Все, что будет нами

Мимик превратился в кусок лунного реголита. Все-таки первичные тифоноформы не блистали умом даже после условного обучения. Райли настроила собственные мозговые волны на эту особь, отделив ее от экосистемы коллективного разума тифонов. Теперь мимик воспринимал ее своей, а на собратьев бы набросился, если бы Райли приказала. Они на него, скорее всего, тоже. Но ничего не могло изменить его привычку превращаться в камни, яблоки, чашки или стулья. «Проявись». Командовать тифонами — все равно что ногами или руками; и поначалу Райли чувствовала себя человеком, пережившим тяжелую автокатастрофу с повреждением позвоночника. Она будто бы заново училась ходить, шевелить пальцами, разговаривать. Затем нейромоды сыграли свою роль, а выбранный мимик стал ручным. Фантом — тоже. На самом деле, она могла бы контролировать целую стаю тифонов… или ей так казалось. Райли не одобряла излишнюю самоуверенность, но была готова попробовать. Кратер тянулся на многие мили. База «Пифей» — разбросанные приземистые здания, похожие на вгрызшихся в Луну клопов, — остались далеко позади. Здания базы не строили выше второго этажа, зато места хватало даже для собственной железной дороги. Мимик зашуршал камнями. Он стал собою, скрученными жгутами черной материи. Райли нравилось заставлять его подниматься на задние «лапы» и размахивать передними, словно лассо. Это было дурацкое занятие, недостойное директора «Пифея», но никогда не надоедало. Купол искусственной гравитации закончился давным-давно. Райли добралась до конца Кратера. Датчики кислорода мигнули желтым. Пора возвращаться. Вместо этого она, поколебавшись, нажала кнопку разгерметизации фасеточного шлема, уникальной транстаровской разработки, стопроцентной безопасности даже в экстремальных условиях. Шлем, как и костюм, выдерживал огонь, радиационное излучение и даже удар небольшого метеора. Ну, не крупнее того камня, в который превратился мимик. Голос костюма предупредил: «Опасное состояние атмосферы». «Да, да». Райли замерла, готовясь к ледяной боли на коже, к перегрузке альвеол и крови горлом. В открытом космосе человек способен прожить до полутора минут. Роботизированный голос повторял заезженную фразу про неподходящую атмосферу; костюмы были созданы людьми и для людей — маленьких, жалких, слабых созданий. Райли с раздражением убрала фасеточную защиту и провела перчаткой по мгновенно покрывшимся инеем волосам и коже. «Получилось». Боли не было. Дискомфорта тоже. Мимик помахал своими жгутиками. Райли кивнула в ответ, словно подтверждая их равенство перед лицом космоса. Чувствовала Райли себя прекрасно. * Кофе с тремя чайными ложками виски на вкус оказался как вода. Райли сделала еще глоток, разочарованно отодвинула чашку. Зацепила из тарелки лимонный пудинг с изюмом. Ничего. Все равно что жевать картон. Морган не предупреждала о таких побочных эффектах, мельком подумала Райли, но после того, как она прогулялась по Кратеру и не-дышала лунной атмосферой без шлема, было бы глупо жаловаться на безвкусный кофе и пудинг плюс резистентность к алкоголю. Следовало потратить еще неделю как минимум, анализируя изменения в организме. Нуждается ли она вообще в пище? Воде? Посещении туалета? Пачкается ли — потом, слюной в уголках губ после сна, влагалищными выделениями во время секса? Для Райли собственное тело всегда было чем-то вроде компьютера, и если она установила новую программу, желательно провести полный тест системы. Времени нет, предупредил ее Алекс. Они с Морган отправились на Землю, а ей поручили ловить собственных крыс. Крысы. Фу, какое мерзкое слово. Райли устроилась поудобнее в кресле — стеллажи с книгами поднимались с первого до второго этажа, бумажные раритеты оставались ее слабостью, она любила переворачивать хрусткие страницы и вдыхать горьковатый аромат старых типографских чернил. Она взмахнула рукой, разглядывая один из корешков: зеленый с золотым тиснением. Жест, подозревала Райли, не требовался, служил