Я просто хочу защитить тебя

— Капитан, сэр, там Аккерман носом клюёт. Такими темпами она совсем от отряда отстанет. Послышалось за спиной Леви. Молодой солдат лет шестнадцати близко подъехал к капитану на своей коричневой лошади, чтобы он наверняка услышал это сообщение. Они скакали на лошадях вот уже почти три часа после окончания битвы вне стен. Миссия оказалась успешной, хоть и не без потерь, но Микаса настораживала его с самого начала. Она выглядела какой-то… уставшей? Нет, конечно, уставали все, недосыпали, иногда недоедали, но Аккерман всегда держалась молодцом, но не в этот раз. В последнее время, а точнее, сразу после того, как Эрен один отправился в Марли, она была сама не своя. Стала более рассеянной, безрассудно действовала на вылазках и всё чаще игнорировала приказы. Специально ли, или это она так переживала разлуку со сводным братом — понять было невозможно. Но ясно было одно — что-то в ней изменилось, и явно не в лучшую сторону. Несмотря на то, что они справились с большим количеством титанов, Марли всё ещё продолжала использовать земли Парадиза для ссылки неугодных людей, так что расслабляться было нельзя. Леви боялся, что однажды, в списке растерзанных титаном солдат окажется именно она — его ценнейший боец, уступающий по силе только ему самому. Пока что судьба миловала её, но это не значит, что сейчас на них не нападёт какой-нибудь пятнадцатиметровый и не разнесёт пол отряда вместе с ней. — Разберусь. Кивнув молодому солдату в ответ, Леви пришпорил лошадь, подгоняя её вперёд. Наверняка Эрвин отчитает его за нарушение построения, но Микасе точно достанется, так что получать они будут вдвоём, и просто так оставлять он её не собирается. Надо было сообщить командору о том, что он отлучится от центральной позиции, чтобы в случае непредвиденного нападения Эрвин знал, где его искать. Смит понимающе кивнул, когда Леви рассказал о небольшом плане спасения члена его элитного отряда от падения с лошади и перелома шеи, ведь он-то не раз замечал, как трепетно Аккерман относится именно к этой своей подчинённой, и капитан развернул свою чёрную лошадь в противоположную движению отряда сторону. Он глядел по сторонам, высматривая подчинённую, но нашёл её только в конце построения. Она уже сильно отстала от замыкающего, который то и дело смотрел себе вслед, стараясь не терять Микасу из виду. Видимо, все переживания, которые она испытала за время разлуки с братом, вылились в невообразимую усталость, и было явно видно, что она и впрямь еле держится в седле. Леви подъехал ближе к её лошади и ещё немного притормозил их. — Ой, Аккерман, в чём дело? Поспешил спросить капитан. Микаса выглядела разбитой, как будто бы она не спала несколько дней. Его опасения тут же подтвердились, когда она заговорила слабым голосом: — Извините, капитан, я плохо спала. Она тут же поспешила заверить его, что сейчас взбодрится и нагонит остальных, но даже поводья скорее сами держались в её руках, нежели это она удерживала их своими усилиями. Хорошо натренированная лошадь шла сама по себе, совершенно не обращая внимания на то, что наездница уже не в состоянии ею управлять. Однако без должного контроля лошади хотелось отдохнуть, вот она и притормаживала при любой возможности. Леви, видя всю эту ситуацию сразу же понял, что сама она до стен не доедет. Вернее, шанс-то у неё был, но ценность отряда состояла в том, что они дружно уходили от встреч с гигантами, а Микаса явно не смогла бы сейчас их отследить и наверняка бы попалась кому-нибудь в лапы. — Всё ясно. Заявил капитан, снимая с рук перчатки, которые спасали уставшие руки от трения поводьями. Вариантов у него было немного. Он мог бы второй рукой взять поводья и подвезти её к отряду, но это ужасно неудобно делать, да и скорости не прибавляет. Там, конечно, можно было бы посадить её в повозку с ранеными и трупами, но от одной мысли об этом ему становилось не по себе. Остался один возможный вариант: — Залезай сюда. Последняя фраза ушла в никуда. Микаса только моргнула, и, казалось, не поняла, что от неё хотят. Отряд уже был довольно далеко, и медлить было нельзя. Потеряв его из виду, можно было легко заблудиться и остаться на территории