Второй шанс

Семь лет Питеру снится один и тот же сон. Казалось бы, прекрасный сон, мечта, но для Питера он страшнее любого кошмара. Он успевает. Всё делает правильно. Спасает Гвен. Она испугана, встрёпана, но жива, жива на его руках. Смотрит на него широко распахнутыми глазами и лишь быстро качает головой, когда он сбивчиво спрашивает её, всё ли в порядке. Нет, конечно, она не в порядке, сильно ударилась, и не раз, но как всегда храбрится, не хочет подвести и расстроить Питера. Такой уж у неё характер. Он аккуратно опускает её на пол, она похолодевшей от страха рукой проводит по его щеке, заглядывает в лицо, тоже интересуется, как он, Питер хочет ответить, но не успевает, просыпается. Просыпается в холодном поту, тяжело дыша, с невысохшими слезами. Он будто продолжает ощущать её вес на своих руках, плотную, но лёгкую ткань пальто, ненавязчивый цветочный аромат духов, но всё это лишь иллюзия. Гвен давно нет, и в этом только его вина. Питер сворачивается калачиком, отворачивается к стене и мечтает лишь о том, чтобы этот прекрасный кошмар оказался явью. Чтобы у него появился шанс, хоть один, хоть маленький, даже призрачный. Питер уверен, что и его хватит, хватит, чтобы всё сделать правильно. Он ведь знает, в чём его ошибка — он переоценил себя и Гвен. Не рассчитал. Забыл, что она — всего лишь человек, хрупкая девушка, и при падении с большой высоты нельзя так резко её останавливать, да ещё и цеплять за середину туловища. Простая физика, уровень средней школы — эффект резкого торможения, перелом шеи. Питер инстинктивно закрывает уши, вспомнив этот ужасный звук. Самобичевание днём, повторяющиеся сны ночью — он заперт в жутком дне сурка, состоящем сплошь из чувства вины и сожалений. Вырваться невозможно. Питер начинает понимать и принимать одну важную и жестокую истину — судьба не даёт вторых шансов, тем более таким неудачникам, каким он себя считает. Поэтому увидев в проулке странный портал, похожий на искривлённую картинку, он хлопает себя по щекам и щипает за руку — неужели впервые за все эти годы он видит во сне что-то, кроме той злосчастной башни с часами и Гвен? Но это не сон. По крайней мере, не похоже. Тогда что? Вариант узнать один — «разведка боем», и Питер, затаив дыхание, делает шаг в разлом и попадает в такую же подворотню. — Что это? — шепчет он, ощупывая кирпичную стену. Похоже, реальная. Это странно, даже учитывая, что он с своей жизни повидал и какой силой обладает. Он садится на крышку мусорного бака и быстро прикидывает, что произошло. «Альтернативная реальность, — приходит наиболее правдоподобное объяснение. — Но в чём смысл? Никаких отличий со своей вселенной я не, если только…» Сердце больно ёкает — неужели его мольбы были услышаны? Но кем? И как? Не успевает он ответить себе на эти вопросы, как воздух в подворотне начинает искриться, и перед ним предстают два подростка — высокая смуглая девушка и полноватый парнишка-азиат, делающий руками забавные пасы. Они объясняют ему, что, как он и предполагал, произошёл разлом реальности — какой-то маг что-то не то наколдовал, и теперь на их Землю, к их Питеру Паркеру лезут гости из других измерений. Например, его «добрые знакомые» доктор Курт Коннорс и Макс Диллон. Питер внутренне выдыхает с облегчением — встречу с ними он переживёт. «Все, кто угодно, лишь бы не Гарри». Гарри тут и вправду нет, но Зелёный гоблин всё же присутствует — и Питеру даже слышать не хочется это мерзкое прозвище. А ещё здесь есть не одна, а целых две версии его самого: один — «настоящий» для этой реальности Питер, совсем юный, перепуганный, но решительный и храбрый, другой — значительно старше, спокойный, доброжелательный, размеренный. И у обоих есть их «Гвен», для здешнего Питера, например, это та самая смуглая девчонка, ЭмДжей. Питер смотрит на неё украдкой, чтобы никто не заметил, как