Распад и безысходность

Глава 15. Вечер пятницы После утомительного раунда заявлений и официального словоблудия унылая небольшая группа собралась вечером в доме викария. Сотрудники полиции, вызванной по настоянию Питера вопреки яростной оппозиции, оклеили Храм желтым скотчем, а тело Кена подготовили к отправке в морг. Кейтлин, вернувшись в Гайя-плейс и подстрекаемая срочным телефонным звонком Невилла, выбрала этот момент, чтобы «обнаружить» пузырек с аспирином в гостиной постояльцев, и полиция, казалось, не знала, радоваться или раздражаться в связи с осложнениями в деле об отравлении, которое они почти списали как раскрытое. По крайней мере, это, по-видимому, освободило их от необходимости изображать излишнюю симпатию к трупу. Судебно-медицинская группа была однозначно веселой во время работы. Решение передислоцироваться в дом викария при первой же возможности было принято, главным образом, для того, чтобы Невилл не слишком беспокоился о многочисленных парах негигиеничных служебных ботинок, которые в настоящее время загрязняют землю поместья. Драко, который тоже заметно морщился от того, до какой степени осквернены земли Мэнора, позже прислал собак, чтобы они составили Невиллу компанию, якобы на том основании, что присутствие маггловских чиновников расстраивает их. (Прим.перев. - Are the shades of Pemberley to be thus polluted? Неужели земли Пемберли будут так осквернены? – знаменитая фраза из романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение») - И, - взволнованно сказала миссис П., доставляя Марволо и Риддла (Невилл отчетливо почувствовал, что неожиданный маггловский труп на земле Малфоев приятно напоминает ей о днях славы Мэнора), - как бы полиция ни пыталась все повывернуть, они не могут притянуть закон так, чтобы Хозяину было запрещено играть в карты со своей семьей, на своей земле. Ни вот так, ни вот эдак, ни никак. А поскольку единственный член компании, игравшей в карты под открытым небом, которого до сих пор не нашли, был, по единодушным показаниям очевидцев, единственным человеком, прикоснувшимся к покойному, казалось вероятным, что Драко отпустят, чтобы он присоединился к ним, как только тело Кена будет благополучно извлечено. - И ни на секунду раньше времени, - сказала миссис Лонгботтом с мрачным удовлетворением. - Становится слишком поздно. Преподобный выйдет на охоту. И Бартлемас тоже. Я, возможно, сильно его прижарила, но он вернется, как только раздобудет другую палочку. Не могу рисковать еще раз с этим мерзким Темным беспалочковым заклятием, даже если он сможет найти другую жертву. Удивлена, что это вообще сработало. Невилл посмотрел на бабушку. - Думаешь, Бартлемас вернется? Она энергично кивнула. - В этом нет никаких сомнений. Не было ни одного из их линии, у кого хватило бы сообразительности заметить, что его дело швах. Невилл позволил себе легкую ухмылку. – И сейчас нет. Миссис Лонгботтом фыркнула. - Ну, я бы так сказала о молодом Драко. Он лучше выбирает правильные драки, чем большинство из них. И правильную сторону, если уж на то пошло. - Боже! Я действительно слышу призрак комплимента? Внезапно, Драко оказался в гостиной. Он был одет в мантию, по-видимому, чтобы показать, что на сегодня он покончил с маггловскими делами. Миссис Лонгботтом посмотрела на него. - О, выходит, тебя не замели? Драко поднял бровь. - Конечно, нет! Отпущен без единого пятна на репутации. Миссис Лонгботтом резко повернула голову в сторону чего-то, что она, очевидно, увидела за окном гостиной. Все они проследили за линией ее взгляда, нервно вглядываясь в темноту. Она решительно покачала головой и снова повернулась к Драко. - Извините. На мгновение мне показалось, что я вижу ваших Глостерских пятнистых, которые развлекаются групповым полетом вокруг церковной башни. Без сомнения, игра света. Ты что-то хотел сказать? (Прим. перев. - Gloucester Old Spots - Английская порода свиней, преимущественно белая с черными пятнами. Она названа в честь графства Глостершир.) Драко мило улыбнулся. - Я говорил, что никого из нас, кажется, ни в чем не подозревают. Даже вас. На самом деле, они даже не были