Двойная жизнь

      Каждую неделю Круэлла, переодевшись в Эстеллу, приходила к фонтану в Риджентс-парке, чтобы поделиться с мамой своими радостями и печалями. Захватив с собой две чашки и термос с горячим чаем, девушка устраивала маленькое чаепитие для той, кого она на протяжении почти всей своей жизни считала родной мамой. Несмотря на то, что теперь Эстелла знала всю правду о настоящих родителях, она не переставала искренне любить ту женщину, которая воспитала ее и дала ей все, что только могла дать.       — До скорого, мам. Я люблю тебя, — сказала на прощание Эстелла и, взяв в руки чашки, встала.       — Привет, Эстелла! — раздался чей-то голос, девушка поспешно обернулась и от неожиданности выронила кружки из рук. Остатки горячего чая вылились на ее брюки. Чашки со звоном рухнули на землю, но не разбились.       — Прости, я не хотел тебя напугать, — тут же сказал Человек-паук.       — Что ты наделал? Это были мои лучшие брюки, и как я теперь в таком виде пойду домой?       — Нет проблем, сейчас все исправим. У меня есть платок, — с этими словами парень извлек из кармана костюма носовой платок.       — Спасибо, — Эстелла принялась вытирать брюки платком. Взгляд ее случайно упал на инициалы, вышитые в углу платка темными нитками.       — П. П. А я уж думала, что никогда не узнаю твое настоящее имя, Человек-паук, — усмехнулась девушка. — И как тебя зовут?       — Пол, — быстро ответил парень. Чуть помедлив, он произнес: — Пол П… П…       — Пол П…? — сощурив глаза, повторила Эстелла.       — Пол Пристли, — наконец выдал он.       — Будем знакомы, Пол Пристли, — улыбнулась девушка. — Ты сам вышиваешь инициалы на своих платках?       — Нет, это моя тетя, тетя Мэй. Она постоянно вышивает на моих платках инициалы и говорит: «Ты все время все теряешь, Пи… Пол. Ты просто ужасно рассеянный».       — Забавно. Не думала, что кто-то до сих пор пользуется носовыми платками с инициалами.       — А я не думал, что англичане до сих пор пьют чай ровно в пять часов вечера.       Эстелла метнула на него гневный взгляд:       — Не смей так говорить.       — Э, извини, Эстелла, я не хотел тебя обидеть. Подожди минутку, — с этими словами Человек-паук скрылся в неизвестном направлении.       Пять минут спустя он вновь стоял перед Эстеллой, что-то пряча за спиной. Он протянул девушке маленький букет бледно-желтых гортензий.       — Это тебе, в знак нашего примирения.       — Мои любимые. Как ты угадал?       Парень пожал плечами:       — Это вышло случайно, — помолчав, он спросил: — Ты часто бываешь в Риджентс-парке?       — Да, я прихожу сюда, чтобы пообщаться с мамой. Она погибла, когда мне было двенадцать. Мы с ней когда-то мечтали побывать здесь, посмотреть на фонтан, выпить по чашечке чая, но мамы не стало, и я осталась одна. Это моя традиция — каждую неделю приходить в парк, чтобы поговорить с мамой.       — Прости, я понимаю, как тебе больно говорить об этом. Мои родители пропали, когда мне было четыре года. Единственная родственница, которая у меня осталась, — это тетя Мэй, но она живет в Нью-Йорке, а здесь у меня никого нет.       — Сочувствую, — на минуту оба замолчали. — Пожалуй, я уже пойду. Спасибо за букет, Пол. И рада была увидеть тебя снова.       — Могу я проводить тебя домой? — с надеждой в голосе спросил Пристли.       Эстелла неохотно согласилась. Полчаса спустя девушка с ужасом обнаружила, что ноги сами привели ее к поместью Круэллы Хелл-холл.       — Ты здесь живешь? — спросил парень, бросив взгляд на мрачную усадьбу, окруженную высоким решетчатым забором.       — Да, я работаю дизайнером одежды в модном доме Круэллы Де Виль.       — Круэллы Де Виль? — услышав это, Пол, казалось, несколько смутился.       — Да, — как ни в чем не бывало продолжала Эстелла. — Наша начальница — дама с причудами, вечно что-нибудь выдумывает. Вот недавно приказала всем сотрудникам на время подготовки очередной коллекции перебраться в ее поместье. Якобы здесь все наряды будут скрыты от посторонних глаз и никто не сможет украсть не только платья, но и наши идеи. Так что пока я живу здесь. Ладно, я пойду. Пока, Пол!       — Пока!

