Дракулафил

      Энди выбрал день для празднования их несостоявшегося выпускного — это сегодня. Он легким движением руки отринул все волнения по поводу центра, смены власти там и предстоящего суда, будто это никак не касалось его лично. Энди возвысился над суматохой, включил тотальный игнор, выбрав жить дальше, и прахом бытия свои подошвы не осквернять. Он был спокоен, влился обратно в рутину, хоть и не без изменений, всем ненавистникам на зло: ухаживал и гулял с мейн-куном, гоняя кота лазерной указкой туда-сюда на заднем дворе; ездил с семьёй Смитов за продуктами, радуя их кимчи, лапшой и острым том ямом; делал маски для лица, подолгу сидя в ванной; навещал мистера Добсона; и много-много читал. Даррен улыбался и по-доброму завидовал ему, ведь не мог так же, постоянно прокручивая кино разворачивающихся событий у себя в голове. Будущий суд висел на головой как дамоклов меч, и он, в метафорическом смысле, уже весь затылок набил себе об остриё. Он понимал почему омега-вампир ведёт себя иначе, почему игнорирует факт будущих сложностей, сосредоточившись на прорабатывании психотравмы с Уэсли и проведении времени со своим парнем. В этом он был гораздо умнее Даррена, ведь знал простую истину — прошлое не изменить, а на будущее не повлиять.       Теперь, когда школа закончилась и Энди жил в доме Смитов, они были вместе сутками: смотрели "Как избежать наказания за убийство" у мистера Добсона, сидели всей семьёй за обеденным столом, хотя омега-вампир не ел обычную еду, а только готовил по желанию, и спали в родительской спальне, вставая с постели одновременно. С одной стороны, всё казалось знакомым, но с другой — Даррен тонко чувствовал, что весь окружающий мир стал картонным, просто декорациями, которые развалятся от сильного ветра или лёгкого толчка актёра, захотевшего выбраться. Он трогал воображаемые стены только мысленно, не давая понять никому, что тоже их видит, ведь это был безопасный мир для Энди.       Альфа не обращает внимания на то, как омега-вампир иногда подвисает, его глаза стекленеют и расширяются от страшных воспоминаний, давая справиться с эмоциями самому. Он не замечает, как Энди потихоньку спускается в подвал, продвигаясь по ступеньке за раз, ведь омега-вампир только шипит, словно дикий кот, на предложение о помощи. Он ничего не говорит по поводу того, что Энди ложится и встаёт вместе с ним, хотя явно не нуждается в таком количестве сна. Что он делает, пока сам Даррен спит? Просто лежит рядом, не желая ничем заниматься? Или ему страшно оставаться одному? В любом случае, альфа каждое утро открывает глаза и чувствует тело омеги-вампира, прижимающееся к его собственному. Это самое близкое, что он может получить в последнее время.       По каким-то причинам Энди больше не желает кусать его. Он получает кровь в центре гораздо чаще, как положено, и больше не проявляет интереса к своему парню. Никакого интереса. Раньше он с альфы буквально не слезал, начиная укусом, а заканчивая бурной близостью. Сейчас всё это исчезло. Он ластился, обнимался и подолгу держал за руку, но во всём этом не было сексуального подтекста от слова совсем. Это было странно, но поднимать подобную тему сейчас Даррен просто не мог. Как это будет выглядеть? Как ломка по вампирским эндорфинам? Как будто он альфа, требующий особый "долг"? Нет, он таким никогда не был и не станет, но не мог не задумываться над причинами, которые могли заставить Энди избегать подобных занятий. В том, что они связаны, и одно является следствием другого, он не сомневался. Не трудно догадаться, что и в каком порядке поставить, ведь его парень не подарил Даррену ни одного поцелуя с момента своего возвращения.       Кровопийство в их отношениях всегда было крайне тесно связано с сексом. С первого дня в библиотеке укус неизменно заканчивался клубничкой. Когда стресс отступил, альфа стал томиться и скучать по этому, но молча. Под таким поведением может крыться много всего и первое из такого — жуткие порезы, которыми Сингер пытался перевоспитывать омегу-вампира. Он может элементарно не желать демонстрировать свои раны даже не только для того, чтобы Даррен их не видел, а и для того, чтобы не видеть их самому. Не зря ведь он тратит кучу времени по утрам, закрашивая их консиллером перед уходом на работу.       К счастью Гранта, Энди решил вернуться на следующий же день, когда узнал что его более чем ждут на старом месте. Босс встретил своего вампира с распростёртыми объятиями. Он уже успел убрать листовки о пропаже Энди; тот беспорядок, который навёл Брэнсом, изображая ограбление, и бардак после копов, которые потом его искали. Альфа закатывал глаза и сжимал зубы при каждой встрече, потому что Грант вёл себя преувеличенно жизнерадостно, всюду сыпал позитив, радугу и блёстки. Он много раз перечитал подробную "инструкцию", выданную Уэсли, прежде чем вернуть книгу владельцу, и сначала делал глубокий вдох-выдох для самоуспокоения, стоило Гранту завести эту шарманку про "жизнь хороша и жить хорошо", а потом вмешивался в разговор. Он с километра видел натянутую улыбку Энди, ведь когда тот веселился по-настоящему, прекрасные чёрные глаза почти исчезали с лица. Но Даррен не мог оградить омегу-вампира от всех кто больше желал удовлетворить своё любопытство, чем помочь человеку, пережившему такой травмирующий опыт. Когда бы альфа ни подъехал к заправке, там всегда стояла вереница машин и большая очередь в магазин. Никто ничего не оплачивал картой, все хотели за руку потрогать "живую легенду". После таких смен Энди всегда выходил изнуренным и молча пялился в окно до самого дома. Альфа пытался поднять тему целесообразности этой работы, но омега-вампир пресёк разговор на корню.       — Я сам разберусь, что мне делать, спасибо. Зеваки скоро отвалят, и я буду в порядке, не лезь.       И ему пришлось отступить. Он ведь не папочка для своего парня. Тем более, что настоящей отдушиной для него, как в своё время для отца, стала волонтёрская группа. Как же они все оказались подкованы в плане нетоксичной поддержки! Особенно отец Симмонс. Он брал омегу-вампира себе в пару для бумажной работы и подолгу беседовал о чём-то едва слышно, а Энди полностью расслаблялся лицом, начиная медленно моргать, будто поставленный умиротворяющий голос священнослужителя заставляет его хотеть немного подремать. Все волонтёры умело танцевали вокруг темы похищения, не поднимая её самостоятельно, и не шепчась за спиной омеги-вампира, подозревая, что тот может слышать. Видя, как нахождение в среде адекватных людей, которые были Энди рады, положительно влияет на него, Даррен старался не пропускать ни одного их сбора. Правда один раз ему пришлось соврать любимому и привезти того на пару часов позже, ведь на красивых дверях церкви появился уродливый кулак с логотипа БЗЖ. Вандала задержали едва ли через двенадцать минут после совершенного правонарушения, а дверь быстро покрасили. Никто не испугался, не попросил их больше не приходить, и альфа в который раз уверился в том, что выбрал правильное общество. Эти люди поддержали его и помогали в поисках Энди ещё до того, как центр показал БЗЖ зубы, заставив их пугливо плюхнуться на жопу.       Сегодня папа впервые поедет в церковь один, а они отправятся праздновать свой несостоявшийся выпускной. Доехав до центра вместе, омега-вампир без предупреждения распахнул дверь на светофоре и был таков.       — У меня ещё есть дела. Встретимся в салоне фотографии, — бросил он напоследок, а Даррену пришлось проехать дальше, чтобы не задерживать машины сзади.       Когда альфа обернулся после перекрёстка, Энди на улице уже не было. Куда он пошёл? Что за дела, о которых он не упоминал раньше? Они ведь собирались погулять немного в центре, но погода выдалась ужасная с утра — на небе ни облачка, и безжалостное солнце палит во всю, не лучший день для вампира находиться на воздухе. Однако, дело явно было не только в этом. Энди с самого начала дня был крайне взвинчен, ерзая на месте во время завтрака, заламывая красивые пальцы. Он много времени провёл в ванной, а когда вышел, на его лице блистал свежий здоровый макияж. Фарфоровая кожа приобрела румянец и сияние в нужных местах, а красиво подведенные глаза ещё сильнее выделялись на лице. На сочные, как раскрывшаяся чайная роза, влажные губы Даррен старался не смотреть, поспешив улыбнуться, натягивая огромный пластырь на лице.       — Сегодня ты выглядишь особенно хорошо. Очень красиво получилось, — похвалил он, коснувшись пальцем наружного уголка своего глаза.       — Хоть тиктоки снимай, — съязвил омега-вампир и кивнул головой вверх. — Твоя очередь.       — А что я?       — Пластырь пообещали замазать в Фотошопе и всё, ты доволен?       — Ну да-а-а, — неуверенно протянул альфа, но как только у Энди дернулся уголок губ, быстро переобулся, — хотя, конечно нет, ты же обещал мне прическу сделать, м-м-м, как у СЕО из дорамы.       — У тебя волос маловато.       — Ауч! А у тебя слишком много, уже в глаза лезут как у комондора.       — Пошёл ты, — огрызнулся Энди и постучал по невидимым часам на запястье, — тащи свой зад сюда, я хочу, чтобы мы выехали пораньше.       Видимо, он уже тогда собирался упорхнуть по своим делам, поэтому так торопился. Устроив Даррена на металлический стул в ванной, он вдруг сел сверху на колени, вооружившись вовсе не причиндалами для волос, а знаменитой палеткой и кистями. Очевидно, лицо альфы тоже должно перетерпеть какие-то изменения.       — В студии хороший свет, — пояснил он, прочитав немой вопрос, с тихим клацаньем открывая прозрачную крышечку, — все недостатки будут как на ладони. Конечно, фото отретушируют, но для зоркого глаза исправления, сглаживания, закрашивания всегда заметны, особенно на коже. Фильтры делают её сухой и ненастоящей, поэтому моделей всегда красят перед съёмкой, а не на компьютере. Считается, что чем меньше ретуши, тем красивее и ценнее фото.       — Тебе точно виднее, — кивнул альфа, крепко-крепко, до боли сжимая пальцами полозья металлической спинки.       Он читал в одной книге, что боль заставляет сердце биться медленнее, поэтому совсем себя не жалел, делая хорошую мину при плохой игре. Боже, блять, как же тело Энди его вдруг взволновало! Они спали вместе и обнимались крепко, но без касаний бёдрами, а сейчас омега-вампир буквально уселся пятой точкой на его пах. Запах зелёного чая окутал Даррена словно плотный туман, что втягивался в лёгкие с каждым вдохом. Он был совсем лёгким, маленьким, и после стольких дней пальцы аж покалывало от желания сомкнуть их вокруг желанного тела, но альфа не мог себе это позволить, ведь в такой позе точно не мог гарантировать, что загребущие руки потом удастся разжать. Омега-вампир тем временем начал закрашивать синяк под левым глазом, придерживая голову. Даррен зажмурился, чтобы хоть визуально отрезать близость Энди, но безуспешно, ведь кожей чувствовал свежее мятное дыхание на лице и покрывался мурашками.       — Тебе холодно? — заметил он.       — Сквозняк откуда-то тянет. Наверное, из вентиляции, — соврал альфа, мечтая, чтобы его макияж не занял много времени.       Но, конечно, он занял. Замаскировав синяки, омега-вампир принялся выравнивать тон кожи, контурировать нос, вычерчивать скулы прямо поверх тканевого пластыря, а закончил, подрисовав брови там, где их не хватало, и наложив кремовые тени вокруг глаз.       — Вау, теперь я прямо красавчик, — прокомментировал Даррен, разглядывая себя в папино косметическое зеркало, когда омега-вампир встал у него за спиной, колдуя над волосами.       — Ты и так красавчик, — заспорил Энди, дав лёгкий подзатыльник. — Я ничего не менял, только подчеркнул и подправил кое-что.       И это была чистая правда. Альфа чувствовал, омега-вампир рисует поверх его лица, но, как оказалось, не чужое лицо, а его собственное, просто идеальное, без малейшего изъяна. Кожа всюду была одного цвета; нос, скулы и линия челюсти выделялись; глаза вовсе не выглядели накрашенными, а скорее более глубокими, заметными на лице. Он просто прорисовал все черты, не меняя форму, так умело, что впору было задуматься о карьере визажиста. И парикмахером он тоже был неплохим, поставив волосы гелем умело настолько, что нипочём не отгадаешь, что их вообще трогали. Даррен покрывался мурашками каждый раз, когда Энди наклонялся ближе и дышал на затылок или шею. Со своими блестящими чёрными волосами он ничего не сделал, даже не мыл, хотя обычно делал это каждый день, оставив небрежную после сна укладку. Наверное, так и было задумано, верно?       Он собственноручно выгладил до идеала оба костюма, пренебрежительно поглядев в ответ, когда альфа предложил помощь. Видимо, для такой важной миссии у него не хватало компетенции, поэтому Даррен допустился только к укладке нарядов в чехлы. Тогда он и заметил это — обкусанный ноготь на большом пальце левой руки в красной кайме так же обкусанной кожи. Энди обычно хорошо справлялся с этой своей дурной привычкой, он месяцами не видел её проявления, даже успел забыть о ней, и вот вдруг сегодня... Альфа не обратил особого внимания, просто взял на заметку, но сейчас, припарковавшись в нужном месте через пять минут после того, как омега-вампир неожиданно выпрыгнул из машины, резко задумался. Это не совпадение. Он нервничал, скорее всего, по какому-то новому поводу, а Даррен списал всё на старые проблемы.       — Блять!       Он достал раскладушку из кармана — до назначенной записи в студию ещё куча времени, даже больше, чем куча. Когда он успел стать таким невнимательным? Даже не спросил, почему они едут так рано, хотя погода совсем не располагает к прогулкам. Альфа слишком сосредоточился на том, чтобы скрыть своё возбуждение от вездесущего вампира, ведь ему так не хотелось невольно давить на Энди. Их отношения совсем не того уровня.       От звонка он сразу отказался. Хотел бы омега-вампир сообщить ему, куда идёт и когда вернётся — сделал бы это сразу без подсказок. Он взрослый, знает адрес студии и во сколько они записаны на съёмку, так что подойдёт прямо туда или позвонит сам, скажет, где его забрать. Даррен кивнул сам себе. Да, а он пока займётся своими делами.       Салон цветов "Азалия" с бело-филетовой вывеской остался таким же, как и в прошлое его посещение: белые стены, светлые пол с потолком в купе с прозрачной витриной и тысячами цветов самых разных оттенков делали его похожим на калейдоскоп в разрезе. За стойкой сидел всё тот же омега с голубыми волосами, но теперь у пробора виднелись чёрные корни. Альфа хорошо помнил, какой депрессивной развалиной переступил этот порог более двух недель назад, чтобы забрать подарок, который уже даже не надеялся вручить. Сейчас Энди тоже не было рядом и, хоть это глупо, отсутствие омеги-вампира вызывало внутреннее беспокойство.       — Приветствую вас в "Азалии"! — с тем же здоровым оптимизмом подскочил на месте омега, отложив телефон. — Чем я могу помочь?       — Здравствуйте, интернет-заказ. Последние четыре цифры — девяносто, ноль один.       — Момент, — ответил он и начал клацать мышкой, что-то просматривая на экране компьютера, а потом воскликнул, — ах, это же вы!       — Я? — недоуменно переспросил Даррен, приложив ладонь к груди.       — Да-да, я вас запомнил, вернее, не вас, а бутоньерки — синяя кустовая роза, белая гипсофила и самшит. Очень необычное сочетание!       — Это не я придумал.       — Конечно, это был Энди, — кивнул он и тут же замахал руками, двигаясь по направлению к прозрачному холодильнику для растений, — то есть, Эндрю. Я не знаю его лично, но мои родители ходят в церковь и близко общаются с отцом Симмонсом. Он называл ваше имя и дал папе пару листовок с фото, попросил повесить в салоне. Они и висели здесь и на входе, пока Эндрю не вернулся домой. Нам даже витрину разбили, БЗЖешники эти, но всё застраховано, поэтому мы быстро починились. Я это к чему вообще? — спросил он будто у самого себя, а потом улыбнулся и протянул альфе идентичную первой белую коробочку с синей лентой. — Это подарок. Я узнал заказ, поговорил с отцом, и он велел отдать вам цветы бесплатно. Вы ведь наверняка не использовали их в первый раз. Держите.       — Спасибо, — растерянно ответил Даррен, сжимая пальцами холодную коробочку, не зная, что ещё сказать, но болтливому омеге вовсе не была нужна помощь в поддержании разговора.       — Наша семья всегда поддерживала выздоровевших, мы ходим сдавать кровь после службы по воскресеньям каждые два-три месяца, как советуют. Я верю в наших учёных, в то, что они придумают хорошие заменители, как в "Настоящей крови", и тогда выздоровевшие перестанут зависеть от доноров. Я верю, что мы можем жить в мире без ущемления и давления, которое сейчас испытывают люди, что совсем не виноваты в своей новой природе. Желаю вам хорошо отметить выпуск, хоть и позже. Меня зовут Джеймс, кстати, и я обещаю вам постоянную скидку в пятнадцать процентов. Обязательно заходите, если захочется порадовать любимого красивым букетом.       Заправив голубые волосы за уши, он с улыбкой передал бело-фиолетовую карточку постоянного клиента и пожал руку напоследок, очень довольный собой, а Даррен распрямился во весь рост, как лауреат престижной премии, неся белую коробочку к машине. Выходит, люди поддерживают их. Не только волонтёрская группа и друзья с родственниками, а абсолютно незнакомые люди. С благословения Сингера, в школе их бы точно затравили, тыкали бы пальцем, обзывали бы, поэтому они и решили о своих романтических отношениях не распространяться. Дети бывают очень жестоки, а взрослым он никого из своих придурков-одноклассников назвать не мог, исключая Энди. Хотя и не все взрослые идеальны, есть же Мастерсы, например, однако есть и его отец, мистер Добсон, отец Симмонс, Грант и, как оказалось, многие другие, которые ни одним словом не осудили их отношения. Радостно осознавать, что далеко не всем БЗЖ промыли мозги, не везде эти упыри влезли, навязав ненависть, а сейчас, когда центр готовит против них иск... Да поможет им бог!       Хоть это и было хорошо, а в будущем так и вовсе даст колоссальные результаты, Даррен не мог не волноваться из-за поведения вампиров. Они вовсю готовились к войне с БЗЖ, призвав с разных уголков страны армию адвокатов, но про самое важное, как будто забыли, а дата слушания по делу о похищении, истязании и мошенничестве назначена через пять дней. Энди сразу сказал своему парню, ещё в машине перед центром неделю назад, — в дело БЗЖ лезь сколько угодно, тренируйся, упражняйся, но о моём суде — забудь. Легче сказать, чем сделать! Альфа покрывался холодным потом каждый раз, когда вспоминал о том, что укус Джейка может всплыть на слушании. Конечно, вампиры явно придумали, что на это ответить, раз вовсе по этому поводу не волновались, но Даррену было бы гораздо легче, знай он, что именно. Однако, эта тема была и остаётся под запретом. Он много раз говорил себе, мол, эй, не думаешь же ты, что справишься лучше гильдии адвокатов из Лиги плюща? Нет, не думает, просто эта ситуация была словно бельмо на глазу. Альфа всем сердцем ненавидел хоть что-то не держать под своим контролем.       