уверены, что это нельзя списать на смерть по естественным причинам. Никто из нас не должен покидать деревню, не сообщив им об этом, до вскрытия, но в любом случае их гораздо больше интересует Бартлемас. - Меня тоже, - сказал Питер. - Что он сделал? Я имею в виду, насколько я понимаю, он какой-то ваш родственник, и он, очевидно, безжалостный психопат-убийца - … Драко, уловив взгляды миссис Лонгботтом и Гермионы в его сторону, соизволил слегка покраснеть. Он сделал воздушный жест. - Это практически тавтология, о чем вам будут рады напомнить. Невилл протянул руку и положил ее на плечо Драко. – Вот что я тебе скажу, семейное это или нет, но к старости ты приобретаешь заметный порок альтруизма. Раньше тебе никогда не приходилось идти на такой риск - … Драко пожал плечами. - Без вариантов. Ничто, кроме серьезной приманки в виде возможности наложить лапу на Мэнор, не могло бы отвлечь Бартлемаса на достаточно долгое время, чтобы команда спасателей заняла позицию. - Его взгляд метнулся к миссис Лонгботтом, которая улыбнулась довольной ухмылкой ящерицы. Гермиона поднялась на ноги. - Кто-нибудь хочет кофе? Я приготовлю. - Я помогу, - сказал Питер. И они исчезли в сторону кухни. Миссис Лонгботтом задумчиво посмотрела им вслед, а затем со скрипом выбралась из глубин кресла. - Мне бы лучше заскочить в Гайя Плейс и посмотреть, есть ли у Кейтлин надлежащая защита на случай, если нападение начнется там. Ваша миссис П. может присмотреть за Мэнором - и мне жаль вампира, который выйдет против нее, - но мне нужно прикрыть Кейтлин. Я просила ее прийти сюда, но она сказала, что ее гости так потрясены смертью Кена, что она не может их оставить. Она аппарировала прочь. Драко взглянул на Невилла. - Если бы это был кто-то другой, а не твоя бабушка, я бы назвал это тактом. Невилл ухмыльнулся в ответ. Он чувствовал, что безудержно улыбается с момента окончания карточной игры; полиция восприняла это без понимания, во время его допроса. - Может быть, к старости она тоже готовит сюрпризы. Но я серьезно. Ты пошел на идиотский риск - рисковал всем - своим домом, своей жизнью - … Голос Драко упал до шепота и стал хрипловатым. - Может быть - ну, ты же помнишь, что ты сказал - что тебе не нужен Мэнор без меня внутри? Так вот, тебе никогда не приходило в голову, что я могу чувствовать то же самое по отношению к тебе? И он поднял взгляд со стула с видом бесспорного приглашения, смешанного с чем-то еще; с чем-то колеблющимся, почти не верящим в свою удачу, как у путника, который часами бредет сквозь метель, видит впереди освещенный дом и с трудом верит, что укрытие от бури наконец-то рядом. Невилл обнаружил, что пересекает комнату, прежде чем осознал это. Губы Драко были теплыми, открытыми, ожидающими его поцелуя. Ощущение от шелковистых волос, когда он зарылся в них пальцами, было удивительно родным. Его облегчение от того, что он снова смог обнять его после полного ужаса дня, придавало его удовольствию такой острый оттенок, что было почти болью. Он опустился над ним на колени, прижимая его обратно к креслу, сжимая его бедра своими коленями, его руки свободно блуждали под свитером по гладкой коже на спине возлюбленного. Драко резко вздохнул и притянул Невилла ближе, выгибаясь в поцелуе. Сзади послышался сухой кашель. - Извините, если я прерываю что-то важное, - глухо пророкотал голос его бабушки, - но я только что обнаружила на деревенской улице заблудившегося стервятника, и, похоже, у него есть посылка для молодого Драко. Они неловко разъединились. Драко что-то пробормотал себе под нос, и бабушка Невилла бросила на него строгий взгляд. - И нет нужды в бранных словах, молодой человек. Особенно, когда вы пользуетесь гостеприимством викария. Я его оставлю здесь, вы не возражаете? В этот момент они услышали, как открылась дверь кабинета, последовал короткий возглас удивления, а затем мелодичный клерикальный голос. - Питер! Прости, что прерываю тебя - и извини, что не вышел поприветствовать твоих гостей раньше, но я, наконец, начал выправлять сноски к своим представлениям в подкомиссию Синода, и не хотел, так сказать, обрывать нить, - но