опорой — так начинающие пловцы надевают спасательный круг, а дети, учась ходить, держатся за руки взрослых или стену. Книга дернулась, зажатая другими, поддалась не сразу. Затылок налился дискомфортом затекших мышц. Райли повторила жест. Надпись на корешке мелькнула — книга неловко вывалилась из паза, медленно проплыла по воздуху и легла на стол. Отлично. Райли потерла шею: нудная боль расползалась на спину и весь череп, обещая приступ мигрени. Наверное, для одного дня слишком много упражнений, приходится торопиться. «Мишель Фуко. Археология знания», — гласила надпись. Райли с закрытыми глазами перелистнула страницы. «История идей оказывается дисциплиной, занятой началами и концами, описанием смутных непрерывностей и возвращений, воссозданием подробностей линеарной истории. Но, в равной степени, она может описать от одной области к другой всю игру обменов и посредничеств, она может продемонстрировать, как научное знание рассеивается, уступает место философским концептам и принимает всевозможные формы...» — Текст был мелким и убористым, Райли не дочитала до конца фразы. В конце концов, она помнила содержание. Она помнила и ту цитату о боге и человеке. Что ж, вот и ответ всех ответов: уподобиться богу оказалось гораздо проще, чем твердили философские или религиозные тексты. Райли отложила книгу, включила терминал. Следовало записать все результаты… или нет. Алекс и Морган захотят почитать о ее исследованиях, но кузина прислала нейромоды со способностями тифонов втайне от собственного брата, пускай тот и узнал позже. «Используй разумно». Что ж, именно это Райли и делала. И теперь была готова заняться крысами. И не только. По правде, Райли надоела Луна. К следующему этапу она перешла три дня спустя. Рано и рискованно. Она попыталась подготовиться, просчитать альтернативные варианты. Глава службы безопасности Виджай Бхатия получил особые инструкции: если Райли не появится вовремя на совещании, то это автоматически означает, что он остается главным на «Пифее». Она предупредила своего главного сторожевого пса о возможном промышленном шпионаже на базе. Бхатия среагировал долгим мрачным взглядом — этот малоразговорчивый человек с грубыми, почти отталкивающими чертами лица и глубоким шрамом на щеке, ветеран нескольких войн, никогда не задавал лишних вопросов. Вроде «Откуда, госпожа директор, вам известно о каких-то там шпионах». Наличие крысы подрывало его репутацию, но Бхатия лишь хмурился, на словно вырезанном в камне лице дергались желваки. «Если все получится, — едва не сказала ему Райли, — ваша помощь не будет нужна, поскольку я решу проблему самостоятельно. Эту и тысячи других». Но говорить о результатах экспериментах заранее не принято, и Бхатия отправился со своим заданием и инструкциями прочь, пока Райли вернулась в кабинет. На втором этаже открывался вид на лунный пейзаж — всегда одинаковый, разве что иногда появлялся в поле зрения робот — собиратель полезных ископаемых, а потом уходил заданным программой маршрутом. Возле окна стояло «страшное кресло», как называли оборудование для установки и удаления нейромодов. Райли оставила пару самых интересных напоследок, но добавила туда измененной тифоньей материи. Морган создала нечто гениальное, а ее кузина пошла дальше. Последний нейромод станет ключом к большему, чем умение выживать в вакууме, приручать мимиков и телекинетически перемещать предметы. Райли села в кресло, закрепила нейромод в механической руке, прежде чем обернуть запястья ремнями. Процедура невероятно болезненна, прошлый раз она боялась, что умрет от разрыва сердца, от болевого шока; но выжила и уже готова к продолжению. «Последний раз». Этот — и все остальные — извлечь не получится. Райли знала, что Алекс, например, избегает процедур именно опасаясь нейротомии, главе компании нужна идеальная память. То же справедливо в отношении директора лунной базы, и Райли позаботилась о том, чтобы каждая частица иноземной материи раз и навсегда