black eyes, bad guys

— Пазл сложился, — со спокойной улыбкой подытожил Манджиро, откидываясь на спинку кресла в спорт-баре, теперь принадлежащем Пачину. В клубе этажом выше вовсю шла подготовка к вечеринке по случаю вступления в законные права нового владельца. Верхушка Тосвы была приглашена ближе к ночи. Но Майки изъявил желание выпить прямо на обеденном перерыве. Рюгуджи прекратил перекатывать лёд в пустом бокале и уставился на друга с сочувствием. В голове Сано факты разложены по полочкам, вместо злости - опустошение, которое давно вошло ему в привычку. — Шиничиро предупреждал меня, что мы с ним не увидимся до Нового года. Он знал, у кого Такемитчи якобы проходит практику, но не сказал мне. Значит, они вместе. — Слушай, может, он даже сам не в курсе и решил порофлить над тобой? — Кенчин, не в этой ситуации. — Раньше он так делал, — усмехнулся парень, но увидев выражение лица Майки, тактично кашлянул, — Прости. Думаю, он понимает – тебе это не нравится. И всё-таки, этого мало, чтобы обвинить их в сговоре. Послушай, ты просто на нервах! На тебя многое навалилось. Постарайся не зацикливаться. — Не зацикливаться, Кенчин? — Манджиро усмехнулся, — Такемитчи говорил мне, что пришлёт адрес врача… — И? — Именно. Хуй там плавал. Думаешь, они бы скрывали от меня такую мелочь? Серьёзно блять? — он прыскает и опрокидывает в себя остаток приторного алкогольного коктейля, — Это алиби. Между ними есть что-то, о чём я не должен знать. Но это только по их мнению. — Такемичи мог забыть прислать адрес. Или ты настаивал, а он отказал? — Я не стал давить, — Майки задумчиво щурится, — Утром он сам звонил мне. — Видишь? — Что? — Он волнуется за тебя. Паранойя мешает тебе увидеть очевидное. Сано в ответ только усмехается, закидывая проспиртованную вишенку себе в рот. Кен вздыхает: — Я бы на твоём месте не делал поспешных выводов, Майки. — Как только Такемитчи сказал, что задержится, мои догадки подтвердились. Эти двое врут мне. Они сейчас вместе. Я написал Шиничиро, спросил прямо, но он до сих пор не ответил. Пересрался наверное. Как я смогу поверить в его "нет" спустя… — Сколько? Сколько он не отвечает? — Две минуты, — буркнул Майки. — Пиздец долго, согласен, — саркастически тянет Рюгуджи. — Кенчин, — цыкнул Сано, но мобильник издал однозначный звук. Манджиро уставился на друга, как сова. — Посмотри. Рюгуджи с трагичным вздохом и закатанными в мозг глазами сделал, что велено. И лицо его вытянулось, как у лошади. — Он ответил, что Такемичи сейчас с ним. Брови Манджиро дёрнулись, но в остальном он остался до страшного невозмутимым. Чего-чего, а такой откровенности он не ждал. — Что? — Сам глянь, — стушевавшись, Кен протянул мобильник. Пару минут Сано просто пялился в текст. Это похоже на дурацкую шутку. Когда надумываешь сам, то терзаешь себя, но не испытываешь… такой всепоглощающей боли. Теперь же, он будто оказался в собственном кошмаре. Разрушило гнетущее молчание только сообщение Эмы. Не зная, как комментировать ответ брата, Майки сказал другу, что до тусовки нужно будет заехать домой – привезти щеночку еды и сестре Изану. — А с Шиничиро ты не хочешь разобраться? Майки сглотнул странную горечь, а потом молча вышел на улицу. Холодный ветер ударил по щекам, а вдоль руки прошла вибрация. Такемичи решил связаться с ним сам. Снег явно киннил дождь, топя затвердевшие слои на земле, превращая их в грязь и слякоть. То же размытое и безобразное ощущение разливалось в его душе. — Манджиро, — голос парня звучал слишком спокойно. Это бесило, — Я освободился и… — От чего? От моего брата? — Майки разъярён и не скрывает этого, — Такемитчи, какого чёрта происходит?! — Ты можешь выслушать меня? Или ты так же пиздецки занят, как сегодня утром?! Сано ненадолго зависает, с хриплым смешком опирается о каменную стену. Редкие капли с крыши стегают по лицу короткими ударами, что отзываются странной тупой болью. — Вот, в чём дело. Тебя всё-таки разозлило то, что я тебя не допрашивал? Определись уже, Такемитчи, что тебе нужно? Чтобы я не вмешивался в твою жизнь и эти ваши шашни с моим братом или… — Мне нужен ты. Поэтому я выбираю "или". Ты не должен подстраиваться под меня, — его хриплый голос звучит успокаивающе, но раздражение от малейшего срыва планов сводит кости рёбер, — Манджиро, я не хочу, чтобы ты злился. — Я в порядке. Ответь, ты правда был на практике? — Я не смог бы найти для тебя хорошего психотерапевта, если бы не встретился с авторитетным человеком в