black eyes, bad guys

Отреагировать братья толком не успевают. Только Изана улыбается так широко, что Майки хочет ослепнуть. Снизу доносится сигнал автомобиля, информирующий о прибытии товарищей; злоба на лице лидера Тосвы становится менее заметной. Братья и Такемичи спускаются вниз, чтобы встретить новоприбывших помощников. Манджиро выскальзывает за дверь первым, с объятиями накидываясь на Дракена, спрыгнувшего со стороны пассажирского сидения. — Кенчин! Где остальные? Неужели ехали вместе с раритетами? — Так точно, Майки, — он довольно улыбается. — Поэтому хватит виснуть на мне, нужно выпустить их и достать багаж. Водитель здесь по строго проплаченному времени. Слезай! — Как будто тебе тяжело, — фыркает Манджиро. Высокий парень вздыхает и движется полукругом к дверцам кузова, придерживая Манджиро за спину. Сано и Ханагаки пересекаются взглядами: парень будто невзначай выглядывает поверх крепкого плеча и абсолютно паскудно улыбается. Выражение лица Такемичи едва ли расстроенное, но эффект «глупая месть» явно произвела. По крайней мере, сам Ханагаки это чувствует, когда понимает, что дышать становится тяжело. Шиничиро, уже успевший подкурить сигарету, обнимает его за шею, смотрит спокойно и будто пытается влить часть своей холодности в Ханагаки через глаза. Даётся ему это плохо, он понимает. Ханагаки ерошит волосы, а потом вытаскивает из губ друга сигарету, вызывая у того искреннее недоумение. — Тебе достаточно, — юноша поспешно затягивается. Почти давится дымом, но рука Сано скользит к плечу, сжимает как можно крепче. Он глубоко выдыхает. Вот, теперь легче. — Не надо так резко, Такемичи, — шепчет Шиничиро, — Затягиваться нужно глубоко и медленно. — Теперь понял. Сано сомневается, что речь идёт только о процессе курения. — Я не спрашиваю, откуда в тебе проснулось желание попробовать, но если ты хочешь научиться чему-то, я поддержу. Под пристальным контролем парень решается сделать так, как было велено. В голове взрывается фейерверк от настоящей затяжки и его слегка шатает. С другой стороны Такемичи чуть придерживает Изана, вызывая удивление у «курильщиков». — Учишь мальчика быть плохим? — улыбается он, — Похвально. Ты не меняешься, — Курокава смотрит на Ханагаки с беззлобной издёвкой, — Подумай ещё раз, кого из братьев Сано ты хочешь видеть рядом с собой. — Изана! — шикает недовольно Шиничиро, — Не приставай. Человек первый раз пробует курить! Ханагаки тускло улыбается. В голове плывёт, комки напряженных нервов будто проглаживают горячим утюгом. Ощущения от первой сигареты можно сравнить с первым поцелуем. Колени слегка подрагивают, мозг посылает сигнал всему телу, что яд проник внутрь. Горло перехватывает. Он растеряно смотрит на пепел, который неумело стряхивает с пальцев. — Ну, как? Уже легче? — интересуется Шиничиро после очередной затяжки. — Горько, — коротко отвечает он. — Стало пусто. — Это первая сигарета, — улыбается Изана, — Не все ощущения можно передать словами. Шиничиро, посмеиваясь, забирает окурок и бросает его в урну. — Тут кое-что посерьёзнее. Первая ревность. Такемичи растерянно смотрит на парня, который будто под кожу ему пролез. Куда-то, куда не хотелось пускать никого. Шиничиро широко ухмыляется. — Давайте пойдём к ребятам, а-то выходит как-то невежливо! Запыхавшиеся парни достали почти все коробки. Остались только самые тяжелые — с инструментами и запчастями. Ещё в кузове была тройка байков. «Так вот, для чего нужен был грузовик», — рассеянно думает Такемичи. — Их ещё ремонтировать, — явно переигрывая, хнычет Шиничиро, — Шучу, моё любимое! Только после наблюдения за разборками моих братиков. Майки улыбается, разворачиваясь на пятках. — Хочу