Распад и безысходность

Сам хозяин вышел, чтобы поприветствовать его в холле, почти сразу, как только накрахмаленная суровая экономка приняла его пальто, и протянул длинную изящную белую ладонь.  — Привет. Драко Малфой. Как мило, что вы присоединились к нам. Позади него в дверях одной из комнат, ведущих из холла, стояла симпатичная брюнетка с сильными чертами лица, одетая в поразительное синее атласное платье. Драко указал на нее. — Гермиона, могу я представить тебе Питера Блекни? Гермиона Грейнджер. Питер наш викарий, Гермиона. Прежде чем он успел сказать что-то еще, в соседней комнате раздался громкий треск и звук разбитого стекла, какой-то неистовый лай, и кто-то — почти наверняка Невилл — начал ругаться. Хозяин Мэнора подавил восклицание и быстро обернулся. — Извините, я скоро вернусь. Если, конечно, не застряну, зажимая чью-то разорванную артерию. Гермиона, присмотри за Питером вместо меня, будь добра? Он ушел. Гермиона посмотрела на Питера. — Я попрошу миссис П. принести вам выпить, вы не против? Что вы предпочитаете? Обычно здесь подают шампанское, но не думайте, что вам нужно его пить, если не хотите. А вы действительно викарий? Или это просто драконовский розыгрыш? Ее взгляд вопросительно скользнул по высокому воротнику его угольно — серого свитера. Он рассмеялся.  — Знаете, клерикальный воротник не обязателен для светских мероприятий. И, да, пастор, если быть точным. Почему вы подумали, Гермиона, что это может быть розыгрыш? Это то, что — эм—часто делает Драко? Ее глаза внезапно расширились, и самое странное выражение промелькнуло на ее лице.  — То есть вы никогда раньше не сталкивались с его чувством юмора? Он покачал головой.  — Вообще — то, я сейчас впервые вижу его, — он сделал паузу, поняв, что это, вероятно, прозвучало довольно странно. Его губы изогнулись в ухмылке.  — Тем не менее, думаю, я как минимум на два прыжка опережаю Ника Кэррауэя.  — Ника -? О, я поняла. Гэтсби. — Вокруг глаз Гермионы появляются милые морщинки, когда она улыбается заметил он. — О да, я могу понять, почему он может произвести подобное впечатление. Но шутить с ним на эту тему смысла нет. Я буду в шоке, если окажется, что он это читал. Вы сильно удивитесь, если узнаете, что я читал, — заметил позади них легкий обиженный голос. Они обернулись. Их хозяин держал два полных бокала с шампанским, один из которых протянул Питеру и плавно продолжил. — Всего лишь небольшая катастрофа, уже все улажено. Судя по всему, на этой неделе Риддл решил назначить себя Официальным Защитником Семьи от Телефонного Демона. Чёрт его знает почему — аппарат у нас уже больше года. Но где логика и где спрингер — спаниели? Ну вот телефон и зазвонил; Невилл пошел, чтобы ответить, Риддл преданно попытался встать между ним и врагом, и в результате ковер усыпан осколками венецианского стекла. Гермиона поднесла руку к губам.  — О, боже, Драко. Я чувствую себя такой виноватой за то, что навязала тебе этих тварей -… Его глаза озорно плясали. — Перестань, Гермиона. Даже для гриффиндорцев должен быть какой-то срок давности за опрометчивые поступки. И вообще, можешь не сомневаться: если бы их обаяние не перевешивало их антиобщественные наклонности, я бы давно продал этих зверей в лабораторию, на опыты. Она хихикнула. — Держу пари, что твоя семья так говорила о тебе -… Мгновенно воцарилась ледяная тишина. Питер заметил как застыли совершенные черты лорда Мэнора еще до того, как Гермиона в ужасе всхлипнула и протянула к нему  — О, Боже мой, Драко, прости. Я не имела в виду… Легким движением он стряхнул ее руку. — Почему бы тебе не вернуться в гостиную и не попросить Невилла налить еще бокал? Как ветеран словесных оплошностей, я могу заверить, что, хотя