Luminous/Проливающая свет

Бал состоится. Приказ Повелителя был отдан и все подданные незамедлительно приступили к его выполнению. Каждый отнёсся к этой новости по-своему. Но больше всех переживала, естественно, самая ответственная из всех. Одри нервно вышагивала по длинным коридорам дворца, попутно раздавая всем указания. — Всё должно быть идеально! Она неустанно твердила эту фразу каждому, бесконечно раздавала указания, сверлила взглядом всех, кто попадался ей на глаза, при этом не брезгуя принимать непосредственное участие в подготовке к балу и лично. — Найлз, прекрати таскаться за мной по пятам. — Она обратилась к мельтешащему за ней с самого утра помощнику. — Но, госпожа, мне нужно вам... — Найлз. Я уже сказала, что сейчас у меня нет времени на... — Одри! Вот вы где. — Господин Люцифе-ер. — Пропела демоница, медленно разворачиваясь на пятках в сторону приближающихся шагов. Дьявол остановился в метре от неё и, изогнув бровь, посмотрел на худощавого помощника за её спиной. Найлз поправил очки, подскочив на месте от смущения, и быстрее побежал прочь. — Распугиваешь моих маленьких миньонов, как обычно. — Демоница закатила глаза и скрестила руки на груди, тут же переходя на «ты» к сыну Сатаны. — Ты и сама была не прочь от него избавиться. Не за что. — У меня нет времени, постарайся изложить свои мысли кратко, ясно и, желательно, только те, что по делу. Одри махнула головой в сторону бального зала, предлагая Люциферу проследовать за ней, и двинулась в указанном направлении. — Какая ты занятая особа, однако. — Ну кто-то же должен. — Намекая на его безделье, сказала она. — Всё ещё тешишь себя фантазиями, что бал пройдёт идеально? Одри резко затормозила, закусывая щёки изнутри так сильно, чтобы не сорваться на крик посреди огромного коридора с кучей свидетелей, что почувствовала вкус собственной крови. — Если ты. Хотя бы посмеешь. — Намеренно делая паузы, скалилась она, — Испортить мне ещё одно мероприятие! — Всё же сорвалась она, но тут же поправила себя, сбавив тон и натягивая улыбку, — Я испорчу твою жизнь. — Дьявол не смог сдержать наигранного удивления, — И прежде, чем ты подумал, что мне не хватит на это сил, вспомни, кто перед тобой и к чему в этом замке у меня есть доступ. Ухмылка мгновенно ушла с лица Люцифера, но его настроение ничуть не изменилось. Не было смысла злиться на Одри, и он понимал это. Она по уши была в делах, пытаясь удовлетворить пожелания её Короля. Её вины не было в том, что она волновалась за дальнейшую судьбу Ада. До момента, пока она не лезла в его личную жизнь. Демоница взмахом руки поправила пару статуй, взгляд на которые у неё упал благодаря их «остановке», взмахнула волосами и продолжила путь, снова не оставляя Дьяволу никакого иного варианта, кроме как следовать за ней. — Но ты ведь понимаешь, что всё априори не может пройти гладко? — Снова повторил он практически то же самое, но в этот раз делая акцент именно на слове «всё». — Я понимаю, что если ты опять подожжёшь одну из стен, то я к чёртовой матери выселю тебя и вечно защищающего твою задницу Алека из дворца. — Ладно, так и быть, стены останутся живы. Однако, и не рассчитывай, что я там появлюсь и уж тем более, что станцую хоть один танец, как бы отцу этого ни хотелось. — Ставлю сто золотых, что явишься, и ещё сто золотых, что станцуешь. Дьявол лишь фыркнул и улыбнулся уголком губ. Всё это время, пока они шли и разговаривали, Одри умело превращала любые предметы интерьера, не вписывающиеся в тематику предстоящего торжества в более уместные, используя магию. Над головой то и дело появлялись огромные люстры из золота с волшебными свечами, на контрасте с чёрным потолком походившие на звёзды. На стенах появлялись фамильные картины, так удачно создающие подходящую атмосферу, но так сильно раздражающие Люцифера. Всё это было бессмысленно для него, ведь он знал предположительную цель этого «идиотского» бала и его итог. — Ты меня не услышала. Меня не будет на балу. Глаза Одри расширились, а челюсть повисла в воздухе. До неё дошло, что брошенная минутой раннее фраза — была не шуткой. Её гнев вышел на новый уровень. Бал