Жара на улице стояла как в разогретой духовке, и он даже успел вспотеть за то время, пока шёл от кондиционера в цветочном до кондиционера в машине. Его машине. Даррен прекрасно осознавал, что только вылазки в центр и к мистеру Добсону были обязательными, а всё остальное — лишь повод для него наматывать круги по городу на радость своему парню. Что и говорить, автомобиль оказался просто в идеальном состоянии и прошёл техосмотр на А+, исключая те обновки, которые пришлось провести из-за того, что им долго не пользовались. Он отзывался на манёвры водителя легко, совсем без усилий, приветственно моргал фарами и весело гудел мотором. Альфа плакал в душе от того, что его приходится оставлять на улице, ведь в доме Смитов не было гаража. Оказалось, что к этой машинке очень просто было привязаться и теперь, любовно полируя серебристый нагретый солнцем корпус по вечерам, было всё сложнее говорить себе, что Пежо придётся вернуть, когда представится случай.       "Это временная аренда", — убеждал себя Даррен, потирая чёрный руль.       Он зевнул и осознал, что так и не выпил кофе с утра. Бамбл со льдом сейчас был бы очень кстати! Конечно, можно было бы заехать в центр и получить его бесплатно, но альфа опасался, что увидь Энди снова своего парня рядом с Люком в ближайшее время, от расправы омегу уже ничто не спасет. Омега-вампир всегда был до жути ревнивым, но в школе с этим совсем не было проблем — зубрила-душнила-отличник был вообще никому не интересен. Альфа поймал взгляд своих серых глаз в отражении, кои, благодаря стараниям Энди, смотрелись глубокими донельзя, а не просто бесцветными, как обычно. Хоть он и поддевал Даррена по поводу коротких волос, всё равно смог красиво их уложить в прическу СЕО из дорамы так, что выгоревшие на солнце пряди выглядели окрашенными в салоне, а не высветленные летом как попало. Он никогда не считал себя достойным любования, выделяя только цепляющую асимметричную улыбку, которую теперь показывал только любимому, но глядя на своё отражение сейчас, вынужден был признать — фотографии наверняка получатся отменными. Благодаря Энди.       Альфа без спешки заехал в "Рэджис" за кофе, выпил ровно половину и двинулся к студии, а времени было ещё столько, хоть змеёй ползи, всё равно успеешь. Припарковавшись в тени здания, он допил Бамбл и сначала было решил что-то почитать, а потом сердце гулко ухнуло в груди. Было ещё одно дело, которое он всё откладывал, и Энди закатывал глаза каждый раз, когда об этом слышал, — результаты экзаменов.       — О, вот ведь загадка вселенной! — бурчал он, а потом сложил руки под подбородком, будто в самом деле задумался. — Будет у тебя средний балл А+ или А+, а может ещё А+. Даже не знаю...       — Почему именно с плюсом?       — Да потому, что все преподы знают, как ты трясёшься за каждые полбалла и по какой причине, никто из них не стал бы тебя валить. Ты — гордость школы, ты, блять, в Сеул летал на международные соревнования, это о тебе в следующем году будут капать на голову выпускникам, ставя в пример, получившего полную стипендию, а через двадцать лет повесят золотую табличку перед входом, вроде "Здесь учился выдающийся..."       — Кажется, ты перегибаешь, — перебил тогда своего парня Даррен, а тот вдруг со всей вампирской мощью стукнул кулаками по столу, заставив вздрогнуть.       — Это ты перегибаешь со своей неуверенностью! Сколько можно? Ты лучший. Жирная точка.       Открыв упрощённую донельзя электронную почту на раскладушке, альфа тапнул на файл с результатами и посмотрел в сторону.       — Я лучший? — спросил он себя.       Омега-вампир был так в нём уверен, но это объективно или из-за любви и веры в него? Ему самому было противно оттого, каким трусом он становился, когда дело доходило до чего-то действительно важного. Всё, довольно, Энди прав. Он ведь знает собственные способности и не переоценивает их, дело стопорится лишь потому, что в некоторых вещах невозможно быть уверенным. Прекрасный во всех отношениях Энди выберет его? А он выбрал. Качнет ли альфа чашу весов в пользу освобождения омеги-вампира своими руками? И ведь он качнул. Неужели тогда, даже после недосыпа и на нервах, он не смог бы ответить правильно на тест по истории, к которому так тщательно готовился? После всего свершенного такая мелочь точно должна быть ему по плечу.       Даррен глянул одним глазком и захлопнул раскладушку, ведь рассматривать особенно там было нечего. Он издал нервный смешок и едва успел остановить руку в шаге от катастрофы — разрушения своей прически. Надо закопать эту тему как можно глубже, ведь Энди будет просто в ярости, если узнает, что всё это время слушал его нытье в общем-то зря. Он криво улыбнулся, прикрыв рот рукой, а щека, к счастью, не отозвалась той же болью, что совсем недавно. Рано или поздно всё проходит.       Он выбрался из машины за пятнадцать минут до назначенного времени, ведь надо ещё осмотреться, внести оплату и переодеться в костюм. Подхватив оба чехла с заднего сиденья, альфа закинул их на спину и немного притормозил перед фотостудией с говорящим названием "Момент". Буква "м" была заключена в кадр пленки для проявки, а рядом с чёрной дверью разместилась квадратная витрина с примерами работ в рамках самых разнообразных размеров и форм — от тех, что поместятся в бумажник, и до полотен величиной с плазменный телевизор. На ресепшен его встретил деловой бета с выпирающей нижней губой, которая заставляла выглядеть его вечно обиженным на мир и всех окружающих. Он сообщил Даррену то, что уже давно должно было перестать его удивлять, — "фотосессия оплачена мистером Чондэ", а потом провёл небольшую экскурсию по студии. Помимо гримёрки, где можно переодеться и получить макияж с прической прямо на месте, было ещё три комнаты с шестью разными фотозонами и одна на заднем дворе. В сюжетах не было ничего необычного: рождественский антураж в красных тонах с наряженной ёлкой и одинаковыми свитерами; семейное фото у камина с искусственной шкурой медведя и креслом-качалкой; офисный стол, полный бесполезных папок и бумаг для вида, но без компьютера, для деловых снимков; жёлтый диван с разноцветными абстракциями на стене за ним и современным треугольным торшером; типичная спальня с двуспальной кроватью и белоснежным балдахином; такая же типичная кухня с досточками, коллекцией ножей и искусственными фруктами в глубокой прозрачной салатнице; а на заднем дворе — клочок выкрашенного газона с цветущим, благодаря искусному декоратору, яблочным деревом, корзинкой для пикника и синим клетчатым пледом. Для такого маленького города студия прямо шикарна.       Даррен закрылся в гримёрке и вытащил из чехла свой костюм. При виде знакомой тёмно-серой ткани его вдруг бросило в жар, тошнота прилипла к корню языка, заставив всколыхнуться в желудке выпитый кофе, а колени подкоситься. Он резко сел, но не совсем удачно и почти оказался на полу — стул на колесиках почти уехал из-под его пятой точки. Альфа закрыл глаза и делал один глубокий вдох и выдох за другим, а сердце продолжало колотиться, игнорируя его попытки успокоиться. Волны жара накатывали как от огромного вентилятора, дующего тёплым воздухом, и под языком словно кто-то тянул за ниточку, вытаскивая из него не только кофе, а ещё и завтрак.       "Его нет, нет, нет", — билось в голове, "он не придет, я снова один".       — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — твердил он, достававая из кармана телефон, набирая новый номер, — только ответь.       Пошёл первый гудок, а звонок раздался прямо за дверью, следом и бодрый узнаваемый стук.       — Открывай, педант, я опоздал всего на минуту!       Невиданный прилив сил поднял альфу с места, он будто прыгнул на волне, щёлкнул замком и втащил омегу-вампира через порог прямо в свои крепкие объятия. Даррен приподнял любимого, сжал в руках так, словно не хотел отпускать никогда. Аромат зелёного чая мгновенно окутал его, обрубая тошноту и все плохие чувства.       "Он здесь, здесь, всё в порядке".       — Ты чего? — спросил Энди, похлопывая его по спине.       — Я просто рад, что ты пришёл, — ответил альфа, покачивая маленькое приятное тело омеги со стороны в сторону. — Я соскучился.       — О, как мило, — отозвался он, — а как же ты выживаешь, когда я на работу иду?       — Сам не знаю.       Даррен держал его, пока не ощутил, что мышцы расслабились, паника испарилась из головы и тела. Альфа снова стал самим собой, наполненный умиротворяющим запахом любимого, успокоенный ощущением его тела в руках. Теперь он мог дышать свободно, а не как рыба, выброшенная на берег. Поставив Энди на место, он отстранился и... тут же забыл, что хотел сказать. Голова внезапно оказалась совсем пустой. Повисла пауза и только через минуту к нему вернулась способность говорить.       — Вау, — выдохнул Даррен, едва удержав брови в пределах лба, ведь те вовсе хотели убежать с лица, — Со Мун Джо.       — Ой, да ладно! — возмутился омега-вампир, сложив руки на груди. — Почему психопат? У Ли Дон Ука мало хороших ролей?       — А я смотрел только "Незнакомцев из ада", — оправдывался он, обходя своего парня вокруг уже во второй раз.       Волосы Энди, прекрасные и блестящие, перестали быть просто чёрными — в них появился синий подтон, разорвав всякую связь его идеальной фарфоровой кожи с элитной посудой. Теперь на общем фоне она приобрела холодный оттенок керамики бесценных ваз династии Мин, но украшена была не росписью, а двумя обсидианами чарующих глаз и пудровой чайной розой разомкнутых губ. О такой внешности пишут стихи, альфа и сам был готов написать парочку, судя по приходящим в голову эпитетам. Объемные гладкие волосы, разделенные прямым пробором, волнами касались скул и, в тщательно спланированном беспорядке, уходили от лица. Он более чем когда бы то ни было походил на корейскую знаменитость, ведь при одном взгляде на него хотелось попросить автограф и совместное фото.       — Ну, что ты молчишь? — не выдержал омега-вампир, когда Даррен в третий раз обошел его по кругу.       — Поражаюсь, как ты мог стать ещё красивее. Это же просто немыслимо! — воскликнул альфа, прижимая руку ко рту, а Энди довольно хмыкнул, тряхнув головой, и потрясающие синие волосы сначала продемонстрировали полёт, а потом каждая прядка вернулась на своё место, будто её магнитом тянуло.       — Краска смоется за пару месяцев, и можно будет попробовать что-то другое. Думаю, мне все цвета пойдут.       — Не сомневаюсь, выглядишь особенно потрясающе. Но почему ты решился на это?       Омега-вампир поморщился всего на секунду, никто кроме Даррена бы и не заметил, а потом пренебрежительно повёл плечом, будто это не имело большого значения, но, отвечая, смотрел в сторону.       — Захотелось увидеть в зеркале кого-то другого.       — Со Мун Джо?       Энди поймал его взгляд, улыбнулся дико и в то же время крайне притягательно, копируя актёрскую игру Ли Дон Ука, оставив такие же чёрные блестящие глаза абсолютно холодными. А получилось даже ещё более жутко, ведь у психопата-дантиста не было острых как бритва клыков.       — Ой-ой, страшно-то как, — сказал альфа, подняв руки в оборонительном жесте, — очень похоже, я боюсь.       — Вот и не зли меня, а то... — загадочно оборвал свою угрозу омега-вампир.       — Да, господин, — с почтительным поклоном ответил Даррен, а когда разогнулся, быстро перехватил листок, который Энди впечатал ему в грудь. — Что это?       — Эпитафия на надгробной плите твоего желания отвертеться. Теперь просто забудь. Надевай костюм.       Омега-вампир прошёл мимо, подхватил свой чехол и дёрнул молнию, а альфа так и остался стоять, держа в руках дарственную на машину. Да, он не только провел магический обряд над собственной внешностью, (ибо, эй, реально, как он смог стать ещё привлекательнее, просто поменяв цвет волос?) но и заставил какого-то вампирского юриста поработать на полставки. Ну, конечно, разве хоть что-то могло быть не так, как Энди решил?       — Ох, какой красивый, хоть на свадьбу надевай, — весело прокомментировал костюм омега-вампир, крутя его на вешалке туда-сюда, следя за игрой света на блестящих нитях, и альфа тут же представил Энди с белой лентой в волосах, а ещё букетом из синих роз, гипсофилы и самшита. Он повернулся через плечо, когда Даррен уже успел спрятать глупую улыбку от представившейся картины, и успокаивающее махнул рукой. — Не напрягайся, я просто шучу.       Чего омега-вампир не знал, так это то, что напрягаться по этому поводу стоило ему самому.

***

      Энди был в своём репертуаре, построив всех немногочисленных сотрудников во главе с фотографом. Все смотрели на него широко распахнутыми глазами, видимо, львиную долю усилий направив на то, чтобы удержать челюсть на месте. Да, в синем костюме с серебряными нитями, идеально подогнанным под фигуру, Энди смотрелся просто шикарно, как звезда с ковровой дорожки. Новая причёска, манеры и уверенный тон наверняка заставили всех присутствующих влюбиться в него, а Даррена влюбиться повторно. Энди сразу ограничил фотографа в его деятельности, когда сел со своим парнем на жёлтый диван в первой выбранной фотозоне, а тот стал предлагать как разместиться.       — Стоп, спасибо, вы, пожалуйста, только нажимайте на кнопочку, когда я скажу, — ответил омега-вампир и повернулся к своему парню, давая ему в руки разблокированный телефон. — Я провел исследование и сделал скрины нескольких поз для пар, одиночных фото, как праздничных, так и повседневных.       Вернее было бы сказать, нескольких десятков. Альфа даже не представлял, что фотосессия будет настолько утомительной, но Энди, которому палец в рот не клади, хотел за один раз охватить необъятное. Зря Даррен думал, что они в самом деле сделают пару выпускных снимков, фото на документы и пойдут дальше по плану. Как оказалось, в пакете с туфлями, который он благополучно забыл в машине, была не только обувь, а и сменная одежда, даже жаркие рождественские свитера с прошлого года. Альфа был готов кричать "помогите!", когда их увидел, но выдавил из себя лишь слабую улыбку, которую омега-вампир легко считал.       — Ты справишься, — подбодрил он и похлопал по плечу.       Конечно, Даррен и так не ныл, ведь не хотел быть тем самым альфой, которому ничего не надо и любимый силой таскает того всюду, будто это лишь ему надо. Он вдоволь насмеялся, копошась с омегой в огромной кровати, с удовольствием обнимал его на синем пледе снаружи и потел в теплом свитере возле рождественской ёлки. Беспрекословно следуя всем указаниям любимого, ему на радость, Даррен был готов поклясться, что фотографии будут очень крутыми, а многие из них даже достойны распечатки и большой рамки. Единственное место, где он действительно скучал, — это офисная зона, ведь альфа снимался там один. Омега-вампир клацнулся там чисто для галочки, а потом только руководил процессом, вбегая в кадр, чтобы поправить волосы или галстук, бросая замечания вроде "обе руки должны быть видны, не прячь" и "подбородок выше, где твоя шея?".       Даррен совсем заморился и дома принял холодный душ, чтобы взбодриться и смыть с себя усталость, ведь по плану ещё был вечерний пикник на том самом месте, которое нашёл Энди во время своих прогулок вместо подготовки к экзаменам. Несмотря на то, что альфа не знал дороги, омега-вампир всё равно отказался садиться за руль, ссылаясь на отсутствие прав. Даррен принял это, не напоминая о том, что Энди оформил дарственную даже без его присутствия и получил временное удостоверение личности в центре. Оба понимали, что это просто отмазка, тем более смысла в подобном больше не было — омега-вампир окончательно избавился от отцовского автомобиля.       Они заехали на заправку Гранта и пока альфа заливал бак, Энди исчез в магазине, попросив подождать в машине. В идеале он не хотел оставлять омегу-вампира в компании чересчур оптимистичного начальника, но спорить не стал, ведь тот уже ясно выразился по поводу чрезмерной опеки. Всё-таки он ведь не ребёнок. Энди не стал задерживаться, появился уже через пару минут и, бросив что-то в багажник, сел на пассажирское. Он без напоминания пристегнул ремень безопасности и стал клацать радио, а Даррен улыбнулся, ведь это стало постоянным правилом, когда он примерил на себя роль водителя. Как омега-вампир раньше спокойно ездил не пристегнутым на автомобиле, в котором не предусмотрены подушки безопасности, — это ещё одна загадка вселенной. Найдя к-поп волну, он удовлетворённо качал головой и подсказывал дорогу, но его левая рука с обкусанным пальцем неизменно тянулась ко рту, выдавая скрытую нервозность.       "Что-то не так", — напомнил себе альфа, но не подавал вида, уже начав подозревать, что едут они не только красотами природы любоваться.       А любоваться было чем. Он всегда был влюблён в Аризону; в её природу, что захватывала, стоило выехать из города; в сухие, но не менее зелёные растения, научившиеся выживать в такой неблагоприятной земле; особенно, в высокие кактусы Сагуаро, которые были визитной карточкой пустыни. Не раздражал даже потрескавшийся от высоких температур асфальт и знаки с зачеркнутым краном, предупреждающие, что путникам ещё долго не видать никакой воды. Даррен обоим опустил шторки, когда дорога вывернула прямо на запад и солнце светило в лобовое стекло, сделав окружающий мир тепло-оранжевым, приветливым и радушным. Скоро Энди приказал сворачивать направо, и они выехали с шоссе на бездорожье. Под колёсами умиротворяюще хрустели мелкие камни и поднимались клубы пыли цвета молотой копчёной паприки. Альфа выдохнул, когда вылез из машины, припарковавшись именно под тем углом, что велел омега-вампир. Они находились на возвышении небольшого холма, а внизу открывался прекрасный вид на буйную растительность кучковавшихся суккулентов, разнообразных кактусов от самых маленьких до тех, которые отрастили себе уже несколько "рук", а типичные, как в ковбойских фильмах прошлого столетия, перекатиполе сновали туда-сюда как заблудившиеся туристы. Несмотря на то, что холм был невысоким, спуститься с него можно было только кубарем, ведь весь склон был усеян крупными оранжевыми камнями, не менее полуметра каждый. Только неопытный турист счёл бы их эдакими неровными ступенями, а все местные знали, что такие камни крайне неустойчивы из-за того, что стоят на песке. Даже если повезёт не упасть с зашатавшегося камня, он вызовет волнения в почве и может произойти обвал. Метафорически, они остановились прямо на краю мира, но особенным это место делал одинокий кипарис прямо у обрыва. Не зря Энди требовал особой парковки, ведь теперь машина находилась четко в тени раскидистой кроны. Даррен с удовольствием вдохнул плотный пустынный воздух и оглянулся вокруг — земля была видна на многие мили, и вокруг не было никого, будто они одни в целом мире.       — Здесь потрясающе, — сказал альфа и переплел пальцы с Энди, глядя как лёгкий ветер играет с его блестящими тёмно-синими волосами, — спасибо, что привёл меня сюда.       — Я много мечтал об этом, — ответил он изменившимся голосом и тяжело сглотнул, сильно сжав руку, что выдавало — мечтал он об этом отнюдь не в предыдущую неделю. — Ладно, идём достанем мои покупки.       Даррен до глубины души удивился, когда увидел, что среди чипсов, сухариков и снеков стоит картонный пак из шести бутылок арбузного пунша от Джек Дэниэлс. Омега-вампир взялся за слегка подмокшую от конденсата ручку сверху и невинно пожал плечами в ответ на чужое недоумение.       — Какой же выпускной без пунша?       Но это было странно. Они никогда не пили вместе. Ясное дело, что в Энди не лезло ничего, кроме крови. Вся еда на вкус была как пластилин, по его собственным словам, а питьё — на воду из зацвевшего колодца, и алкоголь не стал исключением. Даррен же не пил из соображений сохранения клеток своего мозга как можно в большем количестве, влиянию алкоголя на память, и последующему похмелью. Хотя он переживал это всего дважды, не понимал совсем, как можно вливать в себя столько всего, чтобы потом так себя чувствовать. Он вовсе не осуждал пьющих, это ведь личное дело каждого, и сам мог поднять бокал шампанского на праздниках с разрешения папы, но шесть бутылок пунша...       "Что-то не так", — напомнил он себе, сгребая хрустящие пачки.       Но что бы это ни было, шесть бутылок пунша входили в планы Энди на вечер, и альфа решился, хоть и не без задних мыслей. Чего омега хочет этим добиться? Хочет, чтобы он был расслаблен? Не мог ясно мыслить? Или ему надо ослабить физические реакции? Ни одно предположение не было приятным, ведь вело к тому, что омеге-вампиру нужны дополнительные факторы, чтобы ощутить себя в безопасности, но Даррен промолчал. Он будет пить, если так надо.       Растелив зелёный плед на капоте, они забрались сверху, разложив снеки со стороны того, кто будет их есть, а Энди открыл сразу две бутылки, намекая, что альфа будет пить за двоих. Помпезно чокнувшись, Даррен сделал два глотка, а омега-вампир только прополоскал рот и выплюнул, поморщившись. Для него это была гадость, но на самом деле пунш оказался даже очень вкусным. Отпив ещё немного, альфа катал приятную шипучку на языке, наслаждаясь арбузным послевкусием. Они любовались заходящим солнцем и не говорили ни слова, пока Даррен не прикончил обе бутылки. Даже заедая солёными чипсами и грибными шариками, он чувствовал, что стремительно пьянеет, а в животе поселилась теплота, словно Бу сел сверху. Он растекся по капоту, следя за уходящей тенью, радуясь спадающей жаре и теплу, которое дарило скрывающееся за горизонтом солнце.       — Я должен признаться, — вдруг начал Энди, — меня кое-что беспокоит. Кое-что важное. Настолько важное, что я уже много дней боюсь к нему подобраться, хотя знаю, что надо. Уэсли сказал, я могу с тобой поделиться, сказать открыто, и твой мозг от этого не сломается.       — Конечно, я хочу помочь тебе и всё для этого сделаю, — легко пообещал альфа и лёг боком, подогнув колени, положив сложенную руку под голову.       — Я рад, что мне есть на кого опереться, — ответил он и скопировал чужую позу. — Некоторые вещи мне сложно будет рассказать, но я хочу... Я хочу выпустить эту историю, чтобы она окончательно стала прошлым, чтобы не осталось больше вопросов.       Даррен протянул ему руку и их пальцы переплелись, наверное, в тысячный раз, даря поддержку и спокойствие. Буквально говоря, "я рядом, я с тобой, я никуда не уйду". Глаза омеги-вампира блестели в свете теплых лучей, а губы были напряжены, когда он продолжил мысль.       — Но я хочу, чтобы ты начал. Что случилось, там в студии? Ты выглядел испуганным, больным. Я не стал спрашивать тогда, но хочу получить ответ сейчас.       — Я... Я запаниковал, не знаю почему, просто вдруг увидел костюм и... — выдохнул альфа, а потом зажмурился ненадолго. — Я же ходил на выпускной вечер. Подготовился, взял твой костюм, бутоньерки, надеялся, что ты придёшь, это ведь вручение дипломов. Тогда я ещё мог надеяться, что ты сам куда-то уехал, что возникли дела, проблемы, не знаю, но за дипломом ты же должен был прийти... Я был один, всё время был, и сегодня, когда снова увидел тот костюм, тебя не было рядом, всё вдруг так всколыхнулось во мне, я не знал, где ты и... впал в панику.       — Прости, что не сказал, куда пошёл. Я просто не хотел, чтобы ты мешал мне с дарственной.       — Да, я так и понял.       — А с дипломом — это была часть их плана. Я типа должен был уйти в загул, написать в соцсетях, что это всё дерьмо мне до фени и дипломом я подтереться готов. Не знай ты меня, должен признать, выглядит убедительно.       — Но я знаю, и сразу бы понял, что это ебаный бред.       — В любом случае, я не дал им такой возможности. После того, как Мастерс вылил на себя кофе и обвинил меня, я думал, что это просто последняя его пакость, которую надо стерпеть, но когда в библиотеке он пшикнул мне в лицо ту дрянь... — он вдруг судорожно вздохнул, будто снова переживал действие наркотика, но твердо сжал чужие пальцы, решительно продвигаясь дальше в своей истории. — Я ослабел, упал, но не отключился полностью, а Брэнсом всё твердил, что надо забрать мой телефон. Это явно было очень важно, так что я подкопил силы, рванулся и разбил его в подходящий момент. Мне даже показалось, что я могу вырваться, они не ожидали, что я буду так силён, тогда Мастерс меня резанул.       Свободной рукой Энди обхватил горло там, где была замаскирована глубокая ссадина. Он сглотнул, и его прекрасные глаза наполнились слезами.       — Я думал, что умру, крови было столько... Как в кино показывают. Я думал, что точно уже не очнусь. Но я очнулся, и это был чистый кошмар, кошмар наяву. Вокруг был грязный подвал, очень тёмный, матрас у стены, а на руках и ногах у меня были цепи. Я пытался разорвать их и вырвать из стены — всё без толку, а потом пришел он.       Каким бы Энди не был сильным, он не мог назвать Сингера по имени. Даже заключённый под стражу бог знает где, учитель вызывал в нём страх, заставлял дрожать и леденеть пальцы от одного своего упоминания. Даррен поднёс холодные руки ближе ко рту и пытался согреть своим дыханием, давая омеге-вампиру время, чтобы прийти в себя.       — Он объяснил, что им нужно. Дом, машины... У них был какой-то юрист, член БЗЖ, который легко всё оформит, ему только нужны оригиналы документов, а в доме их не было. Мастерс должен был заехать туда на моей машине, собрать вещи, бумаги, и поехать в путешествие, оставлять всюду след моей кредиткой. Издали он должен сойти за меня, но я разрушил их план, разбив телефон и отдав тебе документы. Я косил под дурачка, мол, не знаю, где что, это взрослые дела, а я ребёнок... Он не купился. И устроил мне ад.       Энди судорожно потянул воздух, зажмурившись, и продолжил через силу.       — Не мог же я сказать, что они у тебя.       — Именно это ты и должен был сказать, — заспорил альфа, отчего-то не в силах удержать это внутри себя.       — Нет. И это бы меня не спасло, он же хотел меня перевоспитать, а не только выбить информацию. Джейк был с ним тогда, глядел из-за спины, когда он приказывал, а так смотрел в сторону и явно мне сочувствовал. Ему было приказано привести меня в порядок, смыть кровь с тела и убраться. Тогда он рассказал мне, что ты уже поднял тревогу, что меня ищут. Всё это время Джейк был моей связью с тобой, — сказал омега-вампир. — Он сначала спрашивал про бумаги, а потом начинал "лекцию", подкрепляя ударами ножа. По его словам, я должен был умереть, когда заболел, а если и выжить, то запереться где-то, чтобы никто меня не видел. Тем более альфа с таким генофондом. Его очень бесило, что ты в конечном итоге ослушался и выбрал мёртвого. Весь такой умный, симпатичный и здоровый ты должен был продолжить род с нормальным омегой.       — Пиздец, меня уже реально напрягает, что некоторые считают себя компетентными настолько, чтобы решать кому с кем спать, — гораздо громче обычного ответил альфа, стукнув кулаком по металлу.       — Уверен, он был бы рад, чтобы ты в него залил свой генофонд.       — Фу, мерзость, — поморщился Даррен и сел, принимая из рук Энди третью бутылку, — я бы не смог.       — Смог бы. Виагра.       — Ты прав, это ад.       — Поэтому я и не хотел, чтобы ты был там со мной. Джейк пересказывал мне их разговоры, когда смывал кровь, так я знал правду. Он пытался убедить меня, что ты взялся за ум, что тебе на меня плевать, что ты пошел на выпускной с другим и теперь встречаешься с этим омегой, но Джейк говорил совсем другое со слов Брэнсома. Ещё он сказал, что отношения у троицы плохие. БЗЖ наказало неровно разделить "добычу", потому что Брэнсом сыграл только короткую роль перед полицией, а Мастерс так и не поехал изображать меня, и братья были недовольны. Тогда я придумал, как их рассорить и выбраться. Дождался, пока он уйдет и передал, что спрятал документы в доме Смитов, а после того, как эти двое клоунов уехали, укусил Джейка. Я думал, что мне хватит сил вырвать цепь из стены, но... Ничего не вышло. Тогда он свёл Джейка с ума, попытался сделать то же самое и со мной, окончательно сломать. Он хотел, чтобы я отказался от тебя. Я думал, что до этого был ад, но... раньше он резал только выше пояса.       