на глазах наворачиваются слёзы. ЭмДжей смелая, активная, боевая, находчивая. «Прямо как Гвен». Эта мысль бесконечно бьётся у него в голове, но он старается её отогнать. «Только бы ей не пришло в голову полезть с нами на Статую свободы». Сначала она и вправду остаётся в импровизированной лаборатории, Питер даже выдыхает с облегчением, но очень многое в этом мире (да и не только в этом) не зависит от него — неудачное открытие портала, короткая погоня, и вот ЭмДжей уже на вершине Статуи. Он беспрестанно поглядывает на неё — замечает ранку над бровью, и чуть ли не задыхается от паники. «Ладно, всего лишь царапина», — пытается он успокоить сам себя, но помогает слабо — предчувствие беды не оставляет ни на секунду. И, как оказывается, не зря — через мгновение над головой со свистом и злорадным улюлюканьем проносится глайдер, а на нём — самая отвратительная тварь из всех вселенных. Питер с ужасом смотрит на искаженное дьявольской ухмылкой лицо — нет, это точно не Гарри Осборн, это его отец, да ещё и не из его реальности, но от этого не легче. Ещё один круг на глайдере, и оглушительный звук взрыва. Питер сначала не успевает понять, что происходит, но тут его мозг, словно пулей, пронзает короткий вскрик. Он смотрит вверх и видит то, что все эти годы и так стоит у него перед глазами — летящее спиной вниз женское тело. «Не об этом шансе я просил!» — хочется ему выкрикнуть, но он быстро закрывает рот рукой, ведь за ЭмДжей уже бросается её Питер. Но тут происходит непредвиденное — гад в зелёном капюшоне сбивает его, унося на глайдере. Питер застывает в ужасе — падающая с огромной высоты в окружении металлических обломков девушка, парень, который не может спасти её, хохочущий ублюдок, радующийся, что вот-вот будет разбита жизнь, и не одна, а две разом… Нет, больше такого не повторится. Ни в одной из вселенных. Он прыгает за ЭмДжей, стреляя паутиной — но не в неё, а в конструкцию Статуи, ведь знает, что Гвен убило не приземление, а падение. Держась одной рукой за тоненькую, но прочную ниточку, другой он обхватывает девушку за талию, крепко прижимая к себе. Видя, что земля близко, он отпускает паутину и уже обеими руками подхватывает ЭмДжей, держа, словно невесту. Смотрит на неё и понимает — жива. Он смог. Смог спасти, смог сделать то, что должен был. Смог использовать свой шанс. — Ты как? — еле сдерживая слёзы, произносит Питер. — В порядке, — забыв, как дышать, шепчет ЭмДжей. — А ты? — Я тоже. Эмоции берут верх, и он тихо всхлипывает, ставя ЭмДжей на ноги. Ещё раз оглядывает её — никаких новых повреждений, только та небольшая царапина. — Ты точно в порядке? — трогает она его за плечо. — Да. Да… На самом деле, ничего подобного — больше всего на свете ему сейчас хочется сесть, закрыть лицо руками и разрыдаться в голос. Но времени на сантименты нет, надо брать себя в руки, битва ещё не закончена. Вытерев слёзы, он спешит на помощь другим Питерам. И лишь оказавшись дома, он даёт волю чувствам. Смотря на свои руки, плачет, ведь теперь в них «записался» образ ЭмДжей — материал её свитера, её вес и, главное, её тепло, живое тепло. И он счастлив, что всё обошлось. Да, она забыла своего Питера, но она жива и здорова, а значит, что у них ещё есть надежда на счастливый конец истории. А у него с Гвен его нет. Питер берёт со стола фото — там они с Гвен вдвоём, она обнимает его, лёжа у него на груди. — Прости, — шепчет он. — Прости, Гвен, прости, я надеюсь, ты теперь сможешь это сделать. Я спас её. Спас за тебя. Убаюканный слезами, он так и засыпает, сидя на полу, привалившись к кровати и прижав к себе фотографию. На подкорке бьётся: «Мы снова увидимся во сне», но впервые за семь лет Гвен не приходит. Питера будит яркое рассветное солнце. Он медленно открывает глаза, и ощущает, что они не влажные от непролитых слёз. «Она меня простила теперь».