Hope

Юнги сидел на кровати в каком-то затухлом мотеле, внимательно смотря на обшарпанные обои. Мыслей в голове как перекати поле в пустыне. Слишком пусто и много места для лишней суеты, которая так норовит поглотить голову. Прошло не больше часа с тех пор, что произошло в этой крохотной комнатке. Клиент попался то ещё дерьмо со своими комплексами неполноценности и неуверенности в себе, но пытающийся доказать, что он тут царь и бог. Мину не нравились подобные экземпляры, после таких слишком хреново становилось, но уже от себя, потому что таким же был, пытающимся доказать себе что-то. Вздохнув, Мин поднялся с кровати, попутно застёгивая рубашку. Пальцы отказывались нормально функционировать, дрожали при каждом движении. Да что пальцы. Всё тело подрагивало, вздрагивало и пыталось сбросить с себя фантомные прикосновения. Можно было бы принять душ, но к чёрту не было уже сил находиться в этом месте. Лучше поскорей добраться до своей комнаты, которую снимает в таком же гадюшнике, как и этот мотель. Но в том гадюшнике хотя бы не так всё на нервы действует, как это происходит здесь или в каком либо другом месте. За гадюшник, правда, ещё приходится платить каждый ебучий месяц. Обычно, когда у тебя есть сосед, заплатить за всё проще. В случае Юнги, так и есть, но сосед мог как скинутся, так и забрать всё обратно. В первый раз даже смог «случайно» прихватить часть Мина. Обнаружив такое, Юнги хотел просто без всяких разговоров пойти и разбить чужое лицо об ближайшую стену. Но вовремя взяв себя в руки, Юнги решил узнать, что за хуйня, собственно произошла. Сосед, в свою очередь начал просить простить его, что это вышло случайно и, видимо случайно успел всё проебать. Тогда пострадало не чужое лицо (а так хотелось кулаки чесались разукрасить лицо напротив в кровавое месиво), а ближайшая стена, в которую прилетело всё, что только могло. А это плюс ещё деньги. После той истории нечто подобное не повторялось. Да и обсудив всё, парни пришли к небольшому перемерию, что несказанно радовало и так слишком погружённого в разочарование от жизни Юнги. Да и сосед оказался не таким дерьмовым. Странным, скорее всего, но не дерьмовым. Всё это было раньше. Одевшись, Мин оглядел комнату, ища свой парик, который с дуру куда-то кинули. Времени особо не было для наблюдений, а сил для поиска и подавно. Если подумать, то он, скорее всего, должен находиться около кресла или же… Вот ты где… За ним. Теперь точно пора валить отсюда. А иначе его просто вырвет.

***

Жизнь — то ещё дерьмо. Для Юнги она стала сплашной чёрной зеброй. Никакого белого просвета не наблюдалось на горизонте. Особого разочарования по этому поводу Мин уже давно перестал испытывать, но всё же где-то глубоко теплилась надежда, что когда-нибудь… Всё станет менее чёрным, как воронье крыло. Появиться белый цвет, как первый снег, такой неожиданный, но долгожданный. Но чтобы хоть что-то изменилось, нужно что-то делать. И Юнги пытался, правда, пытался, но всё кануло, всё разрушилось, так и не начавшись. И, потерпев раз неудачу, пытаться как-то больше не захотелось. Зачем пытаться снова, когда не получается? Если не получилось в первый раз, значит, и не получиться во-второй верно? Так о какой надежде шла речь? Юнги уже и сам не понимает. Надежда есть, а что-то сделать, изменить — нет. Приняв душ, Мин позволил себе немного расслабиться. Всё-таки дома, если это можно так назвать. Но выбирать не приходится. На что хватало тогда денег, то и выхватил. А иначе вообще на улице жил. Сколько он здесь? Два-три года? А может, все четыре? Юнги уже и не помнит. Да и смысл? Только голову засорять. Кухня здесь была совсем мелкая. Даже одному человеку трудно здесь покрутиться, а двоим и подавно. Стол, два стула, кухонный гарнитур, который весь обшарпанный, старый, скрипучий. И главная изюминка — балкон. На который хотя бы выйти можно и спокойно покурить. Курить как раз таки и не хотелось, что удивительно, больше хотелось поесть, если есть что. И оказалось, есть. Хосок, хоть и был в первые разы противный, (плюс деньги спиздил, а это баллы не добавляло) и дело не в том, что с ним что-то не так. Скорее наоборот, он всё время весёлый, энергичный и Юнги даже думал, что его сосед - любитель поупотреблять некоторые вещества и именно на это он потратил деньги. Но оказалось всё более прозаичнее. Нет, не любитель. Он сам по себе такой. И даже как-то от сердца отлегло. Нет, ни за Хосока, за себя. Если бы с ним жил любитель понаркоманить и предложил попробовать Юнги, то он без раздумий согласился. На такое же не соглашаются от хорошей жизни, верно? Все ищут выход - забыться. Хосок. Чон Хосок. Улыбчивая мразь, которая когда-то забрала его деньги и потратила на хуй пойми что. Мразь, которая умудрилась после этого стать ему другом. Улыбчивый парень, которому не повезло оказаться с ним в соседях. Юнги не знает, что за проблемы у его соседа, почему он поступает так или иначе. Не знает, почему он живёт с ним в этой коморке до сих пор. Юнги не знает. Но знает, что Хосок хороший друг. Друг, который приготовил для него еду, чтоб он не помер раньше времени. Спасибо.