медицинской сфере. Этот довод кажется логичным. Манджиро прикусывает губу, ожидая дальнейших объяснений. — Утром я предупреждал тебя, что могу задержаться, но ты ничего не спросил. Где, с кем, почему… вёл себя так, будто тебе стало всё равно. — А что? Ты бы ответил мне? — Манджиро, я не понимаю сути упрёка, — он еле слышно вздыхает, — Объясни, прошу. — Не понимаешь? Я просил у тебя адрес. Но об обещании прислать его ты не вспомнил. О тебе всё знает только Шиничиро. — Послушай, обучение на дому – это индивидуальные занятия, никто не любит распространяться посторонним о своём месте жительства. В дальнейшем практика будет в больнице. Он ничего не знает. — Значит, Шиничиро меня наебал? — Может, хотел проверить, насколько ты мне доверяешь на самом деле? Повисает неловкое молчание. — Манджиро, послушай… если ты надумываешь всякую ерунду, пока демонстрируешь, как слепо ты мне веришь, лучше разговаривай со мной и не избегай тем, которые тебя беспокоят. Не пытайся прыгнуть выше головы. Утром ты очень холодно говорил со мной… Я хотел спросить, с кем ты и чем занят, но… — Но я не проявил интереса к тебе и ты мне ответил тем же? — Ты отмалчивался, я не успел предотвратить недоговорённостей. — Я был расстроен, только и всего, — бормочет Сано, подставляя пылающее лицо холодным каплям, — Я тебя ждал. — Я… — дыхание у Ханагаки сбилось, — я скучал. Сердце в груди Майки пропускает удар, но мрачные скользкие нити удерживают его, запрещая биться быстрее. — Думал, раз ты не интересуешься, значит и мне нечего лезть с расспросами. Я всего лишь хотел помочь твоему брату с организацией вечеринки, он… выбрал другое место. Я не собирался оставаться с ним на весь день! Сано прикрывает глаза, тяжко выдыхая, медленно скатывается по стене. В висках начинают работать свёрла с отточенными лезвиями. Ему сложно верить самым близким из-за пошатанной психики. Вот, что Такемичи называл их общей проблемой. Какие бы чувства он не испытывал, в голове всегда будет надоедливый звоночек о том, что всё идёт не так, как надо. — Ненавижу, когда мы ссоримся, — сухо бормочет он. — Мы не ссорились. Это недоразумение, которому нет места в наших отношениях. Сейчас мы обсудили проблему, попытались понять друг друга. Я очень хочу тебя видеть, — еле слышно шепчет Такемичи, — А ты? Майки хочет. Хочет больше всего на свете. Вот только чувство вины пробуждает совесть, и та истерично кричит о том, что ему нужно остаться в одиночестве. Такой параноик, как он, просто не заслуживает, чтобы ему хотели открыться. По нему нельзя скучать так сильно, чтобы в рёбрах сводило. Только он сам так может. Остаётся лишь принять наказание за все бессмысленные страхи и домыслы. Да и потом – успех Па. Будет проще отпраздновать и забыться. — У меня… у меня уже есть планы на вечер, — бормочет он, — Повеселись с моим братом. Прости, что опять всё не так понял. — Манджиро, нет! Послушай… Разрыв связи отозвался равнодушными гудками. Такемичи кидает телефон в сторону. С силой сжимает пальцами виски: в них настойчиво бьётся чувство вины и отвращение к себе. Блять. Чем дальше – тем хуже. Шиничиро самовольничает, когда не следует, Манджиро ревнует, а Ханагаки… наверное, он постепенно прекращает соображать. Как бы он не пытался убедить себя в том, что на правильном пути, его разрывает на части попутным и встречным ветрами. — Это не может продолжаться долго, — усталое бормотание, — Ты же понимаешь, да? Сано перевёл взгляд от окна, в которое отчаянно бился дождь, и строго произнёс: — На улице льёт. Дороги размыты. Я не отпущу тебя, да ещё и неизвестно с каким водилой! — Мне плевать, — Ханагаки нервно прыскает и укладывает остаток вещей в сумку, — Такси скоро будет. Один ты не останешься. — Ты о чём? — хмурится Шиничиро. — Я дал адрес Вакасе. Вы вместе пригласите ребят и оформите доставку фейерверков. Вдвоём веселее, да и мне так будет спокойнее, — он подходит к парню и внимательно смотрит в глаза. — А если мне станет хуёво? Он увидит это, начнёт спрашивать. И что тогда? — Просто не кури, понял меня? Прими лекарство. Всё будет нормально. Шиничиро опускает голову и рассматривает ворсинки ковра, пытаясь побороть дурное предчувствие. — Прекрати говорить обо мне с Манджиро, — внезапно выдаёт Ханагаки, — Хватит требовать от него безусловного доверия! Мы его сейчас не заслуживаем. — Ему нужно мыслить шире, чтобы понять твои чувства. Я просто хочу помочь ему смотреть на вещи здраво. — А сам-то? Разве ты умеешь это делать? — По