имел самую высшую степень важности и предполагал явку всех важных персон Ада. Самое масштабное мероприятие со времён войны. Уже не первое, но главное. Сатана чётко это обозначил. Если наследник не явится на него — это будет настоящей катастрофой. Сатана точно их всех казнит. Но она и подумать не могла, что у Дьволёнка хватит на это наглости. — Повтори... — Ей пришлось поправить голос, сорвавшийся на писк, чтобы вернуть серьёзность, — повтори, что ты сейчас сказал?! — Что он обязательно придёт и подарит тебе, Одри, самый незабываемый в твоей жизни танец. — Мими появилась настолько неожиданно, что Люцифер даже не успел среагировать. Она обняла его со спины, будто они совсем не находились в разладе и каждый день так здоровались, а в добавок ещё и совершенно невинно улыбнулась Одри, источающей вокруг себя пар, подобно паровозу, — Я украду его у тебя? Вижу, вы уже закончили. Она потянула Дьявола на себя, обвивая его плечо обеими руками. Одри провела ладонью по лицу, приводя себя в чувство, позволила себе не спрашивать, что здесь происходит, и, развернувшись, направилась прямо по коридору. Подальше от этих двоих. Она чувствовала, что если услышит ещё хоть одно слово из уст несносного сына Сатаны, то спалит ему язык или наложит заклинание немоты. Она бы этого никогда не сделала. Но как же часто она об этом думала в последнее время — не сосчитать. — Ты только что спасла её от нервного срыва, ты в курсе? — Отшутился Люцифер, никак не задетый появлением его подруги и её странным поведением. — Однажды её хватит реальный приступ, и в этом порыве она захочет снести тебе голову. Мы все её в этом поддержим. — Совершенно спокойно ответила Миминелла. — Прекрати щупать мой бицепс. А то я подумаю, что ты пристаёшь ко мне. Неожиданная шутливая фраза, сорвавшаяся с языка Люцифера, заставила Мими опешить на несколько секунд и подтвердить свои догадки. Она тут же убрала руки, плотно сжимающие ткань его пиджака, и сделала глубокий вдох, не предвещающий ничего хорошего. — Ну? — Спросил Дьявол, — Ты так на меня смотришь, будто собираешься сообщить мне смертельный диагноз. Вас поэтому не было видно с Алеком? Искали способ наслать на меня порчу? И, кстати, зачем ты сказала бабуле, что я пойду на бал? — Потому что ты пойдёшь на него. — Она подняла руку, останавливая уже открывшийся для едкого комментария по этому поводу рот Люцифера, — Алек согласился взять твою замечательную невесту на себя. Но ты должен прийти. — И смотреть на этот ужас? — Рассмеялся Дьявол, — Прости, Мими, но как бы я ни хотел поиздеваться над братом, такое шоу я точно не вывезу. К тому же, у меня планы, к Итану попал очень важный колдун древнего рода и он может дать хорошую наводку, где искать камень времени. Демоница закусила язык. Камень времени, о котором они недавно узнали и активно собирали информацию, давал ей долгожданную призрачную надежду, но в то же время страшно пугал. Камень, о котором ходили лишь легенды. Камень, способный повернуть время вспять и показать то, что было скрыто. Магический артефакт, который дал бы ответы на многие вопросы, вернул бы их в тот день и дал бы возможность увидеть, что именно там произошло. Мими хотела этого больше всего на свете. И одновременно боялась, что их самые жуткие предположения, постоянно приходившие в страшных кошмарах, подтвердятся. Девушка откинула все эти мысли. Сейчас в приоритете было другое. — Люци. Пожалуйста. Всё, чего я прошу — просто приди. Не задавай вопросов. Не упирайся. Просто послушай меня. Меня! Не своего отца, не свою гордыню, меня... В серых глазах появилась искренняя мольба. Это сбило с толку принца Ада, а затем и вовсе обезоружило. Ему не хотелось злиться, не хотелось даже спорить с ней. «Я просто устал» — промелькнуло в его мыслях объяснение своему поведению. Вся его злоба куда-то ушла. Весь тот гнев, который буквально заставлял его мозг вскипать и набрасываться на всех вокруг годами — ослаб. Затишье перед бурей? Не исключено. — Я подумаю. Этого было достаточно. Мими совсем неслышно выдохнула и чуть опустила напряжённые плечи. На её лице появилась по-настоящему благодарная улыбка. ...

