Luminous/Проливающая свет

В связи с тем, что то чудесное задание, где из меня чуть не вышибли всю душу, помимо всех моих секретов, пришлось отменить, нам назначили другое. На этот раз не для выпускного курса. На этот раз в паре с кем-то, кто не попытался забраться мне в голову или прикончить. С ним я справилась на отлично, несмотря на всё ещё дающие о себе знать повреждения и лёгкую тревожность. Сказали, что впереди нас ждёт ещё несколько таких. Реймонд примерно раз пятнадцать пытался принести свои извинения и убедить, что он ничего не знал. Кто-то очень грамотно подстроил весь этот замес, чтобы оставить меня один на один с Лиамом. Который, кстати, всё ещё находился на Кругах. Из-за чего Мими пришлось отправить домой в Ад, чтобы её энергия истощалась не так быстро. Итак, что мы имеем. Кто-то врывается в директорский кабинет ровно в то же время, что и я в кабинет Фенцио. О чём я, естественно, никому кроме Мими ещё не сообщала. И, похоже, не сообщу. Пошли они... агр-х, ладно, сейчас не об этом. Кто-то врывается в директорский кабинет, пока сам он, о, чудо, в отъезде, фальсифицирует задание, ставя меня в одну пару с Лиамом, и ровно так же, как и я — бесследно исчезает. Мои друзья, профессора и все кому ни попадя скрывают от меня тот факт, что дар манипуляции, блять, не вымер! Как и его носители! И именно из-за этого я оказалась в самой тупой на свете ситуации: лежа с вывернутой в другую сторону ногой, с раскинувшимися во все доступные направления руками и с проткнутым насквозь ребром в объятиях Дьявола. Который, судя по всему, меня и спас. И что, я его ещё и простить теперь и поблагодарить за это должна? Вот уж хрен. Зак таращится на меня уже битый час, пытаясь прорваться сквозь мои щиты. Наверняка бесится, что сам и показал мне, как закрываться. Ни за что не посмотрю на него. И слушать не стану. Ну и что, что я игнорирую их уже неделю. Ну и что, что мои поиски информации в адской библиотеке временно приостановлены. Надо бы навестить Мими. Я всё ещё жутко злюсь на неё, но в последний раз, когда я видела её, лица на ней совсем не было. Видимо, Лиаму на Кругах ахуеть как не сладко. Больной ублюдок. Узнаю, кому он помогает, убью их всех. Хвала высшим силам занятия сегодня закончились довольно быстро, и я снова сбежала из академии поизучать лес и разобраться с вихрем мыслей, которые не давали мне уснуть. Спасибо, конечно, Реймонду, что согласился (ладно, Аарон его заставил) временно выделить мне другую комнату, но спать по ночам легче не стало. Чёрт, я скучаю по Мими и Ости. Мне их невероятно не хватает. Никакого милого сопения и язвительных шуток, никаких посиделок на террасе с Ади и Сэми и разговоров до рассвета. Плевать. Вики, соберись, ты выживала как-то до этого сама с собой, значит, и сейчас вполне способна справиться. Здесь хорошо. Здесь всегда так. Спокойно. Никаких разговоров. Никаких проблем. Только густой лес и мягкий шелест листьев. Солнце уже село, и темнота окутывает меня со всех сторон, наполняя и изнутри. Сколько бы я ни била Яна и этот долбанный механический манекен в попытке выпустить пар — злость была не единственным чувством, что разъедало меня изнутри. Неужели Аарон действительно был прав и каждый в этом мире может стать моей погибелью? Неужели я никогда не найду своего человека? Никогда не узнаю, что такое доверять кому-то всю себя, свою жизнь, все свои тайны... В груди заныло от давящего чувства и слёзы сами собой начали собираться в уголках глаз. Я вдруг вспомнила, почему старалась ни с кем не сближаться. Из-за этого. Из-за той боли, что всегда приходит в конце. Будто кто-то засовывает руку в твою грудную клетку и разрывает всё, до чего может дотянуться. И я не хотела её чувствовать. Лучше уж боль физическая. Метка в виде креста на спине всё ещё обжигала, шрам на лице пульсировал, в колено всё ещё отдавало — но ничего из этого не могло сравниться с отвратительным чувством, зудящим в