, давно хотел тебя грохнуть, сволочь. До суда, видно, не дойдет — направляет пистолет Мину в голову. — Стой! — кричит Джин, бежит в их сторону, выронив из рук пакеты с продуктами. — Не делай этого, Тэхен. Он не плохой человек, он не такой, каким ты его считаешь. Юнги был вынужден стать таким. — Я поступлю с ним также, как он с Чимином. Чимин не заслужил этого, придурок! — Юнги? Что случилось с Чимином? — поворачивается Джин в сторону Мина. — Я спрашиваю, что случилось, ответь?! — трясет младшего за плечи и смотрит перепуганным взглядом. — Я… я выстрелил в него… я мог убить Чимина… — падает на колени брюнет и закрыв лицо руками, пачкая его кровью, начинает кричать. К подъезду подъезжает скорая. Выбегают фельдшера с носилками. Чон выносит младшего на руках и аккуратно кладет, в то время как Намджун зажимает тканью рану. Осторожно кладут младшего на носилки придерживая голову и его тут же увозят, погружая в машину. — Его близкий родственник должен ехать с нами. Один человек. — произносит врач. — Я поеду. — произносит Тэхен и опускает пистолет. — Спасибо что позвонил — проходя мимо Намджуна, поднимает глаза на него и шепчет чтобы услышал только он. — Позаботься о Чонгуке. Отправь его обратно в квартиру и включи ему обогреватель, пожалуйста, вижу как он замерз, но будет это отрицать. Сам он не включит уж точно. — получив кивок от Джуна, он залез в кабинку скорой. — Юнги, куда ты? — Я хочу побыть сейчас один, Джин. — поднимается с колен Мин и направляется в противоположную сторону от скорой. Тэхен ходит по коридору уже добрые два часа. Он устал. На самом деле он терпеть не может больницы, ему сразу становится не по себе. К нему подходили многие медсестры, предлагали пойти отдохнуть в комнату отдыха, попить воды и принять успокоительные. Но каждый раз Ким отказывал. Он поднимает голову и смотрит на табличку над реанимацией. «Не входить» все еще горит зеленым. Он опускается на пол, опершись на стену, запрокидывает голову и закрывает глаза. Чимин сильный, справится. И не такое было. Обычное ранение в живот его не сломит. Щелчек. Табличка погасла, дверь открылась. — Ким Тэхен? — врач смотрит сверху вниз на бледного Кима. Получив слабый кивок, продолжает — мы провели операцию, пулю вытащили, рану зашили. Жив ваш друг, операцию выдержал, но потерял много крови, поэтому он без сознания. Когда очнеться — сказать точно не могу. — Спасибо вам, доктор — поднимается на ноги Тэ, придерживаясь за стену. — Мы перевезем его завтра в обычную палату. А вам, молодой человек, я бы рекомендовал поехать домой и выспаться. Часы посещения я вам назначу индивидуально, подъезжайте завтра. — Хорошо, я вас понял. Еще раз спасибо что спасли его. — Ким поклонился и направился к выходу. Как бы Юнги не отрицал свои чувства, они только набирают обороты. Он хотел думать, что это был обычный секс без обязательств. Но все внутри него кричит об обратном. Руки помнят бархатную кожу Пака, на губах еще остался вкус его губ. На спине остались его метки. Все это напоминает ему о той прекрасной ночи. Мин убеждал себя, что если он оттолкнёт от себя младшего, то со временем его чувства померкнут. Поэтому он подошёл к Чимину и сказал ему все эти слова. Просил, чтобы забыл, когда сам об этом отчётливо помнил. Сейчас же брюнет сидит в каком-то дворе около заброшенных домов. Улицу освещают два фонаря, в их свете очень красиво падают снежинки. Юнги выплакал уже все свои слезы, ему просто больше не хочется. Знаете такое чувство, когда тебе больно, сердце разрывается, но ты уже выплакал все слезы. Поэтому ты просто сидишь на одном месте и смотришь в одну точку, ничего не чувствуешь, как-будто у тебя пусто внутри, за одно мгновение все опустело и все чувства выключились как по щелчку пальцев. Юнги выходит из беседки и поднимает голову к небу. Оно сейчас такое красивое, украшенное звездами. Жив ли Чимин? Он справился? Мин этого