алкоголь и не фильтрует подобные ошибки, он делает нас намного более расслабленными в их восприятии. Кстати, это звонила Кейтлин. Судя по всему, она и Ричард задерживаются примерно на полчаса — я так понимаю, какая-то идиотская шутка вызвала проблемы в ее гостевом доме — так что я намереваюсь убить время, показав Питеру семейные портреты, и уверен, что последнее, что ты хочешь вновь увидеть, — это моя Комната Ужасов. Гермиона молча кивнула. Она была очень бледна и, очевидно, слишком сильно чувствовала свой таинственный внутренний вопиллер — чем бы это ни было — чтобы продолжать разговор. С ощутимым облегчением она нырнула обратно в гостиную.  — Итак, — сказал Драко, приподняв бровь, — мы начнем с хулиганов девятнадцатого века, мошенников восемнадцатого или бандитов семнадцатого? Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел вверх по лестнице, развлекая Питера несерьезными и скандальными беглыми комментариями к различным картинам, которые попадались по пути, и на которые, к счастью, не ждал ответа. Питер воспользовался ситуацией, чтобы тайком рассмотреть своего хозяина, уделив картинам — какими бы красивыми они ни казались — самое поверхностное внимание, исключительно из вежливости. Когда ему было не больше десяти или около того лет, и он все еще полагал, что, следуя гордой научной традиции своей семьи, он войдет в академические круги в одном из старых университетов, — его отец утверждал, что один из нобелевских лауреатов является их дальним родственником, а со стороны матери в генеалогическом древе встречались и Халдейны, и Резерфорды — его взяли на выставку в Музей Науки. Там он был очарован изящными моделями молекул: не грубыми пародиями из коктейльных соломинок и пластиковых шариков, к которым он привык в школе, а чарующе сложными конструкциями, сделанными из лески, позолоченной проволоки и стеклянных бусин, где каждая часть неразрывно связана с остальными. Однако уже тогда он знал, что если убрать хотя бы одну стеклянную бусину, перерезать одну проволоку, то все рухнет в необратимый хаос. Он никогда раньше не встречал человека, который поразил бы его своим столь же динамичным, и столь же хрупким чувством равновесия. Они были в галерее первого этажа — зале, вдвое шире обычного коридора и с рядом окон по одной из сторон — и Драко указывал на прекрасную, многофигурную группу 17-го века, когда Питера внезапно поразила явная странность композиции, что заставило присмотреться к ней гораздо более внимательно. Скромная молоденькая мисс, затянутая в корсет и кучу миниатюрных серебряных и голубых юбок, с чепчиком на голове, застенчиво смотрящая на зрителя, выглядела достаточно традиционно, но ее отец с кружевным воротничком, в бриджах и сапогах, и ее пышногрудая мать с богатым декольте, с гривой завитых кольцами волос, стоящие у камина в дальнем углу картины — изображения того самого камина, возле которого стоял он сам, понял Питер, невольно вздрогнув, — были далеки от обычных. Весь их язык тела кричал, что, несмотря на приличия семнадцатого века, эта супружеская пара была в центре крупного домашнего скандала, и ее мало заботило, кто об этом узнает. И что в ближайшее время они не собирались уделять кому-либо еще хоть немного своего внимания. Затем — Питер громко ахнул, и его желудок дернулся — маленькая мисс на картине вдруг одарила их обоих обворожительной улыбкой и приподняла тяжелые юбки, явив взору черно-белую охотничью собаку с висячими ушами, сидящую на ее атласных туфельках. Он инстинктивно повернулся к хозяину, и успел увидеть, как напряжение, казалось, внезапно испарилось из тела Драко, а его тонко очерченные черты расслабились в спокойной, заговорщической ухмылке старшего брата. Хозяин