Караул и первый раз.

Не то чтобы Цукишима слишком впечатлительный, но целоваться с коротышками не входило в планы. Скажем, в ближайшие никогда. А что на счёт коротышек? Хината Шоё не профессионал в этом деле, и вообще это был его первый раз. Но попробовать ему очень сильно хотелось. Сказать, что для Кея это был шок, значит промолчать. Это значит, что ни разу в жизни не сказать ни единого слова. Тёплый весенний день. В связи с этим тренировка была невыносимой. Изнурительная духота, правда далеко не такая, какой представляют её многие. Влажная, сметающая всё на своём пути, даже самых выносливых игроков духота. По этой самой причине тренировка закончилась раньше, чем обычно. Их пожалели. Отпустили домой, чтобы не потерять достойных игроков, когда те вдруг решат упасть в обморок, и никогда больше не вставать из него. Все как один, хором поблагодарили за преждевременное освобождение и быстро засобиралась домой, принимать душ и наслаждаться прохладой, создаваемой вентилятором. Почти все. Хината и Цукишима. Либо им было всё равно на своё состояние, либо всё же есть какие-то весомые причины. А именно Цукишима, как самый брезгливый не торопился бросать себя на верную смерть. В толкучку среди своих сокомандников. А Хината лишь караулил Кея, притворяясь, что он единственный здесь, самый чистолюбивый. Проще говоря перекрытием была уборка. Почему именно Цукишиме выпала роль быть первенецем? Шоё считал его самым лучшим кандидатом, да и привлекательнее парня на целом свете несъищешь. Дождавшись всё-таки пока все остальные уйдут, Хината подкрался к цели. И разумеется перед ним возникла одна проблемка: рост, такой ненавистно- любимый. Что же делать? —Эᥔ, Цуκᥙɯᥙⲙᥲ! – раздаётся хоть и близко, но где-то снизу. —Կᥱᴦ᧐ ᴛᥱδᥱ, К᧐ρ᧐ᴛыɯκᥲ? – разумеется без обзывательств никуда. Без них можно поставить Кею диагноз — болен. Удар в живот заставляет согнуться в три погибели. Прилетает не сильно, но и не слабо, терпимо, но очень даже ощутимо. Влажные губы впиваются в губы напротив, пытаясь проникнуть в глубь чужого рта. Не-до поцелуй прерывается. —Կᴛ᧐ ϶ᴛ᧐ ᴛᥲκ᧐ᥱ δы᧘᧐? –скорее риторический вопрос с недоумением задаётся прежде, чем кто-то может вообще что-то понять. И Хината пытается понять по кривому выражению лица, к чему относится вопрос: к удару или к поцелую. — 𐌿-ᥰ᧐цᥱ᧘уᥔ... —𐌏ᴛʙρᥲᴛᥙᴛᥱ᧘ьн᧐. – только и изрекает Цукишима. Это потому что эти лабзания были влажными? Или просто сам поцелуй вызывает отвращение, или потому что Шоё уж чересчур неопытен? —𑀝дᥱ᧘ᥲᥔ ᴛᥲκ ᥱщё ρᥲᤋ! – приказной тон выбивает из колеи виновника всех деяний, и Кей добавляет, —Быᥴᴛρ᧐. Повиноваться — всё, что остаётся добившемуся своей цели Хинате. Он поднимается на этот раз на носочки, и Цукишима наклоняется ближе. Губы встречаются, впиваясь в губы напротив. Они кусают друг друга, терзают. Кей проводит языком по чужим губам, и те непроизвольно размыкаются, впуская в жаркую глубину. Пульс бьётся учащёно. Сердце чуть ли не выпрыгивает из груди, ломая клетку. Воздуха катастрофически мало, его попросту не хватает. Они разрывают поцелуй, пытаются надышаться вдоволь и успокоить ураган внутри. — Э,϶.., – только было начинает Хината. —Зᥲⲙ᧐᧘чᥙ.– но его тут же прерывают, не давая сказать ни слова. Они ещё успеют поговорить. Сейчас хочется только целоваться.