Несколько дней спустя

— А что если мы... — Тш-ш! — Не «шикай» на меня! — Возмутилась Клэр, хоть и понимала, что заслужила. Последнюю неделю её просто распирало от всевозможных вопросов, странных теорий и обязательных комментариев по всему происходящему, но всё, о чём я могла думать — что-то здесь было не так. Почему женщина в белом назвала меня совсем другим именем? Почему в моих воспоминаниях было так много крови? Кто все эти люди в них? Почему я о них забыла? Сразу, после того, как Клэр, в который раз, справилась с моим приступом, на этот раз научив меня справляться с ним и самостоятельно, она выслушала меня. Всё это казалось ей полнейшим бредом. Она не верила мне. Ни в том, что я ходила в Дит, ни в том, что я была не Гвен, ни в том, что я действительно прибегнула к помощи ведьмы, да ещё и под угрозой смерти. Не верила, что я действительно могла воспользоваться способом временного умертвления, чтобы вспомнить моменты из своей жизни. Днём после я решилась рассказать ей вообще всё. С самого начала. Всё, что я только могла. И про мои сновидения. И про сделку с Дьяволом. И про выход с его же разрешения за пределы дворца. Реакция была... противоречивой. Отрицание, гнев, радость, торг, депрессия, гордость, принятие. И, в конечном итоге, её фраза, которая навсегда останется выжженной в моём сердце — «чем я могу помочь». Почему Клэр приходилось проходить через такую жизнь, когда она буквально светилась добром? Когда она готова была положить свою свободу и даже жизнь на то, чтобы помочь кому-то, кого она едва знала. Почему мир был так несправедлив к ней... — Я просто пытаюсь придумать, что делать дальше! — Я и не запрещаю тебе думать, но если нас кто-нибудь услышит, то сама знаешь... — Знаю. — Грустно опустив голову, подытожила подруга. Она обещала помочь мне выбраться снова в Дит. Но было одно «но». Всегда есть это дурацкое «но», не так ли? И мне даже не надо было помнить свою прошлую жизнь, чтобы быть уверенной в этом. Помимо того, что все как заведённые готовили дворец к торжеству и времени возможности на ночные похождения практически не было, господин Геральд не появлялся уже несколько дней, и из-за этого мы пропустили плановый визит на «допрос». Теперь я не могла отделаться от мысли, что он может прийти за мной в любое время. И, если не найдёт меня во дворце, то закончится всё это, очевидно, плохо. Очередной риск на который мне предстояло пойти. Прошло достаточно времени после последнего визита к ведьме, чтобы успокоиться, спрятать как можно лучше и дальше всё то, что всплыло в моей памяти в ту ночь, и отправить туда же в чертоги разума все мои дальнейшие размышления об этом. Но сегодня снова придётся идти в библиотеку и копаться в древних книгах в поисках дополнительной информации о блокировке сознания. Моих стараний было явно недостаточно. А ещё придётся усердно делать вид перед вечно молчащим сыном Сатаны, что я читаю обычную научную литературу. Хотя, всё же, я понимаю, что вряд ли он настолько глуп. Либо он намеренно позволяет мне это, либо ему действительно настолько нет до меня дела, что его высочеству, собственно, плевать, чем я занимаюсь. Ладно, в целом, лучше уж его молчание, чем мои полёты из окна. — Сегодня идёшь в библиотеку? — Озвучила мои мысли Клэр. — Святые... Клэр! Тише! Я кивнула ей, отвечая на вопрос. Подруга подняла обе руки вверх в знак капитуляции и вернулась к работе, наконец замолкая. Не выразить словами какому риску я подвергала и себя и её, лишь только помышляя обо всём этом. Сегодня я точно займусь исключительно блокировкой сознания, иначе, когда явится господин Геральд, а он явится, я не буду достаточно готовой к тому, что последует за этим. В последний раз белокурый мужчина был особенно настырным и почти добрался