***

      Надзиратель тюрьмы Билл Хэррис всегда интересовался скандалами и сплетнями. Ни одно его дежурство не проходило без прослушивания репортажей с самых громких вечеринок столицы. Вот и в этот вечер Билл включил радиоприемник на полную катушку. Диктор сообщала последние новости светской жизни:       — Создательница модного бренда Круэлла Де Виль вновь произвела фурор. Появившись на закрытой вечеринке в умопомрачительном наряде, знаменитость привлекла к себе взгляды лондонской аристократии. В чем же секрет успеха этого дизайнера? С таким вопросом наш корреспондент обратилась к Де Виль, на что девушка ответила: «Я всегда говорила, что я будущее. Вы остались в прошлом». Такой комментарий дала нашему репортеру светская львица. Следите за нашими новостями.       В своей камере Баронесса слышала каждое слово диктора. Услышав голос Круэллы, она почувствовала, как в груди закипает ярость. Баронесса сжала руки в кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Она проскрежетала сквозь зубы:       — Круэлла! Она до сих пор жива! Я сотру в порошок эту гадину! Этот мерзкий Смит не смог убрать ее с дороги, он труп. Я найду способ покончить со всеми, кто стал препятствием на моем пути.

***

      Эстелла и Пол гуляли по вечернему Лондону. Ярко светил месяц, на небе одна за другой зажигались крошечные звезды.       — Спасибо за потрясающий вечер, Пол, — сказала Эстелла.       — Теперь, когда я знаю твое настоящее имя, ты можешь снять свой дурацкий костюм.       — Я не хочу повторять дважды. Я уже говорил тебе, что костюм — это часть моего образа Человека-паука, образа борца за справедливость. Я не хочу, чтобы люди узнали, кто скрывается за маской супергероя. Пусть это останется тайной.       — Пол? — Эстелла взяла парня за руку.       — Да?       — Могу я признаться тебе кое в чем?       — Да, конечно.       Эстелла вдохнула и сказала:       — Никогда еще мне не было так хорошо ни с кем, как с тобой. С каждой нашей встречей я думаю, что ты… — Эстелла помедлила. — Мне кажется, что ты мне нравишься. Ты нравишься мне, Пол Пристли. Я была бы очень рада, если бы мы с тобой перестали быть просто друзьями и стали бы друг для друга чем-то большим.       — Я… Я не знаю, что сказать. Я был бы рад встречаться с тобой, но есть одно но.       — И что же это? — спросила Эстелла.       — Прости, я пока не готов к серьезным отношениям. Прости, — Пристли сжал руку девушки в своей. При бледном свете фонаря парень заметил на левой руке Эстеллы белый шрам в форме ромба.       — Извини, я слишком сильно сжал твою руку, — произнес Пол.       — Нет, нет, это не ты. Это шрам от ветрянки, которой я болела в три года.       — Извини, что так получилось, но мы можем продолжить быть просто друзьями, — сказал парень.       — Да, просто друзьями, — грустно произнесла Эстелла.

***

      Особняк лорда Д’Аркура был переполнен. Гости весело смеялись, болтая обо всем и ни о чем. На этом светском приеме Круэлла чувствовала себя не в своей тарелке. Назавтра ей предстоял модный показ, и девушка нервничала, думая о нем. На вечеринке Де Виль затмила всех остальных дам своим ярким макияжем и облегающим темно-зеленым бархатным платьем, но сейчас все ее мысли были заняты не очередным триумфом, а предстоящим показом. Круэлла практически не слушала, о чем разговаривали собравшиеся. Сжимая в руке бокал шампанского, она прохаживалась по бальному залу. Девушка не заметила, как к ней подошел молодой человек, одетый в смокинг.       — Простите, мисс. Вы уронили, — он что-то протянул ей. Непонятный предмет оказался веером, украшенным искусственными перьями павлинов.       — А, да, — рассеянно пробормотала Круэлла. — Благодарю вас, — с этими словами девушка протянула незнакомцу левую руку, намереваясь забрать у него деталь своего костюма. Увидев на ее руке белый шрам, похожий на маленький ромб, парень как будто бы отшатнулся, но, справившись с минутным волнением, не подавая виду, вручил девушке веер. В этот момент Круэлла почувствовала, что между ними проскочила искра.       — Желаю вам доброго вечера, мисс, — сказал он.       — Спасибо, — ответила Круэлла. На долю секунды голос незнакомца и его интонация показались ей знакомыми, но, вновь погрузившись в размышления о предстоящем показе, Де Виль забыла о молодом человеке.