Дракулафил

      — Наше будущее в ваших руках, — объявил мистер Сингер, моложавый омега, всеми силами старающийся показать, что ему ещё нет тридцати.       Даррен, сидящий за последней партой, с трудом подавил зевок от этой, слово в слово повторяющейся, лекции, которую все выпускные классы обязаны выслушивать дважды в неделю. Обычно подобная фраза предзнаменовала начало второй части, где мистер Сингер будет распинаться о том, как важно в наше время поскорее обзавестись семьёй и начать строгать детишек.       Альфа выпью хотел кричать на этих занятиях, слушая одну и ту же шарманку из урока в урок.       Он и так прекрасно знал, что из-за пандемии население Земли сократилось с девяти до четырёх миллиардов и примерно половина из них не способна иметь детей, поэтому абсолютно не обязательно, блять, повторять это дважды в неделю! Беты изначально не могли иметь детей, а теперь к ним присоединились "выздоровевшие", которые приобрели своё бесплодие и не только его.       Всё это началось четыре года назад с крайне заразного вируса, который распространился среди летучих мышей. Как это часто бывает с вирусами, он мутировал и приобрёл способность заражать человека. Первый официальный заболевший появился в Британии, и через месяц вирус распространился не только по стране, но и далеко за её пределами. Всеобщая паника, дефицит продуктов и средств защиты, инфляция и миллиард безработных в течение следующего года были ничем по сравнению с новой правдой жизни — человек больше не был единственным разумным прямоходящим видом на планете Земля. Появились "выздоровевшие".       Спустя четыре года никто не гнушался слова "вампир", и "выздоровевшими" их называли только в официальных документах и по телевизору. Чего уж ходить вокруг да около? Как ещё назвать людей, чья кожа побледнела, клыки удлинились, сердцебиение снизилось до десяти ударов в минуту, солнечный свет стал крайне неприятен, а ещё появилась жажда крови? Вампиры, конечно! Учёные до сих пор спорили о том, что же вызвало такую реакцию организма, но очевидно было лишь то, что это связано с первоисточником вируса — летучими мышами.       Первичные симптомы включали в себя типичную лёгкую простуду, но также повышение артериального давления и частоты сердечных сокращений. Человек изолировался, получал необходимое лечение до тех пор, пока ему не становилось совсем плохо, и дальше было всего два варианта развития событий. Или больной, чьё тело не смогло побороть вирус, умрёт, или зависнет в переходном состоянии, становясь "выздоровевшим" или вампиром.       Чаще всего умирали омеги, и только один из сотни становился вампиром. Ещё существовали люди, у которых обнаружился иммунитет к болезни. Даррен был как раз в их числе. Он просто не заболел, и ему повезло остаться собой, как и папе. Как и всем десятерым ребятам, исключая одного вампира, что сидели рядом с ним в классе, предназначенном для гораздо большего количества учеников.       На социологии их учили, мол, "выздоровевшие" автоматически становятся бетами и теряют интерес к половым связям, приобретая жажду крови. Как же решили подобную проблему? Правительства всех стран ввели так называемые "пункты кормления". Каждый "выздоровевший" подлежал регистрации и мог прийти в такой пункт, запросив свою порцию крови. Откуда же она там берётся? Возвращаемся к первой части лекции, прочитанной мистером Сингером.       Кровь там появляется оттуда же, откуда она появляется в пунктах переливания — от доноров. Первые полчаса омега, поправляя реденькие волосы, распинался о том, как почётно и благословенно жертвовать свою кровь вампирам. Нужно только прийти в пункт своего города и отдать "вкусняшку" для выживания "выздоровевших". Система примет эту жертву и распределит между всеми вампирами, которые ходят в этот пункт, поровну. Вот так просто и легко быть хорошим человеком!       