душе. Одинокая капля скатилась по моей щеке, холодный ветер тут же смахнул её, словно не желая даже видеть мои слёзы. Чья-то крепкая и тёплая рука опустилась мне на плечо, слегка сжимая его, через пальцы передавая импульсы. Или забирая. Вдруг стало легче. Алек сел рядом, укладывая руки на притянутые к себе колени, не произнося ни слова. Сейчас не хотелось кричать на него, бить, колотить и ненавидеть. Хотелось тишины, хотелось, чтобы боль ушла. — Мне очень жаль. — Не надо. — Сухо отрезала я, — Я не хочу слышать об этом. Не хочу оправданий. Всем вам жаль. Но это ничего не изменит. — У меня нет оправданий. — Голос Алека был слишком серьёзным, я никогда ещё не видела его таким. Таким, задумчивым... — Как ты себя чувствуешь? — Лучше не бывает. Алек тяжело вздохнул, затем повернул ко мне голову. Нет. Нет. Я не... — Посмотри на меня. Нет. Ни за что. — Вики... пожалуйста. Он взмолил, и в моей душе образовалась такая дыра, что захотелось кричать. И я посмотрела. Опухшие от невыплаканных слёз глаза, фиолетовые отметины там, где удары были слишком сильными, зашитый магией шрам поперёк левой щеки — в его глазах я увидела своё отражение. Стало невыносимо. — Как ты себя чувствуешь? — Ещё раз повторил он, его голос дрогнул, словно ком в горле был настолько большим, что говорить было физически трудно. — Плохо. Плохо настолько, что хочется вырвать себе сердце и выбросить его. Хочется отключить все эмоции разом и никогда не возвращать их. Хочется закрыться ото всех и позволить себе умереть в одиночестве, так и не узнав своё предназначение, которое преследует меня всю мою жизнь как в лице Охотников, так и в Аароне, который поклялся защищать меня ценой собственной жизни. Алек снова положил руку мне на плечо, неотрывно смотря прямо в глаза. Я знаю, о чём он попросит. Знаю, что он задумал. — Позволь мне. Я заслуживаю этого. Заслуживает? Да. Однозначно. Хочу ли я наказывать его таким способом? Нет… Но одна я больше не могу. Я не могу… И я открыла чувства, позволяя ему черпать их. Позволяя ему почувствовать на себе всю ту агонию, что пульсировала в моих венах. Он не дрогнул, не отдёрнул руку, не отпустил меня, забирая мою боль через свои демонические способности. — Я не знаю, как говорить с вами. — Честно призналась я. — Я знаю. — Не знаю, как смотреть на вас. — Я знаю. Алек выглядел очень уставшим. Будто тоже не спал уже несколько суток. Был ли он с Люцифером? Или с Мими? Где были все они, когда не прожигали во мне дыру при любой удобной возможности? — Я расскажу всё, что ты захочешь. Только дай знать. Но сейчас мне было нужно другое. — Мне нужно в вашу библиотеку. — Хорошо. — Кивнул он. И на нас снова обрушилась тишина. Мы сидели так какое-то время. Я не позволила Алеку забрать больше, чем было нужно для того, чтобы предательские слёзы прекратили рваться наружу, мягко убрав его руку с плеча, когда меня чуть-чуть отпустило. Когда дышать стало проще, я поднялась на ноги, смотря на него сверху вниз. — Он там? Алек выждал несколько секунд, а затем кивнул. — Он каждый день там. Ищет всё, что только можно о даре манипуляций и снятии связи. — Он не найдёт. — Покачала головой я. Я изучила достаточно много фолиантов и древних книг, чтобы ещё несколько лет назад узнать, что способа не существует. Хотя, судя по записям, и дара манипуляций больше не существовало. Выходит, информация была не полной. Но вряд ли за эти годы что-то изменилось настолько кардинально, чтобы найти способ ещё и снимать связь, и без того встречающуюся слишком редко. Как главный книжный червь я обязательно бы узнала. — Я знаю. Мы изучили там уже всё, что могли, как только она образовалась. Её не снять. Но теперь у него ещё больше мотивации попытаться всё же провернуть это. Больше мотивации? Для Люцифера? Из-за меня? Вики, думай о деле. О том, что действительно важно. Он сказал, что расскажет всё, что угодно. — Как это случилось? Алек набрал побольше воздуха в