стала ее частью. Будет очень, очень больно. Вероятно, хуже всего, что она могла и не могла себе представить. «Вперед». * Пещера спускалась на много футов в глубину, тянулась чуть не до лунного ядра: когда-то тут пролегала большая молибденовая жила, но транстаровские автоматы были столь же алчны, как и их хозяева, и расковыряли лунную мантию, оставив после себя огромную пустующую рану. Чем дольше Клэр Уиттен работала на «ТранСтар», тем больше убеждалась: они только называют себя благодетелями человечества. На самом деле они вроде паразитов, пожирающих все вокруг. Человечество мечтало о космосе и новых мирах — а получило очередных богатеев, которые доят спутник, как прежде выкачивали все полезное из самой Земли. Деньги, ничего кроме денег и власти. Иногда Клэр мечтала, чтобы на Луну рухнул громадный метеорит и расплющил «Пифей», а второй достался зависшему в неподвижном звездном везде «Талосу-1». Потом Клэр жалела о таких мыслях: на «Талосе-1» и на «Пифее» работало много людей. Обычных — не хороших, не плохих. Они просто хотели заработать, прокормить свои семьи, вырастить детей. Космический дракон поработил их, но они ни в чем не виноваты. Первый уровень пещеры служил убежищем. Автоматика сюда не спускалась: выскребли до крошки, а люди не рискнут. Здесь ржавел остов какого-то старого голиафа, который Клэр превратила в свое хранилище, сюда она приносила записи, копии технологических разработок — все, что удавалось добыть скромной уборщице на «Пифее». Клэр никто не замечал. Вряд ли многие знали о ее существовании. Точно не «мадам директор» — злющая, как мокрая ворона, пигалица каждый раз аж нос задирала, стоило кому-то недостаточно уважительно к ней обратиться. Официально, конечно, Клэр числилась в списке сотрудников, исправно получала жалованье — неплохое, даже щедрое для уборщицы; использовать эти деньги — сделка с совестью. Впрочем, ей объяснили: «Ты можешь тратить деньги «ТранСтар». Да, каждый цент из них на крови. Но ты-то ничего плохого не делаешь, наоборот, ты помогаешь людям. В теле дракона ты вирус, который однажды убьет ненасытную тварь». Клэр завербовали три года назад. С тех пор для нее многое изменилось — встало на свои места, вот как. В СМИ про «Касму» говорили, что это конкурирующая компания, но на самом деле все иначе. Ребята объясняли: «Мы должны действовать официально. Время революционеров и подпольных деятелей прошло». Еще они добавляли: «Ты творишь благое дело, забирая у транстаровцев чертежи и формулы. Каждая реплика — доступные технологии, медицина, инженерные достижения и самый космос: не только для богачей и аристократов. Справедливость — вот как это называется». Всегда незаметная, Клэр научилась проникать в терминалы и взламывать засекреченные архивы. У нее был универсальный пропуск, какой выдают в отелях горничным; она использовала его от бараков добровольцев до апартаментов начальства. Наблюдала за изуродованными какими-то датчиками и проводами людьми в полосатых робах; добровольцы метались и кричали, стискивая виски. Бритые затылки блестели от пота. Один доброволец выдрал кусок железа из своей головы — длинную спираль, похожую на нагревательный элемент в каком-то приборе — и упал замертво, разбрызгивая кровь и мозговое вещество. К добровольцу подбежала охрана, его выволокли из тестовой секции. Дальнейшую его судьбу Клэр не знала, впрочем, догадывалась. В тот же день она чистила каюту директора. Двуспальная кровать, личный холодильник, большой шкаф с зеркалом. Терминал, рабочий стол. Бар с несколькими видами редких вин и более крепких напитков. Клэр захотелось достать бутылку дорогого виски «Старый Сардар» и разбить ее, оставив лужу пахнущей кукурузой и сахаром жидкости, а осколки собрать и подсыпать в тарелку директора Ю. Наваждение продлилось секунду или две. «Касма» бы не одобрила. «Пока рано, — говорили Клэр. — Пока просто собирай все, что может пригодиться». Недавно наладили контакт с «Талосом-1» — оттуда воровать было