не знает и никогда не узнает. Он уйдет из жизни розововолосого. Его руки все еще в крови. Помнит лицо Чимина, когда Юнги выстрелил, как тот свалился на асфальт без сознания, как расплывалась под ним бордовая лужа, в которой утопали первые снежинки, окрашиваясь в кровь. — Тэхен? Это ты? — Слышит Чонгук хлопок входной двери. — Да, солнышко, я пришел. — раздевается Ким и проходит в зал. Зайдя, он наблюдает такую картину: Чонгук сидит в коконе из одеяла, замотаный с головой, оставлено только отверстие для лица. Рядом на полу стоит обогреватель, включённый на среднюю мощность, на столике стоит чашка с чаем. — Это тебя Намджун так? — смеется Тэхен, проходя к своему парню. — Ага — бухтит Чонгук — хотя я старше, понимаешь? А он со мной как с маленьким! — Понимаю конечно. Но тебе ведь тепло? — смотрит старший с теплотой во взгляде. — Тепло. — еще больше надулся Чон. — Иди ко мне, моя гусеничка. — Тянет руки Ким и сгребает в охапку младшего, сажая себе на колени. — Ты что, еще и в вязаных носках? — Ага… — вздыхает Чонгук и слышит смех старшего. — К Чимину можно будет завтра. Ему сделали операцию и в обычную палату переведут только завтра. Врач сказал, что операция была успешная, но он потерял много крови. Поэтому когда очнется неизвестно. — Оу… это плохо. Но шанс что он очнется есть? — Да, шанс есть. Но если бы Мин выстрелил выше на десять сантиметров, сомневаюсь бы что скорая помогла… Ладно, давай не думать о плохом. Хочешь, посмотрим твои любимые фильмы? — Я хочу спать, Тэхен, ты время видел? — зевает Чон и устраивается поудобнее на старшем. — Не двигайся. — Я не понял. А как же кровать? — Да мне и здесь хорошо. — Ладно, спи, мой хороший. С Чимином все будет впорядке, справится. — Здравствуйте, скажите пожалуйста, в какую больницу доставили Пак Чимина, девятнадцать лет. — Добрый вечер. Одну минутку. А кем вы ему приходитесь? — Я его… жених. Мин Юнги. У нас пока что только гражданский брак. — Тогда понятно почему в системе не числится, что у него есть жених. Его отвезли в пятую больницу, он сейчас находится в реанимации, операция прошла успешно, но он потерял много крови. Когда очнется неизвестно. Примите мои соболезнования, господин Мин. — Спасибо… Что ж. Юнги не сдержался. Но теперь он спокоен. Пак жив и это радует. Теперь он может исчезнуть из его жизни и отказаться от заказа. После того, как Джун завел Чонгука в квартиру, он спустился обратно в пекарню. К его удивлению, за столиком сидел Джин и пил соджу. — Хен, ты почему не пошел домой? — Я сейчас собираюсь, извини. Помнится мне, что ты хотел отвести меня сегодня вечером куда-то, но я думаю что не получится.. столько всего случилось. — Да, я понимаю. В другой раз тогда. Младший направляется в комнату, чтобы переодеться. Снимает с вешалки свою куртку, закрывает комнату и выходит к прилавку. — Джин, ты знал его? — Чимина? Я не был знаком с ним лично. Видел его иногда. Добрый ребенок. Сломанный жизнью. Ты же в курсе кто такой Пинки Пай? Это Чимин. Юнги пришел заказ на Пинки Пай. Я выяснил что это Чимин. В начале Юнги был настроен решительно, но потом.. он изменился. Его отношение к Чимину изменилось. — А Юнги, он…? — Да. Тот самый Мин Юнги. Киллер. — Хен… это моя вина что он подстрелил его. Когда Чимин вышел из пекарни, я увидел, что на столе лежат его перчатки. Я выбежал, чтобы отдать их и когда я крикнул, Юнги отвлёкся на меня и нажал на курок. Я не хотел. Это моя вина. — Присаживается за стол Намджун и закрывает лицо руками. — Из-за меня Чимин пострадал. Я не видел, что кто-то стоит около него и направляет на него пистолет. Прости… — начинает ронять слезы на стол младший. — Эй, тише. В этом нет твоей вины, Джун. В этом никто не виноват, просто так вышло. Успокойся, все будет хорошо. Это не смертельное ранение. — Проговаривает Джин и достаёт из кармана батончик. — На, не плачь. Я правда покупал его себе, но тебе сейчас