Эта часть лекции заканчивалась обязательным напоминанием, что давать свою кровь вампирам напрямую — это грязно, ужасно и как тебя вообще Земля носит? Мистер Сингер рассказывал, что в таком случае невозможно отмерить количество этой самой крови, поэтому легко довести себя до анемии. Не говоря уже о том, что такое распределение попросту нечестное, а после омега подбирался к самому главному аргументу — вампирским эндорфинам. Непонятно как, но природа успела уравновесить и обеспечить выживание вампиров без патронажа правительства, добавив в их слюну особое вещество, которое при контакте с раной проникало в кровеносную систему и вызывало у донора эйфорию. Вампирский наркоша или вампирская шлюха — термины, которыми мог оперировать даже преподаватель в разговоре с учениками. Охуеть, да? Так называли людей, которые пристрастились к кайфу от укуса вампира и давали им свою кровь регулярно, в обход построенной государством системы.       На вступительном уроке Даррен поинтересовался, за сколько же возникает это привыкание, и мистер Сингер, брызжа слюной ответил, что с первого раза. Больше альфа вопросов не задавал, ведь лично знал парочку ребят, которые баловались с вампирским кайфом каждые выходные в течение пары месяцев, а потом вдруг перестали и никаких откатов у них не было.       Вампиры же, которые регулярно пили человеческую кровь, становились сильнее, быстрее и ловчее своих доноров. Ну по крайней мере, так говорили. Но Даррен смотрел на единственного вампира в классе, спящего беспробудным сном, уткнувшись носом в тетрадь, и не видел в нём ничего такого сверхъестественного.       Энди Чондэ всегда был для него загадкой природы. Он переехал в Арлингтон, штат Аризона с родителями аккурат ко второму классу средней школы. Новенькие здесь были редкостью, поэтому все пялились на него словно на экспонат в музее во время школьной экскурсии. Вот только его ещё можно и задеть, и руками потрогать, и окрестить кличкой "китаец" с первого дня, а после благополучно забыть. Дебилы, блять. С первого же взгляда было видно, что у него корейские корни, а не китайские. По крайней мере, Даррену было видно.       А потом в середине года началась пандемия, и всех перевели на дистанционное обучение, поэтому подружиться хоть с кем-нибудь у новичка просто не было шанса. Зато как же все охуели, когда он вернулся в свой класс переболевшим вампиром-сиротой на попечении государства.       Ах да, Энди Чондэ — омега или, как нынче говорят, бывший омега.       Теперь у него не было шанса сойтись даже со своими, ведь он оказался единственным вампиром-омегой во всём городе, становясь ещё более причудливым экспонатом.       Даррен не хотел примыкать к остальным и пялиться на своего соседа, но что-то в его внешнем виде было не так. Взъерошенные тёмные волосы торчали во все стороны как букет сухих цветов и отнюдь не в хорошем смысле, а фиолетовые круги и тени под закрытыми узкими глазами точно не придавали ему сходства со сверкающими красотой вампирами-знаменитостями. Да и спал он посреди лекции... Странно это. Вампирскую физиологию они по школьной программе не проходили, но альфа слышал, что "выздоровевшие" во сне особо не нуждаются.       Он только-только перестал тормозить и потянулся вперёд, чтобы разбудить соседа, пока того не заметил преподаватель, как вдруг до этого тихий голос мистера Сингера разнёсся в полупустой аудитории словно в опере:       — На этот вопрос нам ответит Чондэ.       От звука собственной фамилии бывший омега даже не пошевелился, и когда ответа не последовало, то все малочисленные ученики повернулись к последней парте с улыбками на лицах. Хуле всех так радуют чужие неудачи?       — Надо же, прямо спит мертвым сном, — сказал мистер Сингер, и пара человек захихикали, а Даррен потянулся и легонько похлопал соседа по спине.       