до моих стен. Его остановило разве что чудо, снизошедшее мне, в виде одного из его помощников, ворвавшихся со срочной новостью. В следующий раз мне так не повезёт. Мисс Одри спрашивала с нас каждый день, давала дополнительные задания, иногда срывалась из-за того, что всё было далеко от «идеала» и того, что требовал Повелитель, мы с Клэр были сильно утомлены. Эллен и вовсе была как призрак. Разбираться, что с ней происходило, времени не было, но Клэр сказала, что она, вероятно, наконец стала работать в полную силу и её организм ещё не привык к этому. Это немного успокаивало, но не могло отогнать мысли о том, что на ней совсем не было лица. Пропали её колкие замечания, едкие взгляды, её будто подменили, оставив вместо прежней Эллен тихую служанку, мило улыбающуюся всем и вся. Подойти и спросить напрямую было бы слишком очевидно и глупо. Прийти ночью к ней в комнату — ещё глупее. Нужно было выбрать момент и сделать всё аккуратно, не навредив ни себе, ни ей. Ни Клэр. В который раз. — Ну, здесь похоже всё. Теперь в гостевые комнаты, а ты... на кухню? Сегодняшней последней задачей Клэр был повторный обход лож, где будут размещены гости, а моей — начистка серебряной посуды. Мисс Одри давно заприметила мои тонкие юркие пальцы, которые всегда идеально справлялись с этим поручением. — Угу. — Я скромно кивнула Клэр, оглядываясь по сторонам. Мягко улыбнулась, прощаясь на ближайшие несколько часов, и пошла в сторону кухни. И пусть я понимала, что до полуночи мне не управиться, в голове крутилась лишь одна мысль: чем быстрее я там закончу, тем быстрее получится сбежать в библиотеку. Тем быстрее я... — Гвен? — Г-господин. — Быстро кланяясь Александру и опуская голову к полу, я попыталась скрыть свой испуг от его неожиданного появления из тёмного угла коридора. — Извини, я не хотел тебя напугать. Он тут же сделал шаг назад, увеличивая пространство между нами для (моего?) комфорта. — Нет-нет, господин, вы меня не напугали, я... — Ничего, всё в порядке. Тебе не обязательно прятать от меня своё волнение. Или бояться меня. Он слегка улыбнулся уголком губ и кивнул в знак понимания. Этот жест успокоил и даже позволил немного расслабить плечи. Лишь немного. — Я не хотел бы тебя тревожить, но мне нужно задать пару вопросов. Я пройдусь с тобой? Куда ты идёшь? Его тон окончательно поставил меня в тупик. Последний раз вот так со мной разговаривали, когда именно он успокаивал меня от надвигающейся паники в столовой. Тогда, на завтраке... но сейчас? Зачем ему это? — Мисс Одри дала мне задание на кухне, господин. Но, конечно, спрашивайте о чём вам угодно, чем я могу быть полезна? Он всё время зачем-то чуть наклонял голову и пытался заглянуть мне в глаза, а я инстинктивно их прятала. — Я читал твоё дело. Прости, я знаю, что тебе, должно быть, неудобно об этом говорить, но всё же. Его излишняя вежливость начинала пугать. Он разговаривал со мной абсолютно на равных. Александр сделал паузу и снова чуть двинул головой в мою сторону, стараясь заглянуть в моё лицо. Выдержав минуту, он задал вопрос, обрушившийся на меня подобно снежной лавине: — Где ты была незадолго до того, как попасть сюда, во дворец? Глаза расширились. Пульс участился. Ноги отказались продолжать путь, всё тело будто онемело. Вопрос был простым, но та установка, которая была вложена в мою голову в самый первый день, который я помню из своей нынешней жизни, разъедала изнутри. «Ты никому не расскажешь о нас. Не сможешь» Сын Господина задал прямой вопрос. И он не касался того прошлого, которого я не помню. А значит, я должна была ответить. «Ты будешь услужливой» Диссонанс, произошедший в голове, начинал кипятить мозги. Я не могла ослушаться, но и рассказать не могла. — Назови день, с которого ты помнишь свою