проще, шаттлы летали на Землю регулярно. Клэр поддерживала контакт с Лили Моррис и Эдди Воссом, но не доверяла ни той, ни другому. Лили была жадной сукой, не лучше всех транстаровцев вместе взятых, и просто требовала, чтобы ей своевременно пополняли анонимные счета. Эдди размазывал сопли и бормотал про опасность. Клэр не сомневалась: запахнет жареным — и он подожмет хвост, побежит жаловаться Ю. Последняя копия чертежа — что-то о гипсовых пушках, Клэр не вчитывалась — сопровождалась тревожным письмом от Восса. Тот едва не кричал о том, что Алекс Ю все знает, что за ними того гляди придут, что на «Талосе-1» нет законов, кроме слова президента и вице-президента, и что их кузина Райли тоже скоро прижмет Клэр к ногтю. От Лили текст был суше: «Талос» неспокоен, но дело не в паре контрабандистов. Полгода назад Юри Накамура поймали с парой украденных и спрятанных нейромодов. Выгнали. Немного побегали с проверками и мотивационными речами, но сейчас дело серьезней. «Кажется, случилось что-то еще, но я не знаю подробностей», — добавляла Лили. Еще она намекнула: вероятно, придется избавиться от Восса. Клэр их координировала, уточнила у «Касмы» и получила добро. Иногда приходится действовать транстаровскими методами, чтобы победить «ТранСтар». «Большой босс и мелкая стерва умотали на Землю. Обоих как гнус за задницу цапнул — нервные, злые. За главных оставили заместителей. Ненавижу Бенуа и Чанга. Первый нос задрал выше дендрария от гордости, второй лижет задницу своей хозяйке и без нее всех прессует. Но они тупее угря. Передам обычную посылку, как всегда — с грузом». Клэр посмотрела в пустое небо. Из вырытой роботами пещеры темнота казалась особенно огромной. Фигура «Талоса» — ближайшего объекта, — напоминала крест, точно такой же висел у маленькой Клэр в комнате. Набожная мать заставляла молиться вслух, обязательно надо было встать голыми коленками на холодный бетонный пол и нараспев благодарить страшного, окровавленного Иисуса за прожитый день. Во время молитв Клэр всегда думала о мертвецах. Иисус мертвый на кресте. Она выдохнула и начала набирать: «Поняла. У меня тут Бхатия на хвосте. Второй день только что трусы не обнюхивает. Мадам заперлась в кабинете. Хотелось бы верить, что она там нажрется своего пафосного виски, заполирует кокаином и отъедет, но это пустые надежды. Кажется, чертовы Ю опять мутят воду. Отправлю нашим предупреждение». Лили была ненадежной, но все же подругой; их тайный протокол оставался единственной отдушиной для Клэр на огромной базе «Пифей», где ее никто не замечал — ни когда оттирала пол от крови, ни когда отмывала сортиры, в которые кто-то наблевал с перепою, ни когда молча брала в кафетерии поднос со своей порцией завтрака, ланча или ужина и садилась в дальний угол. Ей помогали операторы-уборщики. Еще глава службы безопасности Виджай Бхатия вспоминал о ее существовании. Кажется, даже неплохо относился — это было взаимно. Жаль, что Виджай так верен «ТранСтар». Клэр не нравилась мысль, что придется однажды избавиться от него. Но приказы «Касмы» не оспоришь. Ребята знают, что делают. Они обещали космос для каждого и будущее человечества, а не всю эту транстаровскую ложь. Самое главное — они заботились о маленьком сыне Клэр: тот родился с нейрофиброматозом первого типа, болезнью фон Реклингхаузена. Его чертов папаша сбежал, едва узнал, что сын — «урод». Клэр два года обивала пороги, пытаясь добыть пособие на лечение — ей бросали подачки, свысока, словно она была нищенкой, а не успешным программистом, страховки которой все равно не хватало на мутацию с онкологическими последствиями. Ее нашли ребята из «Касмы», объяснили: «Это “ТранСтар” и те, кого обслуживает корпорация богачей, виноваты в том, что твоему ребенку не дают денег на лечение. Они, транстаровцы, проживут двести лет, а твой сын умрет в семнадцать от злокачественной опухоли мягких тканей или ЦНС». Потом добавили: «Мы поможем тебе, Клэр. А еще ты должна помочь нам». Три года