поднял элегантную руку, поднес указательный палец к губам, а затем, к явному (хотя и скрытому) удовольствию изображенной девушки, на лету превратил этот жест в воздушный поцелуй, изящно перешедший в поклон в направлении четы у расписного камина, которая, казалось, вдруг разрешила свои разногласия и в самый неподходящий момент обернулась, чтобы укоризненно взглянуть в сторону дочери. Отец семейства чопорно поклонился, а его дама и дочь присели в глубоком реверансе — в случае с дочерью, сумевшей в то же время небрежно поправить свою голубую атласную юбку, чтобы полностью скрыть собаку, которую они в последний момент видели молча опускающейся клубком на пол и подворачивающей свой хвост под юбку хозяйки. Драко кивнул, подтверждая, что все в порядке, и плавно сделал знак Питеру следовать за ним по галерее. Когда они отошли на несколько метров —абсурдно думать, что он оказался «вне пределов слышимости» портрета, — Питер повернулся к Драко. Его конечности дрожали, но он постарался не выдавать своего волнения голосом. Ведь, на самом деле, он был официально проинструктирован не допускать подобного.  — Хорошо дрессированная собака, — прокомментировал он. Драко поднял бровь. — Действительно. Очевидно, что это умение наша семья утратила за столетия, по крайней мере, как показало сегодняшнее выступление. В числе других навыков, о которых не так сожалеют, конечно. — Он ухмыльнулся. — Я очень надеюсь, что ее родители не заметят эту собаку. Конечно, ведь это не та эпоха, когда собак пускали в дом. Я полагаю, что Кузина Сара, должно быть, уговорила ее перейти сюда из «Двух пучеглазых невероятно короткохвостых лошадей с мерзким негодяем: Ньюмаркет 1669», на втором этаже. Питер поднял бровь. —Мерзкийнегодяй? Драко пожал плечами. — Ее брат. Тот, кто бросил ее, бедняжку, умирать в полном одиночестве в поместье, из страха заразиться, а потом, в тот день, когда в Оксфорде получил известие, что она действительно умерла, написал одному из своих пьянчуг — приятелей: «Сегодня имение освобождено от тяжелого бремени выплачивать приданое моей сестры. О, если бы я веровал в Господа, ибо, несомненно, Он достоин хвалы за чудо деяний Своих и великолепие дел Своих». Питер вздрогнул. Драко взглянул на него и впервые улыбнулся с явно искренней симпатией. — Ужасная у меня семья, знаете ли. — Он сделал паузу, — но это не означает, что я могу спокойно относиться к тому, что кто-то имеет дело к их могилам, несмотря ни на что. Он помолчал. За одно душераздирающее мгновение Питер вспомнил во всей научной ясности абзац из хладнокровно — объективного доклада: Возраст 10-11 лет. Получал полноценное питание для предполагаемой эпохи (конец 17- начало 18 века?). Отсутствие явных признаков заболеваний, связанных с голодом. Предпубертатный период: пол, соответственно, неизвестен: скорее всего, Ж. Лучевая кость отсутствует: значительное повреждение скелета произошло после смерти, предположительно (из-за состояния оставшихся костных фрагментов) в течение последних недель. Он подумал о застенчивой доверительной улыбке девочки на портрете и сглотнул. Поминальная надпись закачалась перед его мысленным взором. Сара Мелюзина Риченда Руквуд Малфой. Aetat XI, Anno Domini MDCLXV. Любимая сестра и источник всякого совершенства, чьи нежные годы помешали ее многочисленным добродетелям сиять за пределами круга ее домочадцев. Бесконечно оплакиваемая. Хозяин, к счастью, не собирался давить на него. — Я — понял со слов Невилла, что вы проявили — удивительное понимание — и оказали неоценимую помощь в его попытке разобраться с этим ужасным беспорядком, пока меня не было, — вдруг сказал Драко. Питер понимал, что он, должно быть, выглядит довольно неловким. — Я — думаю, это