Боль утихает, но осознание приходит не сразу

       Душераздирающий крик прерывает привычный всем шум улиц. «Лиза, ты же несерьёзно? Вставай, нам еще столько всего нужно сделать», — кричал юноша в зеленой кофте, приобнимая за плечи маленькую девочку, которой по виду было лет восемь или десять. Парень не замечал, как его кофта окрасилась в красный, а по рукам то и дело стекала жидкость алого цвета, капая на асфальт и джинсы. Звон сирен, едет скорая. Грубые мужские руки то и дело оттягивают мальчика от тела. «Тринадцать тридцать три», — холодно говорит голос, от которого можно было впасть в дрожь. Всем было и так ясно, девочка уже никогда не встанет, она теперь не пойдет вместе со своим братом в магазин мороженого, в который так любили заглядывать дети.        «Это все неправда, она жива. Вот увидите, она еще встанет», — со слезами на глазах, но с полной уверенностью в голосе заявлял подросток, будто ничего кроме себя не слышав. «Лёш, прости, но она умерла, ты же видишь ее бледное лицо, »-в попытках успокоить, заявила воспитатель Татьяна Михайловна, прижимая мальца к себе.        Лиза уже лежала на носилках, в то время как молодой человек вышедший из красной Lamborghini достал телефон и быстро набрал номер, выдав что-то из разряда — «У меня проблемы. Я что-то сбил, приезжай, » — кратко, но отчетливо выдал парень на вид лет двадцати, в белой с желтым принтом полурастегнутой рубашке. Было ясно, не только по машине, но и по внешнему виду, что ничего с ним не будет после, он просто уедет и дальше продолжит бороздить по просторам Санкт-Петербурга в поисках лучших клубов.        И через считанные секунды возле места была не только скорая, но еще и полиция, которая лишь цокнула, увидев виновника сего «торжества». Не успев пройти и шаг, к нему подошел представитель, заявив, что сейчас молодой человек будет под домашним арестом, вместо ожидающей его на протяжении уже долгого времени камеры полиции. Это не первые его выходки: сбить кошку, собаку или столб, превысить скорость — привычное для него дело, но людей он явно еще не сбивал. «Кирилл Егорович, можете ехать, но придти на суд вы должны», — с упреком в голосе выдал полицейский, предъявляя удостоверение — «надеюсь с этим проблем не будет». Кирилл Егорович долгое время не понимал к чему все это, он ведь просто сбил очередное животное, которых и так много, но в его голове явно не было и мысли о том, что это могла быть девочка. Парень так и не проявил желания посмотреть, что вообще случилось и сев в красный автомобиль, уехал вдаль. Кто знает, может он уехал по делам, а может его занятость оканчивается посещением клуба до самого утра.        Лёша, не успев опомниться, оказался в детском доме, но уже совершенно один. Он никогда не забудет день, в который потерял свое чудо, своего единственного близкого друга, свою сестру.

***

       Утро следующего дня не дает покоя, мальчик не смог сомкнуть глаз. Зайдя в интернет, Леша не увидел ни одного поста о смерти его сестры, да и чему тут удивляться, пачка бумажек может осуществить не только мечты, но и решить проблемы. Леша, откинув телефон на кровать, не желая больше вспоминать об этом, поднялся и направился в комнату Лизы. Сложно объяснить его мотивы, но из его головы не уходит мысль, что она жива и это просто был ужасный сон. И вот юноша стоит напротив ее двери, дергает ручку, но все тщетно, ее уже никто не откроет. Возможно, комната так и будет пустовать до конца своих дней, а может, вскоре в нее заселят кого-то другого, кто так же лишился родителей. Но сейчас это не столь важно. Леша снова и снова дергал за ручку, стучался в дверь, но даже если она отворится, пустоту внутри никто не закроет. Потеряв всякую надежду, он развернулся и быстрыми шагами направился к себе. И вот уже на повороте Леша видит своего соседа, который разговаривает с кем-то, но с кем это было так не важно. Мальчишке просто надо было отвлечься от мысли о смерти своего ангелочка, ему просто нужно было с кем-то поговорить. И вот он шанс переключиться на постороннее. Дабы не подавать виду Леша тихо подошел к компании и легонько коснулся плеча своего соседа. «Лёша? Ты какого чёрта так пугаешь, я бы сейчас прям тут откинулся», — чуть не упав, сказал парень. «Да ладно тебе, Сань, должен был привыкнуть», — с задоринкой сказал Лёша, понимая, что делает так каждый раз, а все всегда как первый. «Ты, кстати, вовремя, мы хотим на днях сходить в зоопарк, точнее, воспитательницу попросить, ты с нами?» — бросив взгляд на парня, спросил Саша. «О, я бы не против, но надо спросить у Лизы, » -на мгновенье было понятно, что-то тут не так, в коридоре повисла тишина, — «Я что-то не так сказал?» — в непонятках спросил Лёша. «Слушай, как бы это грубо не звучало, Лизы нет, она. . . умерла, нет смысла ее звать. . .» -обеспокоено сказал Саша, положа руку на плечо. «Нет, ты сейчас врешь, не смей такое говорить, » -чуть ли не рыча от злости говорит Лёша резко скидывая ладонь с плеча- «ещё одно такое слово и я тебя ударю.» Саша знал, что тот может и в правду это сделать, но привести в чувства Лёшу было важнее — «Лёша, это правда. . .» -И на этих словах молодой человек чувствует тяжесть в области челюсти. Саша ощущает стремительную боль, из-за которой так и хочется биться в агонии. «Какого чёрта ты творишь?» — срываясь на крик, произнес парень. В ту же секунду последовал еще один удар, но менее стремительный. И уже через пару секунд Лёшу начали оттаскивать от Саши. Всего пять минут, и они уже находились в комнате. Лёша безмолвно лежал на кровати, листая ленту, как ни в чем не бывало, а Саша с мокрым полотенцем у лица сидел на стуле, смотря на темное небо, которое не предвещало ничего хорошего. «Скоро дождь. . .» — метнув взгляд на Лёшу сказал юноша. «И в правду», — После этого повисло неловкое молчание, которое прерывалось только чириканьем птиц и шорохом листьев. Такие диалоги стали привычными для него с момента смерти девочки. Ему не хотелось ничего, он просто мечтал увидеть Лизу, но это желание нельзя было исполнить.