Даррен подавился вдохом, в пересохшем горле словно встал кактус, и он опрокинул в себя весь оставшийся пунш залпом, чтобы протолкнуть его. Омега-вампир тут же полез за новой бутылкой, пока он морщился от пузырьков в носу, а пожар в желудке разросся, но, очевидно, недостаточно, чтобы привлечь внимание, ведь альфа сразу снова отхлебнул, ударившись от горлышко зубами. Осознание накрывало горячими волнами, в голове мыслей стало так много, что в связную речь их облечь было просто невозможно — слишком мало места. Он даже не думал, не подозревал, что можно быть такой мразью, антонимом к слову "человек". Сингер же был преподавателем, он работал с детьми годами, учил их, или скорее, вбивал им в голову свои идеалы, а на самом деле оказался повёрнутым настолько. Не каждый сможет быть мучителем, палачом, но в голове этого омеги явно что-то пошло по пизде.       Даррен зажмурился до звёздочек перед глазами. Он резко всё понял. Всё сложилось в понятный пазл. Энди и сам знал, что укус и секс в их паре неразрывно связан, никогда ещё не было одного без другого, и всю неделю он отказывал себе в первом, ведь ранен настолько, что физически не мог дать второго. Конечно, Даррен никогда не стал бы ничего требовать. Кроме объяснений. А это точно не было тем, чем просто поделиться даже с близким человеком.       Боже, как это должно быть больно! Просто мучительно, а ведь это наверняка длилось часами и не заканчивалось после — боль же никуда не уходит. Он заерзал на месте, ощутив фантомную тяжесть в паху. Омега-вампир обхватил его руку поверх бутылки и поднёс горлышком ко рту. Энди давил снизу на дно, пока, по его собственной оценке, альфа не выпил достаточно для продолжения разговора.       — Врачи в центре сказали, что я буду в порядке. Он не покалечил меня безвозвратно. Всё заживёт без следа, мне повезло.       — Боже, — сказал Даррен, вытирая горячие, сладкие от арбуза губы. — Тебе надо было сказать всё, что он хотел услышать.       — Нет, — уверенно качнул головой омега-вампир и повторил. — Нет, я бы этого не сделал. Ты не отказался от меня, ты искал меня, и в конечном итоге именно ты спас меня.       — Но надо мной не орудовал псих с ножом.       — Ты читал 1984? — вдруг сменил тему Энди.       — М-м-м, по диагонали. Не самое лёгкое чтиво.       — Ай-яй-яй, мистер Ботаник. Понимаешь к чему я веду? В Министерстве Любви Уинстона тоже пытались сломать, отобрать его личность, а потом и его любовь, когда столкнули с самым большим страхом. Тогда он сдался, сказал, возьмите Джули, только не меня.       — Он очень боялся крыс.       — Больше, чем потерять его. В этом разница между нами. Ты читал мою переписку с Уэсли, ты знаешь, я на самом деле был мертвецом до встречи с тобой, а потом снова начал жить. Я снова начал хотеть жить. И сидя в подвале я не перестал. Я решил, что буду бороться, что лучше умру, но самим собой, а если выживу, то смогу вернуться к тебе настоящим, не бледной копией.       — Немыслимо, что ты всё это вытерпел. Ты сильнее всех, кого я когда-либо встречал.       — Но не смелее, — сжал губы Энди.       — О чём ты говоришь?       — Я уже сказал, что есть одна проблема, которая меня мучает, вернее, это вопрос. Остался ли я нормальным? Я всё вытерпел, не отказался от тебя, но вдруг тогда что-то всё же сломалось во мне, и я стал другим? Я боюсь этого, боюсь, что все те мучения были зря. Я должен знать.       Его рука скользнула вдоль предплечья к груди и горлу Даррена. Энди погладил ямку в основании шеи и остановился большим пальцем на кадыке. Ласка была такая простая, но, наполненный горючим по завязку, альфа вспыхнул как лесной пожар во время аномальной жары. Он собирался уточнить, что именно омега-вампир имеет ввиду, однако от демонстрации острых белоснежных клыков подавился воздухом. Сердце мгновенно заколотилось, отзываясь, Даррен захотел привстать, а оказался на спине, потому что Энди твёрдо уложил альфу обратно на капот, надавив на грудь, нависая сверху. Эта маленькая рука оказалась неожиданно "тяжёлой". Даррен всё время забывал, что, на самом деле, в хорошей форме, омега-вампир должен быть сильнее его самого. Сердце под его ладонью заметалось в груди словно зверёк в маленькой клетке. Чёрные, блестящие как пуговицы глаза смотрели просто насквозь, а потом он перевел взгляд на угасающий горизонт. Омега-вампир усмехнулся чему-то, обнажая острые клыки, и снова поглядел на своего парня, не опустив верхнюю губу, не ослабив хватку, продолжая вжимать его в нагретый пушистый плед. Энди перекинул ногу через бедро, неплотно вклиниваясь между коленей, и замирая в этой позе скорее потому, что так и задумывал, а не из-за руки, которая упёрлась ему в плечо.       — Энди...       — Ты не представляешь, что значишь для меня в этом смысле, — вдруг поделился омега. — Я пил из Джейка, и в центре мне тоже давали кровь, это нормально, но... не то. У меня нет связи с альфой-наркоманом или пластиковым пакетом. Я мечтаю только о тебе. Я знаю твой запах, вкус твоей кожи, её текстуру и плотность. Я знаю от чего у тебя мурашки, я вижу каждую каплю пота от жара, который спускается от лица прямо сюда.       Его колено резко сместилось, и Даррен дернулся от такого контакта, выронил бутылку, и она упала куда-то в песок, но из-за давящей на грудную клетку ладони остался на месте. Желание запульсировало во всём теле, а пальцы ног стало прокалывать из-за быстрого оттока крови. Он и не замечал до этого момента, насколько пьян, насколько мир вокруг поплыл, а тело стало и не его вовсе. Чувство было почти незнакомое, полузабытое, и альфа смотрел на своего парня иначе, как и на всё теперь. Омега-вампир был завораживающе хищным, когда наклонился вперёд настолько близко, что на пылающем лице мятной свежестью ощущалось его прохладное дыхание.       — Тебе нравится, когда я тебя кусаю. Ты мечтаешь об этом, дрожишь внутри от вида клыков, я знаю это, я вижу, и тебе это не спрятать. Твой отзыв, твоё желание, разносится длинным эхо, а я слышу его всегда и везде, как летучая мышь. Даже больше, я могу определить, что оно в себе несёт. Я знаю, что у тебя пересохло во рту, что ты почти не дышишь, ведь сердце стучит как охеревшее. Я знаю, где тебе жарко, где ты вспотел больше всего, вижу, как напряглись соски под футболкой, даже очертания члена через эти шорты, которые мне так нравятся, потому что они обтягивают бёдра. Блять, какого хера ты так возбужден и манишь меня, хотя я ещё ничего не сделал?       — Извини, — выпалил альфа самое разумное, что было в голове, и снова попытался встать, но мир сильно пошатнулся, а тело снова обдало невиданным жаром как в сауне, — мне надо остыть.       — О, Даррен, — сказал Энди, снова впечатывая его в капот, — даже не будь я физически сильнее, всё равно не ощущал бы тебя как угрозу. Ты твёрдый только в нужный момент в нужных местах.       Он снова потёр коленом между ног, с улыбкой наслаждаясь реакцией. Этого было достаточно после такого внезапного перерыва, первая близость оказалась острее пепперони, ещё и подкреплёная алкоголем, так легко снимающим барьеры. Даррен далеко не сразу понял, что уже и сам трётся об своего парня, бесстыдно мечтая о большем контакте. Омега-вампир одарил его лёгким, но таким долгожданным поцелуем, и лизнул верхнюю губу. Он вдруг закрыл глаза и повёл головой вправо, совсем как Гарри, пытающийся избавиться от голоса Тёмного лорда в ушах, а потом поцеловал ещё крепче, лаская языком, заставляя своего парня гореть от возбуждения. Оторвавшись, он посмотрел прямо на альфу.       — Кажется, — задумался он на мгновение, — на первый взгляд со мной всё в порядке. Есть только одна проблема.       — Какая?       — Я просто не смогу заняться обычным сексом сейчас, как бы не хотел, потому что мои "ненужные гениталии" пока выглядят как дело рук Фрэдди Крюгера.       — Тогда как ты хочешь..?       Вместо ответа Энди схватил ворот белой футболки, а потом дернул со всей силы, с треском разрывая ткань на груди. Вот так, одна секунда и футболка превратилась в жилетку. На то, чтобы снять её, понадобилось не намного больше времени, и омега-вампир прижал его к своим губам, обхватив за голову. Даррен с удовольствием отвечал на поцелуй, чувствуя как между ног пульсирует от каждого движения языка. Энди потянул его за волосы, вынудив запрокинуть голову, смотреть на себя снизу вверх.       — Я хочу, чтобы ты был голым.       — Да.       — И укушенным.       — Блять, да.       — А потом я сделаю тебе очень хорошо.       