титанов, пока тебя не сожрут. Он напряг ноги, чтобы удержаться в седле и, немного перегнувшись, подхватил девушку на руки, перетаскивая её к себе в седло. Она даже пикнуть не успела, как оказалась на чужой лошади, хотя была выше и тяжелее капитана. Всё-таки сила Аккерманов удивительная вещь, позволяющая выполнять такие трюки. Он отодвинулся немного назад, чтобы девушке было удобнее сидеть. Хотя его седло было бы в любом случае не таким уж и удобным. Оно всё же было выполнено по мужскому типу, но капитан понадеялся, что это Микасу не так сильно побеспокоит. От поездки на её лошади он сразу отказался, ехать в неудобном седле в случае опасности, да ещё и с девушкой впереди, было крайне безрассудно. — Держи поводья своей лошади крепче, надо нагнать отряд. Он положил в руки девушки ленты, ведущие к животному, и слегка сжал их, убеждаясь, что поводья Микаса держит. С этой задачей девушка справилась отлично. Отдельно капитан порадовался тому, что обошлось без пререканий и перебранок. Может, Микаса не такая уж и несносная, как ему всегда казалось. В его седле она держалась так же неважно, как и в своём. Леви пришлось снова натягивать перчатки в неудобном положении, схватывая поводья одной рукой, а второй крепко прижимая к себе тело девушки. Он явно видел, что про сегодняшнюю ночь она соврала. Аккерман явно не спала больше, чем всего одну ночь, и по всему, в начале экспедиции она ещё могла делать вид, что находится в строю, но после тяжёлой битвы нервы сдали, и она уже не могла притворяться. Какая дура. Она могла бы честно признаться ему в своём недомогании, он не стал бы брать её с собой на верную гибель, которой ей чудом удалось избежать. Они быстро нагнали отряд, несмотря на трудности, и Леви подогнал лошадь к тем, кто отвечал за лошадей раненых и убитых. Они отлично справятся с тем, чтобы доставить лошадь Микасы за стены, и, вернувшись на своё место в построении, передал Эрвину через других солдат, что он на позиции. Лично этого уже делать было не обязательно. — Нам ещё долго ехать, ты можешь поспать. Сказал он девушке, но смысла в этом не было. Она уже тихонько посапывала, навалившись на него спиной. Леви чувствовал её размеренное и спокойное дыхание и всё спрашивал себя, сколько же на самом деле прошло дней с тех пор, когда девушка последний раз спала. Насколько же сильно она должна была вымотаться, чтобы уснуть в неудобном седле, да ещё и в движении. Предлагая ей поспать, Леви и не думал, что ей это действительно удастся. Он-то по себе знал, что почти невозможно нормально отдохнуть в пути, но по-видимому, Микасе это отлично удавалось. Никто из отряда ничего не сказал капитану, хотя для остальных ситуация казалась несколько странной. Да они все еле держались в седле, их подстёгивал страх быть съеденными, и они ровным строем мчались в сторону стен. Удивительным было то, что именно Микаса оказалась слабее всех. Такого не случалось ни разу за несколько лет её службы. А поведение капитана — это что-то совсем из ряда вон выходящее. Он, конечно, часто проявлял сочувствие своим солдатам, и помогал по возможности, но обычно эта помощь была совсем незначительной, если не считать десятки спасённых капитаном жизней солдат, которые не всегда внимательны в бою. Однако та картина, которую все сейчас наблюдали, наводила солдат на интересные мысли. Через некоторое время отряд всё же добрался до стен. Счастью солдат не было предела, они безумно устали, и даже несмотря на то, что даже за стенами им придётся преодолеть ещё немалый путь до штаба, а затем и до замка, все приободрились. Всё же под защитой стен можно было выдохнуть и не поджидать опасности за каждым поворотом. Толпа людей уже собралась у ворот. Все хотели видеть отряд знаменитых разведчиков, сражавшихся за их покой и свободу, ведь они несли новые знания, интересные открытия и, конечно, плохие новости для семей, которые больше не увидят своих детей, родителей, мужей и жён. Микаса, до этого крепко спавшая, крепко прижимаясь к капитану, зашевелилась. — Мы уже за стенами? Сонно произнесла она, и уже собиралась откинуть капюшон, но капитан тут же, той же рукой, которая её придерживала, натянул ткань пониже, полностью