Утро.

Джинкс находит заспанного, едва успевшего кое-как проснуться Силко и в руках она держит кучку своих железок. Дверь толкает плечом, закрывает – пяткой, и садится на край кровати, сразу рассыпая по ней важные атрибуты. Внимательно смотрит. – Ты смешно растрепался. И тут же идёт искать зеркало, стремясь скорее ему показать. В цветастой, разукрашенной ею пижаме, с сапогами на босую ногу, она сосредоточенно роется в его тумбочках, а мужчина садится и сонно проводит ладонью по лицу, пытаясь сбросить остатки сна. В ответ на это Джинкс резко поднимает голову, переводит взгляд и, сжимая в руках находку, едва не бежит к нему. – Не трогай, не трогай, – сбрасывает сапоги, забирается на кровать и вручает зеркало. – Смотри, какой! И на коленях обходит, становясь за спиной и старательно избегая ступнями его подушку. Силко честно смотрится, у него чертовски уставший вид, а у Джинкс внутри такая запредельная радость, такая приятная нежность, что она пальцами зарывается в его волосы и ерошит их ещё сильнее. – Действительно, – он через зеркало следит за её руками, а после меняет угол, в ответ давая девчонке на себя посмотреть. – Ты тоже растрепалась. Джинкс строит хмурую рожицу своему отражению. – И тоже смешно? – Немного. Как Джинкс не теряется в своих волосах, остаётся для всех загадкой. Им вечно кажется, что она вот-вот наступит на них, сядет, прищемит дверью, случайно подпалит, кидая свои бомбы куда ни попадя. Джинкс смеётся: кого хочешь сглазит, сама – почти что везучая. Самую малость. Хоть в чём-то. Из всех происшествий случаются только новости. – Ещё немного и они будут до середины голени! Она слышит, как голос её чуть звенит от гордости, и кладёт подбородок на плечо Силко, в руках его настраивая зеркало так, чтобы видны теперь были они оба. Синие глаза ловят взгляд отца, и Джинкс спрашивает так же, как спрашивала его каждое утро: – Заплетёшь меня? Её волосы ещё немного и накроют их как плащом – одна их сторона уже скрылась за волнистой голубизной, стоило девчонке опустить голову. Силко кивает. Они оба знали ответ с самого начала. И до начала – тоже. На то она и принесла свои украшения. – Но сначала я' тебя расчешу, – и Джинкс, не вставая, радостно падает бочком на его кровать и, перевернувшись, начинает искать расчёску.