Омега-вампир начал с шеи, спустился к груди, лаская языком открывшуюся кожу, и альфа натянулся как струна, чувствуя царапающие клыки. Он знал, что уже вот-вот, сейчас будет укус, ведь Энди всегда оставлял метку для себя там, куда собирался укусить. Задрожав от предвкушения, Даррен вздрогнул всем телом, когда острые зубы пронзили кожу, и успел только коротко вдохнуть, прежде чем окружающий мир треснул и рассыпался на миллион цветных осколков. Он стал совсем лёгким, настолько, что мог выпорхнуть из своего тела и подняться на тысячи километров над землёй, но не захотел. Что-то прекрасное, неописуемо тёплое и мягкое, очень важное держало его здесь. Даррен мог открыть глаза, чтобы осмотреться, но зачем? Он же не потерялся, не "улетел" в космос, а напротив — соединился с окружающей средой, стал её частью. В нём поселилась уверенность, что кожа приобрела оранжевый оттенок, волосы заменили суккуленты, а глаза стали теми немногочисленными каплями воды, которые можно найти в пустыне, ведь он сам стал пустыней. Странно, но альфу это совсем не напугало, он наоборот старался удержать это чудное ощущение, которое с каждой секундой ускользало, постепенно разделяясь с его личностью. Густой воздух купал его в нежности и приносил всю информацию в запахе: аромат горячего песка пустыни, сухих зелёных растений и кактусов, но больше прочих — зелёного чая, самого приятного на свете.       Энди, Энди, Энди. Его прекрасный омега, чудо, божественный подарок, сосредоточение всего хорошего в этой жизни. Он резко выдохнул, даже не подозревая, что затаил дыхание, и почувствовал себя огромным кораблём, который тяжёлый якорь пригвоздил к месту так крепко, что невозможно двинуться. Он и не хотел, остро ощущая прижавшееся к нему тело. Возбуждение достигло предела и лилось через край, заставляя изнывать от невозможности прикоснуться в ответ. Даррен открыл глаза, окончательно возвращаясь в реальность.       Рука Энди жёстко гладит ствол сквозь шорты и сжимает яйца, сминая шов. Он уже не пьёт, только лижет рану, ласкает языком, притупляя боль. Его собственное возбуждение прижимается к чужому бедру, но альфа не смеет двинуться, чтобы не потревожить повреждения, о наличии которых и не подозревал. Омега-вампир возвращается к губам, разместившись между коленей, целует жадно, царапая клыками нижнюю губу, заставляя дрожать и судорожно выдыхать в его рот. Поцелуй выходит мокрым и бессвязным, ведь Энди больше сосредоточился на том, чтобы залезть в шорты. Рука исчезла под резинкой трусов, и Даррен издал гортанный стон одобрения, запрокинув голову. Впившись в шею, Энди ласкает его, трёт совсем не нежно, выбивая стоны. Скользит клыками по коже, но не повреждая, заставляя только мечтать об укусе. Второй рукой забрасывает правую ногу себе на бедро, лапает зад, похлопывает по ягодице. Альфа во всём даёт ему хозяйничать, только поддается навстречу, выгибается и принимает, а в ответ ласкает совсем целомудренно — гладит плечи и шею, зарывается пальцами в шелковистые волосы, что теперь отливают синим. Он бы так хотел сделать нечто большее, но по любимому телу сплошь и рядом расставлены красные флаги, так что только эти зоны безопасны. Когда Энди внезапно исчезает, Даррен мгновенно вскидывается. Он сделал что-то не так? Но так же быстро падает обратно на капот от сильного толчка, а над головой на крышу летят его шорты вместе с трусами, и вот он лежит на машине полностью голый. Он неловко приподнимается на локтях, а омега-вампир делает рамку кадра из четырёх пальцев, будто хочет это заснять, а потом говорит:       — Я хочу взять тебя в рот.       И ложится животом на капот, чтобы голова оказалась между ног. У альфы кровь шумит в ушах, сердце колотится, а горло сжимается от таких заявлений, но, несмотря на сказанное, Энди совсем не торопится. Он только касается губами головки, двигает кожу на стволе и лижет уздечку, однако уже от этого Даррен просто в рай улетает, ощущая его дыхание самой чувствительной частью тела. Язык дразнит, лижет по широкой дуге, кончик погружается в уретру, растягивая дырочку. Он только и ждал, чтобы альфа расслабился, переключился, а тогда на всю пустыню заорал, и крик этот в средине уже превратился в стон, когда омега-вампир вонзил клыки прямо в паховую складку. Даррен подскочил в первый миг и сразу же рухнул как булыжник с обрыва, по венам потекло жидкое удовольствие, не сравнимое ни с чем. Он замычал невнятно, пытаясь хоть как-то мозгом обработать всё сигналы из каналов обострившихся чувств, дрожа от острых клыков в бедре. Свободной рукой Энди жёстко водит сжатым кулаком по стволу и оторвавшись в этот раз, он берется за Даррена по-настоящему. Альфа дрожит и громко стонет, сминая плед в кулаке. Омега взял его вторую руку и раскрытой ладонью положил на свою макушку. Он не руководит движениями, это и не нужно, ведь Энди и так глотает его до самого основания. Голова качается очень быстро и пальцы скользят в шелковистых прядях. Он втягивает щёки, образуя вакуум, прижимая его языком к нёбу, а потом перестает брать больше, чем на половину, агрессивно стимулируя корень, беззвучно говоря, даже требуя, "дай его мне!". Даррен горит всем телом, боясь поджечь плед под собой, и сжимается смущённо, не расслабляется там, где надо. Омега дразняще шлёпает его по промежности, перекатывает яйца в поджавшейся мошонке, полируя уздечку кончиком языка. Кольцом пальцев он сдавливает основание члена, имитируя пульсацию.       "Дай, дай, дай", — повелевает он каждым движением.       Он хочет узел. Альфа зажмуривается, чувствуя как контроль постепенно ослабевает, уступая власть над телом его настоящему владельцу — Энди. Даррен мечется на капоте как уж на разогретой сковороде. Как он может это требовать? Это же... Это...       Предполагай их близость обычный секс с вязкой, проблемы не было бы, но Энди хочет совсем другого, того, что альфа позволял делать всего дважды и то во время гона. Он хочет, чтобы Даррен отпустил узел, беззащитный и такой чувствительный, он хочет играть с ним, дразнить его пальцами и губами, к чему эта нежная часть тела совсем не привыкла. И альфа жался как девственник, смущаясь такого сильного контакта, боясь потери контроля как тогда, во время гона. Он поджимал пальцы на ногах и мычал, запрокинув голову, чувствуя как капли пота катятся по груди и выгнутой от напряжения пояснице. Боже, да кто показывает узел во время минета? Какой омега вообще его видит? Интимнее этого в его теле нет ничего. Основание члена затвердело.       — Энди, — сквозь зубы умоляет альфа.       — Я так хочу его, Даррен, — просит омега, дрожащим голосом. Для него это тоже не игрушка. — Уступи. Пожалуйста, дай мне его увидеть, я буду с ним осторожен.       Жар пульсирует в лице альфы, он держится на последнем волоске, а умелые руки ласкают его чересчур хорошо, направленно, точно осознавая, что делают, к чему подталкивают, напоминая, "это ты открылся ранее, ты подсказал, как это сделать".       "Неправда, нет, это вышло случайно", — спорит невинная его часть.       "Лжец. Ты почувствовал, знал, к чему всё идёт и хотел этого. Особенно во второй раз".       Даррен зажмурился. У него мозг размягчился от гона, он понятия не имел, что омега запомнит движения, что сможет повторить, захочет повторить, даже в обычный вечер.       — Энди, Энди, боже, пожалуйста...       — Я сделаю тебе так хорошо, детка. Я уже чувствую его, он проступил, отпусти его, дай мне его, дай, — заколдовывал омега, теребя в кольце пальцев то самое место в основании, покрасневшее от бешеного прилива крови.       И плотину прорвало. Альфа заорал, наверное, на всю пустыню, разразился немыслимыми ругательствами, а потом просто завыл, ведь ощущения от оголённого узла были такими же сильными как от удара тока. Он видел своё тело будто со стороны, умирая от стыда за то, что оно корчится в подобной неге, наслаждается этим, ведёт себя совсем не так, как при обычном минете. Если бы Энди не знал, как себя вести в такой близости, Даррен бы залил весь плед этим большим количеством спермы и отключился, но омега-вампир пресёк этот первый неудачный сценарий. Он успел стащить его ноги на землю, оставив сидеть на капоте только задницей, а сам трудился внизу, сплевывая то, что альфа спускал ему в рот, на песок. Если бы Даррен лежал, он бы умер от пульсации в голове, оглох от своих стонов, прерывающихся сухим кашлем оттого, что в горле совсем пересохло, ведь вся влага лилась через поры на груди, спине и особенно между ног. Это было невероятно, но кончил он так же сильно, как во время гона, захлёбываясь в своих ощущениях. Сперма уже не лилась из него, но в голове совсем не прояснилось. Пьяный, с узлом наружу он был как оголённый нерв. Энди обхватил его двумя руками, спрятав в ладонях, и поймал губы, втягивая в жаркий поцелуй.       — Спасибо, детка, он прекрасен, — прошептал омега ему в губы, сжимая пальцы. У него мурашки пошли от этой интимной похвалы, а Энди ещё даже не закончил. — Он такой приятный, твёрдый и горячий. Я хочу ещё его попробовать.       — М-м-м, — сквозь сжатые губы замычал альфа, когда он снова опустился и прижался губами к узлу.       Энди целовал и вылизывал его вокруг, пока Даррен дрожал и всхлипывал от передоза ощущениями. Маленький язык омеги-вампира терзал его, заставляя краснеть и сжиматься. О расслаблении даже речи не было. Альфа ерзал подошвами кед по песку, не зная, хочет ли прижаться к жаждущему рту ближе, или задом залезть на крышу машины, чтобы скрыться от него. Дыхание оставалось настолько тяжёлым и частым, что кружилась голова. Он опустил взгляд вниз и столкнулся с блестящими чёрными глазами, хитро суженными и довольными. Само собой, теперь, когда он показал "слабину", Энди просто так не отстанет.       Это будет долгая ночь.