Питер, ты знаешь, что у тебя в коридоре, кажется, сидит белоголовый сип? Гималайский белоголовый сип, если я не ошибаюсь. - Что? - В голосе Питера было явное удивление. Невилл и Драко вышли в коридор вслед за миссис Лонгботтом и увидели Питера, выходящего из кухни с подносом с кофе в руках, и Гермиону, раскрасневшуюся, застенчивую и довольно привлекательно растрепанную позади него. Оба с удивлением смотрели на крупную, красивую, темно-коричневую птицу с белой опушкой на шее, которая тяжело прыгала, оставляя когтями длинные шрамы на линолеуме, и ей изрядно мешал нефритово-зеленый шелковый сверток, привязанный к одной ноге черным шнуром. - Очевидно, это для меня, - сказал Драко. - Специальная доставка. Он опустился на колени и развязал шнур, который, как заметил Невилл, был сделан из тончайшего шелкового материала, от которого, когда его развязывали, доносилось легкое дыхание моря. Стервятник, с довольным видом птицы, выполнившей миссию, расправил крылья в ленивом взмахе (опрокинув при этом подставку для зонтов и с громким лязгом сбив на пол медный поднос со стола в прихожей), и издал негромкий звук, нечто среднее между карканьем и зевотой, что позволило им всем рассмотреть с близкого расстояния его грозный крючковатый клюв. Драко изучал причудливо сложенный лист бумаги, каким-то образом прикрепленный к шнуру, прежде чем заняться самой посылкой. - Он пролетел долгий путь. - Да, - сказала миссис Лонгботтом, - тогда он, без сомнения, проголодался. Будь я на месте этих собак, я бы не слишком обрадовалась тому блеску, который, кажется, появляется у него в глазах, когда он на них смотрит. Невилл, глядя в том направлении, куда указывала бабушка, понял ее намек. Он поймал Марволо и Риддла за ошейники и решительно засунул их себе за спину. Возможно, это было только его воображение, но ему показалось, что он заметил на лице стервятника слегка разочарованное выражение. Питер прочистил горло. - У меня есть кусок печенки в холодильнике - ... Стервятник, видимо, поняв тон, если не слова, решительно направился в кухню, цокая когтями по полу. Питер исчез вслед за ним. Когда он вернулся (без стервятника), Драко, стоя на коленях на полу в холле, распечатывал пакет, и его содержимое - мягкий сверток зеленой ткани - раскрылся в его руках. - Где ближайший флагшток? - потребовал Драко. Питер моргнул. - На церкви, но… - Идеально! - Это флаг? Драко пожал плечами. - Ну, технически это баннер, я полагаю. Но да, для этого нам нужен флагшток. Он позволил складкам шелка упасть на его ноги. На переднем плане в шипящем гневе возвышался дракон, его чешуя сверкала золотыми и серебряными нитями, его глаза были украшены драгоценными камнями, его злые зубы инкрустированы слоновой костью, переливчатые зелено-золотые крылья насекомых блестели по всей длине его спины и хвоста, и семь когтей на каждой из его растопыренных лап - серо-стальные ятаганы, готовые рвать и крушить. Драко сел на пятки и с удовлетворением посмотрел на него. - В любом случае, приятно знать, что Ю Лун объявила о своей позиции. И встала на сторону законной линии. Ты, должно быть, произвел на нее сильное впечатление, любовь моя. Я никогда раньше не слышал, чтобы она ввязывалась в семейные ссоры - … - Ю Лун? - Питер вопросительно поднял бровь. Невилл пожал плечами. - Его пра-пра-тетя, не знаю, как это называется - когда кто-то приходится сестрой твоей пра-пра-бабушке. Брови Питера поднялись выше. – Даже не представляю. По-моему, это те связи, которые я видел только в генеалогической таблице. И я не совсем уверен, что верю в их существование. Это не то, что можно увидеть на последней странице Молитвенника. - Родст… о, я понимаю. Боже мой. Я удивлен, что кому-то нужно говорить о запрете жениться на такой дальней родне. В любом случае, это старейшая из живущих родственников Драко. Кстати, я полагаю, и Бартлемаса тоже. Озадаченный вид Питера напомнил их собак, как если бы кто-то злонамеренно поставил одну миску с едой в один конец кухни, а другую одновременно в противоположный конец, и они недоумевали, в какую сторону нырнуть в первую очередь. - У Драко китайские корни? Улыбка