Дыхание дракона

      Весь день она провела в Министерстве, находясь рядом с Волдемортом. После происшествия у него было много работы и различных встреч. Вернулись они уже поздним вечером. Грейнджер сразу прошла на кухню, чтобы приготовить что-нибудь легкое и незатейливое. В итоге выбор пал на зеленый салат с авокадо, пару сэндвичей с ветчиной и сыром и йогурт с ягодами.       — Ужин готов, мистер Реддл, — Гермиона вошла в гостиную.       В камине потрескивали дрова. Языки пламени отбрасывали причудливые тени на бледное лицо Волдеморта, который мирно спал в своем излюбленном кресле. Гермиона смотрела на изгиб черных бровей, подрагивающие длинные черные ресницы, острые скулы и полные алые губы. Наверное, никто и никогда не видел его таким умиротворенным и домашним. Сейчас перед ней был обычный мужчина. Его руки расслабленно лежали на мягких подлокотниках. На столике находилась раскрытая книга с красивой бархатной закладкой, на которой серебряными буквами были вышиты инициалы Т.М.Р. Грейнджер, не удержавшись, протянула руку к нему. Что-то неуловимое притягивало её. Хотелось кончиками пальцев дотронуться до его кожи, чтобы понять, какая она на ощупь, мягкая и нежная или шероховатая и грубая? Облик Волдеморта за два года так сильно изменился, но душа его всё равно была черная. Гермиона точно знала это, потому что часть его души буквально жила в ней. Никто об этом не знал. Даже её друзья ни о чём не догадывались. Изменения в ней начали происходить сразу после финальной битвы. Первый раз случился с Роном, когда он попытался поцеловать её. Неведомая сила заструилась по венам. Сознание будто на время отключилось, а через несколько мгновений она увидела трясущегося на полу Уизли. Пришлось стереть память об этом неприятном моменте своему лучшему другу и забыть про любые близкие отношения с ним. Маленькая ладонь с тонкими пальчиками легла на щеку мужчины. В этот миг сердце в разы ускорило свой ритм. Во сне люди всегда уязвимы и не властны ни над чем. Вседозволенность толкала Гермиону на большее, она спустилась рукой к его закрытым губам, слегка надавив пальцами на нижнюю. Чувство опасности пьянило, ведь в любой момент мистер Реддл мог проснуться.       — Попалась, ведьма!       Грейнджер не поняла, в какой момент она оказалась под ним, лежащей на полу. На этот раз его глаза были абсолютно черными. Поцелуй, беспощадный и голодный, накрыл их с головой. Никогда ей не приходилось испытывать нечто подобное, словно идешь в пустоту по горячим углям. Волдеморт не давал передышки и времени, чтобы опомниться и оттолкнуть. Пальцы цеплялись за его мягкие волосы. Что он творит? У Гермионы всё тело пребывало в предвкушающей дрожи. «Бороться, ты должна бороться», — твердил её мозг, но главным сейчас был точно не он, потому что она просто не могла сопротивляться. Его безграничная власть над ней была неоспорима.       — Нравлюсь тебе, Гермиона? — Реддл приподнялся на руках и заглянул ей в глаза, ухмыльнувшись. — Один совет. Не стоит лезть в пасть спящему хищнику. Это чревато последствиями.       — И какими же? — Грейнджер тихонько оттолкнула его и быстро вскочила на ноги.       Волдеморт оказался рядом с ней в считанные секунды, положил тяжелую ладонь на девичью поясницу и прижал к себе.       — Хищник может укусить, — прошипел Реддл и мягкими губами коснулся её нежной кожи на шее.       Том вошел на кухню, бросив взгляд на скудный ужин, абсолютно сделанный в духе Гермионы. Девушка присела на стул. Её губы припухли и покраснели от поцелуя. Карие глаза были очаровательно невинны. Каштановые кудри закрыли пылающие щеки. Она была моложе его на много лет, но для него время исчислялось иначе. Реддл заметил, что когда он видел её, ему становилось спокойнее. Сегодняшний день они полностью провели вместе. Маленькая ведьма не разочаровала его. Смиренная и тихая Гермиона сидела на подлокотнике его трона, позволяла касаться своей руки и говорила с ним только тогда, когда оставалась с ним наедине.       — Мне нужен более сытный ужин, Гермиона, считаю, что тебе тоже, — он погладил её по голове и поцеловал в макушку. — Ничего, я приготовлю для нас жаркое. Недавно купил свежего мяса.       