***

       Каждый день будто непрерывный кошмар. Желание жить отсутствовало напрочь. Лёша уже не находил ни в чем утешение. Наблюдать за бедным мальчиком было сложно не только воспитателям, но и его соседу Саше. Он знал, что состояние Лёши сейчас далеко не из лучших. Он знал, что ему может помочь. И одним вечером, зайдя в комнату, Саша подманил к себе пальцем Лёшу, и они вышли за пределы детдома. Пару минут они шли без разговоров, слушая только ветер. «Слушай, прости за тот случай», — неуверенно сказал Лёша. «Да все нормально, я же понимаю в каком ты состоянии», — проговорил Саша и повернул во двор дома, — «Давай тут остановимся», — смотря на юношу, Саша присел на лавочку, которая находилась буквально в метре от черного входа. Быстрым движением мальчик достал пачку сигарет, открыв ее он вытянул две фащелки, одну из которых парень протянул Лёше, — «терять нечего, давай за компанию что-ли». Александр не удивился, услышав такой ответ, ведь сейчас Лёша сломан как никогда. Юноша, достав коробок, вытянул одну спичку, которую через секунду зажег быстрым движением и поднес к своей, а затем и Лёшиной сигарете. Мальчик курил далеко не первый раз, уже как четыре года он пытается уйти от этой дерьмовой привычки, но все попытки тщетны. Но Лёша к такому не причастен, он был чист как первый подснежник, который вылез в начале марта прямо из-под снега. И вот он оступается. . . Вдыхая первый раз табачный дым стойко ощущается жжение в горле, заставляя Лёшу откашляться. «Не так быстро. Вдыхай не глубоко», — постучав по спине, со смехом сказал Саша, — «а то просто так истратишь». Последовав совету «профессионала» Лёша втянул немного дыма, задержав его на мгновенье во рту, после чего вдохнул его в легкие. Впервые юноша словил настолько непривычное успокоение, что хотелось вдыхать снова и снова, лишь бы это чувство не проходило. Дым заполнял легкие, образуя чувство тяжести, но такой прекрасной, будто тебя обволакивает пеленой изнутри. Странное, но до боли приятное чувство. Просидев еще минут пять парни затушили сигареты и выкинули окурки в мусорку. «Ну все, пошли до детдома», — встав с лавочки задиристо сказал Саша, шагая в сторону арки. Быстрыми шагами они направились в привычное для них место обитания. Перешагнув порог темного помещения, их сразу же остановила Татьяна Михайловна. «Ну и где вы были, судари? Саша, мы вроде договаривались, чтобы ты не выходил из дома после восьми вечера, а ты был с ним, я так понимаю», — посмотрев с призрением, сказала женщина в длинном бордовом платье, которому на вид было чуть ли не сто лет. «Татьяна Михайловна, я все объясню. . .», — в полтона говорил Лёша. «Ладно, идите, потом поговорим, » — закрыв на ключ выход, сказала воспитательница. Мальчики не стали выводить ее на конфликт и стремительно отправились в комнату, которая находилась на втором этаже. «Безмозглые, чем мы только думали, выходя в одиннадцать вечера из комнат, щас еще с ней проблем мне не хватало», — падая на кровать, говорил Лёша, смотря в темный потолок. «Ой ой, не так ты говорил, когда дымил со мной», — шутливо говорил Саша, снимая кофту, которая давно уже пропахла табачным дымом. «Щас будут еще шмонать комнату каждые пять минут», — с полной уверенностью говорил Лёша. И ведь он был прав, уже на следующий день с самого утра их «атаковали» проверками комнаты.

