50 оттенков Мина

      Мягкие, словно пёрышки, поцелуи спускались с виска до обнаженного плечика. Какая-то часть парня хочет повернуться и ответить, но желание спать и не вставать ближайшие пару часов выигрывает. С недовольным стоном Пак поворачивается на живот и утыкается лицом в подушку. — Чимин~а, вставай. — Не хочу, — буркает из-под подушки омега. — Давай. Через полчаса нужно выходить, чтобы не опоздать на ужин к моим родителям.       Видимо, Юнги не хочет, чтобы его омега поспал эти пол часа, потому что по другому объяснить то, как он невесомо водит по коже, вызывая бабочек внутри, не возможно. Касания лёгкие, заставляют дрожь проходить по телу, а дыхание, и так затрудненное подушкой, срываться. — Ладно, встаю я, встаю, — парень признает свой проигрыш поднимаясь с постели, что так и манит лечь назад. — Жду тебя внизу, детка, — шёпот на ухо и лёгкий поцелуй туда же.       Это прозвище никак не вяжется с этой ситуацией и напоминает о вчерашнем. Смущение не застаёт себя ждать и живёт на лице юноши. Хмыкнув на привычную, но невероятно умилительную реакцию, Мин встаёт и идёт вниз.       Как только альфа ушёл, Чимин зарылся в одеяло и попытался взять своё смущение, и дыхание под контроль. Нельзя же так смущать и уходить, как будто не причем. «Черт, Юнги он слишком... Слишком... Просто слишком для этого мира. В частности для меня.» Решая последовать примеру старшего Пак поднялся и пошел искать свою одежду. Его вчерашний наряд лежит аккуратно на стуле, а белья нет. Под столом нет, под стулом нет, нигде его нет оно будто пропало. Ну, а после вспоминается вчерашнее характерное шуршание, как будто что-то засовывают в джинсы. Теперь стало ясно. «Что мне делать?»       Ну, а пока младший занимался самобичеванием брюнет спустился на кухню и сел ждать; ну ещё заставить своего волка держаться, ведь скоро гон. «Черт, нельзя же быть таким сладким, — думает альфа, — нельзя быть таким удобным для объятий, нельзя быть таким сексуальным, черт возьми.» — Нужно отвлечься. Думай о котиках. Котики милые, прям как Чимин. Цветы. Цветы хорошо пахнут и Чимин тоже хорошо пахнет. Чёрт.       Юнги взлохмачивает черные локоны и опускает голову уперевшись руками в стол. Как бы ему не хотелось омега не выходит у него из головы. В голове всплывает всё, что связано с Паком: его милые привычки, его щёки, пальцы, губы, его тело и стоны. «Так, нет, Мин Юнги. Ты не будешь об этом думать. Ты не будешь думать о том как бы сожрать Чимин» — Чимин. Чимин~и, — имя сладкой патокой разливается по языку. — Что?       Послышался нежный голосок за спиной. Повернувшись старший увидел, такого невозможно красивого и сексуального. Желание съесть парня и спрятать от всего мира взлетело до небес. Спасите, Мин Юнги. — Ничего. Я хотел позвать тебя, но ты уже сам спустился. — Что за музыка? — Фрэнк. — Не думал, что ты любишь такое. — У меня разнообразны вкус, мистер Пак. Потанцуешь со мной?       Альфа протягивает свою невероятно большую ладонь. Блондин смотрит в глаза и в который раз тонет в них. Он поддается чарам этих темных глаз и подаёт руку. В глубине души, он хочет тонут в них вечность.       Мин достает пульт и делает музыку громче. За руку притягивает омегу к себе и ведёт в танце. Они кружаться в гостиной, на кухне, в коридоре и ведут свой курс обратно в гостиную. Остановившись где-то в центре они двигаются в такт песни. Старший превосходно ведёт танец и парень без труда успевает за ним.       