500 дней лета

Восемь часов десять минут. Проснувшись от резкого шума, Гарри открыл глаза, осмотрелся, закатил их и снова закрыл. Это Невилл как обычно уронил горшок с растением. А Дин опять что-то сердито пробурчал в подушку и перевернулся на другой бок. Значит, скоро… — Гарри, вставай, завтрак пропустишь, — за левое плечо снова тормошил Рон. — Угу, и не успею домашку переписать у Гермионы, — закончил за него Гарри, упорно не открывая глаза. Он наизусть знал, что скажет каждый из его друзей. День, в котором он застрял, был неудачным: слишком неповоротливым и будничным. На следующей неделе начинались СОВ, и единственной темой у всех на уме были экзамены. Даже как правило беспечный Рон был как на иголках и всё свободное время сидел, зарывшись в учебник, хотя по его лицу было заметно, что из-за нервов в памяти мало что откладывалось. Впрочем, это относилось ко всем его одногруппникам. А он так хотел бы расслабиться, отвлечься от абсолютно идентичных будней. Поиграть с кем-нибудь в квиддич, например. Но за все двести с лишним дней сурка Гарри еще ни разу не смог уломать Рона тайком выскользнуть вечером на поле. А если и удавалось, путь преграждала Гермиона, начиная читать лекцию о том, как важны экзамены для их будущей карьеры и как некстати им сейчас будет наказание от Амбридж. И вот как ей объяснишь, что будущего у него могло и не быть? Поэтому Гарри мужественно терпел. Терпел, как мог, а на душе медленно разрастались мелкие трещины, с каждым разом всё глубже пронзая нутро. Пока в конце концов он не начал огрызаться на друзей, пока не принялся намеренно избегать их компании, не видя более в дискурсе о подготовке к СОВ ничего увлекательного. Всё свободное время он стал проводить в Выручай-комнате, тренируя заклинания или вчитываясь в книги про временные аномалии. Однако был в его положении и существенный плюс, хоть Гарри и признавал это со скрипом — все насущные проблемы отошли на второй план. В этот конкретный день его не мучили видения, связанные с Волдемортом, ему не снился тот длинный тёмный коридор, не было совместных занятий со Слизерином и уроков Амбридж, что тоже способствовало снижению стресса. Но самое главное: от него уже долгое время никто ничего НЕ ТРЕБОВАЛ, и это было просто прекрасно. Как будто бы вся его жизнь до этого момента была до одури сильной мигренью, а кто-то наконец смилостивился и приложил к виску мешочек со льдом А потом объявился Малфой. Как он умудрялся разминуться с этим уродом, Гарри понятия не имел. Ведь наверняка же слизеринец должен был навести шороху, оказавшись в схожей ситуации. Уж определенно он это делал в его обществе. И всё бы ничего, но десяток дней спустя дошло — Малфой тоже сломался. По-своему, но сломался. Пришел к тем же выводам. Сдался тем же демонам. А вот с этим уже Гарри мог что-то сделать. Пускай, они и на дух друг друга не переносили, но общая беда волей-неволей сближала.