жизнь? Что было в том дне? В глазах появились слёзы, хотя плакать не хотелось, будто сам организм пытался выдавить их из меня. Я чувствовала, как меня буквально разрывало изнутри. Почему он спрашивал именно об этом? Как он... Почему он продолжал задавать вопросы? — Ты не можешь что-то рассказать, ведь так? Или ты не хочешь? Что тебе мешает? Что останавливает? Всё вокруг начало темнеть. Стены стали сужаться. Голову начало кружить так, будто вот-вот разорвёт. Сквозь застилающую глаза пелену я уловила его взгляд. В тёмных глазах появилась тревога. Он заметил, что со мной было что-то не так, понимая, что это далеко не обычный приступ паники. — Не отвечай. Не отвечай мне. — Быстро произнёс он, прекращая мои страдания. Я тяжело выдохнула в тот момент, когда по щеке обжигающе покатилась слеза. Александр дёрнулся мне навстречу, протягивая руку, но я отстранилась. Боже. Зачем он это сделал? Зачем... зачем продолжал задавать вопросы, если видел, что я... Это было похоже на пытку. Просто другого характера. — Мне нужно идти, господин... Я промямлила, еле выплевывая из себя слова, разворачиваясь и удаляясь прочь. Я молила все высшие силы о том, чтобы он не пошёл за мной. Ну пожалуйста… Медленно считая до восьми, я не давала себе снова впасть в панику. На каждый вдох считать до восьми. На каждый вдох считать до восьми. Только около ближайшего поворота я обернулась, чтобы посмотреть на него. Александр стоял оперевшись рукой о стену, не отрывая от меня взгляда. Он позволил мне уйти. Его грудь вздымалась от нервного дыхания. А глаза горели тем самым алым цветом. Пугающий. Так похожий на своего брата. Он наслаждался моей пыткой? Зачем? Не выдержав его давления, буквально передающегося через стены и пол, я быстрее скрылась из виду и почти побежала туда, где смогла бы привести себя в чувство. Натереть каждую ложку, считая до восьми. Намыть каждую тарелку, снова и снова делая вдох. Запереть все свои воспоминания и мысли ещё глубже и дальше. К ним слишком близко подобрались. Опять. ... Люцифер привычно зашёл в библиотеку, как только часы пробили двенадцать. После очередного напряжённого дня поиска информации в ограниченном пространстве, в виде его кабинета, ему хотелось расслабиться. Раньше, в любой иной день, он предпочёл бы спуститься на Круги, но сегодня ему снова хотелось оказаться в своей библиотеке. Девушка, с которой он заключил сделку, была крайне интересным объектом для изучения. Он не знал о ней ничего. Она сама не знала о себе ничего. Она всё время рисковала своей жизнью и буквально не испытывала страха перед тем, что её ждало. Она была полностью в его власти, но заставила нарушить собственные убеждения. Каждый вечер она тихо читала книги о древней магии, о воспоминаниях или о блокировке сознания, о чём он, естественно, знал. Но интересным было и то, что она будто и вовсе не боялась быть раскрытой. Может, дело было в связи, образовавшейся при заключении сделки, о чём он так удачно забыл упомянуть. А может, в её врождённом непокорстве, рвущемся наружу. Она была загадкой. А Люцифер всегда хотел знать ответы на все вопросы. Как на зло, жизнь снова и снова подбрасывала ему ребусы. Как вообще можно найти то, о чём ты не знаешь? Что он искал в ней? Она не была уродливой в его глазах. Она была... обычной. Невзрачная внешность, впалые щеки, непропорциональные черты лица. Он мысленно усмехался самому себе каждый раз, когда пытался рассматривать других девушек. Никто из них не мог даже близко сравниться с ней. С той, что, возможно, больше никогда не ослепит его своей красотой, заставляя сердце замереть. И в этом он боялся признаться даже самому себе. Почему именно эта серая мышь всё чаще мелькала во всех событиях, творящихся во дворце. Почему именно она заинтересовала