Невилла стала шире. - Ага. Не похож, правда? Но говорят, что никто из них уже не был похож со времен его прадеда. Бедняга, говорят, отец ненавидел его за то, что он мало походил на свою мать, а дети в Хогвартсе устроили ему веселую жизнь за то, что он "узкоглазый". Неудивительно, что он закончил тем, что разочаровался в святости чистокровного дела. Питер продолжал выглядеть сбитым с толку. Невилл махнул рукой в пояснение. - Прапрадед Драко был известен как Белый Дьявол Тай-Мо-Шаня. Пират, да будет вам известно. Сбежал в море после семейной ссоры. Он захватил джонку, на которой путешествовали Ю Лун и ее сестра Ю Цзянь, между Шанхаем и Кантоном, и никто не был более удивлен, чем их отец, когда он решил действительно жениться на старшей девушке. Так вот, она, должно быть, была неслабой волшебницей. Произвела настоящую сенсацию, когда он привез ее в поместье где-то в конце 1840-х годов, насколько я понимаю - ... - Нет смысла сидеть здесь и сплетничать всю ночь. Голос Драко был нетерпелив. - Нам это прислали - мы должны это вывесить. Выдвигаемся к церкви. Голос Питера был глубоко возмущенным. - Вы не можете вывесить это на церкви! Есть правила. И что скажет епископ? Драко посмотрел на него с выражением спокойной рассудительности. - Послушайте, единственная дочь епископа в настоящее время отходит от передозировки в вашей спальне, украшенная укусом вампира на шее. Как вы думаете, как сильно он может расстроиться из-за того, что вы поднимете на церковный флагшток что-то, что мало чем отличается от флага Святого Георгия? Питер беспомощно пожал плечами. - Он всегда гордился тем, что вникает в детали - … Драко фыркнул. Он уже был на пути к двери. Невилл и Гермиона с палочками в руках последовали за ним. Миссис Лонгботтом посмотрела на них. – Пойду-ка я проверю Кейтлин. Увидимся в церкви, когда я закончу в гостевом доме. Она глянула на преподобного Боулза, который, увидев благополучное избавление от стервятника, похоже, собирался вернуться в кабинет к своим сноскам. - Вы должны быть осторожны, если планируете остаться здесь. Я не хочу вызывать лишнюю тревогу, но нет ничего, что могло бы помешать старому канонику - то есть преподобному Роукинзу - войти сюда. Приглашать его не нужно - кажется, он считает, что сам живет здесь. И пусть вас не удивляет, что он не будет уважать вашу сутану. Если он объявится, вы можете испытать неприятный шок. Преподобный Боулз посмотрел на нее поверх очков-половинок, в которых читал. - В самом деле? Что ж, это будет новый опыт для меня, и, признаюсь, я нахожу его довольно интригующим. Будучи единственным человеком, имеющим лицензию на осуществление служения освобождения в епархии, у меня было несколько примечательных встреч, но никаких вампиров - по крайней мере, насколько я мог знать в то время. Хотя однажды я познакомился с очень интересным греческим православным священником на Международной экуменической конференции, он был откуда-то с северной оконечности Эвбеи, я думаю, так вот, он утверждал, что в его деревне у него были большие проблемы с – дай бог памяти - Вриколакас, не так ли? - во всяком случае, это такие греческие вампиры, которые предпочитают вино крови - ... Миссис Лонгботтом фыркнула. - Меня это не удивляет, зная греков. Несомненно, они и против чеснока тоже не возражали бы. - Что ж, я могу с уверенностью гарантировать, что преподобный Роукинз будет весьма традиционен в отношении своих предпочтений в алкоголе, если представится хоть малейший шанс, - сказал Драко. – Хотя он и прихватил последнюю бутылку Помероля, когда был здесь в последний раз, скотина эдакая -… (Прим. перев. – Помероль - Апелласьон красных вин Бордо, находится на юго-западе Франции. Расположен на востоке Бордо, рядом с Сент-Эмильоном, в области Либурне, которая получила свой название от названия «Либурн») - Питер, мне остаться? - Гермиона, говоря это, повернулась назад от дверей. Преподобный Боулз поднял седые густые брови. - Моя дорогая юная леди! Хотя я очень тронут этим предложением, но рассмотрите более широкую картину. По веской причине кажется наиболее вероятным, что нападение произойдет в