назад Клэр завербовали, а потом она полетела на Луну как обслуживающий персонал «Пифея». Маленький Джейми был все еще жив и даже не покрыт уродливыми опухолями благодаря лечению. Клэр иногда получала фотографии сына. Если ей прикажут пойти к мадам директору и убить ее, Клэр так и сделает. Вот и все, что она думала по поводу противостояния «ТранСтар» и «Касмы», пока передавала сообщение контрабандистам «Талоса», а копию — на Землю. Наверное, ей должны ответить. Что-то происходит — везде. Василиск «Касмы» отвечала быстро, в течение пятнадцати минут или получаса. Протокол Клэр создала сама, гордилась защитой: вряд ли кто-то сумел бы обнаружить, даже дотошный Виджай, даже гениальная директор Ю, компьютерный гений современности. Клэр нечасто добывала что-то действительно ценное, но порой «Касма» благодарила даже за такую ерунду вроде количества бутылок джина в баре или привычки Нэнси Хартон из пиар-отдела курить длинные ментоловые сигареты на рабочем месте, игнорируя правила. Несколько раз на «Пифей» прилетали высокие гости с «Талоса», все подробности тоже были пересланы, хотя до сути Клэр так и не добралась. «Они проводят опыты с людьми. Они убивают людей ради каких-то чертовых экспериментов». Она это знала, но доказательств не было. И поэтому молчала — даже перед «Касмой», которая платила за лечение Джейми. Программа добровольцев выглядела не слишком-то приятной для тех, но ничего такого, что не проделывали бы с людьми в тюрьме. По поводу остального они собственноручно поставили подписи, не так ли? Даже тот парень, который выдрал импланты. Клэр не сомневалась: если поищет по базе, обнаружит, что ему оказали медицинскую помощь. Причина смерти: осложнения после травматического эпизода. В «ТранСтар» умели изображать чистую игру с той циничностью, на какую способны только люди, переступившие всякие понятия о морали. И вот, они задумали что-то еще, директор Ю не показывается второй день, Бхатия того гляди найдет Клэр в ее убежище, и… — Ты здесь. Клэр подняла голову. Виджай стоял наверху. Широкоплечая фигура бывшего военного занимала половину темного неба, покрытого звездами, словно узелками Лиша. Его шлем прятал выражение лица, но у него всегда оно было никаким. — Виджай? Привет. Клэр инстинктивно улыбнулась под своим шлемом. — Я тут… просто отдыхаю. Слушай, если это лишнее использование баллонов кислорода… Виджай перебил ее. Голос в динамиках звучал отрывисто: — К черту баллоны. Я нашел тебя по маячку браслета, тот показывал, что ты в норме. Остальные… нет. «Пифей» сошел с ума. Транстаровские шлемы были сделаны на основе глаз мух или стрекоз. Мелкие фасеты крепились друг к другу, это гарантировало максимальную безопасность: если даже будет поврежден один микроотсек, его наскоро заблокируют остальные, словно затянут слюдяной пленкой. Сквозь ультратонкий материал можно было даже разглядеть лицо. У Клэр получилось, когда она, рискуя свалиться в лунную бездну, выбралась наружу. Виджай сжимал губы. Шрам словно растянулся вдвое — эффект искажения или это неустрашимый вояка побледнел? — Что случилось? — Клэр отряхнула с комбинезона невидимую пыль. — Я не знаю. Директор Ю оставила мне директивы: взять на себя управление «Пифеем», если она не появится до полудня сего дня. Она не появилась, но… «Всегда чертовы Ю», — подумала Клэр. — Но? — Я не знаю, как это объяснить. Пойдем, посмотришь сама. Черт. Клэр Уиттен, уборщица. Твой браслет единственный, помимо моего, который показывает норму. — Ага. Наверняка Виджай рассмотрел и ее, Клэр, страх, но почему бы и нет — он ведь сообщил далеко не самые приятные новости. Уменьшенная гравитация подталкивала к длинным, неестественным прыжкам, похожим на полет. Когда-то Клэр нравилось ощущать себя невесомой пушинкой, но быстро надоело: она была крепкой женщиной, никогда не жаловалась на свое тело, и эта фальшивая легкость стала очередным символом транстаровской лжи, пускай компания и не имела никакого отношения к 0,6 G-гравитации. Виджай