***

Мин не был злым, высокомерным, циничным и так далее по списку, скорее в детстве недолюбили или что-то в этом духе. Просто так получилось. Со временем главным приоритетом в жизни стала (теперь) не любовь, а деньги. Деньги решают всё. А ваша любовь - хуйня полная. Вот по этому ты теперь в полной жизненной хуйне. Один. С бабским париков в руках, сжимающий так сильно, что кожа на костяшках побелела. Ещё немного порвётся, и кости покажутся наружу. Но всё равно. Все уже давно перестало иметь смысл. Прикрыв глаза, Мин прикусил щёку, изнутри пытаясь сдержать слёзы разочарования. Какой смысл. Он так устал. Сейчас лучшее, что он может сделать - это лечь спать, пока не натворил не пойми что. А Хосока нет рядом, чтобы остановил, успокоил, поддержал, сказал какую-нибудь очередную бредятину, от которой стыдно становиться тебе и целому кварталу в придачу. В первый раз, когда у Мина сдали нервы, истерил у себя в комнате, швыряя об стену всё, что попадётся. Даже не заметил, что порезался, потому что ваза как-никак. А заметив, понял. Вот. Вот! Это то, что нужно! Это отвлечёт, это поможет. Это не отвлекло, не помогло. Каких-то два жалких (плюс один случайный) пореза, а дальше и не позволили. Хосок, сидевший в гостиной, слушал все крики и погромы, не мог так сразу влететь в комнату, каким бы он не был человеком. На Юнги он решил не давить ни со своей заботой, ни с предложением дружить, хотя так хотелось. Он знал Мина совсем ничего, но паренёк с грустными глазами и острым языком ему понравился. Минута тишины начала напрягать, хотя, казалось бы, хорошо же. Но Чон все же решил узнать, всё ли в порядке. — Эй, Юнги? Ты в порядке? — постучав легонько в дверь. Чон ждал ответа. Да даже привычное «пошел нахуй» принял бы, но всё было тихо, и это насторожило. Приоткрыв дверь, Хосок увидел то, что никогда бы не хотел видеть: Юнги был слишком бледный. Поджав ноги под себя, он неотрывно смотрел на свою левую руку, на которой были видны два пореза. Он не помнил, как забежал в комнату с криком, чуть не залепил смачную пощёчину Мину. Зато помнил, как обрабатывал его царапины, обзывал всеми неуместными словами, а после обнимал и просил/умолял так больше не делать. Что будет рядом с ним - поможет. И Юнги не делал. Но сейчас-то он один.

***

Народу на улице было достаточно. Слишком многолюдно и шумно. Юнги такое не по душе. Но кого это ебёт? Ту молоденькую девчушку, которая наклонилась к машине, слишком вызывающе, продемонстрировав всем окружающим свои прелести. Или той группе курящих парней, или, или, или… Так можно долго продолжать, но смысла в этом нет. Никого это не ебёт. Сегодня он решил надеть короткую чёрную юбку, красно-черную кофту, которая закрепляется ремнём, пару штук бессмысленных браслетов, сумка (в которой фактически ничего нет: призервативы, сигареты, очки, хер пойми зачем телефон, хотя никто давно не звонит). С обувью Юнги решил не заморачиваться: какая-то поношенная, на платформе, вроде кроссовок Мин особо не разбирается в этом. И, конечно же, излюбленные/ненавистные чулки. Волосы (парик) как и всегда в полном беспорядке, но смотрится это не так плохо, как казалось раньше. С лицом было проще. Если с одеждой есть некоторые проблемы до сих пор, то макияж уже не вызывал такой проблемности. Всего-то подвести глаза, сделав стрелки в конце, дабы создать видимость лисьего прищура. Красная помада, которую уже пора выкидывать. Стоять в таком виде и чувствовать себя полным дерьмом Юнги уже научился игнорировать. В конце концов, он не просто так это делает, но и на благое дело тоже не похоже. Ну, если удовлетворения всяких. личностей можно считать за благое. Народу сегодня хоть и было много, но особого внимания на Юнги никто не обращал. Может, он недостаточно вызывающе себя ведёт? Обычно он не лез из кожи вон, чтобы на него обратили внимание, но, видимо, сегодня не его день. Вечер. Да и что-либо делать не было никакого желания. Слишком хотелось простого человеческого - отдохнуть. Но нужны были деньги, поэтому усталость может пойти нахер. Да и хуй с ним. Надо покурить. Обычно курящие больше внимания привлекают. Не успев сделать затяжку, около Мина остановилась достаточно… ахуенная тачка. «Феррари» Перед ним редко кто на машине останавливался, обычно все пешочком. На несколько минут Мин даже растерялся, но быстро взял себя в руки. Такие клиенты на дороге не валяются (только некоторые). Выкинув сигарету, Юнги вальяжной походкой, как и та девчушка, которая, наверное, захлёбывается чьим-то членом, естественно, не за просто так, подходит к водительскому сиденью. Жаль, что окна тонированные и не видно, кто по ту сторону сидит. Ни надолго. Нацепив самую сучью улыбку. Мин постучал по стеклу. А сразу открыть нельзя было? Может, мне ещё ему дверь открыть? Через секунду Мин встретился с темными, как ночь глазами, но при этом имевшие какую-то детскую невинность. А добивало образ — застенчивая улыбка. Ребёнок. Первое, что прилетело в голову. Ебанный ты в рот. Было второе. И что делать? Отправить домой спать. Очевидно. Время-то уже позднее. — Привет. Такое тихое и стеснительное «привет» Мин уже очень давно не слышал. Может потому что ему никогда дети не попадались? (хотя дети — громко сказано). Или это из разряда «другое»? Юнги не знает, как и не знает, что делать дальше. — Я  Чон Чонгук… Главное правило. Никаких имён. — Мне всё равно. Не совсем женским голосом ответил Юнги. Он никогда не имитировал женский голос и не собирался. Но хрипотца уж больно сильно дала о себе знать. Мин несколько часов выкрикивал, а после столько же молчал. Поэтому горло ужасно саднило. Глаза парня расширились настолько, что Мин начал переживать, как бы из орбит не повылезали. Неожиданно, да? Вот тебе и подвох. — Ох, я… — начал что-то щебетать парень, крутя головой и сжимая руль слишком сильно (насколько, Мин мог видеть). Парень уж сильно, по-мнению Юнги, разнервничался, что немного выглядело забавно. Мин даже рассмеялся бы, но ситуация всё же хуёвая. И надо же иметь хоть какое-то приличие. Может, он парню психику сломал? Хотя, чего он ожидал от данного квартала? Здесь собираются всем, кому не лень. — Расслабься. Ошибся, с кем не бывает. Ожидал красотку подцепить? Так тебе чуть дальше гнать надо, — Юнги полностью расслабился. Больше не было этих вопросов «что делать» и «как быть». И даже как-то спокойно стало. Парень же, напротив, нахмурился, больше не выглядел растерянно. Смотрел вперед, явно что-то обдумывая, а после, кивнув самому себе, снова обратил внимание на Юнги. Во взгляде читалось… Да нихуя не читалось, просто пристально смотрел, оценивая, как показалось Юнги. Ну и нахер спрашивается? Тебе же девку надо. Херали смотришь? — Садись, — однако твёрдо. — Что? А ты нихуя не перепутал? Тебе вроде телку надо было? — выгнув бровь, Мин скрестил руки на груди. — Ну… фактически… — Нет, нихуя не «фактически». Я тебе сказал, куда ехать — езжай, — Юнги махнул рукой вперёд. Да почему он выгоняет своего на минуточку клиента в ебеня? Ах, точно. — Тебе сколько лет? Это твоя вообще машина? Тебе домой-то не пора? — Сядешь, отвечу на все твои вопросы, — всё также, но чуть мягче ответил парень. Что случилось с тем парнем, который несколько минут назад чуть ли не заикался и боялся в глаза смотреть? Неужто он только перед девушками себя так ведёт, а когда узнал, что перед ним парень, расслабился? Забавно. — А с хуяли я должен это делать? — Ну… я вроде как твой клиент…? Или вы как-то это по-другому называете? Ага, «еблан» например. — Я заплачу, если ты из-за этого переживаешь. Ещё бы я переживал. У тебя тачка на хуй пойми сколько денег. — Я не переживаю, — Юнги задумался, чего он, блять, ломается-то? Перед ним стоит чуть ли ни сыночек какого-то магната (судя, по тачке), и чуть ли не умоляет его. Ну, умоляет - преувеличение, но кого это ебёт? Суть-то в одном. — Лет. Сколько тебе лет? С малышнёй не вожусь. Хотел бы возиться нянькой, устроился бы, — нет, не устроился. — Двадцать один. Пиздит. Но кого это теперь ебёт? Юнги садится в машину.