закрывая её лицо. Сон придал ей сил, и она запротестовала. — Эй, что Вы!.. Начала она, ёрзая в седле, но Леви шепнул ей, чтобы она сидела тихо, и ей ничего не оставалось, кроме как послушаться. Капитану точно не хотелось лишнего внимания к своей персоне, но он понимал, что он один из тех, на кого сразу же падают все взгляды зевак, и ему точно не нужны были дополнительные слухи о его отношениях с подчинённой. — Командор Эрвин, как прошла миссия? Прокричал кто-то из толпы. Чей-то женский голос тут же подхватил: — Кого везёт капитан Леви? Эрвин продолжал вести вперёд колонну солдат, сдержанно отвечая на вопросы, говоря: «Миссия успешна», «один из раненых», и прочие незначительные вещи, которые не вызовут ни похвалы, ни злости. Приходилось игнорировать плач и крики людей, не увидевших своих родственников и близких им людей, но спустя некоторое время, толпа поредела, зеваки разошлись, и отряд спокойно доехал до штаба. Кратко отчитавшись о вылазке, (подробный письменный отчёт ещё предстояло подготовить), Леви с Эрвином и Ханджи вышли из штаба, и отряд уже был готов выдвигаться к замку. Микаса уже слезла с лошади, но всё ещё стояла рядом с животным, поглаживая любимую кобылку капитана по её бархатистому носу. — Выдвигаемся. Коротко сообщил Эрвин, запрыгивая на свою лошадь, и остальные разведчики тут же последовали его примеру. Микаса, завидев Леви, отошла от лошади, высматривая среди всех свою. Но лошади, вместе с ранеными и погибшими были уже отосланы. — Сэр, спасибо за помощь, но я бы лучше сама… Начала было девушка, которая уже не выглядела такой уставшей и беспомощной. Её слова благодарили его, но лицо не выражало никакой благодарности, она как всегда казалась холодной и неприступной. Так сразу и не скажешь, что она только что мило посапывала у него на груди, и он прервал её на полуслове. — Не поедешь со мной, пойдёшь пешком. Девушка, насупившись, полезла на лошадь. Капитан запрыгнул следом, и уже привычным движением, ухватил её за талию. Она ничего не сказала, но Леви почувствовал её напряжение. Он до сих пор не понимал, почему она так холодно к нему относится. Да, он её капитан, и она обязана выполнять его приказы, и общается он с ней в приказном тоне, но вне военной атмосферы, даже несмотря на всю его закрытость, он вёл себя вполне вежливо. По крайней мере, ему так казалось. Его расстраивало то, что он никак не мог сблизиться с ней, оставалось довольствоваться такими вот моментами, и сейчас он от всей души благодарил Эрвина за то, что тот отослал всех оставшихся лошадей вперёд. Неужели она всё ещё злится на него, за ту сцену в суде? Уже несколько лет прошло, да и казалось, что отношения между ними улучшились, но как только Эрен исчез с Парадиза, она снова закрылась, подтверждая своё прозвище «мрачного отродья». Микаса же не была против побыть вдвоём с капитаном, но ни себе, ни тем более ему, она в этом признаться не могла. После того, как Эрен бросил её, у неё словно открылись глаза. Он-то игнорировал проявления её чувств, даже когда это было очевидно. А вот капитан явно пытался стать к ней ближе. Она покраснела, чувствуя его руку, крепко прижимающую Микасу к себе, и не могла расслабиться. Что если, как только он узнаёт о её чувствах, то сразу охладеет? Микаса до сих пор не знала, что на самом деле чувствует капитан. Видел ли он её как идеального бойца? Может быть она была отличным партнёром в битвах? Хорошей подчинённой она точно не была. Вечно пререкалась с ним, а затем ещё долго переживала, что разозлила Леви, или даже расстроила. Если и он разочаруется в ней, то ей больше незачем стараться и быть в числе лучших. Всё равно это не помогает сохранить рядом близких людей. В глубоких размышлениях, никто из Аккерманов не заметил, как они доехали до замка. Эрвин тут же скомандовал всем отдыхать, и отряд был явно рад такой щедрости от руководства. Не часто им приходилось это делать. Леви быстро спешился, подавая руку Микасе. Это выглядело несколько комично, ведь рост капитана не позволял ему дотянуться до руки девушки, если только она сама не подаст руку. Микаса же посчитала, что прекрасно спешится сама, и начала слезать вниз. Леви тут же убрал руку под