лёгкие, и я уже была готова отпустить смешок на своё наивное ожидание, что он действительно расскажет мне всё. Но он повернул голову в сторону озера и, вопреки всем моим ожиданиям, начал говорить: — Ей было десять. Между Мамоном и Ваалом было... — Он вздохнул, мотая головой, — Ваал обманом заставил всех думать, будто Мамон предатель. Будто отец Мими строит заговор против отца. И всё из-за того, что тот отказался помочь ему стать приближённым Сатаны. Мими попытались убить за это. Угроза ребёнку — лучшая угроза родителю. Бить по Мамону было не так эффективно, как по тому, что он любит больше всего на свете. Элиза была в отчаянии. Все знали, что это повторится, что за их ребёнком рано или поздно пришли бы либо его последователи, либо те, кто слепо поверит в этот маразм, не удосуживаясь даже выяснить как всё было на самом деле. А уж Ваал бы постарался, чтобы правда была на его стороне. Живот скрутило. Ну, конечно, кто как не демон обмана и вероломства стал бы совершать такой чудовищный поступок. — Мамон попросил помощи Сатаны, — тише продолжил Алек, — но они не могли слепо обвинить одного из Высших демонов, пусть и не приближённых, в таком крупном преступлении, как минимум, потому что, естественно, этот ублюдок действовал не совсем своими руками. Как максимум, потому что поднялось бы восстание. И пусть сейчас ни одно решение отца не подлежит обсуждению и осуждению, но в то время народ был слишком напуган, а Ад нестабилен. Это была бы кровавая бойня с последующим сомнением в любых действиях Правителя Ада. И отец придумал решение, которое не позволило навредить Мими. Ровно, как и Лиаму. — Он связал их. — И теперь Ваал вынужден защищать Мими, пусть и косвенными путями, потому что от её жизни зависит жизнь его дорогого сыночка. И никто больше не посмеет напасть на них... — Потому что напасть на связанного, означает нарушить одно из главных правил Ада. Мироздания. И это не считая того, что ещё и подвергнуть сомнению решение своего Повелителя. За что сейчас незамедлительно казнили, насколько мне было известно. — Всё так. Эта мразь знает, что мы не тронем его, пока они с ней связаны. — Он поднялся на ноги, и мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза, — Я просил отца снять связь, умолял…. Мы все просили, думая, что тот, кто создал её, способен и разрушить, но, с его слов, единственный способ — смерть одного из них, и не просто смерть, а из-за собственной неосторожности или болезни. При этом неизвестно, выживет ли второй. Именно поэтому Лиам всё ещё случайно не рухнул со скалы. Я улыбнулась на попытку Алека пошутить. Это имело смысл. Пазл складывался. — Мы узнали о его даре, когда поступили в академию. Этот придурок не умел им пользоваться от слова совсем. И по началу мы были уверены, что опасности он представлять не будет. Пока он не прикончил пару однокурсников за несогласие с его мнением или за то, что ему не понравилось, как на него посмотрели. Жестокий. Беспринципный. Отвратительный. — Реймонд уверял нас, что всё под контролем. Что это его академия и он знает, что делает. Что это всё стечение обстоятельств, и погибли они не от его руки. Вот только он не видел, как демоны и ведьмы сходят с ума всего лишь поговорив с ним. Сукин сын знает как водить вокруг пальца и навязывать свою точку зрения, даже таким сильным демонам как Рей. — Алек покачал головой, хватаясь за переносицу, — Он не трогал нас. А мы не трогали его. И именно поэтому допустили ошибку. Нам стоило рассказать тебе о нём. — Почему не рассказали? Только скажи мне правду. Как она есть. — Мы идиоты. Мы думали, он не посмеет, раз ты теперь одна из нас. Мими хотела, спустя пару стычек на этом фоне даже Зак поддержал, а мы отказались. Решили, что тебе достаточно кошмаров в твоей жизни. И что этот мы способны исключить из неё. Одна из нас. Я не знала, что ответить. — Это было не наше право, решать за тебя. Ты должна была знать. А мы облажались. — Он