***

Дорога до отеля была долгой. Ну да, до престижных мест всегда долго ехать. Это вам не одни из тех сраных мотелей, в которых Юнги обычно бывает. Они минуют главные двери, минуют лифт и, наконец, заходят в номер. Номер большой, насколько Юнги расслышал - люкс. А это для Мина роскошь (теперь). В машине они ехали в полном молчании и "сядешь отвечу на все твои вопросы" полный пиздёшь. Но Юнги стало на это всё равно в какой-то момент. Он даже дремануть успел, пока они проезжали всё и вся. Усталость всё же даёт о себе знать после того, как он вернулся: принял душ, поел, позанимался самобечиванием, попытался поспать, но украденные пару часов сна не сделали своего дела. А у него работа, как-никак. Юнги хотел осмотреться. Правда, хотел, но было как-то похер. Смысл ему это делать? Ему даже ванная не нужна будет. Ни до, ни после. Вообще Мина интересовало, сколько этот шкет заплатит. В первое время Мин сам определял цены, гнул чуть ли ни до небес. Но после, стал уже не таким требовательным. Уж за свой длинный язык получить успел с полна. Клиенты теперь сами устанавливают цены, и это пиздец как хуёво. Но Юнги понял, чем счастливее клиент после, тем больше заплатят. Главное - постанывать качественно. Этому он научиться успел настолько, что сам начинал верить, что получает кайф. Но нет, опять же пиздёшь все. Мин успел заметить, что паренёк выше него и довольно спортивный. Классический костюм это отлично подчёркивал, особенно когда парень снял пиджак, отбросив его в сторону, оставшись в футболке. А брюки подчёркивали бёдра, да и не только их. Как вторая кожа. Блять. — Располагайся, — зажато пожав плечами, парень отправился в ванную. Располагаться? Я здесь не жить собрался. Постояв несколько секунд на одном месте, Юнги решил хотя бы переехать на кресло, что так удобно подвернулось ему. А что? Ему сказали располагаться, он это и делает. Или он думает, что, выйдя из ванны, его встретят на кровати голым с лепестками роз? Извините, но я не романтик. Юнги не знает, сколько времени просидел, но глаза начинали просить отдых. Да и кто им Юнги, чтобы отказывать? Парень, видимо, решил утопиться в ванной или типа того, но знаете… — Хочешь чего-нибудь? Поесть… или, может, выпить? Медленно открыв глаза, Мин глянул на парня. Тот был в халате, с волос всё ещё капала вода, и выглядел он как-то… по-другому. Хер знает. Я просто хочу спать. Вовремя же. Ничего не ответив, Юнги снова закрыл глаза. Пускай делает, что хочет. Юнги устал.