Они скользят от стола к роялю, а вид на вечерний Мёндон идеально вписывается в атмосферу. Пак не сдерживает счастливого смеха от испытываемых эмоций. На последнем аккорде мужчина мягко улыбается ему. — Нет милее колдуна, чем ты, — от этих слов румянец лёг на щёки парня. — Вы снова смущены, мистер Пак. Благодарю за танец. Вы готовы ехать к моей семье? — Всегда пожалуйста, Мистер Мин, и да, я с нетерпением жду встречи с Вашей семьёй. — У Вас есть все, что нужно? — Да, — с уверенностью отвечает Чимин. — Вы уверены? — и этот лукавый взгляд. — Не беспокойтесь об этом. — Снова взяли мою одежду. Не так ли мистер Пак? — Всё возможно, мистер Мин.       Не желая больше смущать парня, хотя очень хотелось, мужчина приподнимает ладошку и целует её тыльную сторону. Он, вроде, не хотел смущать, но что-то пошло не так. Румянец настиг омегу. В очередной раз. — Раз ты готов, то пошли.       Брюнет взял пиджак с барного стула и не отпуская ладошки* Пака пошёл через вестибюль к лифту. Сможет ли, когда-нибудь понять Чимин эту многогранную личность? Неизвестно.       В лифте парень украдкой наблюдает за старшим. На его тонких губах играет лёгкая улыбка, похоже, он посмеивается с той ситуации. Бросив ещё один, как ему казалось, незамеченный взгляд омега углубился в свои мысли.       «Интересно, как отреагирует Юнги, если узнает, что я не одевал его белья?» Соприкосновение ткани брюк к голой коже не очень приятное, но раз началась игра, играй до конца. Юношу смущают мысли, что он едет к семье мужчины, что недавно порол его стеком, без белья. Где это такое видано? В относительной безопасности квартиры идея пойти без белья была забавной и соблазнительной, а теперь Пак она кажется глупой и сильно, очень сильно, смущающей.       Он ненароком ловит взгляд Мина и видит, как его глаза темнеют. От озорных готов не осталось и следа. Чёрт. Атмосфера изменилась. Напряжение испытываемое ранее, казалось бы, ушло, но нет. И это чувствуется.        Двери лифта раскрываются и альфа трясет головой, словно отгоняя непрошенные мысли, и жестом джентльмена показывает идти первым. «Никакой ты не джентльмен, Мин Юнги. У ТЕБЯ МОИ ТРУСИКИ!!!»       В большом внедорожнике «Ауди» подъезжает Дохён. Брюнет распахивает передо парнем заднюю дверь, и омега забирается в машину со всей элегантностью, которую только позволяет фривольное отсутствие белья. Слава богу, наряд Тэ плотно облегает тело.       Машина несется по трассе I-5, Пак с Мином молчат, их сдерживает спокойное присутствие Дохёна. Настроение старшего почти осязаемо, оно меняется и постепенно мрачнеет, пока они едут на север. Мужчина о чём-то размышляет, глядя в окно, и юноша чувствует, как он отдаляется от него. О чём он думает? Чимин ее может спросить. О чём можно говорить, когда с ними Дохён? — Где ты научился танцевать? — робко спрашивает юноша.       Он поворачивается к омеге, выражение его глаз невозможно прочитать в мелькающем свете фонарей. — Ты уверен, что хочешь знать? — тихо отвечает он. — Да, — выдавливает Пак, хотя интуиция подсказывает, что делать этого не надо — плохое предчувствие. — Миссис Кан любила танцевать.       Худшие опасения подтвердились. Она хорошо его выучила, и эта мысль удручает — он-то ничему не может научить. У парня нет особенных умений, хотя на самом деле не так. — Должно быть, она хорошая учительница. — Хорошая, — тихо говорит Мин.       