Высшего, заставляя того нарушить главное правило их семьи. Почему Дьявола вообще волновало то, что пострадала не только библиотека, но и она. Дьявол махнул головой, отгоняя от себя эти мысли. Он убеждал себя в том, что ему было плевать на неё. Плевать что с ней было, есть и будет. Плевать ли? Он просто использовал её в своих целях. Как и всех. Так ли? Девушка сидела опустившись на колени на полу в своём уже привычном уголке, оперевшись плечом о стену. Она нервно покусывала край ногтя указательного пальца, вряд ли замечая это. Подол её платья чуть задрался, излишне открывая вид на её ногу. Взгляд Дьявола коснулся короткой полоски на внешней стороне лодыжки. «Глубокий» — подумал он, мгновенно понимая, что это не что иное, как шрам, — «и старый». Он поднял взгляд выше, на её бедра, талию, на плечи, руки, ключицы. Платье скрывало слишком многое. Если бы он не видел её после того нападения в одной лишь самодельной сорочке, то никогда бы и не догадался о наличии шрамов по всему её телу. Тогда, в обилии собственной крови, которой она была перепачкана, было сложно определить их историю и время появления. «Сколько их у неё?» — вдруг стало ему интересно. Он смотрел на неё достаточно долго, чтобы дать себе пощечину за абсурдность этой ситуации, но недостаточно, чтобы удовлетворить своё тайное желание узнать о ней больше. Лишь слегка махнув пальцами, он запустил поток воздуха через окно, задирая платье ещё чуть выше. Колени и приличная часть бедра открылись его взору. Снова шрамы. Множество. Некоторые были длинными, некоторые совсем крохотными, некоторые глубокими, другие поверхностными. Ожоги... Девушка мгновенно начала поправлять ткань, отложив книгу. Сперва её взгляд упал на окно, откуда так беспощадно нахлынул ветер. Затем она, наконец, вспомнила, что находилась в библиотеке не одна, и повернула голову в сторону красных глаз, до сих пор изучающих её. Стало жарко. Щёки залились румянцем, а глаза опустились вниз. Она попыталась снова взять книгу и уткнуться в неё, но он не позволил. — Сколько у тебя их? — Простите, Господин? — Было сложно с ходу понять, о чём именно спрашивает Дьявол, учитывая, что его пристального взгляда она не видела, а теперь и вовсе пыталась избежать. — Шрамы. Ты вся исполосана. «Значит, он меня изучал» — пронеслось у неё в голове, но вслух она сказала лишь: — Не могу сказать. — Изогнутая бровь Дьявола выразила его недовольство и удивление одновременно, — Некоторые из них вне зоны моей досягаемости. — А те, что видишь? — Продолжил давить мужчина. — Восемьдесят семь. Соврать она не могла. Увильнуть тоже. Она хотела бы вернуться в ту ночь, когда решила пересчитать их, чтобы остановить себя и никогда этого не делать, хотела бы не знать ответа на его вопрос. Восемьдесят семь. Цифра, которая, как она искренне желала, стала бы окончательной. Но в это совершенно не верилось. Она понимала и видела, что многие шрамы накладывались друг на друга, и не знала нужно ли было считать их за один или за множество. Видела, что некоторые были задеты более глубокими ранами, и оттого сменялись ими. Она не знала. Но ей хотелось думать, что их восемьдесят семь. И пусть было понятно, что мечтам её не суждено сбыться, ведь как минимум по одному новому шраму она получала при каждом посещении её мучителей. Но она к ним привыкала. Это была её жизнь. Теперь да. И от ярких напоминаний её жестокости уже было не избавиться. Дьявол невольно задумался о том, сколько оставил таких же на своём злейшем враге, запертом в клетке на девятом. Названное служанкой число въелось ему в подкорку и его глаза загорелись от мысли, что предательница страдала недостаточно. Недостаточно. Захотелось подскочить и спуститься в самые недры Ада, послушать бесконечные вопли самых страшных