пожал плечами, — Можешь ненавидеть нас, но мы не перестанем за тебя бороться. Что ж, это самая чистая правда из всех, что я слышала от кого-либо за последние дни. — Прости, Вики. Хоть мы себя вряд ли когда-то простим за это. Почему Алек? Почему со всей этой речью и объяснениями пришёл именно Алек? Это было одновременно странно и очень мило с его стороны. Мы молчали, может минуту, может две, может десять. Просто смотрели вдаль, касаясь плечами друг друга. И тишина эта была комфортной. — Мне сказать ему, чтобы он ушёл? — Совершенно спокойно спросил демон. Точно, библиотека. Люцифер в библиотеке. — Нет. На секунду в глазах Алека пробежал шок, он быстро скрыл его, но я успела заметить. Демон коротко кивнул и протянул руку. За неделю я отвыкла к перемещениям. Вложив свою ладонь в его, я сжала её покрепче и приготовилась к небольшой тряске при посадке. Это было нихрена не похоже на перемещения через водоворот. Алек осторожно придержал меня, как только мы оказались в библиотеке, тут же убирая обе руки, чтобы не смутить. Чувство вины прослеживалось и в его движениях, будто я была хрупкой вазой, которую он боялся даже тронуть. Вдруг ещё упадёт и разобьётся. Люцифер, мирно сидевший в своём кресле и напряжённо уткнувшийся в какую-то книгу, подскочил с места, переводя взгляд с меня на брата и обратно. Он что, не сказал ему, что мы идём? Алек повернулся ко мне и посмотрел в глаза, он ждал. Я кивнула, в знак того, что всё в порядке. И демон исчез. Секунда. Две. Три. — Вики, я должен сказ... — Алек рассказал мне. — Да, вот так нагло я решила его перебить. Несколько секунд его глаза бегали по моему лицу, а затем он сел назад в кресло, зарываясь руками в волосы. Алек сейчас либо получает отменных пездюлей, либо благодарностей. Он резко вырвал голову из своих же пальцев и снова посмотрел на меня, заставляя себя задержаться на шраме и отметинах. Гнев питал его, но он держался. Я бы не хотела узнать, какой он был в ярости. Что ж, кажется, в этом мы были похожи. — Что бы я сейчас ни сказал, всё это будет полной хренью. Надо же, и тут мы согласны. Ладно, если я не перестану шутить в голове, то не смогу сдержать улыбку, и тогда Дьявол точно себе волосы повыдирает от непонимания происходящего. Что ж, тогда поговорим. Я подошла ближе, усаживаясь на диван рядом с его креслом, проворачиваясь в его сторону всем телом. Чёрт, я соскучилась по этому месту. И по нему. Одет как с иголки. Как всегда. Его вид однажды сведёт меня с ума, особенно если я не прекращу пялиться. Под тканью брюк чётко прослеживаются все его натренированные мышцы и мне буквально хочется сесть к нему на колени… Его руки настолько напряжены, что чёрная рубашка, так идеально сидящая на нём, вот-вот готова лопнуть. Грудь... с каждым его вдохом мои выдохи резко сокращались. Блять. Ну я и идиотка. Переведя взгляд на стеллаж с книгами, от греха подальше, я задала ему вопрос, мучавший меня всю неделю: — Как я оказалась в твоих руках, когда появилась Одри? Он молчал настолько долго, что взгляд на него всё же пришлось вернуть. Блять, он побледнел. Нет, серьёзно. Это что ещё, мать его, значит? — Ты не помнишь? — Он тяжело сглотнул, не сразу решившись на вопрос. Не помню что? Что это за выражение лица такое? — Я видела тебя и... кажется, Зака. Следующее — ошарашенное лицо Одри, прямо перед тем, как меня обожгло адовой болью. Дьявол поджал губы. Слишком, блять, плотно поджал губы! — Что я должна помнить? — Я сощурила глаза настолько сильно, что, казалось, от напряжения мне сведёт веки. А потом он подавился смехом. Широкая улыбка украсила его лицо, за секунду до того, как он накрыл его ладонями. — Люцифер! Что. Это. Блять. Такое. Он выставил вперёд ладонь. Его смех был чем-то... смешанным. Словно на грани облегчения и истерии. — Я сейчас начну сомневаться смеёшься ты или плачешь. — Я подскочила на ноги. Вообще не смешно! Прошло ещё около минуты, прежде чем он глубоко