***

Юнги уже давно не сняться сны. А нахуя, собственно? Заснул — темно. Проснулся — темно. А почему темно? Несколько минут покрехтя, Мин вспомнил, что у него был «клиент», а он заснул (как это непрофессионально с его стороны). Сам, как понял, Мин лежал на кровати, хотя чётко помнил, что заснул на кресле. Интересно. Включив ночник, Мин оглядел спальню. Парня не было видно. Видно, может быть и не было, а вот слышно - да. Выйдя из комнаты, Юнги направился на источник шума. Зайдя в гостинную, (насколько Юнги запомнил, это была именно она), он наткнулся на забавную картину: парнишка, сильно увлекшись в экран плазменного телевизора, играл в какую-то не понятную для Мина игру. На экране происходил какой-то беспредел, и нужно было срочно нажимать кнопки. Парень, в принципе, так и делал, судя по тому, как он долбил на них и издавал непонятные звуки. Похоже на звуки умирающего тюленя, или лося. Хотя откуда мне знать. Сколько времени? Тактично кашлянув, Юнги чуть вздрогнул, когда сидящий парень резко соскачил со своего места, отбросил в сторону джостик, уставившись на Юнги, как олень в свете фар. Несколько минут они просто смотрели друг на друга. Один смущённо, будто его поймали на чём-то нелегальном, второй же немного с пофигизмом. — Рыжий, — чуть застенчиво улыбнувшись, сказал парень. Мин на это заявление лишь нахмурился. А причём здесь собственно рыжий? Не долго думая, парень поднёс руку к голове, как бы показывая, о чём он. Мин ещё больше нахмурился, а потом медленно поднял свою руку, касаясь своих коротких волос. Рыжий. Парик. Ну конечно. — У тебя с этим какие-то проблемы? — а что он ещё должен был ответить? Да, рыжий, и что? Его теперь на костре сожгут? Не очень-то приятная смерть. Да и и видок, наверное, у него прям секси-секси: парика нет, зато кофта, юбка, чулки и размалеванное ебало. Ну прям настоящая шлюха. — Нет… про… просто тебе так идёт, — сказав, что планировал, парень выдохнул, будто это было самое тяжелое, что ему приходилось говорить. Выглядел он при этом всё также смущённо, как ребёнок, который… Идёт? Бред. Забыли. — Я заснул… Обычно такое не происходит. Я же не оправдываюсь? — О, ничего. Я понимаю. Да ну? — Да ну? А что ещё ты понимаешь? — Мин уже с интересом смотрел на парня. Тот хоть и выглядел смущённо, но, надо отдать должное, неплохо выдерживал взгляд, смотрел прямо в глаза. Не дождавшись ответа Мин продолжил. — Знаешь, мне уже поебать, сколько тебе там лет, на «твою» тачку и на этот номер, который уместит ещё человек пятьдесят, но мне не поебать на то, какого хуя я здесь. Тебе, насколько я помню, нужна была девка, но почему-то… — Мин указал на себя. — Что у тебя в мозгах резко перемкнуло, мальчик? — Я не мальчик. И у меня вообще-то имя есть. — Да мне поебать! Веришь, нет? — ухватившись за переносицу, Мин резко зажмурился, это всё слишком муторно и не принесёт ничего кроме испорченных нервов. Мальчик хотел поразвлекаться? Мин всё сделает. — Блять, к чёрту ты девственник? — в ответ махнули отрицательно. — Отлично. Проще, — Стянув с себя кофту, Мин отбросил её куда-то в сторону, долго он церемониться больше не намерен. Он просто хочет получить деньги и свалить домой. Глянув на парня, Юнги в принципе увидел то, что ожидал. Чуть покрасневшее лицо, всё тот же взгляд, но глаза уже более темного оттенка (хотя куда уж). — Раздевайся, что, блять, стоишь как вкопанный? Или мне тебя ещё раздевать надо? — Нет. Не надо, — выдохнул тот.

***

Юнги уже давно не получал должного удовольствия во время секса. Это настолько стало обыденно, что испытывая сейчас какие-то другие ощущения, ни сразу понимает, что это оно - удовлетворение его ебучих потребностей. Что он испытывает ебучий оргазм с ебучей малолеткой (Мин до сих пор в этом убеждён). Тело настолько расслаблено, насколько это возможно и мозг просто отказывается функционировать. Не то что бы это плохо. Нет. Это ахуенно. Даже очень. Парень настолько старательно пытался доставить Юнги удовольствие, что не обращал внимания на свои потребности. А Мин конкретно так чувствовал, что парнишке нужна разрядка, но тот упорно это игнорировал. И Юнги не знает, как на такое реагировать. Ну, то есть. Плевать. Деньги. Деньги, которые он скоро получит и свалит. Вот что главное. Но за прелюдии Мин, пожалуй, скажет парню «спасибо» — Как тебя всё же зовут? — приподнявшись на локтях, парень разглядывал Юнги. Тот лежал на спине и пытался прийти в себя. Всё же давно у него такого не было. И не скажешь, что какой-то там мальчишка довел его до такого состояния. Пиздец. — Что? — не сразу поняв, что обращаются к нему, Мин нахмурился, перевёл взгляд на парня. Тот выглядел ну… Юнги давно перестал рассматривать своих клиентов, оценивая, так сказать, внешность. Больше всё стало походить на сеанс у психолога. Все эти невъебенные закидоны, кинки и всему подобное больше начали волновать, чем то, как они выглядят. Но это было раньше. И вот напротив него... это недоразумение, которое выглядит… Нет. — Нет. Какая тебе разница? — Просто… — Просто забей. Больше мы с тобой не увидимся, так что можешь не напрягаться, — поднявшись с кровати, Юнги отправился на поиск своей одежды. Парень же, оставшись в кровати, наблюдал за тем, как голый Мин поднимал с пола свои вещи. Признаться честно, он всё ещё не понимал, за что с ним так грубо обходятся. Он вроде ничего плохого не сделал, а как раз-таки наоборот. Но, видимо этого недостаточно даже для того, чтобы узнать имя. — Может, уже перестанешь валяться и расплачешься со мной? Можешь даже не отвозить, пешком дойду. Блять! Он даже не знает, сколько времени здесь провел. Парень всё также валялся на кровати, только взгляд теперь выражал раздражения. И эта складка между бровями, которая начинала раздражать Мина, как и её владелец со своими ебучими поджатыми губами. Что ему, блять, ещё надо? — Ладно, ладно, как хочешь, — вздохнув, парень встал с кровати. Потратив ещё несколько минут на то, чтобы одеться (ещё больше раздражая Юнги), парнишка подошёл к Мину с кошельком в руках. — Сколько? Сколько не жалко. Очевидно.

***

— Знаешь, это довольно дерьмовый фильм, — разлёгшись на диване, вставил свои пять копеек Хосок. — Ты тоже дерьмовый. Но я же молчу. — Эй! Схватив горстку попкорна, Хосок кинул в Юнги. Тот попытался увернуться, но не вышло. Половина попала за шиворот безразмерной худи, остальная часть приземлилась на колени. — Перестань разбрасываться едой, Чон-мать-его-Хосок! — Ой-ой-ой, не бухти, как старый дед. — Завались. Такие вечера бывают редкими, когда не нужно ни о чём думать и переживать. Просто наслаждаться фильмом в хорошей компании (да вообще компанией). У Юнги с Хосоком редко когда сходятся мнения в фильмах или ещё в чём-то. Приходится идти на уступки. В любом случае парни старались наслаждаться моментом. — Фу! Это мерзость! Почему мы это смотрим? — отвернувшись, Хосок смотрел куда угодно, но только не в экран, где во всю показывали акты расправы над какими-то людьми. Юнги на это лишь усмехнулся. Фильм и в правду дерьмовый. — Выключи! Выключи, Юнги, пожалуйста! — Окей, только не ной. Выключив ноутбук, парни сидели в полной тишине. Говорить не хотелось. Атмосфера была не давящая, а наоборот, в ней хотелось остаться на всю жизнь: вот так сидеть на диване с человеком, с которым можно особо не париться, не нужно придумывать сто и одну отмазку/историю, когда он и так всё знает, и терпеть ненужные вопросы. Они с Хоупом это прошли. Хоть Юнги и не хотел ничего никому рассказывать, но после срыва тот не оставлял его в покое, и Юнги сдался. Мог ли Мин позволить себе такое? Нет. Но позволил себе немного расслабится. — Эй, ты опять в своём дремучем лесу? Почувствовав толчок, Мин повернулся к Чону. — Нет. — Ну да-а, конечно… Знаешь, у одного моего знакомого намечается что-то вроде вечеринки… и-и… — Нет. — Что? Почему? — Потому что, — Мин вздохнул. — Это твой знакомый, а не мой. — Ащ, ну и что? — Чон недоумённо смотрел на Юнги. — Какая разница, кто чей друг? Ты со мной будешь! Идея оказаться где-нибудь ещё, кроме мотелей и дома (и один раз отеля) привлекала Юнги, но при этом пугала. В чём проблема, Мин не мог понять. Раньше он особого дискомфорта не испытывал и появлялся, где только мог, но сейчас… — У тебя, оказывается, столько знакомых, — тихо. — При желании ты мог бы уже свалить. — Верно. При желании.