***

Пальцы ног рисовали узоры по зеркальной глади воды. — Ты хоть общаешься сейчас со своими друзьями? По-настоящему. Какие бы между ним и гриффиндорцем не существовали разногласия, от одиночества и недостатка общения оба безотчётно все-таки продолжали пересекаться, тянулись друг к другу и обменивались ничего не значащими фразами на ежедневной основе. Мало-помалу это незаметно просачивалось в моцион. Драко со своей стороны хоть и старался держать независимый вид, но его, пускай и на короткое время, магнитом влекло в компанию Поттера. Драко понимал, почему он сам это делал, но вот вопрос — понимал ли Поттер? — Раньше я каждое утро всё им рассказывал, объяснял Рону про день сурка, — Гарри невольно улыбнулся, но уголки губ быстро вернулись на место. — Точно. Ты же тоже не знаешь. Извини. Выдержав для вида паузу, Драко расплылся в кривой усмешке. — Вообще-то Блейз мне растолковал. Про сурков. — Забини? А он откуда…? — Его мать сейчас шашни крутит с каким-то… а, неважно, — с досадой отмахнулся Драко. — Хотя я все ещё не понимаю, как работают фильмы… И ты мне объяснишь, Поттер. Чтобы я мог при случае уесть твоего недалёкого дружка…эй! — он крепче вцепился в дощатый настил причала, когда темноволосый волшебник сердито его толкнул. — Только мне начинает казаться, что ты изменился, ты тут же напоминаешь об обратном. — Чтобы жизнь мёдом не казалась. — Поверь, она у меня далеко не сладкая, — огрызнулся Гарри. — Ну да, ведь так тяжко быть всеобщим любимчиком. — Любимчиком?! Ну-ну… Побыл бы в моей шкуре — через неделю бы уже на стенку полез. Вот даже сейчас… — гриффиндорец осёкся, вспомнив данное себе обещание, и усилием воли увёл разговор с опасного маршрута, — …как без друзей остался. Рон всерьез не воспринимает, Гермиона косится, как на умалишенного, если про повторяющийся день заговорить. Одни СОВ у них на уме. — Кто же виноват, что ты себе такую зубрилу в подружки выбрал? Сам и виноват. — Заткнись, — вздохнул Гарри, начиная беситься. Казалось, Малфой специально провоцирует. Словно ни минуты не может продержаться, не унизив хотя бы одного человека. А если не его, так, выходит, его ближайший круг общения. — Понял? Зуб-рила, — Драко постучал ногтем по зубу, с удовольствием наблюдая, как в глазах Поттера полыхнул праведный гнев. — Я тебе сказал — заткнись. Думаешь, у тебя внешность идеальная? — Не думаю. Знаю. — В следующий раз, когда мамочка будет говорить, какой ты у нее красивый, не забудь лапшу с ушей снять, — зловеще посоветовал гриффиндорец. — У меня хотя бы есть мамочка, — машинально парировал Драко, прежде чем осмыслить суть сказанного. А когда осмыслил — прикусил язык. Но было уже поздно. — Называл себя потрясающим собеседником, Малфой? А по-моему, ты — потрясающий мудила, и не более. — Подумаешь, переборщил немного… — попытался оправдаться Драко. — Сама собой же шутка напрашивалась. Это были неправильные слова. — Хочу, чтобы ты уяснил, — поднявшись, Гарри отряхнулся и посмотрел на собеседника сверху вниз. В его зеленых глазах не было ни намека на прощение. — Я провожу с тобой время только потому, что нет иной альтернативы. Меня здесь держит исключительно однообразие нынешнего окружения. Ты — худший человек из всех, с кем я мог бы застрять в дне сурка. Раньше я искренне считал, что сам виноват в том, что ты ко мне цепляешься. Что я тебя чем-то разозлил. Но теперь понимаю — это ты всегда на негативе, это ты всегда всем не доволен. Не знаю уж, какие там у тебя «друзья» на Слизерине, но, надеюсь, ради них самих, что хотя бы с ними ты так себя не ведешь. — Поттер… — парень слушал, как стучат по деревянному настилу подошвы ботинок, как удаляются шаги. Всё тише и тише. — Поттер, да погоди ты! — он вскочил, кинувшись догонять гриффиндорца, и схватил его за плечо, вынуждая затормозить и обернуться. Бешеный взгляд Гарри не обещал ничего хорошего, и Драко поспешно отдернул руку, словно от бушующего костра. Надо было что-то сказать. Он даже, мать его, знал ЧТО. Но… чертова гордость! Закусив губу, слизеринец пытался передать слова мысленно, хотя понимал, что это так не работало. Блять… Он крепко-крепко зажмурился. — Извини, я не хотел! Бровь Поттера медленно поползла вверх. — Это всё? — Ты простишь меня? — С чего бы? — неверяще хмыкнул Гарри. — Это же не от чистого сердца сказано. Ну, хорошо, сегодня я тебя прощу… а завтра? Всё по новой? Да твоим словам цена грош. Непонятно почему, но эта реплика болью отдалась в груди Драко. — Ты теперь каждый раз будешь убегать, если я что-то не так скажу? — Да, потому что у моих нервов, веришь-нет, есть лимит. И на сегодня он подошел к концу. А может и на завтра. — Если я еще раз что-то такое неуместное сболтну, можешь врезать мне! — обреченно бросил слизеринец в спину готовому вновь уйти Поттеру. — О, ну вот это здравое предложение! Ловлю на слове. Учитывая, как часто ты поливаешь помоями моих друзей и близких, твоими фонарями можно будет весь замок осветить. — Да понял я, понял. Буду стараться не называть Уизли Уизелом, а Грейнджер — грязнокр… — Не смей. И это касается не только их. — Хорошо, я буду следить за языком. Может… хочешь добавить это условие в договор? — Ч-что? — озадачился Гарри, притормаживая. — Наверняка, у тебя еще есть какие-то замечания. У меня тоже их масса, — по-деловому подбоченился слизеринец, вновь ощущая почву под ногами. — Нужно же всё обговорить, если хотим, чтобы это «партнерство» работало как часы. — Я… не совсем понимаю… что ты предлагаешь. — Просто подумай, чего бы тебе хотелось. Завтра скажешь. — Малфой… У меня было и будет только одно условие. Просто не веди себя как, блять, конченый мудак.