выдохнул, наконец успокаиваясь, и подозрительно замолчал. — Ты что, разговариваешь в голове с Заком?! Такое лицо у него было только когда он общался с лучшим другом. Оно отличалось от того, что было пару минут назад, когда он говорил с Алеком. Стоп. Откуда я вообще всё это знаю? Мать вашу... я в жопе. Из него вырвался ещё один истерический смешок, а затем он откинулся на спинку кресла, запрокидывая затылок и снова шумно выдыхая. — Мы спорим. — И о чём же? — Я выставила руки на бока. — О тебе. Безысходно полоснула этими же руками себе по бёдрам. Да что за детский сад! Я недовольно прорычала что-то невнятное себе под нос и пошла вдоль стеллажей. Время от времени посматривая на него через пустые ячейки. — Прекрати смеяться. — Я не смеюсь. — Я знаю, что он еле подавил очередной смешок. — Это не смешно! Я вообще-то думала испепелить тебя или оторвать тебе голову! — Я не буду сопротивляться, думал, ты это уже поняла. Ах он... заносчивый засранец. — Пф, тоже мне, великомученик. — Выплюнула я, прежде, чем успела подумать. — Я прекрасно знаю, что всё это заслужил. — На удивление, он даже не стал возражать. — Что ты там ищешь? Ну всё. Хватит. Мы не будем играть в эту игру. Я не собираюсь расплыться только от одной его улыбки и забыть тот факт, что они... — Виноваты в том, что случилось. — Закончил он за меня. — ВЫЙДИ ВОН ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ! — Я закричала, кажется, на весь дворец. Шелест крыльев за окном был тому подтверждением. Люцифер скукожился как кожура очищенного мандарина, забытая на столе неделю назад. Нет, серьёзно, он поджал к себе ногу и прикрылся рукой, будто знал, что я вот-вот запущу в него что-нибудь... — Ах ты! Ты и это прочитал! Я всё же кинула в него наспех наколдованную глыбу снега. — Снег? Какого хрена я кидаюсь снегом?! — Должно быть, твой мозг запомнил, что нас накрыло лавиной. — Он выглянул из-за своей ладони, которой всё ещё саркастически прикрывался. — Лавиной!? Да какого хрена там в этих горах произошло?! — Ну, я... — Он завёл руку за голову, слегка... смутившись? Что, блять? — Возможно оторвал уроду крыло. Он вскрикнул. И спустил лавину. Мои пальцы встретились с закрытыми веками, массируя их. Вскрикнул. ВСКРИКНУЛ! Так что лавину пустило. Он вырвал ему крыло. Блять. Но Мими же не пострадала из-за этого? Нет? Не должна была. Физический урон не передаётся. Но ведь это… крыло. — Она в порядке. — Прежде, чем я испепелила его гневным взглядом, он поспешил добавить, — Да у тебя всё на лице написано! Я не читал! — Значит не смотри на меня! — Не могу! — Вырвалось из него за секунду до того, как он поджал губы. Тяжело вздохнув, он повторил ещё раз, подскакивая с места и делая шаг ко мне, — Я не могу не смотреть на тебя, Вики! — Не мои проблемы. Хватит смотреть на меня глазами котят, ищущих прощение. Вы думали, что сможете меня защитить, и у вас нихрена не получилось. Разговор окончен. — Я снова нагло перебила его. — Нет, не окончен. Его тон стал ледяным, всё веселье в миг испарилось, он сделал ещё один шаг навстречу, и я инстинктивно отшатнулась. Вот. Блять. То, что отразилось на его лице, было сравнимо с тем, что я чувствовала все эти дни. — Ты боишься меня? — Нет. Он сделал ещё шаг, и я снова попятилась. БЛЯТЬ! — Вики. — Да не боюсь я тебя! Я не боюсь его, но боюсь его. Есть разница! Ну вот, приехали. Совсем крыша поехала. А, чёрт с ним. И я решилась выпалить ему всю правду, как она есть. Всё то, что я всю неделю вынашивала в своей голове и что разрывало меня с каждым днём всё больше. — Я не боюсь тебя. Но мне хватило опыта, чтобы понять, что стоило бы. Ты сейчас буквально просто улыбнулся, а мне захотелось улыбнуться в ответ, хотя минутой ранее я убить была тебя готова, хотела треснуть тебе так, чтобы все кости затрещали. — Так тресни. — Не перебивай! — Я почти рычала, пока он незаметно подбирался ближе, — Я доверяла тебе, я пыталась, правда пыталась, но