***

И всё же это самая хуёвая идея из всех хуёвых идей. Вечеринка как вечеринка: какие-то пьяные люди, снующие туда сюда, смеются, веселятся, танцуют, а Мин чувствует себя придурком лишним. Юнги хоть и пьёт, но не чувствует подступающего чувства веселья, скорее подступающую тошноту. Хосок растворился в толпе в известном только ему направлении, пока в это время Юнги осматривал дом, (скорее ища место, где можно будет просидеть всё оставшееся время). Сегодня он без своего рабочего набора, сегодня он просто Мин Юнги, а ни Юнджи. И чувство при этом такое. свободное, будто оставив Юнджи, он смог ненадолго спокойно вздохнуть. Но на веселье всё же не тянет. Неожиданно в голову пришёл образ того паренька. С того раза прошло… Сколько?.. Неделя? Чон… Чон… как же там дальше…? — Эй, Юнги! — Хосок на всех парах бежал к Юнги, попутно расталкивая толпу и таща за собой кого-то. — Знакомься, это — Ким Тэхён! Мой знакомый! — Привет, — тот махнул рукой и улыбнулся. Что успел отметить Юнги, так это то, что улыбка у этого Тэхёна немного квадратная, и выглядело это довольно красиво. В принципе, сам Ким олицетворял что-то вроде… красивого экспоната, знаете, которые обычно стоят в музеях и охраняют. Подходи, смотри, но трогать запрещено. С каких пор он это оценивает? Махнув в ответ, Мин не знал, что делать дальше. Ну, представил Хосок их друг другу, и что теперь? Друзьями до гроба становиться? — Не обращай внимание на его поведение. Он на самом деле та ещё душка! — перекинув руку через плечо Кима, прокричал Хосок, улыбаясь во все тридцать два зуба. Улыбайся, пока можешь, Хосок. — А Джин разве не приедет? — М-м-м, нет, сказал, что какие-то неисправности с машиной, — Ким чуть сморщился. То ли от того, что Хосок повис, либо дело в этом Джуне или как его там. Юнги особо не вслушивался. — Какие, блять, неисправности, он её недавно приобрёл?! — Это ты у меня спрашиваешь? — Тэхён от возмущения развёл руками и попытался вырваться из захвата Хосока. Тот этого сделать не дал, вцепившись, как пиявка. Для приличия повозмущавшись ещё секунду, Ким оставил эту затею и притих. — Единственное, что я знаю, это то, что мелкий брал машину. — Серьёзно?! Блять! Не хрена ж себе! Совсем беспредельщиком вырос! — счастливая улыбка не сходила с лица. — И куда это он ездил, интересно… — Ким на это заявление, прикрыв глаза, кивнул. Ему тоже интересно. — Он то хоть сегодня припрётся? — Без понятия.

***

После мини-сцены парни оставили Мина одного. И вроде хорошо, не приходиться за этим цирком наблюдать, но после продолжается другой, под названием "Мин Юнги и окружающие его люди". Такое себе, конечно. Даже вход был бы бесплатным. Хотя кто бы это смотрел? Только самый конченый. Может, пора валить домой? Терять ему нечего, хоть и обещал Чону пробыть здесь хотя бы больше, чем минут двадцать. Просидев ещё немного, Юнги, встав с дивана, уже собирался уходить. — Эй, Юнги-и-и! У меня что? Дежавю? Хосок. Ну, кто бы ещё. — Что на эт… — Познакомься! Тот самый беспредельщик, который угоняет чужие машины — Чон Чонгук! — Я  Чон Чонгук… — Мне всё равно. Чон… Чон Чонгук. Ну конечно. Вот как его звали. — Чонгук, знакомься! Мин Юнги, мой друг, потрясающий человек. Думаю, вы поладите! — хлопнув Чонгука по плечу, Хоуп с какой-то извращённой надеждой стоял и переводил взгляд с одного парня на другого, будто ожидая чего-то. Мин ничего не рассказал про парня, которого встретил, а вот Чонгук…? Это же совсем другое дело. Но опять же есть загвоздки. — Привет, Юнги. Приятно познакомится, — мило улыбнувшись, сказал Чонгук. А взгляд был тот же, что и в первую встречу, но только когда он узнал, что перед ним парень и он готов пригласить его в свою машину. А в свою ли? Тебе сколько лет? Это твоя вообще машина? Тебе домой-то не пора? — Ага. На всё, что хватило фантазии. — Ну, вы… типа общайтесь, а мне бежать надо… зов природы и всё такое! Плохая отмазка, Хосок. Плохая. — Значит… Юнги… мне нравится. Нужно покурить. Определённо.