умудрялся вышагивать по-строевому, без спешки и с оптимальной скоростью. Возле входа в нормальную гравитационную зону базы он протянул Клэр пистолет. «Деймос», или «кусака» в обиходе, миниатюрный и требующий минимальных оружейно-стрелковых навыков. Сам Виджай удерживал свой надежный дробовик охраны. — Зачем? — спросила Клэр. — Потому что… На всякий случай. Нет, не стреляй сразу. Это все еще люди. Я ни хрена не понял, что с ними произошло. Первым они увидели Луиса Карлоса Сафру — и Клэр тут же напряглась, потому что персональный помощник директора Ю считал остальных чем-то вроде пыли под ногами и покидал кабинет только по прямому приказу начальства. В тесном коридоре, разделявшем выход в Кратер и жилые помещения, он не появлялся никогда. Сафра медленно перебирал ногами. Его пошатывало. Он хватался за стену со шваркающим звуком перчатки о металл, норовил завалиться на пустые ящики, где хранились инструменты. — Что с ним? — спросила Клэр. — Я не знаю, — ответил Виджай. И добавил длинное замысловатое ругательство. Сафра сполз на крашенный желтым и черным ящик и замер, глядя на низкий железный потолок пустыми глазами. Бхатия поднес ключ-карту, открывая проход в просторный холл, где сразу же бросался в глаза транстаровский стиль — все эти красные кожаные диваны, бар на первом этаже, несколько столиков. Клэр слышала, что роскошь «Пифея» гроша ломаного не стоит по сравнению с «Талосом», но и здесь, по ее мнению, выбросили слишком много денег на мотивационные плакаты и декоративные кактусы с лиловыми цветками под стеклом. Клэр заметила нескольких человек за одним из столиков. Они обычно тут собирались, обсуждали свою работу, исследования, а потом она подчищала с пола пепел, окурки, крошки от чипсов и пятна от пролитых коктейлей. Компания не среагировала на нее — типично, но Виджая было трудно не заметить. — Они тоже? Из руки женщины выпала тлеющая сигарета, пепел разметало серым облаком. Мэри Куолл, заведующая отдела контроля качества. На ее плече дремала Роза Уотерфилд. Трей Ларсон уронил голову на стол, хотя рядом стояла банка кофе, а вовсе не пустая бутылка из-под водки или джина. Джои Белл всхрапывал. — Какой-то усыпляющий газ? Токсин? Василиск, контакт Клэр из «Касмы» предупреждала: скоро появится такая разработка в их арсенале. «Возможно, однажды нам удастся захватить весь “Пифей” и “Талос-1”», — обещал голос, и Клэр действительно представляла огромную змею из мифов, которая укусит злого великана за пятку. Она быстро глянула на Виджая, будто тот мог прочитать ее мысли. Он осматривался, держа наготове свой дробовик. — У меня нет данных о произошедшем. Клэр, я собираюсь подняться наверх и доложить директору. — И?.. «При чем тут я». — Если она жива, — закончил Виджай. — Ну… окей. Пойдем. Клэр постаралась отстать на пару шагов. По пути отмечала новых и новых сотрудников — кто-то бродил, напоминая зомби, как Сафра, большинство лежали или сидели в неловких позах, будто в некоем подобии сопора. Об отравляющем газе наверняка сообщила бы роботизированная начинка костюма, но никаких сигналов опасности не появлялось. Все спокойно на «Пифее». Виджай вместо лифта выбрал служебный ход и длинную лестницу. Для того чтобы до нее добраться, пришлось миновать холл, кафетерий, несколько коридоров и даже спортзал с душевыми. В зале для игры в бейсбол Виджай переступил через неподвижное тело, похожее на мертвое, но пальцы дернулись, стоило откатиться мячу. — Когда это случилось? — Клэр позволила себе нарушить молчание. Эхо раскатилось и заглохло где-то в раздевалках. — Около двух часов назад. В один момент. Я общался с Дагом Таннером, мы пили кофе. Он рассказывал мне анекдот. Терпеть не могу его шутки. — Догадываюсь, — вставила Клэр. — А затем он выронил кружку и куда-то побрел. Я его окликнул — никакой реакции. Забрал дробовик. Он мог навредить себе или кому-то еще. Остальных накрыло тогда же. С разницей в пару секунд или вроде того. Виджай был непривычно для себя