теперь? Да я видеть вас всех не могу. Не хочу! Это было не вашим правом, скрывать от меня то, против чего я защищалась! У меня есть секреты. Я признаю это. Но и ты знал об этом. И давайте-ка подумаем, что же самое страшное для хранителя тайн? М? Конечно же, блять, ебаные психи с манией величия и слабостью залезать в головы! Хочешь сказать, этого ты не знал?! Он наигранно поджал губы и выждал пару секунд, весело кивая головой в разные стороны. — Знал. Огонь внутри меня разгорелся до такой степени, что я больше уже не контролировала себя. Я в два шага оказалась рядом с ним. И треснула. С размаху. Всей своей микро, блядь, ладонью. По его макро, сука, груди. Да там три мои ладони поместятся. Он огромен! — По-твоему это смешно?! — Выпалила я. — Нет. Я ударила ещё раз. И второй рукой. Он стоял неподвижно. И страшно этим раздражал. Я колотила его, уже начиная кричать. Вопить. — По-твоему! Это! Смешно!? — Нет. — Всё также спокойно повторил он. Я наносила удары по всей его груди, куда могла дотянуться. Его мышцы были напряжёнными, каменными, непробиваемыми. Но я очень старательно пыталась их выбить нахрен. До тех пор, пока ладони не стало обжигать. До тех пор пока он не... Обхватил меня за шею, приближая к себе. Его губы обрушились на мои. Повелительно, настойчиво. От неожиданности я выпучила глаза и приоткрыла рот. Он тут же воспользовался этим, всасывая мой язык. Блять... По спине прошёлся табун мурашек, холод из открытого окна был как никогда кстати, когда меня настолько сильно обжигало до самого основания. Он и не планировал меня отпускать, пробираясь всё глубже, исследуя мой рот своим языком. И как же это было… хорошо. К чёрту. Я неосознанно застонала ему прямо в губы, вырывая этим из него животный рык. Вторая его рука опустилась мне на поясницу, впиваясь пальцами в кожу под лёгкой рубашкой. Он прижимал меня ближе, всё ещё держа за шею, захватывая пальцами затылок, не давая мне и шанса на побег. А я и не хотела. К чёрту. На вкус он был как мятная конфета с шипучкой в самой середине. Всё внутри меня взрывалось и таяло. Оттянув его нижнюю губу, я наконец запустила руки в его волосы. Мягкие, бархатные. Взъерошить их было отдельным наслаждением. Я не собиралась его отталкивать, и он, кажется, понял это, обхватывая меня за бёдра обеими руками, почти с размаху впечатывая в стену спиной. К чёрту… Он сжимал мою задницу с такой силой, что захотелось кричать и умолять. И я не уверена, о чём именно. А затем он оторвался, мгновенно переходя на мои подбородок, шею и ключицы. Волны в животе окончательно заштормили. Мне катастрофически не хватало воздуха, пока он целовал каждый дюйм моей шеи одновременно с такой силой и нежностью, что захотелось разрыдаться от контраста чувств. Будто услышав это, он снова вернулся к моим губам, жадно впиваясь в них, прижимаясь ещё ближе. Мать твою, да я же сейчас... Он продолжал удерживать меня над землёй. Я не стала подавлять желание обхватить его ногами. Грубые камни стены впивались в спину, но было настолько плевать, что боли я даже не замечала. Я укусила его за нижнюю губу, пуская кровь, и он застонал. Ток прошёлся по всему моему телу. Настолько бархатно и горячо это было. Между ног запульсировало, и я поймала себя на мысли, что ещё никогда такого не испытывала. Это было не передать никакими словами, мурашки снова и снова бегали по всему моему телу, разряды тока били там, где я и не знала, что у меня есть нервные окончания, а его губы... Блять, какими же они были горячими. Он мастерски исследовал мой рот, щекоча и посасывая язык, обжигал своим дыханием и вырывал из меня стоны, явно требующие продолжения. И я почувствовала, что вот-вот сорвусь. Сорвусь и... Нет. Только не это. Только, блять, не это! Забавно, но вслух я сказала совсем обратное: — Не останавливайся. Он почти взвыл от желания, завязывая этим узел внизу моего живота ещё сильнее. Не было ничего, кроме него в этот момент. Не