***

Юнги ещё никогда не хотел выкурить всю пачку зараз, как сегодня. И всё только ради того, чтобы не возвращаться в дом и не встречаться с обладателем детских и полных надежды глаз. Какую надежду питал Чонгук, Юнги не знал. но факт остаётся фактом. На Мина давно так не смотрели. И от этого хочется удавится. И чего он так разволновался? Ну, потрахались они, и что? Ну, было хорошо, и? Что теперь-то? В любви никто никому не клялся и всё в таком духе. Так в чём дело? Почему, снова встретив этого паренька, у Юнги сердце начало чечётку отбивать? Ебал я это всё. Не докурив, Юнги кинул сигарету на асфальт, смотря, как последняя искра гаснет. Неужели он настолько отчаявшимся человеком стал, что потянулся к тому, кто проявил к нему хоть какую-то ласку, пусть и в таком ключе? Боже, это, отвратительно. — Ты собираешься уходить? Чонгук. — Тебе-то какое дело? — закусив губу, Мин нахмурился. — Я перед тобой отчитываться не должен. Чон пожал плечами, мол, конечно, не должен, просто решил поинтересоваться. Юнги ожидал, что парень развернётся и уйдет, но Чонгук подошел ближе и обпёрся на стенку каменного здания напротив Мина, смотря куда-то вперёд, будто Юнги вообще рядом не было. Словно он является ненужной декорацией. В принципе, так оно и было. Юнги, правда, собирался уйти, но… — Откуда ты знаешь Хосока? Разве богатенькие маленькие мальчики могут общаться с простым народом? Юнги не сказал бы, что Хосок бедный или этот Тэхен (особенно смотря где они находятся (район) и этот дом, который довольно обширный) но для Мина теперь всё, что стоило больше сотни, считалось роскошью. Юнги до сих пор не понимает, почему Хоуп с ним живет. Хотя… Чонгук перевёл взгляд на Юнги, слегка улыбнулся уголками губ, будто знал, что Мин так просто не уйдёт. Спрятав руки в карман джинс, он встрепенулся, прогоняя некий холод. — Нас Чимин-хён познакомил, — вот так просто. Ещё бы знать, кто такой, блять, Чимин. — Ну, сначала Тэхён-хён, а после уже я… Хотя… нет, стой… по-моему сначала… — Ага, ладно, похер. Зря я спросил. Не став дослушивать бормотания, Мин развернулся: — Скажешь Хосоку, что я домой, — бросил через плечо. — Может тебя подвести? — и надежда в голосе. Мин остановился. — Угнал? Чон улыбнулся. — Нет, моя. * — Я ему говорю, что это просто какая-то глупая ошибка, я сдал свою работу вовремя, как и все студенты. А он мне «Нет: я всё проверил. Нет вашей работы, мистер Чон!» — изобразив старческий голос, Чонгук пытался проживать еду. — «Если вы не сделали, то не нужно врать!» — Но я сделал! — продолжил он, снова набив рот едой. Юнги не знает, что он тут делает. Они ехали в машине, когда Чонгук воскликнул о том, что хочет есть. И, ни спрашивая ни о чём, Мина остановился около какой-то закусочной. Юнги отпирался, просил Чона сначала отвести его домой, а после пускай хоть все закусочные мира объездит и обожрётся, как не в себя. Но Чонгук был слишком упёртым. Удивительно. В первую встречу он был не таким. Ну, почти. — Они думают, если я… Бла-бла-бла… Не то что бы Юнги было скучно или неудобно (хотя о каком неудобстве может идти речь? ). Просто это всё не для него. Или Мин просто отвык от чего-то подобного. Раньше Юнги не успокоился бы, пока не побывает во всех местах Сеула. Посещал всё, что можно было и нельзя. Фотографировал всё, что хорошо выглядело, да и плохо тоже. Искал бы вдохновение, чтобы записать новую песню, а после выложить на свой сайт. Раньше. Но это было… раньше. Чонгук. Он из того мира, где раньше был Юнги, когда ещё не всё проебал, когда была надежда. Мин слушал Чонгука. Тот рассказывал обо всё и не о чем одновременно. Поделился тем, кем хочет стать, поделился своей мечтой с человеком, которого совсем не знает. И это так... по-детски (Юнги не устанет так думать). И Мин задаётся вопросом: "зачем?". Зачем Чон это делает? Зачем пригласил сюда его, Юнги, человека, который уже не достоин всего этого. Зачем пытается привязать. А Юнги уверен, Чонгук именно это и делает. Пусть и так завуалировано. Но привязывает. Своей ебучей кроличьей улыбкой, искрящими и полными жизни глазами. Чонгук из того мира, где раньше был Юнги. Когда ещё не всё проебал, когда была надежда. Ему не место в жизни Мина. Значит… Вынурнув из своих мыслей, Юнги понял, что голос перестал вещать историю, (какая бы она не была) и пронзительно смотрел на него. Юнги в долгу оставаться не собирался, смотря в ответ. — Почему? — тихо и так наивно. — Почему ты это делаешь? — Делаю что? — слишком хрипло. — Работа. — О, ну знаешь... Обычно, чтобы выжить, людям приходиться работать. Работа приносит деньги, а на деньги… — Ты понял, что я имею в виду. Понял. — Ты не хотел… работать в другом месте? — Серьёзно? Мне всего-то надо было найти другую работу, чтобы моя жизнь перестала быть говном?! Чонгук, ты гений! Я бы не додумался, честно. Судя по взгляду, которым окинул Чонгук, сарказм ему не понравился. — Ну зачем ты так… — Слушай, блять, мелочь, — Мин в плотную наклонился к парню, который чуть ли ни в два раза уменьшился в размере. — Ты мне кто вообще? Хули ты мне советы раздаёшь? Я тебя, блять, спрашивал? Если мы раз потрахались, это не даёт тебе права теперь доёбываться до меня, понял?! Ты про меня нихуя не знаешь! Так что можешь закрыть свой рот и свои советы себе в задницу запихать! — соскочив со своего места, Юнги отправился на выход. Мудак. * — Я просто мудак… — закрыв лицо руками, Юнги отвернулся к стене. Вот уже часа два Мин не может перестать винить себя за своё уебанское поведение. Не может перестать вспоминать тот потерянный взгляд Чонгука, когда говорил все те слова. Чон ничего плохого не сказал или сделал. Он просто… не знает. Он ничего не знает. А ты повёл себя как уебан. Молодец. Сделал всё так, как планировал. Не то, что бы Мин планировал вести дружбу с Чонгуком и становиться лучшими друзьями (Хосока хватит, спасибо), или… чем-то больше… Юнги давно уже не думал об отношениях с кем-то да и не хотел, собственно. Последние «отношения» привели его туда, где он находиться сейчас. И по-моему это достаточный аргумент не начинать. Но Чонгук другой. А ты уверен? Ты же его знаешь. Совсем ничего. Это видно. Чёрт! После сегодняшнего он точно со мной общаться не будет. Молодец. Почему всё так? Почему он позволяет плохим воспоминаниям взять вверх и вывалить всё на человека, который этого не достоин? Может, Чонгук — та надежда, о которой столько времени (где-то глубоко в душе) грезил Юнги.