разговорчив. Клэр внезапно задумалась о том, что знает каждого сотрудника «Пифея», словно свою семью — даже если большинство из них враги; не все, конечно, только транстаровские дрессированные обезьянки — ученые. А что насчет сотрудников техники безопасности? Они бы убили ее; или того хуже — не убили, есть много способов узнать о человеке гораздо больше, чем сам рассказывает. Есть много способов выяснить чужие тайны. Клэр представила, как Виджай ломает ей пальцы или методично подносит электроды к коже — пока шея не покроется черными пятнами. Транстаровские методы, потому что таков закон на Луне — никакого закона. — Идем, быстрее, — поторопил ее Виджай. У них были неплохие отношения. Ну, насколько вообще Клэр с кем-то общалась. Пару раз Виджай выручил ее универсальной ключ-картой. Она всегда вне очереди чистила его каюту. Дробовик тускло поблескивал красноватым от приглушенного освещения служебного хода. Они поднимались по узкой лестнице. — Так мы попадем сразу к кабинету директора. Это еще и аварийный выход, — объяснил Виджай. — Знаю. Я здесь мыла, — ответила Клэр. Кабинет занимал два уровня. Они должны были попасть сразу на верхний. Полукруглая дверь, подсвеченная аварийными зелеными надписями «ВЫХОД», сливалась с серой железной обшивкой. Виджай повозился с замком, а потом нажал на ручку. Клэр позволила ему войти первым, а сама незаметно (или надеялась, что незаметно) взвела курок. Она умела предчувствовать неприятности. В кабинете директора Ю висела темнота. Из пустого окна в половину стены, проникал отраженный свет установленных в Кратере фонарей, похожий на белесую дымку, но его хватало только обозначить контуры стеллажей, письменного стола. «Страшного кресла» — так эту штуку называли и на «Пифее», и на «Талосе». Вероятно, устанавливать нейромоды или удалять их чертовски болезненно, и конструкция на сто процентов оправдывала свое прозвище. Директор Райли Ю сидела в «страшном кресле» — лицо запрокинуто вверх, руки на коленях, рот приоткрыт, из-за чего казался черным пятном. Клэр среагировала первая. — Она мертва? Или как остальные? — Не знаю, — покачал головой Виджай. — Согласно протоколу, я должен обратиться за медицинской помощью, а затем доложить на «Талос-1», президенту Алексу Ю. — Врачи-то тоже валяются в отключке. — Клэр проигнорировала часть насчет докладов. — Да. Вызови медоператора, Клэр, я проверю пульс. — Ага. Карманный транскриптор мигнул и загорелся синим. «Распределитель медоператоров — Локация: кабинет директора». Сойдет. — Виджай? — Она жива. Похоже, то же состояние, что у остальных. — Класс, — мрачно отозвалась Клэр. — Мы вдвоем среди кучи полумертвых людей. Знаешь, что я думаю? Сообщать руководству «Талоса-1» — паршивая идея. Они будут искать виноватых, Виджай. Тот обернулся: все шесть футов три дюйма праведного негодования. — У меня инструкции, мисс Уиттен. — Они подразумевают целую чертову вымершую базу? Виджай промолчал, чуть склонившись над директором, и Клэр подумала о спящих в гробу принцессах и прекрасных принцах. «Можешь попробовать поцеловать ее», — едва не озвучила она вслух. Впрочем, Райли Ю скорее сошла бы за злобную ведьму, да и Виджай мало походил на принца. Медоператор вплыл в открытую дверь, и замер: — Состояние: не требуется вмешательства. Клэр вздернула бровь. Постучала по жестянке-роботу. Тот повторил стандартную фразу. Медоператор завис под потолком, диагностические щупы скользнули вдоль замершего лица Райли Ю и скрылись в корпусе. — Я направлю сигнал SOS на «Талос-1», — сказал Виджай. — Не знаю, что это за чертовщина. Но… Он не договорил, оборвал собственную фразу, прислушиваясь к новому звуку: щелканью и потрескиванию. — Что это? — Клэр отдернулась. Виджай вскинул дробовик: — Понятия не имею. Стрекотание — словно тысячи сверчков жили за шкафами — повторилось. К нему присоединились шаркающие шаги. Медоператор повторил свое «Патологий не обнаружено». — Назовитесь, — потребовал Виджай, он дернул Клэр на себя, заставляя