церкви. Если вы останетесь здесь, это ослабит наши силы в точке максимальной угрозы и увеличит риск поражения в деталях. Я уверен, что тётя Драко сможет отослать вас к Сун-Цзы об опасностях разделения сил - … - Глава шестая, - отрезала Гермиона. Питер и преподобный Боулз выглядели пораженными, а Невилл и Драко обменялись улыбками. - Я преклоняюсь перед вашим превосходящим знанием, - сказал преподобный Боулз, подстраивая действие под слова. - Но сосредоточьтесь на практических вопросах. Я, престарелый и тощий, представляю куда менее заманчивую цель, чем вы. И я, возможно, смог бы заставить его говорить, а не кусаться. Тут никогда не знаешь. Как увлекательно было бы обсудить дела с кем-то, кто видел Государственную церковь в золотые дни доброго короля Георга! И как же он будет удивлен, узнав, как все изменилось. Дальнейшие уговоры оказались бесполезными, и через несколько минут они уже были у подножия башни Святого Себастьяна. Драко засунул сверток флага за ворот рубашки, взялся одной рукой за солидную свинцовую водосточную трубу, крепко сжал ее и начал карабкаться по ней. Питер сглотнул. - Итак, - нервно сказал он, - домушник в его родословной тоже был, как и пират Китайского моря? Невилл, которому главным образом был адресован комментарий, не сводил глаз с вершин, следя за продвижением Драко. - Не то чтобы я о таком знал. Но у него отличное чувство высоты. И - о, он уже там - … Они мельком увидели светлые волосы, когда Драко вскарабкался на вершину башни и наклонился, скрываясь из виду, по-видимому, занятый фалами баннера. Знамя медленно, рывками двигалось вверх по флагштоку. К счастью, ночной ветерок подхватил его, когда он был наверху, и он впечатляюще развернулся. Внезапно поднялся поток серебряных и зеленых искр, осветив рельефного дракона во всей его красе. - Вот, - выдохнул Невилл. Пусть стреляют по этому. Голос, холодный, как могила, раздался позади него, совсем рядом с левым ухом. - Вы призвали нас на поле боя. Мы готовы. - О, только не снова, - раздраженно заметил Джулиан. Энэ гневно глянула на него покрасневшими глазами. Люси посмотрела на него с другой стороны гостиной. - Это, если можно так выразиться, совершенно неуместно. Естественно, мы все расстроены - … - Почему? - Джулиан агрессивно вздернул подбородок. - Энэ была первой, кто критиковал Кена при жизни - … - Нет, будь честным. Скажи, что она была первая в небольшой и решительной очереди, - сказала Люси. - Я не утверждаю, что он был святым. Я не верю в приукрашивание недостатков людей только потому, что они мертвы. Но мы работали и жили с ним почти две недели, и хотя он, возможно, имел свою раздражающую сторону - ... - О, будь реалисткой, Люси! Он мог бы быть двенадцатигранником, и нам все равно пришлось бы искать его нераздражающую сторону. Люси покачала головой. - Джулиан! Достаточно! Я говорила, что у него может быть раздражающая сторона, но он заслуживает некоторого уважения, и никто не окажется лицемером, если признает это. Его инфаркт был огромным шоком - … - Инфаркт! Алан, который до этого сидел в кресле в углу, делая вид, что читает, выпрямился на крик Джулиана и посмотрел на него по-совиному. - Послушайте, полиция, похоже, считает, что это наиболее вероятное объяснение. Я осмелюсь предположить, что они даже не стали бы серьезно рассматривать злой умысел, если бы не те проблемы, с которыми мы столкнулись раньше - … - Прррррррроблемы! - Джулиан фыркнул, с сардонической интонацией произнося «р». Ему понравился эффект, поэтому он сделал это снова. - Пррроблемы? Ну, это один из способов описать тот факт, что мы все последние две недели жили в гостевом доме с сумасшедшей викканской отравительницей. - Бедняжка, - неожиданно вставила Жаклин. Все посмотрели на нее осуждающе. Она пожала плечами. - Я думаю, Киврен неплохая девушка. Просто немного запуталась. Я не думаю, что она действительно намеревалась причинить Кэти какой-то серьезный вред. Люси фыркнула. - Совершенно верно. Такие часто оказываются в подобном положении. Но они все-таки причиняют вред - по-своему, бестолково. Жаклин поколебалась, затем кивнула, согласившись. - Да. Может