***

— Чонгук, хватит летать в облаках! Тренер грозно посмотрел на парня, который уже минуту стоял на месте, не принимая никакого участия в игре. У них, между прочим, скоро соревнования по баскетболу, а он стоит, как истукан и ничего не делает. Посмотрев на тренера, парень закивал, как болванчик и побежал за мячом, который был у другой команды. (на площадке присутствовало две команды, так сказать, одна помогала другой). Чонгук хоть и присутствовал на тренировке, но мысленно он возвращался к тому разговору в закусочной. Юнги тогда таким злым был, что Чон растерялся и не мог выдавить из себя слово. Когда Мин уходил, Чон хотел пойти за ним, но заставил себя усидеть на месте. Если бы он пошёл, то сделал только хуже. И сейчас единственное, о чём он мог думать - это о Юнги: в порядке ли он, занимается ли тем, чем обычно (работа) Хотя об этом ни очень-то хотелось раздумывать. Это раздражало, злило. Чон не наблюдал за собой раньше такого. Сам по-себе он спокойный парень. любит петь, танцевать, занимается спортом, готовит и всё по списку: каждая девушка мечтает о таком, как он, а он мечтает о парне, который использует мат через каждое слово (хотя, дело и не в этом) закатывает глаза, когда ему что-то не нравиться (Чон успел это уловить) а также поджимает губы, при этом качая головой, когда заканчивает какую-либо мысль (он всё же немного разговорил Юнги). Чонгук в тот вечер был с отцом и братом на каком-то мероприятии по охране чего-то там. Чон уже и не помнит, хотя кого он обманывает, он даже и не пытался запомнить. Он просто хотел домой. Пробыв там больше двух часов, Чонгук предупредил отца, что собирается домой. Тот не стал возражать и только махнул головой. — Ты куда собрался? — Джин перехватил его практически у выхода, дёрнув за рукав пиджака. — Домой. Я уже не могу тут находиться, — выдернув руку, Чонгук посмотрел на время. — Тем более я больше часа здесь провёл, чем должен был. Так что будешь мне должен. — Что?! С какой стати?! — возмутившись, парень упёр руки в бока. Они с Чонгук-и были фактически одного роста (хоть Джин и был старше, Чон успел его догнать в росте, что не очень радовало старшего). Но в данный момент поза Джина давала большего эффекта, который никак не влиял на Чонгука. Может быть раньше, но не теперь. — С семейной, — парень улыбнулся. — Это полный бред, — Джин ещё больше возмутился. — Угу, и по этому… я хочу… — сделав вид, что задумался, Чон прикусил губу. Джин стоял в полном ожидании того, что захочет мелкий. Хоть бы это было из разряда «приемлемо». Чонгук может придумать всё, что угодно, и неважно, хорошо это или плохо. — Твою машину, — перестав, наконец, тамить, сказал младший. — Что-о?! Охренел?! — судя по тому, как на них обернулись посмотреть, это было слишком громко сказано. Поймав взгляд отца, Джин ободряюще улыбнулся, мол, всё под контролем. — Нет. Я на неё заработал. Сам. — Ох, ну раз сам, то ладно. — Серьёзно? — Нет, — Джин взвыл, и Чонгук начал сомневаться, кто из них двоих старший, а кто ведёт себя как ребёнок. — Хорошо-хорошо. Не трону я твою машину. Расслабься. — Точно? — Точно. * Что же, у Джина неплохой вкус в машинах. Чонгук не сказал бы, что разбирается в них, но данная тачка шла довольно плавно. Хоть он ещё не до конца понимал, зачем те или иные кнопки. (у Чонгука, конечно, имелась своя машина, но позлить брата - это святое). Решив покататься, прежде чем отправиться домой, Чон завернул не пойми куда. Он, хоть и живёт в Сеуле последние. девятнадцать лет, не всё ещё обследовал. Улица попалась оживлённая. Все эти вызывающие люди, как и вывески неонового цвета, привлекали к себе сильное внимание. Чон понял, куда его занесло. Остановившись около какого-то тротуара, Чонгук хотел выйти и осмотреться. Всё-таки он в первый раз в таком месте. Не то, чтобы он хотел кого-нибудь снятьпознакомиться, просто какой-то взыгрался интерес. Он даже не сразу понял, что раздался стук в окно, а когда увидел, кто за ним, просто потерялся. Но недолго. Удивило его больше не то, что передним стоял парень в бабской атрибутике, просто голос человека был. невероятным. Бывает: услышав голос человека, хочется слушать его всю свою жизнь, как песню, которая тебе понравилась, и ты ставишь её на повтор каждый раз. Чонгук испытал нечто подобное тогда. И не смог сдержаться. * Брюнет был старше Чонгука. Это было очевидно. Словно день, и Чон решил приврать немного. Ну, подумаешь, два года себе прибавил. Это же не конец света, верно? Пока они ехали в машине, Чонгук пытался понять, что делать дальше. С парнем рядом хотелось поговорить, узнать всё про него, но Чонгук чувствовал себя слишком смущённо, хоть и пытался держаться смело. Не хотелось опозориться перед парнем, сморозив какую-нибудь чушь. И так уже сказал, что мог. Повернув голову в сторону брюнета, у Чонгука сердце чуть в груди не остановилось. Парень, прикрыв глаза, спал. И это самое милое, что видел Чонгук. Может, он влюбился? Бывает же любовь с первого взгляда? Вдруг это она? Пока парень спал, Чон забронировал номер в отеле (самый дорогой и лучший). Он особых надежд на то, что что-то будет, не питал. Ему просто. захотелось. * Так же захотелось доставить парню максимум удовольствия. Плевать было, что самому хочется до звёздочек в глазах кончить. На данный момент хотелось, чтобы парню под ним было хорошо, а после он и о себе позаботится. То, как парень выстанывал, навсегда засело в голове Чонгука. Это был самый лучший звук, который ему только довелось услышать. И Чона посетила