***

— Пэнси-и-и-и. В этот день занятия с пятого по седьмой курсы заканчивались одновременно, и слизеринцы возвращались в подземелье, чтобы в гостиной приступить кто к домашней работе, кто к экзаменационной подготовке. Драко лихо вклинился в толпу толкающихся учеников и, догнав подругу, повис у нее на плечах. — Ты где шлялся весь день? Хоть бы предупредил, придурок! Пришлось из-за тебя Макгонагалл врать! — злобно отозвалась девушка. — А она меня терпеть не может! — Как будто в первый раз, — буркнул под нос Драко. — Что?! — крутанувшись на месте, Пэнси встретилась с Малфоем лицом к лицу, но плескавшаяся в его глазах мученическая печаль немного подняла ей настроение. — А что с моськой? Что, малыша кто-то обидел? — с издевкой промурлыкала она. — Никто меня не обидел, а моська такая, потому что распекаешь меня тут почем зря, — ощетинился блондин. — И вообще, нужно поговорить. — О чем же? — фыркнула его подруга. — Какими бы словами ты меня описала? — Жутко раздражающий, вредный и ненадежный, — отозвалась Пэнси, задрав нос к верху. — То есть, конченый мудак? От неожиданности Пэнси расхохоталась, чуть не выронив из рук сумку. — Да что с тобой сегодня, Драко? — просмеявшись, она утерла слезинку из уголка глаза. — Кто так над самооценкой надругался? Тем временем их группа подошла ко входу в гостиную, и у двери скопилась очередь. Сбоку от парочки потоком прибило Гойла, и широкоплечий подросток тут же стал активно работать локтями, чтобы в числе первых войти внутрь и занять кресло у камина. — Если бы я хотел, например, НЕ быть мудаком, — начал осторожно подбирать слова Драко, — что бы мне для этого следовало делать? — Ой, не могу, — Пэнси вновь захлебнулась смехом, плечи ее мелко подрагивали. Слушающий их разговор Гойл тоже невольно расплылся в улыбке, отлично осознавая всю нелепость вопроса. — Чего скалишься, Грег? — Драко реакция сокурсников, откровенно говоря, выбешивала. — Смешно тебе, а? — Тише-тише, ш-ш-ш, — всё еще хихикая, Пэнси мягко подтолкнула Гойла вперед, от греха подальше. Тот с трудом проскользнул в гостиную, они следом. — Тебе правду сказать, зай? — Да уж что-нибудь скажи. — А ты не обидишься? — Пэнс, во имя Салазара…! — Чтобы подходить под критерий «не мудака», — с усмешкой прервала она, — тебе бы следовало рта не раскрывать. А лучше вообще лечь за шторку, не шевелясь и не дыша. Тогда бы, глядишь, чего и вышло. — Блять, какие охеренные у меня друзья! — выругался Драко. — Ты будто сама лучше. Не эти ли серёжки отобрала у той малявки-пуффендуйки? — он щелкнул ее по уху, в мочке которого виднелся гвоздик из белого золота. — Ага. Но я и не комплексую по этому поводу, — насмешливо напомнила Пэнси, замечая, что Грег краем глаза всё еще наблюдает за ними и ухмыляется. — Между прочим, ты обещал не обижаться. — Неужели реально так всё плохо? — Я с трудом представляю, чтобы ты всю свою личность на сто восемьдесят градусов развернул. Но, — она подняла палец вверх, — тем не менее, будучи твоим другом, я в тебя верю. — Вот спасибо, Паркинсон. И что мне делать? — Мозги включи, я же не буду тебя всю жизнь за ручку водить. Многозначительно подняв бровь, она помахала Драко и направилась к своим подружкам, Милли и Дафне, которые корпели у окна над разбором формул по трансфигурации. Со стоном плюхнувшись в одно из дальних кресел и спрятав лицо в ладонях, Драко попытался собрать букашки-мысли воедино, но они всё разбегались по сторонам. За последние недели стало предельно очевидно, что сказать всё Поттеру напрямую он физически не мог и компенсировал своё расстройство обидными словами и поступками в адрес оного. Значит, надо было отыскать способ, как развязать себе язык. Но как? Запустив руку в свой рюкзак, Драко выудил потрепанный учебник и стал листать. Не имея за душой ничего, кроме времени, он успел досконально изучить и разобрать уже треть «собственности принца-полукровки», только вот никакого отвара или тоника с похожими свойствами там не встречал. Не сыворотку правды же ему пить, верно? Парень скривился и потряс головой. Нет, это бы сработало только на допросе, а Поттер вряд ли изъявит желание тратить время, задавая ему наводящие вопросы. Тогда как же, черт подери, ему сломать эту стену?