Всё началось с линейки

      Первое, что увидела Энн Харпер, зайдя в дом, были ее четверо детей, с лиц которых капал томатный сок. Они выглядели так нелепо, что она не смогла сдержать смех. Но успокоившись, она попыталась придать своему голосу максимально гневный тон и сказала:       — Так, и кто мне расскажет, что здесь только что произошло?       Все четверо детей начали говорить одновременно, пытаясь перекричать друг друга, и Энн закричала:       — Хватит, хватит! Пусть кто-нибудь один мне расскажет, что случилось. И делать это будет тот, — она поочередно показала пальцем на каждого из своих детей, — кто начал кидаться едой!       — Это не я! — хором ответили четверняшки. Энн недоверчиво посмотрела на них, подняв брови.       После этого Дон вышла вперед и сказала:       — Дурацкая привычка! Прости, мам. Это я начала битву помидорами. Просто сегодня я была в магазине и заодно купила Никки помидоры, которые оказались не теми. Он разозлился на меня, а я обиделась и дала ему помидором по лицу. Он дал мне сдачи, а потом прибежали Рикки и Дикки и тоже сделали друг другу "томатные маски".       Выслушав свою дочь, Энн повернулась к Никки и спросила его, правдиво ли признание Дон.       — Да, это правда. Только Дон сказала не "лицо", а "ебало".       — Дон! — прошипела Энн. — Ты материлась?       — Да, материлась. Но... позволь мне сказать в свою защиту, что Никки первым начал нецензурщину. Он сказал, что я купила "три ебаных кило помидоров".       — Никки...       — Ну а что еще мне оставалось делать, если она вместо Рома купила Хотхаус? Из них не получается хороший соус, хоть тресни!       — Никки, а ты говорил Дон, какой именно сорт тебе был нужен?       — Нет, я вообще не думал, что она будет их покупать. Дон вообще говорила, что пошла за... — он скорчил гримасу, — за тампонами. Я просто вскользь упомянул, что у нас закончились помидоры, но не сказал, какие именно.       Энн засмеялась.       — Во-первых, покупка тампонов — не что-то позорное или стеснительное. Зачем ты так к этому относишься? А во-вторых, какого хуя... — она закрыла рот ладошкой, но потом продолжила, — ты осуждал свою сестру? Она ж тебе доброе дело хотела сделать, а ты огрызаться.       Теперь встрял Рикки, — Мне не хочется быть "борцом за справедливость", но, мам, ты же только что отчитала Дон за мат, а потом сама сказала "какого хуя". Зачем ты так сделала?       — Ладно, Рикки, ты меня подловил. Теперь я понимаю, в кого вы у меня такие материнщики. И обычно я б вас за такое наказала, но так как я сама проебалась... ой! я не буду вас наказывать. Но только, ради бога, умойтесь и приберитесь! А то я смотреть не могу на этот разъеб! Аргх, мне надо над собой работать!       Четверняшки пошли на кухню и смыли с себя ошметки помидоров. Потом зашли обратно в гостиную, и Дикки спросил свою маму:       — Мам, мне просто интересно, почему ты пришла домой именно сейчас?       — Честно говоря, я почувствовала, что что-то не так. Материнское чутье, наверное!