прижаться спиной к окну. Стекло пуленепробиваемое, бронированное, выдержит метеоритный дождь и прямое попадание боеголовки. — Это вы «назовитесь». — Клэр узнала голос Луиса Карлоса Сафры. Персональный помощник поднимался, шаркая ногами, словно живой мертвец из фильма ужасов. — Впрочем, неважно. Эксперимент прошел успешно. Вы двое — статистическая погрешность. — Что? — По спине Клэр пробежал холодок и замер где-то в животе. — Что он говорит? Сафра поднялся еще на несколько ступенек выше. Невидимые сверчки застрекотали еще громче. Виджай подсветил фонариком: на смуглом лице белки закатившихся глаз блестели отраженным светом. — Луис Карлос Сафра. Сэр. Что с вами? — Они все — мы. Они все — я. Его губы едва шевелились, и Клэр обернулась в сторону Райли Ю. — Виджай. — Она сглотнула. — Умная крыска. Мой маленький кузен предупреждал о тебе. Я догадалась: ты не устанавливала нейромодов. Как и ты, Виджай. Вы оба работаете на «Касму», не так ли? Тело Райли оставалось неподвижным, а говорил вместо нее Сафра, но уже совсем иначе — более высоким, почти женским голосом, словно Райли окончательно переселилась в тело собственного ассистента. Сверчки верещали невыносимо громко. — Мадам директор? — Виджай опустил дробовик. — Нет. Клянусь, я верен «ТранСтар». Президент Ю предупреждал меня о возможном промышленном шпионаже, это правда. — О. — Сафра засмеялся. — Узнаю Алекса. Его любимая тактика: заставить крысу ловить крыс. Вы попались оба. — Мадам директор… — Да нахрен! — закричала Клэр, она думала о Джейми; о том, что на чертовом «Пифее» творится чертова херня, что Василиск должна знать. Они попались. Лили и трусливый Восс тоже. Все попались. — Эта чокнутая баба всех отравила. — Нет. — Шаркающие шаги повторились: по лестнице поднимались еще двое. Мидзаки Ино и Вик Коннел, ученая и техник. Все говорили голосом Райли Ю: — Мы удачный эксперимент. Теперь «Пифей» наконец-то имеет смысл, а может быть, и все исследования «ТранСтар» вместе взятые. Мертвое лицо женщины в кресле как будто исказилось ухмылкой — всего лишь игра теней от дробовика, который поднял и направил на повторяющих одинаковые фразы людей Виджай. — Убери оружие, Виджай. На столе лежат два нейромода. Я не стану уничтожать вас, крысы тоже могут присоединиться ко мне, к единому целому… может быть. Установи один Клэр, другой себе. Это просто: всего лишь нажать спусковой крючок. — Нет. Клэр вытянула пистолет перед собой. Холод окна ощущался затылком, но окно оставалось надежным тылом. — Никаких гребаных нейромодов. Я крыса. Работала на «Касму», потому что вы все двинутые гондоны. Виджай, ты же понял, да? Это она что-то сделала с людьми. Надо остановить хренов зомби-апокалипсис. Я прикончу чокнутую суку Ю. Она направила дуло на женщину в кресле — и верещание сверчков стало сгустком темноты. Тварь напоминала паука на четырех ногах, щупальца растянулись и переплели руки Клэр. Она закричала, сжатый щупальцами палец дернул крючок. Пуля впилась в череп Сафры, тот странно качнулся и осел на пол. Остальные даже не повернулись в его сторону. Тварь захватывала руки Клэр и ползла ко рту. Ей удалось ударить дважды об стекло, пытаясь стряхнуть липкую искрящую черноту. — Стреляй! Стреляй в это! Короткий хлопок дробовика обратился болью. Клэр задохнулась (мои руки, мои гребаные руки); рот и нос заполнились кровью или ее запахом. Черную кляксу размазало по стеклу вместе с правой ладонью. Клэр издала всхлип, похожий на смех. Спасибо, мать твою, Виджай. Она кинулась прочь. — Из-за нее погиб мой питомец. Так жаль, но я-мы способны прощать. Поймайте ее. Приведи ее, Виджай, — слышала за спиной голос Райли, многократно повторенный «Пифеем» — всеми, у кого были нейромоды. Клэр выскочила в круглую дверь под спокойным взглядом ученой, привыкшей, что по клетке мечутся кролики — или люди с электродами в мозгу. — Поймай ее и возвращайся. Я приму тебя — или, может быть, даже вас обоих. Нейромоды — ключ к будущему. Будущее уже настало.