***

       Прошло пару недель с момента смерти Лизы. Но каждый раз, заходя в магазин, Лёша покупает ей подарки, которые после осознания всей ситуации выкидывает в мусорку. И этот день не был исключением. Он снова неосознанно купил ей подарок и в этот раз это был небольшой ежедневник, который давно еще приглянулся Лизе. Придя в детский дом, Лёша понял, что ему уже некому дарить его и после недолгих раздумий оставил его себе, подумав: «Ну может это поможет мне. . .». Прошел целый день и мальчик присев за стол принялся описывать все свои эмоции за сегодня. И, казалось бы, ничего особенного, но это давало Лёше успокоение. Он описывал каждый день, описывал свои эмоции, свои впечатления. Но не прошло и недели как его, так сказать «дневник», нашли под матрасом во время очередной внеплановой проверки. И вот сейчас Лёша стоит в кабинете директора, выслушивая лекции о том, как уважать старших. Но к чему она? Ах да, Лёша не ограничился только хорошими впечатлениями, он писал еще и все самые мерзкие эмоции, которые он чувствовал по отношению к другим. В список вошел не только директор сия заведения, но и все воспитатели, все учителя, все, кто его бесил. Эта ситуация была последней точкой. Вернувшись в комнату, молодой человек открыл рюкзак, сложил пару тетрадок, футболку, кофту и пачку сигарет, которую на днях купил его сосед. И вот Лёша переступает порог детского дома, пообещав себе, никогда больше не возвращаться сюда, даже если будет некуда идти. Идут дни, походы в школу каждый раз били прямо в сердце. Лёша ждал Лизу в столовой, около кабинета, после школы. И постепенно начало приходить осознание того что ее правда нет, что ее никто к жизни не вернет. Каждый день в этой чертовой школе был ударом ножом. Он никогда не отличался прекрасными оценками, но и глупым его нельзя было назвать. Но сейчас все вышло из-под контроля. Потеря сестры отрицательно сказалась на успеваемости, теперь в журнале отсутствовали напрочь отличные оценки, а хорошие мелькали раз в сто лет. На него давила сама атмосфера школы без Лизы. Будто розовые очки сменились на солнцезащитные. Последняя капля и через пару дней Лёша забудет про существование этой школы, заброшенные здания станут для него домом, а вандализм поможет успокоить нервы. Настолько легко сломать человека за пару недель. Теперь вместо белоснежной улыбки его украшает дым сигарет, глаза обрели грязный мутный цвет, а чистые руки стали утопать в грязи. Его состояние ухудшила постоянная бессонница, мешающая здраво мыслить. Заброшенные дома, грязные парадные, влажные лестницы театров стали постоянным местом жительства Лёши. Биржевая площадь. Довольно людное место днем, но, как и везде, пустое место ночью. Размеренные шаги по площади. Шум. Но откуда? Лёша крайне не хотел сталкиваться с кем-то, поэтому подумал, что самое верное решение будет пойти в сторону пристани. Но тут же была совершена ошибка. Шум шел именно отсюда. Черт, как же это напрягало и выматывало. Лёша не заметил, как в его руке оказался камень, летящий прямо в яхту, которая стояла рядом с пристанью. Глухой удар об корпус и через мгновение камень падает в воду. Оглушительный звон преследует Лёшу. Пару секунд и он понимает, что ему что-то кричат. Медленно поднимая голову, он желал только одного, лишь бы его оставили в покое. Надеялся, что никого не будет и это просто его голос в голове, но как только глаза устремились на яхту, Лёша понял, что все же там есть человек. Лучше это был бы кто угодно: Гром, Разумовский, но меньше всего он хотел видеть Гречкина. Его надежды рушатся так же стремительно, как и желание жить. Пару секунд и Лёша срывается с места. Он не слушал Гречкина, это последнее о чем он думал. Быстро поднимаясь по лестнице, ноги так и заплетались, приговаривая Лёше упасть. Последняя ступень и он падает, проезжаясь всем телом по асфальту. Ему было без разницы на резкую боль, на раны, которые так и обволакивают руки. Он словно во сне. Ничего не чувствует. Хочет просто сбежать, но куда? В Детский дом, не вариант. Остался один вариант. Гром. Не менее глупое решение.