плащ, смущаясь такому глупому поступку, и немного злясь на девушку за такое пренебрежение. Однако усталость, которую Микаса так тщательно скрывала, всё же взяла своё, нога девушки застряла в стременах, и она полетела вниз. Капитан повернулся на непонятную суету позади себя, недовольно поглядывая, и как раз вовремя, чтобы подхватить летящую с лошади девушку. — В порядке? Спросил он, удерживая напуганную Микасу на руках, и его выражение лица быстро сменилось с недовольного на обеспокоенное. — В порядке. Ответил она чуть дрожащим голосом. Сколько с титанами не сражайся, а падать с лошади всё равно страшно. Она тут же спустилась с его рук, отворачивая лицо, заливающееся румянцем. Они оба не знали, как вести себя друг с другом. Что-то всё время шло не так, и недопонимание между ними только росло. — Спасибо, и до свидания. Наконец сказала Микаса, и уже направилась в сторону замка. Завидев Армина, она ускорила шаг, желая скорее добраться до человека, общение с которым происходило гораздо проще и безболезненнее. Леви так и остался стоять рядом с лошадью, погруженный в свои мысли. Вот и теперь она уйдёт, и они снова будут недовольны друг другом, а разорвать этот порочный круг никак не выходило. Что бы он не делал — получалось как-то на удивление неуклюже и неестественно. Он сам себе удивлялся. Как сильнейший воин человечества может не справиться с общением с женщиной. Оказывается, может, когда эта женщина сама делает всё возможное, чтобы это общение испортить. Но не в этот раз. Несмотря на усталость и желание отдохнуть ему было необходимо прояснить всё здесь и сейчас. — Ой, Аккерман, через полчаса зайди ко мне в кабинет. И не дожидаясь ответа, мужчина повёл свою лошадь в конюшню. За эти полчаса он успел сходить в душ, выпить чая, и несколько раз передумать выяснять отношения с подчинённой. Всё-таки, кто он такой, чтобы после тяжёлой миссии отрывать её от заслуженного отдыха и занимать глупыми разговорами ни о чём. К тому же, она наверняка могла бы в очередной раз проигнорировать его приказ, и он знал, что даже не найдёт в себе сил отчитать её как следует. Мужчина испытал бы огромное облегчение, если бы теперь она не пришла, но ровно полчаса спустя в дверь постучали. Микаса уже переоделась в более повседневную одежду, и уже не выглядела такой воинственной, как в форме. Но всё же весь её вид говорил о том, что она хочет поскорее закончить с этим и отправиться в постель. Если, конечно, ей удастся уснуть в этот раз. Не хотелось признаваться, что расслабиться у неё получилось только в руках капитана. Да и что он мог ей сейчас рассказать? И тем более что-то такое, что не терпит до завтрашнего дня. Ей было всё труднее находиться с ним наедине. Чувства переполняли её и не находили выхода. Это расстраивало, злило, и она не знала, что с ними делать. Микаса никогда не боялась проявлять свои чувства к Эрену, но он отмахнулся от неё как от назойливой мухи, и никогда не позволял ей приблизиться к нему. Она так навечно и останется в роли его сводной сестры, и Микаса уже приняла это как должное. Но с капитаном всё было по-другому. Это не было детской привязанностью и желанием защитить. Леви был сильнейшим из них, и никогда не нуждался в защите, но что-то заставляло её тянуться к нему, несмотря на всё то, что он сотворил с Эреном. Поначалу, Микаса считала, что она просто уважает его как командира, но она выросла, и начала понимать, что уважение не бросает тебя в краску каждый раз, когда вам нужно поговорить. Если бы только она могла знать о том, как относится к ней капитан наверняка… Микаса прошла в кабинет и села в кресло, на которое указал капитан. Сам он оперся на стол позади. Это позволяло ему хоть как-то собрать мысли и хоть на минуту почувствовать себя в более выгодном положении, ведь теперь он возвышался над ней. — Объясни мне, Аккерман, почему ты так холодно ко мне относишься? Он произнёс эти слова медленно, размеренно, взвешивая каждый звук, будто стараясь обрести с помощью них душевное равновесие. Но сказав их, он почувствовал себя ещё хуже. Что это вообще за вопрос к подчиненной? Как ещё она должна к нему относиться? Начав, он уже не мог остановиться, и