Том никогда ни о ком не заботился, даже о своей любимой Нагайне. Эти теплые чувства были ненавистны, но почему-то он не мог избавиться от них. Он не верил в силу любви и подобную чушь. Знания, магия и власть — столпы, на которых строится его мир. Женщины никогда не были для него чем-то желанным и приоритетным. Гермиона являлась ценной и важной из-за того, что в ней находилась часть его черной души. Он уверял себя в этом, но понимал, что лжет сам себе. Том хотел находиться рядом с ней, целовать её и касаться. Ему нравилось держать её маленькую ладонь в своей большой руке, вкушать этот свет через губы и познавать хрупкий мир несломленной девушки. Он желал видеть её улыбку, подаренную только ему. Гермиона Грейнджер с каждым днем становилась для него отдушиной. Если бы она предала его сегодня и ушла вместе с этими двумя, то всё бы обратилось в пепел. Дракон всё равно забрал бы свое сокровище себе, но не простил. Между ними уже не было бы столь хороших и доверительных отношений. Орден рано или поздно падет от его руки, но Том даст им один единственный шанс ради неё.       — Мистер Реддл, вы так сильно изменились с финальной битвы. Скажите, как вам это удалось? Проводили ритуал на крови девственниц или убивали невинных единорогов? — Гермиона хрустнула зеленым салатом. Порой её прямые каверзные вопросы вызывали в нём чувство уважения и даже восхищения.       — В моем доме нет зеркал, как ты уже поняла, — Том достал из шкафа картошку и стал чистить её. — Я уничтожил их все, как только купил этот особняк у одного старого волшебника. Мне не нужно было много места, поэтому некоторые комнаты остались в своем первозданном виде. В финальной битве госпожа Смерть находилась достаточно близко, чтобы забрать мою душу навсегда. Я столько раз обманывал её, но избегать своей судьбы вечно не получится. Она пришла за мной. Тот конец ознаменовал новое начало. Как-то раз ты назвала меня чудовищем, Гермиона. И во всех этих зеркалах отражалась моя темная сущность, но там не было меня. В тот момент я многое осознал и попытался изменить себя. Это лицо, которое ты сейчас видишь, результат огромной работы. Темная магия порой затмевает разум и толкает на безумные действия. Всё выкручено на максимум. Два года я пытался уравновесить в себе силу и стараться не пользоваться темной магией.       — Мистер Реддл, когда вы научились становиться огромным драконом? Подобная форма анимагии — это высшая степень мастерства, — Гермиона придвинула себе пиалу с йогуртом и захлопала своими длинными черными ресницами.       — Этого не было указано в моей биографии? — хмыкнул Том, положив картофелину перед собой и нарезав кубиками. — С седьмого курса Хогвартса я увлекся анимагией. Мне понадобилось много времени, чтобы обрести данную форму. Получилось только в Албании, когда я искал диадему. Гермиона, теперь моя очередь задавать вопросы. Какие отношения у тебя с Рональдом Уизли?       — Он мой лучший друг, — Гермиона пригладила пальцами пряди около лица. На её щеках появился румянец. — Два года назад у нас могли бы быть близкие отношения, но ваша частица души была недовольна и прокляла его.       — Как интересно, — Реддл расплылся в хитрой улыбке. — И ты так легко отказалась от своей любви?       — Я не верю в любовь, — Гермиона приподняла одну бровь. — На шестом курсе может быть, но не сейчас.       — А что было на шестом курсе? — Том достал мясо из холодильного шкафа.       — Мне разбили сердце, а потом кое-кто воспользовался этим. Это была ошибка. — Грейнджер поднялась со стула, забрала посуду и прошла к раковине. Теперь Том мог наблюдать её напряженную спину, пока она намыливала тарелки.       — Этот человек сделал тебе больно? — он положил мясо на сковородку и прижался к ней всем своим телом, протянув руки к воде. От Гермионы до Тома доносился прекрасный аромат фрезии.       — Ненависть толкает людей на отвратительные поступки и высказывания. Прежде чем я ушла из Хогвартса, мне пришлось пережить много боли.       — Скажи мне имя, Гермиона, — Реддл аккуратно развернул её к себе.       — Нет, всё уже давно в прошлом. Тем более ваша магия защитит меня. Я пойду к себе в комнату. Сегодня был трудный день. Мне стоит отдохнуть. Мистер Реддл, возможно ли завтра оставить меня здесь?       — Мы должны завтра посетить Малфой Мэнор. Хочу лично допросить орденовцев, которые устроили взрыв в Министерстве. А вечером планируется прием. Утром принесу для тебя одежду.       — Пожалуйста, мистер Реддл, я хочу остаться в особняке. Пытки и лицемерное общество не прельщают меня, — Гермиона, стараясь не испачкать его тело своими влажными ладонями, обхватила руками его мощную шею. — Пожалуйста.       — Не будет никаких пыток, Гермиона. Мои люди уже довели их до нужной кондиции, чтобы они рассказали всю необходимую информацию. Ты подождешь меня в гостевых покоях, а потом мы отправимся в бальный зал. — Том притянул её к себе, обхватив одной рукой тонкую талию, и невесомо поцеловал в губы. — Я приготовлю жаркое, поем и приду к тебе в спальню. Если дождешься меня, то сможешь узнать больше о рунах.       — У вас ещё останутся силы? — Грейнджер сняла его руки со своей талии и хитро прищурилась.       — Не смей сомневаться во мне, маленькая ведьма, — Том отодвинулся, освобождая для неё путь. Она быстро убежала в свою комнату. Реддл улыбнулся и продолжил готовить.

***

      Гермиона уже сладко спала, когда он закончил все свои дела. На тумбочке рядом лежал один галлеон. Том поддел его двумя пальцами и убрал в карман. Уже в своей спальне он проверил его на скрытые чары. На золотом ободке вместо серии и номера гоблина, отчеканившего монету, появилось сообщение: «Ты не ответила, Гермиона. Я жду». Реддл решил пообщаться с таинственным собеседником: «Чего ты хочешь?». Ответ пришел незамедлительно: «Риск не оправдан. Я не поддерживаю то, что ты делаешь. Почему не вернулась с Поттером и Уизли в убежище?». Том покрутил в пальцах галлеон. «Потому что я теперь с ним». Больше сообщений не было. Он пошел обратно в комнату Гермионы, чтобы немедленно получить все ответы. В кровати девушки не оказалось.       — Мистер Реддл, нет причины для беспокойства, — Гермиона вышла из ванной комнаты в одной футболке. Его взгляд скользнул по оголенным бедрам к красивым ногам.       — Кто писал сообщения, Гермиона? — Том подкинул галлеон. — Отвечай немедленно.       — Это неважно. Кто бы это ни был, он не мой друг, а скорее враг. — Она сделала несколько шагов по направлению к нему. — Я не уйду, мистер Реддл, пока вы сами меня не отпустите. — Её руки легли на его грудь. В карих глазах виднелась правда.       — Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил? — Том приподнял её за бедра. Теперь её лицо было совсем близко к его.       — Не стану отрицать, что хочу свободы, — Гермиона провела рукой по его волнистым темным волосам. — Но в то же время не хочу, чтобы отпускал.       Гермиона сама потянулась к его губам. И в этот же момент было всё забыто. Эти слова пролились бальзамом на его разделенную душу. Внутри разгоралось пламя. Она принадлежит ему и только ему. Чувства накрыли его с головой. Притяжение оказалось настолько сильным, что сопротивляться ему было невозможно, да он и не хотел. Оторвавшись от её губ и тяжело дыша, он заглянул в потемневшие от страсти глаза Гермионы.       — Ты хочешь стать моей, Гермиона? Мы можем закончить всё сейчас. Я слишком жадный до всего, что мне важно. Не нужно ломать себя ради меня. Я не стану злиться. Ты имеешь право выбирать, какие отношения будут между нами.       Чёрствое сердце остановило свой ход. Нет, он не станет расстраиваться, если она отвергнет его, потому что между ними только зарождаются чувства. Он сможет вырвать с корнем из себя их, спрятать в своем ледяном сознании так глубоко, что никто не узнает об этой слабости. Том никогда не принуждал женщин и сейчас не станет.       — Да, — короткое и в то же время ёмкое слово.       Эту ночь они провели вместе, наслаждаясь обществом друг друга. Гермиона лежала на его груди, а Том поглаживал её руку, увлечённо делясь с ней знаниями по рунам. Он не смог уснуть ни на минуту в отличие от девушки, которую через два часа унесло в царство Морфея. Лишь под утро его глаза закрылись.