Где-то на задворках сознания Чимин понимает, что ненавидит её. Неужели ей досталось всё самое лучшее? Пока Юнги не стал таким закрытым? Или может она сделал его таким? Но если хорошо подумать, то он может быть забавным и милым. К примеру, те же самые объятия и танец в гостиной. От этих воспоминаний на лице невольно появляется улыбка. И у него всё ещё белье Пака. А ещё Красная комната. При воспоминании недавнего времени омега машинально трёт запястья...       «Неужели я переборщил? Может не стоило надевать на его стяжки?»       Что, конечно, не скрылось от взгляда Мина. Интересно, этому она тоже его научила или испортила его, в зависимости от точки зрения? Волна ненависти прошла по телу. Кто-то может сказать, что нельзя возненавидеть человека ни разу его не увидев. На что Чимин ответит, можно, а порой и нужно. Если бы он увидел бы её, то случилось бы непоправимое.       Парень устремляет свой взгляд в окно, что так и искрит, как он думает, глупой ревностью и злобой. Руки сжимаются в кулаки, всё тело напрягается и, казалось бы, ещё чу-чуть и из ушей пар бы пошёл, но одним движением старшего весь пыл исчез. — Не думай о ней. — приказывает Мин.       Чимин хотел возмутиться, ибо какого чёрта, но рука, что сжала его бедро, говорит этого не делать. Напомню, что Пак ещё не до конца отошёл от недавних событий, и поэтому по его пробило крупной дрожью и маленьким отголоском возбуждения. Стараясь избавится от навязчивых мыслях, юноша начал думать о Красной комнате.       Учитывая предпочтения Юнги, то возможно он был мягким с парнем? «Хочу ли я повторения этого вечера? Хочу ли я того, чтобы он был жёстче со мной?» Определенно хочет, но никогда в этом не признается, даже себе. — Ты снова много думаешь, — он приподнимает ладонь омеги и осыпает каждый пальчик поцелуем. — Сегодня был чудесный день. Спасибо.       С этими жестами и прикосновениями, невидимая пропасть исчезла — старший вернулся. Омега робко улыбается смотря на мужчину, но никак не касается в ответ. Мин такой противоречивый, но, чёрт возьми, такой родной. Юноша задаёт вопрос, который тревожит его долгое время: — Почему ты использовал кабельные стяжки? — Просто, удобно, и ты испытал новые ощущения. Кабельные стяжки — довольно жесткое приспособление для фиксации, а мне это нравится. — Он слегка улыбается. — Очень действенный способ удерживать тебя там, где твое место.       Блондин краснеет и бросает встревоженный взгляд на Дохёна, который невозмутимо ведет машину, не сводя глаз с дороги. Ну и что же ответить на это? Юнги с невинным видом пожимает плечами. — Все это часть моего мира, Чимин.       Он стискивает чужую ладонь, затем отпускает и вновь отворачивается к окну.       Ах да, его мир, и парень, вроде как, хочет туда войти, но не на его же условиях? Он сам не знает. Старший не упомянул этот чёртов контракт. Размышления не придают бодрости, а наоборот бросают в пучину страха. Пак выглядывает в окно и видит, что пейзаж за стеклом изменился. Они переезжают через мост, вокруг — чернильный мрак. Темная ночь отражает внутреннее состояние, она словно обволакивает и душит.       Парень буквально на секунду бросает взгляд на альфу, как тот подхватывает его налаживая зрительный контакт. — О чём призадумался? — спрашивает он. — Неужели всё так плохо? — ещё вопрос после тяжёлого вздоха. — Хотел бы я знать, что у тебя на уме.       Юнги довольно ухмыляется, но никак не комментирует желание парня.