важно было ни кто я, ни кто он, ни что нас ждёт. Он целовал меня так, будто ничего не имело значение. Только я. И почему-то это показалось знакомым. — Вики... — Он сильнее сжал мои бёдра и прижался ко мне лбом, в попытке перевести дыхание. Мы оба рвано дышали, еле успевая хватать воздух, который, казалось, был раскалён вокруг нас до предела. Он отодвинулся, отпуская меня. В ту же секунду холод окутал меня со всех сторон, в ту же секунду вся боль, что мучала меня, вернулась назад. Напоминая обо всём. Я подняла на него глаза, он понял всё без слов. Мы не могли игнорировать то, о чём говорили пару минут назад. Он не мог. — Скажи мне. Скажи мне зачем ты это сделал. Попросила я, и по его взгляду стало ясно, что он догадался, что речь совсем не о поцелуе. Я опустила руки, а затем и плечи, роняя голову себе на грудь, в попытке спрятать очередной приступ разрыдаться прямо перед ним. А он сгрёб меня в объятия, в два шага оказывшись рядом со мной. — Потому что я не слушал тебя. Потому что правда считал, что могу контролировать всё и вся. Потому что думал, что смогу уберечь тебя от ещё одного кошмара в твоей жизни. Способность мыслить вернулась не сразу. Всё это говорил и Алек. Выходит, они не врут. Если только не успели обговорить всё это между собой. Ну да, им же больше нечем заняться, кроме как собираться в круг и рассуждать на тему «а что же мы скажем Вики». Я грёбаный параноик. — Потому что мне никогда до этого не приходилось настолько бояться за чью-то жизнь. Потому что я думал, что у меня ещё есть время. — Он собирался убить меня. — Тихо пропищала я ему в грудь. Впервые я произнесла это вслух. Он замолчал. Сдерживая ярость, раскалявшую его грудную клетку. — Знаю. И я не могу перестать об этом думать. — Ответил он. Люцифер сжал меня сильнее, будто боялся, что я могу исчезнуть, что всё это всего лишь сон. — Прости меня, Вики. Прости меня. Прости меня... Он повторял и повторял извинения. А я чувствовала, как быстро стучало его сердце. Когда я наконец вдохнула, то в нос ударил запах мяты, кипариса и... тлеющего костра. Это вдруг успокоило и заставило почувствовать себя живой. Счастливой… Я скучала по этому запаху. Люцифер чуть отстранился и взял меня за руки, дождался, пока я подниму на него глаза и мягко улыбнулся. — Всё, что угодно. Я обещаю рассказать тебе всё что угодно. Теперь, когда я могла рассмотреть его вблизи, я чётко видела: он выглядел ещё хуже Алека. Он был измотан, будто совсем не спал, под его глазами осела синева, а веки едва не закрывались под своей же тяжестью. Его большие пальцы начали вычерчивать узоры на тыльной стороне моих ладоней. — Но завтра. Которое, кстати, уже совсем скоро наступит. — Он попытался улыбнуться, и я увидела след на его губе, оставленный моими зубами, — Сегодня я хочу попросить твоей помощи. Я нахмурилась, не совсем понимая, к чему он ведёт. — Мими... — мои глаза расширились, и он поспешил добавить, — в порядке. Но она сама не своя из-за того, что… Это изматывает её ещё больше. Если бы ты... — Отведи меня к ней. Он оцепенел на несколько секунд, явно не ожидая, что я так быстро соглашусь. Но мне нужно было знать, что с ней всё хорошо. Мне нужно было поговорить с ней. Если я могу помочь ей — этот вопрос стоило задать гораздо, гораздо раньше. Дьявол выдохнул. Еле слышно, но этого было достаточно, чтобы понять, насколько он благодарен. Я делала это не для него. Хотя я нагло совру, если скажу, что делала не для него в том числе. Аарон не прав. В этом мире не может не существовать ни единой души, способной принять меня. Не может не быть никого, кто любил бы меня просто за то, что я есть. Какая я есть. Кто-то должен быть. Я не хотела быть одна. Никогда не хотела. И мне так хотелось, что этим кто-то был он... Этот поцелуй значил что-то. Ведь значил? — Я уже целовал тебя. — Уголок его губ приподнялся. Он снова влез мне в голову, а может, у меня и правда всё было написано на