Звёздный час.

Лоуренса уже давно уложили спать. Он успел прослушать очередную сказку от отца, а затем колыбельную, которая звучала так мелодично, как только возможно. Обычно Сэмми мгновенно засыпал. Но сейчас в голову мальчика пришла кое-какая интересная мысль, и он не собирался ложиться спать, пока не осуществит свою идею. Поэтому будущий музыкант, дождавшись ухода родителя, достал стул, который стоял в уголке, придвинул его к окну, а затем залез на него. Пришло время…

«Вот одна звезда, вот вторая… Я знаю, что вместе они образуют созвездия, верно? Вижу Большую Медведицу на горизонте… Рядом с ней Малая Медведица. А вот Сириус… Господи, как же это интересно!» —‌ думал Лоуренс, улыбаясь при этом и указывая пальцем на звёзды, которые ярко сверкали в небе.

«Интересно, верна ли моя догадка, что на одном из этих созвездий может находиться моя мама?» —‌ улыбка сползла с его лица; теперь Сэмми лишь грустно смотрел куда-то мимо неба, в пустоту. Да, его мать была мертва. И, не веря тому, что она погибла при его же родах, мальчик придумал для себя такой миф. Для него рая и ада не существовало —‌ лишь ночное небо. Он предполагал, что самая яркая звезда и есть мама, потому что звёзды так не светятся. Сэмми считал, что мама скучает по нему, хочет позаботиться о нём, поцеловать в лоб… Но знал, что такой ситуации никогда не будет. Ведь родная —‌ не призрак, она не может спуститься по звёздной лестнице… Хотя могла бы, если бы звёзды сами по себе выстраивались именно для неё! Он тогда бы так обрадовался и долго бы плакал от счастья. Но, увы, это были всего лишь мечты, которым не суждено сбыться. Ведь, может быть, та в раю, а может быть, лишь в загробном мире. А может и нигде, мёртвое тело просто лежит в гробу, а душа никуда не уходила вовсе.

Давайте же вернёмся в реальность, к нашему главному герою рассказа. Он до сих пор грустил, уже как-то задумчиво смотря далеко вверх. Будто решил, что пора заканчивать со своими радужными представлениями и вернуться к реальности; суровой, серой, ужасной реальности, полной боли, горя и печали, причина которым неудовлетворённые земные желания… Стоп, а вдруг душа так и сделала, —‌ не ушла из-за не исполненных при жизни желаний? Но музыкант отверг эту мысль и, чтобы не разбудить отца, лишь тихонько стукнул по подоконнику. Глаза наполнились слезами, но Лоуренс смог сдержаться. Кто-то ему говорил, что плач, даже первый —‌ признак слабости… И мальчик яро в это верил. Неужели кто-то хочет видеть слабого человека в обществе? В семье? Хотя, отец мог бы поддержать его… Но в обществе, когда Сэмми будет полноценной личностью, нельзя показывать свои эмоции. Потому что это означает слабость. Да, будет сдерживать, но только не дома. Здесь он будет выражать всё, столько, сколько захочет. Но сейчас лучше лечь спать и увидеть яркие сны, пускай даже кошмары. Хотя нет, их мальчик видеть не желал. Ему хотелось вновь услышать мелодию, такую успокаивающую, от которой сразу клонило в сон… Но Сэмми не собирался будить отца, ведь тот бы обязательно спросил:

«Почему ты не спишь, сынок?»

Что же мог ответить сын? Правильно —‌ ничего, ведь идей у него абсолютно не было. Погрустив и печально вздохнув, будущий композитор лёг спать, пытаясь расслабиться и прокручивая в голове эту самую мелодию. Конечно, она не была такой успокаивающей, но так полюбилась сердцу мальчика, что он начал петь вслух. Улыбаясь. Его пение не мог услышать никто, кроме него самого. Через несколько часов Сэмми сладко спал, уткнувшись носом в подушку. Казалось, во снах его кто-то нежно убаюкивал…