***

      Уже почти восемь, когда «Ауди» выруливает на подъездную дорожку к особняку в колониальном стиле. Дом с вьющимися розами над дверью великолепен. Он как будто сошел с картинки. — Ты готов? — спрашивает альфа, когда Дохён останавливается у внушительной парадной двери.       Чимин кивает, и Мин ободряюще сжимает его ладнонь поглаживая её большим пальцем. — Для меня это тоже впервые, — шепчет он, затем лукаво улыбается. — Держу пари, ты жалеешь, что на тебе нет трусов.       Парень вспыхивает и бьёт ладошкой по плечу мужчины, что тихо посмеивается. К счастью, Дохён выходит, чтобы открыть дверь, так что их разговор ему не слышен. Омега отворачивается и вылезает из машины.       Доктор Мин стоит на крыльце, ждёт их. Он выглядит элегантно-утонченной в бледно-голубой шелковой рубашке и темных классических брюк; рядом с ним Мистер Мин — высокий, светловолосый и, как Юнги, по-своему красивый. — Чимин~а, ты уже знаком с моим папой — Сокджином. А это мой отец — Намджун. — Мистер Мин, рад с Вами познакомиться. — Пак порывается поклонится, но рука старшего Мина похлопывает по плечу и заставляет встать ровно. — Я тоже рад, Чимин-щи, — он пожимает крохотную ладонь (теперь ясно откуда у альфы такие большие руки).       У него добрые голубые глаза, что смотрят с небольшой, кажется, любовью. — Чимин, как приятно снова встретиться с Вами! — Джин приветливо обнимает парня. — Заходите скорей. — Он здесь?       Из дома доносится визгливый крик. Младший бросает на Юнги встревоженный взгляд. — Это, должно быть, Мина, моя младшая сестренка, — говорит он почти сердито, но не совсем.       За словами альфы таится глубокая привязанность, это заметно по тому, как смягчается его голос и щурятся глаза, когда он произносит ее имя. Похоже, он ее обожает. Для юноши это откровение. В ту же минуту Мина собственной персоной врывается в холл. Она примерно одного возраста с омегой Юнги, высокая, фигуристая, с черными как смоль волосами. — Чимин! Я столько про тебя слышала! — Она бросается ему на шею.       Вот это да! Пак невольно улыбается, покоренный ее безграничным энтузиазмом. — Зовите меня Минни, — бормочет смущенно он, когда она тащит его в огромный вестибюль с полами из темного дерева, старинными коврами и широкой изогнутой лестницей на второй этаж. — Он никогда не приводил домой омег, — сообщает Мина, ее глаза оживленно блестят.       Юноша видит, как Юнги закатывает глаза, и Пак вопросительно поднимает бровь. Он недовольно прищуривается. — Мина, успокойся, — мягко увещевает Сокджин. — Здравствуй, милый.       Он целует сына в обе щеки. Мин смотрит на него с теплой улыбкой, затем обменивается рукопожатием с отцом.       Все направляются в гостиную. Мина по-прежнему держит красного парня за руку. Комната просторная, со вкусом обставлена мебелью в кремовых, коричневых и бежевых тонах. Создается ощущение уюта и теплоты. Тэхён с Хосоком устроились на диване, держат бокалы с шампанским. Ким соскакивает, чтобы обнять друга, и Мина наконец отпускает его ладонь. — Привет, Чимин~и! — расцветает Тэтэ радостной улыбкой, потом церемонно кивает альфе. — Юнги. — Тэхён. — Он держится с ним так же официально.       Омега хмурится, глядя на них. Хосок хватает парня в охапку. У них что, неделя «обними Минни»? Чимин не привык к столь бурным проявлениям симпатии. Юнги встает рядом и обнимает юношу — кладет ладонь на бедро и притягивает к себе. Остальные не сводят с них глаз. Честно говоря, это немного нервирует. — Выпьете что-нибудь? — Похоже, мистер Мин пришел в себя. — Просекко? — Да, пожалуйста, — в один голос отвечают они.       Ох… до чего же странно получилось. Мими хлопает в ладоши. — Они даже говорят одно и то же! Я принесу.       Она выбегает из комнаты. Пак густо краснеет, потом смотрю на Тэхёна с Хосоком, и до него вдруг доходит, что старший пригласил его только из-за Кима. Наверняка Хоуп пригласил его домой легко и охотно, а Юнги оказался в ловушке — он бы все узнал от самого Тэ. Парень хмурится. Альфу вынудили позвать его. Неприятное и угнетающее открытие. Его подсознание глубокомысленно кивает, на его лице написано: «Наконец-то ты догадался, дурачок!» — Ужин почти готов, — сообщает Джин и выходит вслед за Миной.       