Энди подскочил на месте, распахнув чёрные как сама ночь глаза, беспокойно оглядываясь по сторонам. На щеке у него остался след и часть конспекта отпечаталась прямо под скулой. Он поёрзал на месте под выжидающим взглядом преподавателя и, сухо кашлянув, сказал:       — Прошу прощения, я не слышал вопроса.       — Само собой, — отозвался мистер Сингер, скрестив руки на груди и наморщив лоб, что удивительно ему не шло и не вязалось с попытками казаться моложе, — ведь вы спали.       — Прошу прощения, — повторил Энди, вытягиваясь в струнку, хотя многие на его месте предпочли бы сгорбиться.       — Скажите, разве в эту среду вы не отбывали наказание за то, что оказались убаюканы баритоном мистера Дина в классе экономики?       — Всё верно.       — Что же, кажется, вы не усвоили урок. Предлагаю его повторить, а если вы продолжите устраивать тихий час во время занятий, то и директору придётся заинтересоваться, чем же вы таким занимаетесь по ночам вместо сна.       Бывший омега кивнул с таким видом, будто не ожидал ничего другого, а вот мистер Сингер остался недоволен такой реакцией, но всё-таки перешёл обратно к своей нудной лекции. Альфа тихо постучал ручкой по столу, привлекая внимание соседа, а когда чёрные глаза встретились с его собственными, потёр щёку и показал на него. Намёк тот понял правильно и, использовав экран телефона вместо зеркала, стёр часть конспекта с лица.       — Я повторюсь, ведь это лишний раз доказывает, что "выздоровевшие" сосредоточились на удовлетворении базовых инстинктов, исключая продолжение рода, а это для нас сейчас самое главное. Государство нуждается в своём народе, в том, чтобы этот народ рос и множился, поэтому вы столкнётесь с проблемой, попытавшись выйти замуж за "выздоровевшего".       Даррен хмыкнул и покачал головой, ведь доподлинно знал, что мистер Сингер пиздит как дышит. В брачном законодательстве не было изменений с 1932 года. И попробовал бы кто-то их туда внести! Беты, которые чуть менее столетия назад выбили себе право выходить замуж за кого хочется, так просто не отступят, особенно перед лицом такой проблемы, как продолжение рода, к которому они никогда и не имели отношения. К тому же, среди "выздоровевших" всё ещё много медийных персон и представителей власти, которые тоже хотят выбирать из всего меню, так сказать. Но это не мешало таким как мистер Сингер преподносить школьникам недостоверную информацию как официальную. Да, очень умно, ведь кто из сидящих в классе лоботрясов будет что-то перепроверять?       — Вы со мной не согласны, Смит?       Альфа поднял голову от тетради с конспектом, который записал ещё на первой лекции, и понял, что преподаватель стоял гораздо ближе, чем казалось. А значит, видел его реакцию, и выглядел ею крайне недовольным, снова наморщив лоб так сильно, что между складками можно было монетку спрятать. Вот только Даррен его не боялся, поэтому ответил спокойно, наклонив голову влево:       — Я знаю, что закон, официально разрешающий вступать в брак не только альфам с омегами, ещё в силе.       — С того момента многое изменилось.       — Да, кроме того закона. А вы трубите нам в уши дважды в неделю, что стоит только дотронуться до вампира, в дверь постучится полиция нравов. Это неправда.       — Ты сомневаешься в моих знаниях?       Альфа посмотрел в сторону и представил будущего себя, сидящего в этом классе два раза в неделю, слушающего весь этот бред снова и снова аж до конца учебного года. Крик выпи. Даррен запрокинул голову, упрямо выставляя подбородок вперёд.       — Да, сомневаюсь, — ответил он и, набрав побольше воздуха в лёгкие, громко и чётко продолжил, — ведь согласно Четырнадцатой поправке к Конституции, ни один штат не должен издавать или применять законы, которые ограничивают привилегии и льготы граждан Соединённых Штатов. Равно как ни один штат не может лишить какое-либо лицо жизни, свободы или собственности без надлежащей правовой процедуры либо отказать какому-либо лицу в пределах своей юрисдикции в равной защите закона.       