мысль того, что он хочет, чтобы рыжий парень с лисьим прищуром был только с ним, чтобы выстанывал его имя каждый раз, когда он попадает в нужную точку. Ловить его вдохи и ахи поцелуями. Так много чего хочется. Но только с ним. И Чонгук в первый раз в такой ситуации. Он никогда не влюблялся, и он не знает, что делать и как быть. У него, конечно, было пару отношений, но до чего-то серьёзного не доходило, так что за любовь можно было не считать. А здесь же будто что-то стрельнуло. И что делать? Как подступиться ближе к Юнги? * — Хосок-хён, а ты давно Юнги-хёна знаешь? Чонгук решил идти напролом, но очень аккуратно. И для этого он решил пообщаться с самым близким человеком, живущий с Юнги — Хоупом. Они с Хосоком ладят достаточно хорошо, но достаточно ли этого, чтобы он рассказал что-нибудь о Юнги. Вот в чём вопрос. Перехватив Хоупа около танцевальной студии, Чонгук тут же потащил его в самое ближайшее кафе. Тот ничего непоняв, задавал сто и один вопрос в секунду, но в ответ получал лишь молчание. И сейчас, сделав заказ. Они сидели напротив друг друга. — Тебе зачем такая информация? — Хоуп серьёзно смотрел на Чона. Тот даже напрягся. Не каждый день Хосока можно таким увидеть. — Я… — чего тянуть-то? — Кажется, я влюбился в него, — быстро проговорил Чонгук. В ожидании чего-то Чонгук зажмурился. Наверное, в ожидании, что над ним посмеются или, не дай Боже, ударят. Но Хоуп всё также серьёзно смотрел на Чона, даже ничуть не удивившись его словам. Чего-то подобного Хоуп ожидал услышать, но что-то рассказывать про своего друга он точно не собирается. Он столько времени потратил на то, чтобы Юнги начал считать его другом. И он не собирается похерить это всё только потому, что у него спрашивает мальчишка напротив, который влюбился. — Извини, Чонгук-и, но… — Да, я знаю, что это нечестно по-отношению к Юнги-хёну но я не знаю, что мне сделать, чтобы он обратил на меня внимание. Понял, что я очень серьёзен по-отношению к нему. Хосок-хён... Я очень хочу, чтобы Юнги-хён был счастлив. Я очень хочу увидеть его улыбку. Я очень хочу, чтобы он прекратил работать там, где ему совсем не место. Я не знаю, что такого произошло, что он. Чёрт! Да уже не важно! Важен лишь он! Хоуп вздохнул. Попробуй всё сначала. * Сегодня было ветренно, плюс пасмурно. По радио передавали, что дождя не должно быть. Юнги не брал с собой зонт, (хотя, у него его даже нет) но прогноз всегда тот ещё пиздёшник. Так что ни в чём уверенным быть нельзя. Зато он хотя бы в куртке. Писком моды, конечно, не обладает, но всё, что есть. На новую пока не заработал, да и за квартиру скоро придётся платить. Они с Хосоком договорились, что всё пополам, никто в тихую докладывать не будет. — Ты понял меня? Хоуп? — Да понял я, понял. — И если тебе нужны будут деньги обратно. Просто скажи мне об этом. — Ой, Юнги! Так вышло всего один раз. У меня тогда… — Что? — Ничего… Ничего. Справлюсь. Запихав руки в карманы куртки, Мин ходил взад-вперёд. Ветер так и норовил забрать последние тепло, которым обладал Юнги. Почему так погано? Юнги больше не вспоминал Чонгука. Да и зачем? Всё и так испорчено. По-твоей вине. — Знаешь… я думаю уехать отсюда… — М? Новую квартирку присмотрел? — Хоуп посмотрел на Юнги. — Скорее город… Подвинувшись ближе к Мину Хоуп заглянув ему в глаза, положив руку на колено. — И куда ты хочешь? Мин пожал плечами. — Куда угодно, но только не здесь. Это уже не выносимо. Я настолько всё проебал, что не знаю, как мне выбраться из этого дерьма, — Юнги закрыл лицо руками. — Мы с Чонгуком переспали, — Мин посмотрел на Хоупа. — Что, даже ругать не будешь? — тот пожал плечами. — У него своя голова на плечах. В принципе, как и у тебя. Так что… думаю, ты знал, что делаешь. — В том-то и проблема, что я не знал. Единственной мыслью было то, что после секса я получу деньги, а после свалю восвояси, но…чёрт… Мне было так хорошо. Мне в первый раз за всё время было хорошо, понимаешь? На меня никто не давил, не унижал, мне не было больно. Господи… А потом ты привёл его ко мне на этой ебучей вечеринке, и…такое чувство было, будто… я рад его видеть… Нет, я был счастлив снова его увидеть, — положив голову на плечо Хоупа, Мин продолжил. — А потом мы тусовались в закусочной. Он рассказывал всякий бред, который обычно ты несёшь… Ай! — получив ощутимый щипок, Юнги воскликнул. — Да ладно! Это правда, ты просто себя не слышишь… — на время воцарилась тишина. — Он тебе нравится? — Я не знаю. Я вообще перестал надеяться на то, что мне кто-то может снова понравится. — Ты боишься, что тебе снова сделают больно. И это вполне естественно. Но нельзя же каждого считать... тем, кем ты считаешь… Меня же ты к этому не относишь, — Юнги закатил глаза. — Эй, я был бы отличным парнем! — Хоуп… — Что? — Завались. Вылетев из воспоминаний Юнги и не заметил, что во-всю лил дождь. Заебись. Неужели он настолько погряз в себе, что не заметил этого? Потрясающе просто. Теперь он промокнет до нитки и заболеет. Что может быть лучше? Вдруг рядом раздался гудок. Вздрогнув от неожиданности, Юнги развернулся в строну, чтобы посмотреть, что происходит (ему это или нет). И Юнги даже не знает, хорошо, что он это сделал или нет, но факт остаётся фактом. около машины, такой же, как и Мин, весь промокший, стоял Чон Чонгук и смотрел на него с улыбкой. Юнги против воли почувствовал, как у него расцветает улыбка на губах. — Он тебе нравится? Определённо. — Подвести? — Угнал? — Нет, моя. Может, Чонгук — та надежда, о которой столько времени грезил Юнги?