крайней мере, я осознаю, что ты достоин доверия. — Конечно, ведь я вру вместе с тобой, — зло шипит парень. — Кто знал, что в итоге он так отреагирует?! — Ты давишь на него. — Одна смс о том, что тебе нужно доверять – давление? — В его случае – да. — Ты сам благодарил меня за это. Забыл? — Да я просто был рад, что ты, наконец, отвязался со своими подкатами и хоть как-то попытался исправить ситуацию! — Такемичи гневно рычит и глаза его недобро сверкают, — Спасибо, что хоть на этот раз ты спросил меня. Амур, блять! — Ханагаки, — сквозь зубы цедит Сано. — Если бы ты ответил на его вопрос ложью, мы бы лишились доверия совсем! Потому что твой брат не глуп, потому что твоя болезнь держит нас в ёбаном капкане! — Я не держу тебя! — срывается на крик Шиничиро и хватает Такемичи за грудки, — Я сказал тебе уходить! Ты сам заделался в альтруисты, в великомученика-супермена, но это никому не поможет! Я обречён умереть. Пойми это и живи, будь рядом с моим братом, а на похоронах скажи, каких усилий тебе стоило терпеть мои выходки! — Лучше пошли к чёрту своё шило в жопе и рак в мозгу! — выплевывает презрительно Ханагаки, сбрасывает цепкие руки с футболки. В его глазах уже нет растерянности или прежней злости. Только боль и невыплаканный поток слёз. — Я тебя не виню, понял? Я прошу советоваться со мной. Просто попытайся мне помочь, хорошо? Такемичи бессильно ткнулся лбом в грудь Шиничиро – парня слегка качнуло в сторону от неожиданности, но он нашёл в себе силы удержаться на ногах. — Что Манджиро тебе сказал? Почему ты вдруг так взбесился? — У него уже есть планы на вечер, а я даже не знаю – где и с кем. Он обладает удивительной способностью вытаскивать информацию, но сам не колется. — У тебя талант разрушать планы, — констатирует Сано, — Я хотел умереть в гордом одиночестве, но хер там был. — Шиничиро, чтоб тебя! — Главное – ты мечты исполняешь, истеричка, — парень кладёт руки на плечи Такемичи и заглядывает в глаза, склонившись, — Я позвоню Изане. Может, удастся выяснить, что может быть важнее тебя? — Шиничиро, — Ханагаки кусает губу, — Ты, блять, неисправим. — Не вижу смысла меняться. Я ведь крутой. Согласен? Сано ухмыляется, его прохладные пальцы осторожно смахивают слёзы с щеки. Ханагаки резко выдыхает: — Да. — С чем согласен? Парни оборачиваются на голос – Вакаса мрачно таранит их взглядом, пристроившись к дверному косяку. — Родить мне пятьдесят детей, — закатывает глаза Шиничиро и Такемичи звонко шлёпает его по предплечью – он, конечно, начинает хохотать. Смешно ему, блять. Плевать, что от его больной головы никому покоя нет. — Согласен с тем, что он заноза в заднице, — пыхтит Ханагаки, — Вакаса, ты ведь не отпустил такси? Нормально доехал? — Да, всё в порядке, — он снимает с себя дождевик, — Я предупредил водителя, но если через пять минут не выйдешь, придётся платить больше. Ханагаки нервно закивал, схватил дорожную сумку и ломанулся к входной двери, но Шиничиро воспрепятствовал, преградив путь. — Прочь с дороги. — Как грубо. — Слушай, мне сейчас не до твоих выебонов! — Вы гляньте, — Шиничиро прищурился, — Ох, как заговорил. Когда дело касается моего брата, ты становишься настоящим самцом с металлическими яйцами. Аж воздух нагревается. — Рад, что ты почувствовал, — оскалился Ханагаки, и Сано захотелось ему врезать, — А теперь пропусти. Но Шиничиро, напротив, медленно склонился к его лицу. Ханагаки даже не пошевелился, как из гранита высеченный. — А как же обнимашки на прощание? — Шиничиро – худший. — Друг мой нежный, — расплылся Такемичи в ухмылке, — попроси об этом Вакасу. Он несильно боднул брюнета кулаком в скулу, отстраняя от себя. — Я убью тебя, Ханагаки. — Хорошо, встань в очередь. Позвонишь мне, если узнаешь что-нибудь у Изаны? — Тебя интересует Майки? — О, так ты капитан-очевидность, Вака! — оскалился Шиничиро. — Знаю от Такеоми, что Санзу собирается в клуб к Па, — игнорируя комплимент, бормочет Вакаса, — Если он идёт, значит Майки там… — его обрывает хлопок двери, — будет. Леопард растерянно моргнул, и так как это было ему несвойственно, тут же разозлился на себя. — Бля, он не дослушал до конца! Шиничиро осматривает друга с ног до головы. Опасно подходит ближе. Если Такемичи в таком состоянии встретится с Харучиё, то это плохо кончится – пока непонятно, для кого. — Клуб, говоришь? Кажется, нам придётся тряхнуть стариной. — Я пас. Слишком давно не танцевал. — Разве ты сможешь отказать мне? Сано ухмыльнулся. Он уже знает ответ.