Судя по тому какая тишина воцарилась в классе, одноклассники остались явно впечатлены его тоном и теперь ожидали ответа преподавателя, предвкушая заварушку. Вряд ли хоть кто-то из них понял, что Даррен по памяти зачитал часть текста Четырнадцатой поправки. Вообще, он мог продолжить и перейти к следующему пункту, а после и к следующей поправке, ведь вызубрил их все за год между девятым и десятым классами, когда ещё надеялся стать юристом.       Единственным не впечатлённым его эрудицией остался мистер Сингер. Он побагровел, став похожим на синьора Помидора, а потом процедил сквозь зубы:       — Даррен, ты должен зарубить себе на носу, что строить семью необходимо с живым омегой, который может обеспечить продолжение рода, а не с мертвецом, чьи детородные органы ссохлись за ненадобностью.       В этот момент все посмотрели на Энди, и его чёрные глаза забегали, не зная на которой улыбающейся роже остановиться. Если бы он мог покраснеть, то обязательно покраснел бы. Учитель, не стесняясь, говорил о виде и функциональности его гениталий перед всем классом. Надо сказать, что мистер Сингер просто не оставил ему выбора, поэтому альфа выдал свою фирменную асимметричную улыбку и, откинувшись назад, ответил:       — Ну, не знаю, я бы скорее трахнул его, чем вас.       Во второй раз за урок в классе на мгновение повисла такая тишина, что стало слышно, как лампы дневного света гудят над головой, а потом все зашептались одновременно. Раскатом грома звучал голос мистера Сингера, но Даррен его не слушал, глядя в до предела распахнутые от удивления чёрные глаза.

***

      — Твоя задача проста, — говорил тучный библиотекарь, стоя к альфе спиной и собирая какие-то листы на столе.       Ждать, когда на отработку придёт второй "провинившийся", он не собирался, а судя по сумке, закинутой на плечо, и вовсе хотел поскорее свалить. Отчего-то уверенный, что Даррен его и так знает, бета не представился. Альфа скривился от мысли, что придётся называть его "сэр", пока чужое инкогнито не развеется. Тем временем бета уже сложил все свои листики аккуратной стопкой и махнул в сторону груды книг, сваленных кое-как в пункте сдачи.       — Вот возвращённые книги. Ты должен свериться с формуляром на обложке с внутренней стороны, посмотреть, кто её принёс, а после найти карточку этого ученика или преподавателя в картотеке. Необходимо вычеркнуть эту книгу из карточки, положить карточку на место, не перепутав алфавитный порядок, и с книгой сделать то же самое. Всё понятно?       Альфа кивнул, и тут же распахнулась дверь, а в проходе появился бывший омега, который, впрочем, не выглядел так, будто жуть как торопился на отработку. Он хмурился от яркого света, проникающего через узкие окна от пола до потолка, а челюсти безостановочно работали, перемалывая гравий, судя по напряжению.       — Опять безобразничаешь, Энди? — спросил бета и, не ожидая ответа, хорошенько размахнулся и бросил ему ключи, которые пролетели через весь читальный зал и врезались в вампира, что с трудом их удержал. — Закроешь ты, а то этого парня я вижу в первый раз. Бывайте, нарушители!       Бодрой походкой библиотекарь направился к выходу, что-то весело насвистывая, а Энди бросил свой рюкзак на последний стол в читальном зале, который отделял вход от стойки.       Даррен ненавидел школьную библиотеку за эту дебильную планировку и ходил только в городскую. Кто только придумал разместить зону, где люди стараются сосредоточиться, с зоной, где болтовня и вопросы к библиотекарю обычное дело? Какой умник решил рядами тянущиеся высокие книжные стеллажи поставить впритык к подоконникам, отрезая большую часть дневного света? Кто вообще придумал поставить столы так далеко от окон в комнате с таким скудным освещением? Даже сейчас здесь было темно как поздним вечером, несмотря на разгар дня, и тусклые лампы никак не улучшали ситуацию.       — Ты здесь не в первый раз, как я понял?       Энди пожал плечами и, достав из кармана рюкзака красную пастилку, закинул её в рот. Альфа пожалел, что находится слишком далеко для того, чтобы разглядеть обёртку. Что за хуйня? Разве вампиры не кровь хлещут? Или это какая-то новая разработка, типа перекус любимой первой отрицательной прямо на бегу?       — Давай сначала займёмся бумажной хернёй, — предложил бывший омега и, широко зевнув, отправился навстречу таким неспешным шагом, будто силы экономил. — Разделим книги поровну.       — Может, лучше один будет читать формуляры, а другой — находить карточку в картотеке, вычёркивать и сразу ставить на место? Ну, чтобы потом с этим алфавитным порядком не париться.       Энди остановился на месте так театрально, словно мим, что наткнулся на невидимую стену, а потом взмахнул руками и со злостью пнул стул, который с мерзким скрипом проехался по полу от такого грубого обращения. Движения его были какие-то дёрганые, будто он на нервах.       — От сука! Да где ты раньше был?       — Старался не влипать в неприятности.       — Само собой, ботаник, — отозвался вампир, чавкая пастилкой. — Выпендрился ты знатно сегодня в классе. Вот только мне показалось, что ты будто с листа читал, и я погуглил. С хера ли ты слово в слово часть Четырнадцатой поправки зачитал? Ты типа юрист?       — Хотел стать.       — Расхотел?       — Финансы поют романсы, — пожал плечами Даррен и сел за стол библиотекаря, решив, что искать карточки будет он.       — Если ты все поправки наизусть знаешь, то можно и полную стипендию получить, — отозвался Энди, взяв в руки багровую с чёрными уголками книгу, но не открывая её.       — Боюсь, во вступительном экзамене не будет вопроса, знаю ли я их все наизусть или не знаю.       — Ой, не тупи, дело же не в запоминании инфы, а в умении применять её в нужной ситуации. При желании можно и обезьяну научить пользоваться огнетушителем. Вот только какой в этом толк, если она не вспомнит о нём во время пожара? — спросил бывший омега, а потом улыбнулся, демонстрируя красноватые от пастилки зубы и особенно выделяющиеся удлинённые клыки, от вида которых странное чувство зародилось внизу живота. — Сингера ты потушил будь здоров.       — Я поборюсь, — признался альфа, подвигая стул ближе к столу, — а если не получится, то и хуй с ним.       — Да, тогда хуй с ним, — согласился Энди и таки открыл книгу.       Работа пошла задорно, если можно назвать так что-то подобное. Вампир читал формуляры, а потом ждал, пока альфа выполнит свою часть задания. Поначалу бывший омега стоял у пункта приёма, опираясь бедром о деревянную конструкцию, в которой книги доходили до самого верха, но где-то к середине подвинул себе стул и сел. Даррен на него не смотрел, только заметил, что видно тому надоело, ведь голос бывшего омеги звучал уже не так бодро. Что же, это не самая интересная работа, но скоро можно будет встать и размяться, относя книги обратно по местам. Стеллажи были высокими и загруженными доверху, поэтому альфа сразу приметил старую алюминиевую лестницу в проходе, не выглядящую особо надёжной. Оставалось надеяться, что не придётся ей пользоваться, и все возвращённые книги живут на приемлемой высоте. Наконец эти самые книги закончились. Даррен поднял взгляд на своего собрата по несчастью и тут же нахмурился, сразу отмечая неладное.       Он побледнел. Даже по меркам вампиров. Энди смотрел в одну точку, а челюсти безостановочно работали, пережёвывая красную пастилку. Может, альфе показалось, но он вроде вспотел. Разве вампиры потеют?       — Эй, ты в порядке?       