быть, глупость – это восьмой смертный грех, в конце концов. - Она снова уставилась на пламя в камине, который Кейтлин приказала разжечь в гостиной. - И все же, - сказала она через несколько мгновений, - я не могу не жалеть ее, даже если так. - Что ж, - сказал Джулиан, - тебе достаточно легко заниматься всепрощением. Я был бы удивлен, если бы наша хозяйка думала так же. - Думала так же о чем, мистер Гарроуби? Дверь гостиной открылась настолько бесшумно, что все повернулись к вошедшей с чувством глубокого потрясения. Кейтлин, по-видимому, полностью осознавая создаваемую ею сенсацию и слегка забавляясь этим, подошла к столу, где все еще был накрыт ужин, и налила себе чашку кофе. Она повернулась к Джулиану, вопросительно приподняв брови. - Джеки, кажется, придерживается мнения, что выходки Киврен связаны с тем, что она бедная, непонятая маленькая девочка. Но я не могу представить, чтобы вы чувствовали то же самое. Не как ее жертва. Прежде чем ответить, Кейтлин аккуратно выбрала печенье. Ее глаза пристально смотрели на него поверх края кофейной чашки; на мгновение он почувствовал себя почти неуверенным. Затем она улыбнулась. - О, но я так и чувствую, мистер Гарроуби. Больше, чем вы можете себе представить. - Что -? Ее улыбка стала шире. Она заговорила медленно, назидательным тоном. - Помимо всех, кто мог неправильно понять бедняжку Киврен, кажется, полиция это тоже сделала. Они только что связались со мной по телефону. Пауза затянулась до невыносимости. Он не собирался задавать следующий вопрос, но поймал себя на том, что сделал это прежде, чем смог себя остановить. - И? Что они сказали? - Кажется, они сняли отпечатки пальцев с банки с аспирином, которую я нашла там. - Она кивнула на старинный буфет из орехового дерева у стены. Почему-то он не мог перестать задавать вопросы. Глаза всех в комнате были прикованы к ним обоим.       - И?              - Они принадлежат Кену.        Где-то в комнате кто-то шумно выдохнул, как будто они почувствовали облегчение, когда их подозрения подтвердились. Кейтлин неторопливо оглядела их всех, прежде чем повернуться к Джулиану с видом, почти вызывающим. Джулиан пожал плечами. - Ну, по-видимому, Киврен, по крайней мере, хватило ума не использовать свои собственные таблетки, чтобы отравить вас. Вы же не имеете в виду, что Кен сделал это, а затем покончил с собой из-за раскаяния, не так ли? Кейтлин задержала его взгляд на долгое мгновение, прежде чем отвести свой, как будто, подумал он с быстрым внутренним уколом унижения, он внезапно перестал ее интересовать. - Нет, мистер Гарроуби, - сказала она своим глубоким контральто, - я этого не говорю. Внезапно все стало невыносимо. - Что ж, - сказал Джулиан, его голос звучал слабо и хрипло в его собственных ушах, - с меня достаточно того, что я сидел и притворялся, что сломлен горем. Я пошел собирать вещи. Я полагаю, завтра мы сможем уехать, как и планировалось? Алан посмотрел на него. Выражение его лица, по мнению Джулиана, являло признаки сомнения, хотя голос уверенно разносился по комнате. - Да. Я не слышал ни о каких причинах, почему бы и нет. Что ж, спокойной ночи, Джулиан. Увидимся утром. Он помедлил, но никто не просил его остаться, и теперь, когда он изложил свою точку зрения, казалось, что отступить невозможно. Он расправил плечи и решительно вышел из комнаты. Из пристройки в коридор дул холодный ветер, и Джулиан поздравил себя с тем, что в этот вечер он выбрал более толстый из своих свитеров. В его спальне, когда он прибыл туда, тоже было холодно. Он включил прикроватные лампы (с тех пор, как приехал сюда, он всегда предпочитал их приглушенный желтый свет резкости верхней люстры), а затем встал на колени у радиатора под окном, пытаясь заставить его давать больше тепла. Над его головой раздался резкий стук в окно. Он выпрямился так резко, что на мгновение его зрение затуманилось. У окна кто-то стоял – массивные ладони с квадратными ногтями ритмично хлопали по раме - белое лицо плотно прижалось к стеклу - … Лицо. Знакомое лицо, вроде? Полсекунды, и он бы - ... Холодные пальцы животного страха вцепились в сердце и сжали