лице. На его же лице была смесь вины и детского восторга. Мои приподнятые брови говорили сами за себя. Он наклонился ниже, заправляя выбившуюся прядь волос мне за ухо, а затем поцеловал в лоб и прошептал: — Ты наверняка вспомнишь, когда восстановишься полностью. Но я хочу, чтобы ты знала, я сделал это не потому, что так было необходимо. Я сделал это, потому что хотел. Ровно как и сейчас. Сердце пропустило удар. Я подняла на него глаза, он изучал мою реакцию, кажется, не дыша. Для него это было важно. И сейчас он ждал либо моего ухода, либо ответа. Получается, два ноль в его пользу? Ничего, я сравняю этот счёт. И я, приложив ладонь к его щеке, потянула его на себя, быстро находя его губы. Мой поцелуй отличался от его. В нём не было той пылкой страсти, но было столько нежности, сколько я могла в себе найти, чтобы сказать ему о том, что это важно и для меня. Я не простила его. Я всё ещё злюсь. Но будь я проклята, если позволю себе оттолкнуть его полностью. Если позволю ему думать, что мне плевать. Он обхватил меня за талию, снова запуская табун мурашек. И перенёс к Мими, не проронив больше ни слова. ... Диего нёсся по коридорам, словно был опаздывающим в класс учеником. Позднее время совершенно не волновало мужчину, и он, решив не терять времени на такой простой жест приличия, как стук в дверь, влетел в кабинет директора. К счастью, Реймонд тоже не спал. — Мистер Браун. — Диего? — На лице Рея было явное смятение. Погрузившись в свои собственные мысли, он и не заметил, как наступила ночь, но взбаламученный профессор, в глазах которого читалась паника, выглядел так, будто его мысли не давали ему покоя уже с неделю. — Нет. — Догадался Реймонд, — Не говори, что нашёл что-то. Вместо ответа профессор напряжённо закивал, поправляя очки и поджимая губы. — Я провёл повторный тест, как вы и просили. Ещё один. — И?! — Мужчина напрягся всем телом, — Диего, ты либо говори, либо проваливай из моего кабинета. Мои нервы сейчас ни к чёрту. Гарсиа проигнорировал просьбу мгновенного ответа, проходя внутрь кабинета к стеллажам с древними фолиантами около его стола. — Диего, я начинаю терять терпение. — Я не могу сказать, не убедившись. — Тогда зачем ты, нахрен, припёрся? — Прошипел он сквозь зубы. — О, ну извините, не моя вина, что настолько полезная в моих исследованиях информация хранится в вашем кабинете. — Не пойму, это камень в мой огород что ли? — Ни в коем случае, здесь они в безопасности, кроме того случая со взломом, конечно, — Реймонд сжал челюсти, едва сдерживаясь от просящихся наружу эмоций, это был уже второй камень, и Диего не просто кидал их в него, он буквально швырялся, пока непринуждённо рылся в записях на стеллаже, — но суть не в этом. Дело в том, что иногда ученикам всё же удаётся скрыть часть своих способностей из-за их силы. В зависимости от того, насколько хорошо она развита. — Я всё ещё нихрена не понимаю. Гарсиа отмахнулся. — Мы уже выяснили, что она не новообращённая, а значит, сильнее других. — Мы провели повторный тест тем же вечером и не нашли ровным счётом ничего. — Реймонд свёл брови к переносице. — Потому что не там искали. Гарсиа наконец нашёл нужный фолиант, шлёпая тот на стол прямо перед директором, пальцем указывая в нужное место. Реймонд переводил взгляд с Диего на свиток и обратно. Мысли в его голове быстро складывались в единый пазл, и сейчас он был благодарен профессору за то, что тот не торопил его. — Мы искали в ней задатки тёмной магии. — А должны были совсем другое. — Диего выдержал паузу. Слишком долгую паузу, — Она не просто преждевременно обращённая ведьма. На лице Реймонда был шок в перемешку с паникой. Они не могли пропустить настолько важную деталь. Она не могла скрыть её. Никому ещё этого не удавалось. Диего молча ждал, не решаясь самостоятельно произносить это вслух. Набрав побольше воздуха, Реймонд шумно выдохнул, прикрывая глаза и запрокидывая голову: — Она демонорождённая.