нужнее, ребенок. Намджун убирает от лица руки и смотрит на протянутый батончик в руке старшего. Потом переводит взгляд на Джина и снова на батончик. Знакомая картина. Очень знакомая. Что-то она ему напоминает. Как-будто у него дежавю. — Хен, это что? — Как что? Батончик. Или я опять что-то напутал и не то схватил? — смотрит на батончик — да нет, батончик. Значит держи и не плачь. А я уже пойду. — Встает из-за стола, забирает свою бутылку и направляется к выходу. — Стой, Джин — его хватают за руку и останавливают. — Это ты? Это ведь ты. Тогда в школе. Это ты приносил мне батончики. Я же не обознался? — Нет, глупый. — Старший смотрит как потускнел взгляд младшего и он отпустил его руку — не обознался. — Улыбается. — Так это всегда был ты. Я так счастлив, хен. Я нашел тебя, загадочный мальчик и теперь не отпущу. — Обнимает и целует Джина в макушку. — Только мой…                          ~спустя 5 лет~ — Non, George, j'ai besoin de ce rapport aujourd'hui.Je me fiche de tes projets.J'avais prévu de manger du poulet ce soir, mais j'attends ton rapport au bureau. Soit le rapport, soit le licenciement, Georges/Нет, Жорж, мне нужен этот отчет сегодня. Мне плевать на твои планы, у меня тоже сегодня в планах было вечером съесть курицу, но вместо этого я жду твой отчет в офисе. Либо отчет, либо увольнение, Жорж. — Отключается и откидывает телефон на стол. — Ни на кого нельзя положиться в этой стране. Эти французы такие… неправильные. — Вздыхает Мин и откидывается в кресле. Спустя полтора часа ему все же занесли этот долбанный отчет, поэтому со спокойной душой он покидает компанию и решив сегодня прогуляться по вечернему Парижу, просит водителя ехать домой. Воздух вечером более свежий, людей на улице немного, тишина и красота. Все как Юнги любит. После того как он покинул Корею, прошло пять лет. Сейчас ему тридцать один год и у него есть своя компания «Pétale/Лепесток» по производству машин. Каждый день число покупателей растет, суммы на его счету увеличиваются. С Джином Мин связь поддерживает. Тот живет с парнем из пекарни. Намджун кажется. После уезда Мина, Ким ничего больше не слышал о Чимине. Тэхен молчит как рыба в воде, ничего не рассказывает. Оно и к лучшему, наверное. — Attention! /Осторожно! — кричат ему сбоку. Не успевает он обернуться, как его сбивают с ног. — Chapi, tu ne peux pas faire ça! Descends de l'homme! Chapi! /Чапи, ты не можешь этого делать! Слезь с человека! Чапи! — к Юнги подбегает молодой парень, на удивление кореец, и пытается отогнать собаку, протягивая Юнги руку и помогая встать. — Excusez-moi, Monsieur. Vous ne vous êtes pas blessé? Je suis vraiment désolé, vraiment désolé./Простите, сэр. Вы не пострадали? Мне очень жаль, простите. — лепечет парнишка и кланяется. Видимо корейские привычки у него все же остались. — Tout va bien, ne vous inquiétez pas/Все в порядке, не волнуйтесь. — Юнги смотрит на паренька и только сейчас может разглядеть его лицо при свете фонаря. Пухлые розовые губы, маленький носик украшенный еле заметными веснушками, голубые глаза с пушистыми ресницами. На щеках у парня лёгких румянец, скорее всего оттого, что он бежал за собакой. Все время убирает черную челку с лица. Волосы его находятся немного в беспорядке и торчат в разные стороны от ветра. Он кажется Юнги очень знакомым. — Простите? Вы тоже кореец? Могу я говорить с вами на корейском? — осторожно интересуется парень склонив голову немного в бок. — Да. — коротко отвечает Мин. — Так здорово встретить кого-то из своей страны. Я практически никого тут не знаю и иногда мне становится одиноко. Мы могли бы подружиться. Вы не хотите встретиться завтра вечером? Я всегда выгуливаю тут Чапи. — смотрит парень на Мина в ожидании ответа. Чапи бульдог? Серьезно? Кто бульдога называет Чапи? — Ты мне хоть имя свое скажи, укротитель собак — посмеивается Мин. — Чимин. Пак Чимин. Твою мать, не может быть.