грешников и провести ещё один допрос над объектом его ненависти. — Это довольно много. Не расскажешь, как получила их? «Почему сегодня все вокруг задают слишком ненужные вопросы?!» — сразу пробежало в мыслях брюнетки, но она лишь устало прикрыла глаза. — Я не помню как получила бо́льшую часть из них. Это не было ложью. Более того, это было блестящим ответом. Дьявол не посмел бы ещё раз задать вопрос про тот вечер, а свежих шрамов он не видел. Не мог. Он смотрел на неё какое-то время. Думал. Тишина заполняла всё вокруг, укутывая их в свои объятия. Он думал: почему она страдала? Что такого плохого она могла натворить, за что могли наказывать её так, что и тело и душа источали такое количество боли? Она ведь была совсем юной. В её глазах никогда не было злости, с первого же дня её появления. За что вообще она оказалась в его доме? У всего должно было быть объяснение. На это — ни у кого не было. Дьявол медленно поднялся из своего кресла и двинулся в её сторону. Его шаги были медленными, размеренными, он будто боялся, что она испугается его. Или того, что он собирался сделать. Подойдя к ней, он присел на корточки, чтобы их глаза находились на одном уровне, и вытянул руку вперёд. Она закрыла глаза и задержала дыхание. Время будто остановилось, все звуки вокруг окончательно исчезли, слышно было лишь их синхронное дыхание и стук сердца. Тепло его рук коснулось её щеки, разливаясь по всему телу. Этот жест оказался настолько неожиданным и нежным, что по спине побежали мурашки, а из груди вырвался всхлип. — Я не трону тебя. Больше не трону. У нас сделка, помнишь? Девушка несколько раз быстро кивнула, всё ещё не в силах открыть глаза, в которых скапливались слёзы. — Почему ты дрожишь? Он искренне не понимал, чем пугал её. По условиям сделки он не мог навредить ей, не имея на то веской причины. В какой-то степени ему было приятно, что он всегда внушал ужас. Он — Дьявол. Но в глубине души его ранило то, что его не воспринимали никем другим, кроме как монстром. Давно забытые чувства, просыпающиеся в нём, отдавали теплом по всему телу, но покрывали коркой льда его сердце. Набрав побольше воздуха, она вдохнула полной грудью и открыла глаза, сталкиваясь с его глубоким взглядом, направленным прямо на неё. На Люцифера слишком резко обрушился целый океан, скрытый в её зеркале души. Он не успел подготовиться к этому и его окатило мощной волной, что излучали два сапфира, смотрящих на него, и горящих настолько ярко, что можно было ослепнуть. Дыхание перебило, а в груди всё сжалось до ноющей боли. Почему эти глаза были так знакомы... Он поддался вперёд, сам того не замечая. Она не моргала. Кажется, даже не дышала. Его рука всё ещё покоилась на её щеке, и неосознанно он потянул девушку на себя. Обжигающее дыхание коснулось её лица. Дыхание самого Дьявола, что не мог оторвать от неё глаз. Не хотел. Она не могла сопротивляться. Его взгляд пленил и не давал вырваться наружу. Мышка попала прямо в мышеловку. Та захлопнулась, не оставляя ей ни единого шанса на спасение. Если это будет последнее, что она почувствует в этой жизни — да будет так. Она закрыла глаза, чтобы унять дрожь и принять неизбежное. «Так вот какой он, поцелуй смерти...» Люцифер придвинулся ещё ближе. Впервые моргнул с того момента, как утонул в её глазах и тихо выдохнул в её губы, почти касаясь их... И так же тихо исчез, оставляя вместо себя лишь жуткий холод, леденящий каждую клеточку её души. Открыв глаза, она увидела лишь темноту и догорающую свечу, там, где несколько минут назад сидел он. Ветер трепал занавески, играя с тенями. Всё вокруг погрузилось во тьму и холод. «Что это только что было?» — вопрос, который не даст ей уснуть сегодняшней ночью. Вопрос, который уничтожит сегодняшней ночью и его.