Альфа смотрит на юношу и хмурится. — Садись, — приказывает он, показывая на плюшевый диван.       Омега послушно выполняет приказ, аккуратно скрестив ноги. Юнги садится рядом, не касаясь. — Мы разговаривали о нашем отпуске, Чимин~и, — дружелюбно произносит Джун. — Хосок решил на недельку слетать с Тэхёном и его семьей на Кванджу.       Пак смотрит на Кима, и он улыбается, широко распахнув глаза. Он просто светится от восторга. Ким Тэхён, где ваше достоинство? — А Вы собираетесь отдохнуть после университета? — спрашивает старший Мин. — Я подумываю о том, чтобы съездить в Калифорнию, — отвечает омега.       Мужчина бросает на парня изумленный взгляд, пару раз мигает, затем его лицо вновь приобретает бесстрастное выражение. Вот дерьмо! Чимин же ничего ему не сказал. — В Калифорнию? — переспрашивает он. — Там живет моя мама, мы с ней давно не виделись. — И когда ты туда собираешься? — негромко осведомляется он. — Завтра поздно вечером.       Мина неторопливо входит в гостиную и вручает бокалы с бледно-розовым просекко. — За ваше здоровье! — мистер Мин поднимает бокал.       Весьма уместный тост для человека, муж которого работает врачом. Пак улыбается. — Надолго? — не отстает старший, его голос обманчиво мягок.       Вот черт… похоже, он в ярости. — Еще не знаю. Зависит от того, как пройдут завтрашние собеседования.       Он стискивает челюсти, и на лице Тэ появляется выражение, свидетельствующее о том, что он вот-вот вмешается в разговор. Он сладко улыбается. — Чимин заслужил отдых, — многозначительно говорит он Юнги.       Почему Ким так враждебно к нему настроен? В чем дело? — У Вас завтра собеседования? — спрашивает Намджун. — Да, в двух издательствах, по поводу стажировки. — Желаю удачи. — Ужин на столе, — объявляет Джин.       Они встают. Тэхён и Хосок выходят за мистером Мином и Миной. Пак хочет последовать за ними, но мужчина останавливает его, резко схватив за локоть. — И когда ты собирался мне сказать, что уезжаешь? — спрашивает он.       Альфа говорит спокойно, хотя явно сдерживает гнев. — Я не уезжаю, а собираюсь повидаться с матерью, и я только подумываю об этом. — А как же наше соглашение? — Между нами нет никакого соглашения.       Мин сжимает губы в тонкую линию и сузит глаза. Но отпускает локоть парня и ведёт его в столовую. — Этот разговор ещё не закончен, мистер Пак, — рычит он.       Ужир прошёл прекрасно. Легкий разговор, вино и вкусный обед, который приготовил сам Сокджин. Как он сказал: — Ради такого повода, мне захотелось самому приготовить.       Всё шло прекрасно, кроме некоторых моментов. К примеру, перешептывания Тэ и Хоупа, милых воркований старших Минов и распросов про всё. Ах да, ещё и наглые домогательства от Юнги. — Юнги! — тихо шипит Пак, убирая наглую руку, что так и лещет помасировать бедро. — Что такое, Чимин? — а он будто и не замечает попыток убрать его руку. — Ты же понимаешь, что я зол. Если не хочешь разозлить меня ещё сильнее, не дергайся, — отрещает Мин и продолжает массировать.       Спустя час или два, а может больше. Всё вышли на веранду, чтобы посидеть и остудится. — Пойду покажу Чимину твой сад, папа. — он аккуратно поддалкивает парня к выходу на улицу. — Хорошо, только не долго и не шалите там, — он шутливо пригрозил пальчиком.       Посмеявшись они направились в сад. Ну как направились, Мин довольно жестко взял его за руку и потащил. — Юнги, подожди! Юнги, я не успеваю, — хнычет омега от довольно быстрой и долгой ходьбы.       Не сказав ни слова мужчина повернулся и опустившись, поднял на плечо и пошел, как ни в чем не бывало. — Аааа, Юнги, что ты делаешь? Отпусти меня! — Не зли меня ещё больше, Чимин. Сейчас мы пойдём и поговорим с тобой. А пока не выводи из себя!