понимал, что, наверное, выглядит сейчас глупее некуда, но слова всё шли, и он пользовался возможностью высказать всё. Он поймал её удивлённый взгляд и продолжил: — Я же вижу какая ты с Армином, или с Сашей. Но каждый раз, когда я рядом, ты превращаешься в неприступную стену. В чём дело? Немного подождав он высказал и то, что волновало его всю дорогу до замка: — Ты могла бы просто сказать мне, что не спала несколько дней, я не стал бы брать тебя зная, что ты даже на лошади удержаться не можешь. — Сэр, я не знаю, как с вести себя с Вами. Честно призналась Микаса, и капитан заметил, как порозовели её щёки. Она не врала, она правда не знала, что делать. Конечно, она прекрасно видела, что Леви стал относиться к ней иначе, но она была уверена в том, что это потому, что он видел проявление её силы, и признавал, что она отличный боец, но что-то в его словах натолкнуло её на другую мысль. И прежде чем Леви успел что-либо сказать, она добавила: — Я не понимаю, чего Вы ко мне привязались. Постоянно отчитываете меня на миссиях, после миссий, перед миссиями, как будто я ребёнок, не понимающий, что такое опасность. Несмотря на усталость, девушка решила во что бы то ни стало защитить себя об очередной нотации от капитана. Ей было больно от того, что он никак не может понять её чувств, и она не знала, как может их показать. Каждый раз, рискуя своей жизнью ради его одобрения, или похвалы, она получала выговор, будто бы она совсем беспомощная, и не понимала, что делает. Она привлекала его внимание как умела, и, не замечая ответной реакции, расстраивалась всё больше. Эмоции настолько вымотали её, что она уже не могла нормально спать. Ещё и Эрен исчез где-то в стране врага, всё это выливалось в усталость и агрессию. Микаса просто не знала, что можно вести себя как-то по-другому. — Почему я должна сообщать Вам о своих личных проблемах? Это только моё дело, сколько я сплю. Отряд полагается на меня, я не могу лишить друзей защиты. Она поднялась так резко, что кресло чуть было не перевернулось, но она вовремя подхватила его рукой, и поставила на место. Её разозлило то, что вместо отдыха она вынуждена снова выслушивать нотации, хотя каждый раз, отправляясь в кабинет капитана надеялась на совершенно другую беседу. Она даже была готова часами сидеть рядом и разбирать документы, разглядывая его ровный и красивый почерк, лишь бы не слышать, что он опять посчитал её ребёнком. Знать это было невыносимо. Это означало, что ей никогда не выйти из статуса подчинённой, и даже другом она стать не могла, ведь в его глазах, она лишь маленькая девочка, неспособная оценить риск и опасность. — Не хочу больше слушать эти нотации. Она развернулась и быстро шагнула к двери, вдогонку добавляя: — Не понимаю, почему именно я! Леви уже порядком привык к её выходкам, но сегодня был особенный случай. Да как она могла так с ним разговаривать, после того, как он помог ей безопасно добраться сюда, да и Леви даже отчитывать-то её и не стал, наоборот, показал, что Микаса всегда может обратиться к нему, и он поймёт, но кажется, до девушки это не доходило. Она была слишком сосредоточена на том, что в этом кабинете ничего хорошего она не услышит, и Леви выпалил: — Да потому что я тебя лю… Он оборвал себя на полуслове. Нужно ли ей было знать это? По всему, она явно не питала к нему никаких нежных чувств, и теперь капитан залился краской, желая провалиться прямо здесь, на этом самом месте. Прекрасно. Признаться в любви своей подчинённой, которая терпеть его не может. Просто замечательно. Леви всё ждал хлопка двери, как это обычно происходило после каждой их беседы, но звука не было. Леви поднял глаза на замершую у двери Микасу. Она стояла к нему спиной, и он не мог оценить выражения её лица, и эта пауза в несколько секунд длилась для него почти вечность. Он мог представить, как она на это отреагирует, особенно учитывая то, что она одержима своим Эреном. Однако, пока что она молчала. Девушка уже повернула ручку двери, но открыть ещё не успела. Она опустила руку, прижимая её к себе. Микаса не находила в себе сил повернуться. Да и как можно найти в себе силы, когда ты слышишь те слова, о которых так долго мечтала. Пускай это