его. Руки и ноги внезапно онемели. Волосы на затылке встали дыбом, и ледяная капля чистого слепого ужаса с мучительной медлительностью сползла по позвоночнику. И тихий холодный голос где-то в глубине его сознания сказал: Ты должен запомнить это чувство. Тогда, по крайней мере, ты узнаешь хоть одну полезную вещь на этом дурацком курсе. Джулиан тихонько заскулил. - Не дури, приятель. - Крик с улицы донесся слабо, приглушенный стеклом. - Я знаю, о чем ты, должно быть, думаешь, но перестань выглядеть так, будто видишь привидение, и, черт возьми, впусти меня. Я скоро тут задницу отморожу, и даже думать боюсь, что произойдет, если кто-нибудь - ну, ты знаешь, кого я имею в виду - увидит меня. Голос был настолько типичным для Кена - широкие йоркширские гласные подчеркивали обиженную нотку в его тоне, - что Джулиан невольно издал резкий лай облегченного смеха. Господи! До какого состояния ты позволил Кейтлин и этой жуткой старой карге довести себя? Конечно, этому есть совершенно простое объяснение. Должно быть. Все еще дрожащими, вот же черт!, руками Джулиан приподнял оконную створку, высунулся наружу и схватил обнадеживающе нормальное, мокрое от дождя плечо своего неожиданного посетителя. - Кен! Это ты! Но какого черта?.. - Нет времени. - Голос старшего сокурсника был торопливым, его слова сливались друг с другом, его дыхание было прерывистым, он задыхался, как будто бежал. - Дай мне руку, чтобы я мог забраться. Быстрее. Они могут - все еще охотиться за мной. Послушай, Джулиан, не тупи сейчас. Это серьезно. Ты еще не знаешь, насколько серьезно. И ты единственный, кому я могу доверять. Так что, ради всего святого, помоги мне залезть внутрь. Джулиан наклонился над цветочным ящиком. Кен, с неожиданной силой схватив Джулиана за оба запястья, предпринял неуклюжую попытку пролезть через окно; в конце концов, после изматывающих, отчаянных, но как-то неожиданно бесшумных рывков и толчков он перевалил через подоконник и, задыхаясь, приземлился на прикроватный ковер, как выброшенная из воды рыба. - Что, черт возьми, с тобой происходит? - спросил Джулиан. - Нам сказали, что ты умер - … Кен выглядел мрачным, и его глаза горели. - Ну, если нет, то это не благодаря нашему драгоценному лорду Мэнора. - Он поднялся с коврика у края кровати, скинул туфли и, не дожидаясь приглашения, плюхнулся на спину поверх одеяла. Обычное раздражение, которое Джулиан почувствовал бы при присвоении своей территории, было почти погребено под приливом волнения, которое он испытал. - Что ты имеешь в виду? - Его голос, сам собой, понизился до заговорщического шепота. Кен, не открывая глаз, пожал плечами. - Налей мне выпить, и я тебе расскажу. - Он сделал паузу. - Перестань, я знаю, что у тебя в шкафу спрятана бутылка джина. И тоник. Никки видела, как ты покупал их в деревенской лавке. Вот это память у девушки. Если не считать всего, что может считаться образованием. Кроме этого, я бы сказал, что она помнит все, чему когда-либо училась. И не во Дворце Епископа. Ни разу не в чертовом дворце Епископа - … Он вздохнул почти со свистом, поднял в воздух вялую руку и стал созерцать ее тыльную сторону с неподдельным интересом. Джулиан, удаляясь в сторону ванной с двумя бутылками, на мгновение задумался, где его гость ухитрился обкуриться в промежутке между уходом - ну, предположительно, не из морга - и прибытием сюда. Он пожал плечами. Вряд ли это его дело, что еще Кен решил смешать с выпивкой, которую он так бесстыдно стряс с него, и было ясно, что он не собирался раскрывать рот без спиртного. И Джулиан никак не мог – ну, никоим образом - не мог упустить эту возможность. Один стакан для чистки зубов - запасной, нетронутый - чинно стоял в дальнем углу полочки. Другой, конечно, ему придется помыть. Он потянулся к полке под зеркалом для бритья - и остановился, увидев отражение спальни, которое было видно через открытую дверь ванной позади него. Куда подевался Кен? Внезапно он осознал, что больше не слышит хриплое, затрудненное дыхание Кена. Прикроватный свет погас. Он развернулся на каблуках. - Я так ждал этого момента, - промурлыкал голос из темноты.