Чёрные глаза посмотрели на него, и Даррен ещё больше нахмурился. В них отражалась такая усталость и мука, что хоть в гроб клади, с таким долго не живут. На мгновение бывший омега замер, будто решал, что ответить, прислушиваясь к себе, а потом сказал:       — Нет.       Энди опрокинул стул, на котором сидел, и рванул к выходу. Быстро, но не с вампирской скоростью, поэтому альфа, который успел момент подумать, легко догнал его в коридоре и следом ввалился в туалет. Бывший омега камнем рухнул перед унитазом в распахнутой кабинке и издал такой звук, что Даррен невольно поморщился. Господи, он и не знал, что вампиры могут блевать! А судя по тому как Энди скручивает, ему прямо очень плохо.       Альфа неловко покрутился на месте как Винсент Вега. Что делать-то? Раз отправился следом, то уйти как ни в чём не бывало совесть не позволяла. Бросать омегу, даже бывшего, в таком состоянии тупо свинство. Взгляд зацепился за бумажные полотенца, торчащие у воющей как чёрт сушилки для рук. Видно уборщица тут побывала и подготовила всё на завтра, да ещё и с запасом. Блять, вот когда он сидел на толчке между третьим и четвёртым уроком, где была туалетная бумага? И тут нате, даже бумажные полотенца на месте! Даррен выдернул парочку и, вернувшись к распахнутой двери, облокотился о стенку.       Вампира ещё выкручивало сухими спазмами, но, судя по всему, от красной вкусняшки он полностью избавился. Тяжело дыша, он поднялся с колен, нажал на смыв и вздрогнул, когда, обернувшись, обнаружил альфу у себя за спиной. Что за хуйня? Разве у него не должно быть вампирское чутьё или что-то вроде? Даррен протянул ему пару бумажных полотенец и спросил:       — Ну как ты?       — Лучше всех, — пробубнил бывший омега и, вытерев рот, протиснулся мимо к раковинам.       — Сколько же ты сожрал этой хуйни, обжора?       — Я голоден.       — Меру-то надо знать.       — Я голоден! — закричал Энди, стараясь открутить вентиль холодной воды, буквально повиснув на нём обеими руками, но тот не поддавался. — Блять!       Вампир перешёл к другой раковине, где система подачи воды оказалась не такой капризной. Тонкие бледные руки сложились лодочкой, и в неё потекла чуть пахнущая хлоркой вода. Прополоскав рот, он стал умываться, а Даррен, чисто для проверки, сам попробовал открутить неподдающийся вентиль. Да, зажали его будь здоров, но альфа всё равно смог открыть. Вода тонкой струйкой полилась в раковину, тихонько барабаня по металлической стенке.       — Что за хуйня? — поинтересовался он у бывшего омеги, который рассматривал себя в отражении и пытался привести в порядок волосы, напоминающие солому. — Какого ты вообще блюешь? А вампирские ловкость, скорость и сила где?       Энди расхохотался. Громко, но очевидно натужно, и не ответил, продолжая укладывать волосы. Вот только Даррен не собирался отставать, поэтому тыкнул его в плечо и, скрестив руки на груди, шагнул ближе.       — Эй, я у тебя спрашиваю.       Вампир повернулся к нему и наклонил голову влево, облокотившись о раковину. Видок у него стал ещё более потрёпанный, аж жалко, но в чёрных глазах, однако, горел огонь.       — Что по-твоему ест Дракула? Разве херову пастилку?       — Хуле ты тогда ею обожрался?       — Потому что я хочу есть! — в третий раз повторил Энди с надрывом.       Альфа на секунду задумался — он стоит напротив голодного вампира в самом дальнем туалете. Опасненько. Но Даррен остался на месте. Всё указывало на то, что этот вампир сейчас явно не в форме. Не так уж опасненько.       — Эта штука помогает притупить голод, — объяснил бывший омега, — но всему есть предел. Я не ел уже неделю.       — Неделю? — опешил альфа. — Вам ведь должны давать кровь в пунктах кормёжки.       — Количество крови в пункте зависит от того, где он находится, и сколько людей её туда жертвуют. У нас с этим в городе туго. К тому же, я не единственный вампир, зато самый молодой, а значит иду в конце очереди.       — Да ну, это бред какой-то, — протянул Даррен неуверенно. — Голодные вампиры бы тогда на всех нападали.       — Какое наказание ждёт вампира, который напал на человека?       — Эм-м-м, — пожал плечами альфа, отмечая, что вообще-то ничегошеньки не знает о вампирской судебной системе, — тюрьма?       — Смерть, — отрезал Энди и добавил, — само собой, если ты не актёр, певец, какая-то шишка в правительстве или их родственник. Голодать — это, конечно, херово, а вот умереть — полный пиздец.       Бывший омега устало выдохнул и собрался на выход, но альфа схватил его за локоть, с удивлением отмечая, что вампир не настолько холодный, насколько представлялось. Блестящие чёрные глаза смотрели на него устало, и Даррен правда хотел отстать, вот только интерес и любопытство бурлили внутри. Он ещё не всё узнал.       — А если переехать в крупный город?       — Блять, гений, я не могу уехать. Я закреплён за пунктом в этом городе и имею право получать кровь только отсюда. Вампиры не свободны. Мы все под колпаком. Для переезда нужна веская причина или связи наверху, а пока нет ни того, ни другого. Мой единственный шанс сбежать — это поступить в колледж.       — На него деньги нужны, — напомнил Даррен, ведь прекрасно знал не понаслышке — ни у кого здесь нет денег на колледж.       Особенно после пандемии. Даже те, кого не кинула страховая, спустили все сбережения на дополнительные лекарства, которые она не покрывала. А уж те, кого прокидали... Что же, количество бездомных росло с каждым годом пандемии. Его собственный отец стал волонтёром при церкви, что помогала таким обездоленным. Он и Даррену подал пример, поэтому тот собирал вещи и пожертвованные продукты, но с самими людьми предпочитал не контактировать. Слишком сильно в голове стучала мысль, что они с папой легко могли стать одними из них, если бы им повезло чуть меньше.       — Мне исполнится восемнадцать через месяц, так что я продам дом, — вдруг поделился Энди, и альфа выпучил глаза, ведь только что сам размышлял о том, какая это ценность. — Специальность не важна. Главное, чтобы город был крупным, а денег мне хватит, чтобы внести оплату за год обучения.       — Ну пройдёт год, а что дальше? Тебя выгонят, когда не сможешь платить.       — Я и не собираюсь учиться в колледже. За это время найду работу и останусь там, прикреплённый к новому пункту.       — Ты продаешь дом, чтобы переехать, — тупо повторил Даррен, не в силах поверить в подобный бред.       — Ох, ты ещё не понял? У меня нет выбора. Я совсем один, и, посмотрим правде в глаза, звёзд с неба не хватаю. Полная стипендия мне не по зубам. Это единственный выход. Пойми, вампиру не выжить на этой аризонской кормёжке, а я не собираюсь умирать.       Бывший омега взлохматил волосы, и теперь они торчали как пересушенная старая кисточка, придавая ему ещё более жалкий вид. Желтушная кожа нездорово блестела, а фиолетовые круги и тени у скул придавали большего сходства с мертвецом. И только чёрные узкие глаза являлись торжеством жизни на этом лице, поблёскивая как отполированные пуговицы. Словно у старой самодельной игрушки.       — Тебе нужно продержаться до конца учебного года.       — Верно.       — Это ещё полгода минимум.       — Я же сказал — я не собираюсь умирать, — ответил бывший омега и, к ужасу Даррена, достал из кармана очередную красную пастилку, а потом с отчаянной улыбкой закинул её в рот. — Идём, я хочу поскорее закончить здесь и приступить к длиннющему заданию по литературе, в котором мистер Мастерс всё равно найдёт к чему придраться, раз уж я кровожадный "выздоровевший" и вообще ошибка природы.       Вампир с показной бодростью прошагал мимо, а альфа не смог сдвинуться с места. По ощущениям его будто придавили бетонной плитой, и шанса выбраться из-под неё у него нет.