вам представить, Тосва… своего блудного брата Изану, — Курокава на такое заявление лишь вскидывает белёсые брови, но не комментирует. Вот так повезло. С ним здороваются молчаливыми, но солидными кивками. Очевидно, им не надо объяснять, что Манджиро на самом деле думает о прибавлении в семействе. В какой-то мере это облегчает задачу. Даже воздух, кажется, приобретает целый ряд новых свойств, полезных для дыхания. Теперь Майки пристально смотрит в голубые глаза, и сердце их владельца бьётся чаще. — И познакомьтесь с Такемичи, — он довольно улыбается, — Моим новым другом. Резко, почти до боли, на душе становится паршиво — так не должно быть, но мерзкое чувство обиды вспыхивает. Друзья, да? Ясно. Необъяснимых масштабов злость плавно берёт власть над рассудком, но он держится. От собственной слабости перед этим чувством хочется выпилиться. Да, всё произошло слишком быстро. Всё, чёрт возьми, мутно и запутано. Но почему он чувствует себя так, будто его прилюдно отшили? Словно читая мысли Такемичи, ведь ему явно не впервой, Шиничиро покрепче прижимает к себе парня. Такой простой, поддерживающий жест сбивает с толку, но Ханагаки не пытается ускользнуть. Изана пристраивается с противоположной стороны, и от глаз Манджиро подобная вольность не ускользает. — Кенчин сказал, что вчера ты дрался за мою сестру. Думаю, мне стоит отдельно отблагодарить тебя. И я обязательно позабочусь об этом позже, — бровь парня выразительно взлетает вверх, но Такемичи не реагирует, — А ещё он защитил моего старого братишку от нового. Так что, вероятно, перед нами супермен, — он беззлобно усмехается; подходит совсем близко, берёт Такемичи за руку и пожимает предельно сильно. Вырвать его из братских тисков не получается. Что за херня? Такемичи лучезарно улыбается: — Ну что ты, Майки? Сано, уже привыкший к иному обращению, аж вздрагивает. — Нет никаких проблем, дружище! — с упором на последнее слово уверяет этот дурак. Шиничиро едва сдерживается, чтобы не заржать в голос, когда пассивно-агрессивный Ханагаки крайне дружелюбно похлопывает ошарашенного братца по плечу, освободив пальцы от долгого рукопожатия. — А я думал, ты просто дурак-смертник, — ухмыляется коренастый брюнет, и клыки его опасно сверкают, — Я Баджи Кейске! Прости, что вчера чуть не огрел тебя по морде. Привычка. — Он ебашит всё, что движется, — крепыш с хитрыми глазами довольно щипает его за бок, — А то, что не движется, двигает и ебашит! — Кто бы говорил, Па? — А ты, Дракен, само спокойствие. — Казутора, не суди и не судим будешь. — Мицуе сложно что-то предъявить, — улыбается Манджиро, тем самым завершая своеобразную перекличку. — Что ж, парни, — рявкает весело Шиничиро, — Спасибо вам, что согласились помочь! Его лицо становится внушительно-холодным, как гранит. Он указывает на макушку Такемичи своим длинным костлявым пальцем. — За этого парня я лично несу ответственность. Поэтому настоятельно рекомендую не заставлять его грустить. Если он расстроится, то я буду злиться. А этого лучше видеть не надо, — мягкая улыбка разрушает всю прежнюю угрозу. Баджи смеётся с таким торжеством, будто Нобелевскую получил: — Да мы уже вчера поняли, что ты за него порвёшь! Встречаетесь, что ли? Шиничиро самоуверенно выгибает бровь, вполне себе однозначно смотрит на Ханагаки. Бедняга шумно втягивает воздух носом. Что, блять, происходит? — Такемитчи, — голос Майки звучит до рези звонко в повисшей тишине, — На пару слов! Сано бесцеремонно хватает его за руку и уводит в неизвестном направлении. Тосва, Изана и водитель пребывают в лёгком потрясении, шесть по десятибалльной шкале. И только Шиничиро спокойно улыбается: — Думаю, комментарии будут излишни.