случилось не так романтично, но результат был один. Теперь она знала о его чувствах. Микаса повернулась к нему, чего-то ожидая, но ничего не происходило, и её всё ещё сомневающееся сознание заставило её сказать: — Правда? Капитан поймал её взгляд полный надежды и испытал невообразимое облегчение. Ещё ни одной женщине он не признавался в любви, и это оказалось гораздо сложнее, чем он думал. Вернее сказать, в этот момент он совсем не думал, потому что ни за что в жизни не решился бы этого сказать. Пускай ему уже давно за тридцать, но страх и волнение полыхали в нём так, будто ему только-только исполнилось восемнадцать. Он не мог понять её поведения, и к этому моменту ему казалось, что она его просто терпеть не может. Но на самом деле всё было совершенно по-другому. — Ну что за глупый вопрос. Пробурчал Леви, не зная, что ему делать дальше. Вот он признался, и реакция девушки вроде бы такая, которую он хотел бы видеть, но одно дело обращаться с просто какой-нибудь женщиной, которая не задержится надолго в его жизни, и совершенно другое — Микаса. Микаса, с которой они прошли через множество битв, та, которую он мог считать отличным союзником в сражении, незаменимым бойцом и любимой девушкой. Пускай он никогда не говорил о своих чувствах, но всегда старался их показать, в надежде, что она перестанет отдаляться от него. Но видимо, этих небольших проявлений заботы не хватало, чтобы она поняла, что он волнуется за неё, а не ищет повода отчитать. Девушка тоже стояла в нерешительности, но услышав ответ капитана, протянула к нему руки, и он тут же отшагнул от стола, хватая её в свои объятья. Он сжал её даже чуть сильнее, чем было нужно, Микаса ойкнула, и он разжал руки. Она всё ещё смотрела на него неверящим взглядом, а он рассматривал её, будто бы видел в первый раз. Хоть она и не выразила своих чувств словами, но всё стало понятно и так. Они просто не поняли друг друга и мучились от этого столько времени. Леви потянулся к ней и оставил на её губах лёгкий, почти незаметный поцелуй. Но даже это заставило девушку покраснеть до ушей. Микасу переполняли чувства, конечно она смущалась, но одновременно радовалась тому, что её первый поцелуй достался именно Леви. — Прости, если заставил тебя думать, что я намеренно ищу повод, чтобы отчитать тебя. Я хотел тебя защитить, только и всего. И он снова прижал её к себе, не желая больше отпускать, она и не была против. Если бы Микаса могла сильнее вжаться в него, она бы это сделала. Она всё никак не могла поверить в то, что это происходит на самом деле. — Я думала, что Вы просто меня недолюбливаете. Сказала Микаса, понимая, насколько проще могла бы быть их жизнь, если бы они оба не были настолько закрытыми людьми. Конечно, девушка вела себя гораздо расслабленнее с друзьями, но зачем ей было это делать с человеком, который, как ей казалось, может только раздавать приказы? Откуда ей было знать, что это было проявлением заботы? Однако теперь она всё поняла. Кто бы мог подумать, что знаменитый капитан настолько плохо понимает женщин. — Обещай, что больше не будешь рисковать своей жизнью без надобности. — Обещаю. Он улыбнулся, удовлетворённый ответом и тем, что впервые за долгое время она не станет с ним спорить. Поцеловав её в щёку, он добавил: — Теперь тебе нужно выспаться как следует, наверняка через пару дней мы снова куда-нибудь отправимся. Лучше, чтобы ты была в форме. С этим было трудно не согласиться, и Микаса высвободилась из его рук, собираясь выйти из кабинета, но остановилась на секунду и, повернувшись к капитану, стоящему теперь уже позади неё быстро проговорила: — Я не сказала, что тоже вас люблю. И тут же выскочила за дверь, чтобы Леви уже не смог увидеть, как сильно покраснело её лицо. Капитан ещё немного постоял у открытой двери, улыбаясь ей в след, прежде чем закрыть её и приступить к своим бесконечным отчётам. С лица Микасы не сходила улыбка, даже когда она вернулась в свою комнату. Она не хотела сейчас никому ничего объяснять и тут же упала на кровать, желая поскорее уснуть и, наконец, выспаться как следует. Пускай девочки сами разберутся с тем, почему Микаса впервые за всё время вернулась от капитана такой счастливой.