***

      Даррен проснулся от лёгкого стука по стеклу. Сначала он не мог понять, где находится, но стоило пошевелиться — осознание придавило его к земле тяжёлым камнем. О боже! Голова ощущалась раздутой, будто кто-то вставил шланг насоса в ухо и накачал её плотно, словно мяч. Глазные яблоки мерзко скрипели о веки, ведь жидкости в них совсем не было, зато она засохла по всему телу липким отвратительным слоем, а во рту разверзлась пустыня, в которой нагадили еноты. Он застонал, но совсем по-другому поводу — в паху невыносимо тянуло, яйца ныли и звенели от пустоты, а член, натёртый руками, губами и языком, особенно в районе узла, лежал абсолютно мёртвым, несмотря на то, что сейчас явно утро. Открыв глаза, альфа направил убийственный взгляд на омегу-вампира снаружи. Собравшись с силами, придерживая одеяло, он потянулся и опустил защёлку, запирая дверь в машине. Энди звонко рассмеялся, запрокинув голову, и наклонился снова, заглядывая через стекло.       — Ой, какой грозный! А я думал, что порадую тебя утренним минетом.       В ответ он показал своему парню средний палец и надулся, кутаясь в одеяло, пока тот хихикал. Энди явно перестарался прошлой ночью, но не без причины. Он был рад обнаружить, что не приобрёл страх перед близостью с человеком и прямым донорством, так что наслаждался этим даже слишком сильно, ведь Даррен приходил к финишу в то время, как омега-вампир мог пока только мечтать об этом. Он явно всё продумал, настаивая на употреблении алкоголя, потому что после шести бутылок пунша альфу окончательно развезло. Спиртное сняло оставшиеся барьеры, абсолютно все, и он пьяно делился тайнами и особенностями своего тела, скрытыми желаниями, а больше всего — своей любовью, сгорая сердцем, когда слышал "любимый" в ответ. Энди обработал его как следует и уложил спать на заднее сиденье машины, укрыв зелёным пледом, полностью довольный. А Даррен теперь даже не знал, что мучает его больше, физическое недомогание или стыд, ведь он такое вытворял...       — Любимый, — позвал альфу омега-вампир, снова постучав по стеклу, а он мурашками покрылся от того, как приятно это звучало.       Теперь Энди знал, какое значение имеет такое простое обращение, которое многие используют, не задумываясь, и хитро улыбался, следя за реакцией. Он разогнулся и взял что-то с крыши машины, показывая через окно литровую бутылку воды, серебристый термос с фиолетовой крышкой и милый ланч-бокс в форме совы, такой обычно детям в начальную школу дают.       — Минеральная вода, кофе и яичница с сосисками. Думаю, ты не в курсе, но кофеин помогает расщеплять алкоголь, и в яичнице тоже что-то такое содержится, что поможет почувствовать себя лучше. Примешь подношение?       Даррен всё ещё строил обиженного, скрывая смущение, так что нажал кнопку и открыл окно меньше чем наполовину, только чтобы все дары влезли. Он осторожно всё передал и кивнул на переднее сиденье.       — Я положил для тебя другую одежду, в пустыне сейчас холодно. Одевайся и вылезай, а то пропустишь рассвет. Окна только открой, весь салон уже надышал перегаром.       Альфа отвинтил крышку и выпил четверть бутылки, к счастью осознавая, что ему не настолько плохо, чтобы пропал аппетит. Он потянулся к переднему сиденью, придерживая одеяло, и сначала натянул на себя серую кенгурушку с розовой надписью "Холлистер" на груди, а потом и тёмные джинсы. Его кеды, все в оранжевой пыли, стояли прямо перед дверью справа, но прежде чем вылезти, Даррен последовал совету Энди и открыл все окна. Зашнуровав кеды, он потянул за собой зелёный плед, зажимая термос подмышкой, держа "сову" в другой руке. Омега-вампир помог ему расстелить плед на багажнике и улёгся, свернувшись калачиком, положив голову альфе на бедро. Места едва хватило на двоих, поэтому ступни Энди в чёрных слипонах свисали с края.       Они успели как раз вовремя, Даррен только сделал один глоток кофе, и солнце появилось на горизонте, откуда по всей пустыне поползли причудливые длинные тени. Хотя сейчас здесь было гораздо холоднее чем прошлым вечером, а солнце было всё тем же, он так же был зачарован игрой света на песке, ведь казалось, что за ночь кто-то посыпал всю поверхность золотой пылью, а дороги, видневшиеся вдалеке, копчёной паприкой, и они были словно кровеносные сосуды на теле пустыни.       Завтрак и кофе здорово помогли, ведь на въезде в город, альфа чувствовал себя уже гораздо лучше. На улицах ещё никого не было, только маленькие птички бесновались и пели в кронах деревьев. Дома Энди поставил ровно папины рабочие кроссовки и примостил рядом сумку с пледом и вчерашней одеждой Даррена. Всё ещё чувствуя эту липкую пленку на коже от алкоголя, он передёрнул плечами и отправился прямиком в душ, долго-долго смывая с себя пот и пыль. Омега-вампир сразу пошёл следом, а он спустился вниз, чтобы кинуть вещи и плед стираться, но обнаружил их уже наматывающими круги в машинке. Папа спит после смены, а Бу не смог бы лапками загрузить вещи.       "Значит, он смог спуститься", — подумал альфа и улыбнулся, радуясь этой маленькой победе.       В конце концов, походив по дому ещё немного, пока Энди плескался в ванной, он понял, что, даже после кофе, просто умрёт, если не поспит ещё хотя бы пару часов. Он только начал расстилать постель, когда омега-вампир появился в спальне с полотенцем на голове.       — Хочу немного подремать.       — Я с тобой, — ответил Энди и быстро забрался на кровать, бросив полотенце на спинку стула.       — Что ты делаешь, — наконец задал волнующий вопрос альфа, ложась рядом, прижимая любимого к себе, — пока я сплю?       — Медитирую.       — А если серьёзно?       — Ну, я это... серьёзно, — нехотя пояснил он, вжимаясь носом в чужую грудь. — Ты совсем не ворочаешься во сне, обнимаешь меня и сразу же засыпаешь. Я вдыхаю твой запах, слушаю умиротворённое дыхание, твоё сердце. Это как вслушиваться в метроном, я впадаю в транс, чувствую такой покой... Мне это необходимо как никогда. Я пробовал раньше, но ничего не получалось, тогда Уэсли посоветовал найти безопасную и комфортную среду.       — Мне тоже очень хорошо с тобой, — едва слышно, сонно ответил Даррен, начиная дремать.       Но идиллия этого утра была тотчас разрушена пронизывающим визгом шин по асфальту, подъехавших к дому машин, а через пару секунд в дверь затарабанили.       — Мистер Смит, это полиция! — четко поставленным голосом возвестил Дэкер так, что его хорошо было слышно даже на втором этаже. — Если можете, немедленно откройте дверь.       Даррен буквально слетел с кровати и выбежал в коридор, а Энди следом за ним. Там они встретились с папой в пижаме, потирающего глаза, и альфа толкнул своего парня в его объятия, а сам уже бежал по лестнице, говоря через плечо.       — Оставайтесь там! — и гораздо громче ответил полицейским. — Это Даррен, я уже открываю, не ломайте дверь!       Щёлкнув замком и сняв цепочку, он во всю ширь распахнул дверь и прижался к стене рядом, впуская в свой дом целый рой полицейских с огнестрельными "жалами" в руках на изготовку. Они быстро разбежались кто куда: на кухню, в гостиную, подвал и на второй этаж. Первый помощник Дэкер приказал папе с Энди спуститься на середину лестницы, а сам пошёл проверять их с омегой спальню и ванную. Скоро изо всех сторон понеслись положительные доклады.       — Чисто! — кричали полицейские и возвращались в прихожую.       Дэкер так смотрел на Энди, поджав губы и держа руку на его спине, спускаясь следом, что альфа мгновенно всё понял. Он до хруста костей сжал кулаки. Челюсть сжалась следом, превратив альфу в щелкунчика, но он смог выдавить из себя, поймав взгляд шерифа:       — Вам хоть что-нибудь можно доверить?       Маккормик опустил голову и снял шляпу со знатно поредевших волос, выглядя усталым донельзя, но в Даррене не осталось для него жалости. Энди завертелся на месте, пытаясь заглянуть хоть в чье-то лицо, но на него никто не смотрел. Воздух загустел вокруг, и все боялись сказать хоть что-то, ведь слова повиснут в этой тягучей атмосфере и ещё долго не исчезнут. Омега-вампир повернулся к бете, что всё ещё держал раскрытую ладонь на его спине, едва заметно поглаживая, в бессознательной попытке успокоить.       — Что случилось?       Надо отдать должное Дэкеру, ведь ему хватило сил поднять голову, посмотреть прямо в глаза и, дёргая длинным носом от волнения, ответить:       — Мне очень жаль, Энди. Во время перевозки заключённых произошла авария. Мастерсу и Сингеру удалось сбежать.