было проще для того, кто лично не затронут, вы понимаете. Драко коротко кивнул ему. — Возможно. Спасибо, в любом случае. Я — я так понимаю, Невилл счел, что мне не следует беспокоиться о деталях. Я полагаю, зная его, что это означает, что они были намного гаже, чем кто-либо мог разумно ожидать. И я боюсь, что слишком труслив, чтобы приставать к нему, чтобы узнать, прав я или нет. Или к вам. Но, спасибо. За все, что вы в связи со всем этим должны были сделать. И я — мы — очень сожалеем, что, похоже, это завело вас на лихой конец деревенской машины сплетен —… Питер был рад, что ему предстоит заняться чем-то обнадеживающе личным.  — Не беспокойтесь об этом. Я — гм — преподобный Боулз сказал мне, что если в приходе не сплетничают о священнике, значит, он не оказывает влияния. И я — ценю, что вы делаете все возможное, чтобы противодействовать этому — я восхищаюсь вашим умением обращаться с телеграфом сплетен -…  — Телеграф? — Драко вдруг сделал паузу и рассмеялся. — О, понятно. Вы имеете в виду деревенский магазин. Что ж, если бы только мы могли запатентовать миссис Уэйли, совы и чары, позволяющие говорить через камин, оказались бы совершенно не у дел. Он внезапно склонил голову набок, внимательно прислушиваясь к звукам, доносившимся снизу со стороны лестницы.  — Ах! Кажется, Кейтлин и Ричард прибыли. Может, нам лучше отставить портреты остальных предков и спуститься? Кейтлин Нейсмит, искрясь ночным холодом, передавала пальто миссис П. (которая выглядела почти оживленной, когда приветствовала ее), принимала от Невилла бокал шампанского и жестом пыталась проиллюстрировать явно запутанное повествование, которым, задыхаясь, спешила поделиться.  — Кейтлин, не могли бы вы начать с самого начала? Как только мы все сядем за стол? — спросил Драко. — Простите, если это звучит немного нелюбезно — и я не хочу торопить вас с аперитивом, но мы немного задержались с обедом ради вас двоих, и я весьма полагаю — да, я уверен — что приступить к еде незамедлительно было бы очень хорошо. Типа: серьезно. Как бы: срочно. Кейтлин посмотрела на хозяина и ухмыльнулась. — Это не /i> грибное суфле? Драко кивнул. — Что еще — для вас?  — В таком случае -… Она решительно направилась в украшенную дубовыми панелями столовую, где свет множества свечей мягко отражался от сомкнутых рядов хрустальных бокалов и чеканных серебряных столовых приборов. Все остальные немедленно последовали за ней. Собравшиеся кое-как расселись, миссис П. наполнила бокалы и внесла первое блюдо.  — Итак, Кейтлин, <i> о чем вы говорили? Кейтлин царственно пожала обнаженными плечами. Ее бледная веснушчатая кожа отражала свет свечей.— Так вот, я отсутствовала сегодня днем. И вечером собиралась прийти сюда. Полагаю, если понятие выходного дня когда-либо применялось к тому, кто работает не по найму, сегодня мой день можно было назвать именно так. Я вернулась к себе, чтобы переодеться — и одна из девочек вцепилась в меня, вне себя от ужаса— боже, я так скучаю по Мелании и очень хочу узнать, как у нее идут дела; ясно, что ее чертова мамаша приказала администрации колледжа заблокировать все мои запросы — но, не будем об этом; мне сказали, что одна из гостий серьезно расстроена, и я пошла к ней. Это была Энэ: очевидно, она поднялась в свою комнату за полчаса до моего возвращения, чтобы взять свитер. И увидела, что у нее кто-то побывал— ключи висят за стойкой, там обычно никого нет, так что это было бы достаточно просто — и написал сообщение кровью на стене. (Прим. перев. — Мелания — персонаж первой книги цикла «Страсти в долине Пендл») Невилл — в дальнем конце стола — озабоченно наморщил лоб.  — Боже, это так расстраивает, когда подобное происходит. Питер превратил свой невольный смех в кашель, когда понял, что все остальные сидящие за столом, похоже, восприняли комментарий Невилла как простую констатацию факта. Кейтлин мрачно стиснула зубы. — Расстраивает — не то слово. Не говоря уже о том, что половина гулей на курсе уже слонялась по тому коридору, пытаясь получить свою долю экшена — одна из них и вовсе разразилась довольно внушительной речью о том, что она предчувствовала всеобщую погибель, — по крайней мере, это было бы впечатляюще, если бы я не знала, что она украла большую часть текста из роли Кассандры в постановке Эсхила, которую передавали по Радио-4 на прошлой неделе — аэтот придурок Алан выглядел так, словно никак не мог решить, входит ли в его должностные обязанности работа с кровавыми надписями -… Гермиона наморщила лоб. — Писать кровью, должно быть, очень сложно. Я имею в виду, разве она не сворачивается за то время, пока напишешь не больше одной буквы или около того? Драко развел руками. — Я не знаю. Вопреки распространенному мнению, никогда лично не занимался подобными вещами. — Он многозначительно посмотрел на Гермиону: у Питера сложилось впечатление, что это какая-то непонятная месть за ее предыдущую оплошность. Она покраснела. Он решил вмешаться, прежде чем она окажется жертвой новых словесных ловушек.  — Что это была за кровь? Ричард выразительно нахмурил брови. — И вот здесь в дело вступаю я. Я влетел в это столпотворение минут через десять — пришел забрать Кейтлин на сегодняшний вечер — …  — И очень вовремя, — перебила его Кейтлин. — К этому времени у меня на руках уже было три случая хорошо сыгранной истерики, и я всерьез опасалась, что Жаклин — которая, благослови ее бог, держалась подальше от всего этого внизу, в гостиной для постояльцев — на самом деле может впасть в еще одну паническую атаку. В любом случае, Ричард исполнил свое коронное Пропустите меня, я врач-… Ричард ухмыльнулся. — Обычно я приберегаю этот номер для январских распродаж.  — И вошел в комнату, взглянул на надпись и сказал всем, чтобы они перестали паниковать, это просто старая добрая Кенсингтонская Кровь — …  — Кенсингтонская Кровь? — Драко казался глубоко сбитым с толку. Кейтлин нетерпеливо махнула рукой.  — Искусственная кровь. Ты знаешь. (Прим. перев. — «Кенсингтонская Кровь» торговая марка поддельной крови, используемой в фильмах и в театре. Она был изготовлена британским фармацевтом на пенсии Джоном Тингейтом в 1960-х и 1970-х годах. Было доступно множество разновидностей крови, имеющих различную степень вязкости, оттенки и консистенцию. После смерти Тингейта имя «Кенсингтонская Кровь» стало общим термином для сценической крови)  — Нет, не знаю. Где можно купить искусственную кровь?  — Во всяком случае, не у миссис Уэйли. — Невилл заговорил на своем самом посконном маммерсете. — Нет, утяточки мои, у нас здесь не так много спроса на искусственную кровь — … (Прим. перев. — На маммерсете говорят, в основном, актёры, когда изображают стереотипичный акцент графств региона Уэст-Кантри, не отсылая напрямую ни к одному из них.) Кейтлин благодарно ухмыльнулась. — Я думаю, ее довольно легко получить где-нибудь неподалеку, например, в Бристоле или Борнмуте. Я спрошу своих специалистов по ранам из «Запечатанного узла». Да и любительские драматические кружки используют ее целыми ведрами. (Прим. перев. —«Запечатанный узел» — The Sealed Knot — британская историческая ассоциация и благотворительная организация, в которую входят многие члены не только в пределах Соединенного Королевства, занимающаяся костюмированной реконструкцией сражений и событий, связанных с гражданской войной в Англии.)  — Интересно, — пробормотал Ричард. — Вы в нашей деревне уже достаточно давно, не сталкивались ли с нашей местной бандой лицедеев, Питер? Губы Питера изогнулись. — «Труппа Западного Уилтшира»? Да. Я прибыл как раз вовремя, чтобы попасть на их последнюю крупную постановку. Надеюсь, это было просто совпадение, но не могу сказать, что «Убийство в доме священника» было именно тем, что я выбрал бы для первого субботнего вечера в своем приходе… —  — Да уж, и это очень несправедливо. Такого не было уже больше века — … Питер сглотнул. —Кстати, их секретарь перехватил меня несколько недель назад и спросил, нет ли у меня желания принять участие в их следующем представлении — к счастью, я мог абсолютно честно сказать, что график церковных служб совершенно несовместим с запланированными датами их репетиций… — Кейтлин фыркнула. — И правильно сделали. Вам нужно держаться подальше от этой кодлы. Я имею в виду, что мы и так знаем, что вся любительская драма, по сути, — своего рода прикрытие для безудержных супружеских измен под тонким слоем грима, но «Труппа Западного Уилтшира» — … Она нетерпеливо махнула рукой в воздухе, ища mot juste. Ричард ухмыльнулся ей через стол и пробормотал:  — Возможно, просто парник для горячих коек? Неофициальный девиз этого общества — «Половина заповедей должны быть нарушены до первой генеральной репетиции». Я не думаю, что епископ сильно похвалит Питера, если станет известно, что тот связался с этой толпой. Питер не собирался обсуждать свои отношения с епископом даже в этой, неожиданно приятной ему, компании. Он уклончиво улыбнулся и сменил тему.  — А у Энэ есть какие-нибудь идеи, кто может стоять за этой — неприятной выходкой? Кейтлин снова фыркнула. — Она сказала, что, по ее мнению, это британская секретная служба. На этот раз совершенно сбитым с толку выглядел не только Драко. Наступила пауза, пока миссис П. убирала тарелки с грибным суфле и снова наполняла их бокалы Montrachet, готовясь, как выяснилось, к дуврской камбале. Когда она все подала и ушла, Ричард нахмурил кустистые брови и пробормотал:  —Хм, Кейтлин? Не могли бы вы — э-э — пояснить? Кейтлин мрачно улыбнулась. — О, Энэ — одна из этих раздражающих пародий на подругу боевика. Драко поднял бровь. — Что? Кейтлин сделала выразительный жест.  — Да знаете вы таких. Поклонница республиканских экстремистов, которая думает, что она и сама активистка. Однажды целовалась с кем-то, чей старший брат ходил в школу с двоюродным братом Мартина МакГиннесса, и с тех пор считает себя преследуемым сексотами врагом государства. Я не отрицаю, что в дни моей молодости у мальчиков с Миллбэнк, вероятно, была папка с моим адресом. Если подумать, вполне может быть, что она там до сих пор хранится. Сомневаюсь, что они часто очищают свои файлы. Но рисование посланий на стенах фальшивой кровью совсем не характерно для их методов работы на протяжении многих лет, и я, также, не уверена, что объяснение их мотивов, данное Энэ, сколько-нибудь обоснованно. (Прим. перев. — Мартин Макгиннесс — североирландский государственный деятель от партии Шинн Фейн; Миллбанк — район центрального Лондона в Вестминстере, известен как место расположения крупных государственных учреждений, в том числе МИ-5) Вокруг стола три пары бровей и две одиночные поднялись, приглашая ее продолжать. В пояснение она в воздухе очертила ножом узор над нежной яичной смесью, которой миссис П. — для нее отдельно — заменила рыбу.  — Ну, по словам Энэ, они пытаются помешать публикации ее романа. Питер заметил, что выражения лиц всех ее слушателей явно сигнализировали Давай дальше! И конечно, он сам находил нагромождение non-sequitur на non-sequitur очень интригующим. (Прим. перев. — non-sequitur — нелогичное заключение)  — О чем он? — осторожно спросила Гермиона.  — Ну —если вы не будете ловить меня на мелочах, так как, честно говоря, если просто поздороваться с одним из этих гостей, они угостят вас синопсисом своей последней незавершенной работы, и на сегодня я уже и вспомню, у кого там что написано, но, насколько я понимаю, действие романа Энэ происходит в АИ — альтернативной истории, — в скобках объяснила она, заметив озадаченные лица Драко и Ричарда. — Вы знаете АИ — что бы случилось, если бы Кеннеди не был застрелен, что-то в этом роде — как бы пошла история, если бы в решающий поворотный момент произошло что-то еще, понимаете -…? Ричард щелкнул пальцами. — О, да. Я понимаю. Типа, как все эти предположения о том, что случилось бы с лейбористами на выборах, если бы Гордон Бэнкс играл в 1970 году — … (Прим. автора. — Го́рдон Бэнкс — английский футболист, вратарь. Чемпион мира 1966 года. В четвертьфинале чемпионата мира 1970 года Гордон Бэнкс, вратарь сборной Англии (Англия является действующим чемпионом), пропустил решающую игру против Западной Германии из-за болезни. Известно предположение, что это было основным фактором, способствовавшим поражению действующего лейбористского правительства на всеобщих выборах, состоявшихся тремя днями позже, и что, если бы лейбористы продержались еще один срок, Эдвард Хит потерял бы лидерство Консервативной партии в пользу Еноха Пауэлла, харизматичного правого политика с откровенно антииммиграционной платформой, который вполне мог победить на следующих выборах в 1974–1975 годах. Ричард демонстрирует свой возраст, поскольку никто, кроме Кейтлин, на званом ужине не должен был понять его реплику; в 1970 году Питеру исполнилось три года, а остальные трое родились в следующее десятилетие.) Драко, который, очевидно, отчаянно пытался вписать Кеннеди хоть в какую-то культурную систему координат, и безуспешно, достиг просветления примерно в то же время.  — Ах, так вы имеете в виду один из этих опусов, — сказал он, — у нас только что была вспышка подобной ереси, вслед за Последними Событиями. К счастью, до сих пор никто не решился выказать настолько дурной вкус, чтобы писать непосредственно о самих Последних Событиях: они склонны — хм — сосредотачиваться на делах, по крайней мере, двадцатилетней давности -…  — И пишут все это люди, которые ни тогда, ни позже не принимали в Событиях серьезного участия, — язвительно заметила Гермиона. Ее лицо снова стало бледным и напряженным, заметил Питер и почувствовал смутное желание протянуть руку и обнять ее. Невилл, который, очевидно, тоже заметил ее реакцию, улыбнулся ей с дальнего конца стола.  — Ну, что бы кто ни говорил о том, почему и как, мы были там, — сказал он. — И очень паршиво все это было. Я бы вполне одобрил роман АИ о Последних Событиях, если бы автор дал нам еду получше, убрал побольше моментов слепого ужаса и позволил чуть больше спать -… Драко ухмыльнулся ему с конца стола. — И переписал секс, чтобы сделать его погорячей? — протянул он. Питер осознавал, что другие гости застенчиво не смотрят на него, и на мгновение проклял свое положение за то, что оно накладывает такие искусственные оковы на всех, с кем он общается. Невилл покачал головой и улыбнулся. — Нет, в этом никаких изменений не требуется, спасибо — в любом случае, о чем этот проклятый роман, Кейтлин?  — Ну, — сказала Кейтлин, с мрачным удовольствием вонзая вилку в яйцо, — Энэ считает эльфов аморальными, склонными к интригам и преследующими различные скрытые цели.  — Вот как, а я что вам говорил…? — сказал Драко  — Говорил — но, я уверена, что ты, тем не менее, не пришел к заключению, что у И́мона де Вале́ры, должно быть, была мать-эльфийка -…  —И́мон, кто?... (Прим. перев. —И́мон де Вале́ра — ирландский революционер, государственный и политический деятель. Один из ведущих политиков Ирландии в 1917—1973гг., автор ирландской Конституции, один из лидеров Ирландской борьбы за независимость… Личное — кстати, и похож … его еще Алан Рикман играл).  — Не говоря уже о Дэвиде Ллойд Джордже, — быстро продолжила она. — Так или иначе — о ее незаконченном романе — с лидерами Пасхального восстания 1916 года связывается огневолосая зеленоглазая волшебница, которая от их имени вскрывает самые глубокие пласты земной магии, позволяя им призывать силы Морриган, Леди Битв и дух Маэб из Коннахта в трудный час Эйре, чтобы изгнать британских захватчиков — …  — Боже мой, — заметил Ричард, — у вас случайно нет под рукой номера горячей линии МИ-5, а? При таких наворотах я бы очень хотел позвонить в Секретную службу и сказать, что если они намерены и впредь держать эту помойку полнейшей чепухи вне достояния общественности, то я хотел бы лично и добровольно помогать -…  — Так вот, если она пытается втянуть те же самые идеи в коллективный роман, который они, как предполагается, сочиняют, я вполне могу представить, что кто-то оказался настолько раздражен, что оставил кровавые надписи в ее комнате, чтобы предостеречь -…  — Что за надпись? — спросила Гермиона. Владелица гостевого дома пожала плечами.  — О, это совершенно бессмысленно. Там просто сказано: «Берегись!»  — Берегись? — спросил Драко с отвращением в голосе. — Это немного — неадекватно, не так ли? Берегись от чего? Я имею в виду, что, приложив такие усилия, чтобы вломиться в чью-то комнату и купить эту штуку — Кенсингтонскую кровь — вы бы захотели нарисовать что-то более эффектное на стене, не так ли? Глаза Гермионы сверкнули: казалось, к ней наконец-то вернулась прежняя оживленность.  — А что бы ты написал?  — Я уже говорил, что не стал бы …— о, понятно. Это одна из твоих психометрических уловок, не так ли? Заставить всех проговориться и рассказать, что написал бы каждый из нас, а после изящно перейти к выводам и использовать их для создания крайне раздражающих зарисовок наших скрытых комплексов и неврозов? Несмотря на несколько капризную формулировку, его пальцы расслабленно держали ножку бокала, а глаза плясали. Питер пришел к выводу, что он полностью оправился от недавнего удара, что бы ни было его причиной. Гермиона тоже казалась бесконечно счастливой, когда сказала:  — Ну? А если и так? Скажи: что бы ты написал? Он склонил голову набок, раздумывая. — Ну, Берегись обррр…. гггг….хххххх ссссс и чтобы от последней буквы тянулись капли крови — вы не думаете, что так сообщение будет более эффективно?  — Я думаю, это будет зависеть от того, нарисовал ли ты восклицательные знаки или нет, — скромно сказала Гермиона. — Кейтлин? Кейтлин выглядела глубоко возмущенной. — Лично я, какой бы ни была провокация, никогда не стала бы писать на чужой стене. Ну, если только эта стена не была бы собственностью тиранического Правительства, или аппарата Государственного угнетения, или транснациональной корпорации, занимающейся бессмысленным уничтожением окружающей среды, конечно. Но я бы искренне хотела, чтобы тот, кто это сделал, написал бы «Пожалуйста, взимайте плату за ремонт с номера MasterCard --», вместо того, чтобы возиться с «Берегись» .  — В моем случае, — сказал Ричард, — Помогите, кто-нибудь может одолжить мне ручку? Это было бы кратко и по делу. Питер?  — Гм — Вернусь через пять минут: Годо? — с надеждой предложил тот. Гермиона хихикнула. — Хорошая идея, но почему кровь? Если, конечно, это не Беккет в постановке Тарантино. Невилл, ты был очень тихим. Что бы ты написал? Невилл задумался. «Не паникуй», — сказал он после долгих раздумий. Все за столом посмотрели на его.  — Боже, — сказал Драко, — и при этом мир упорно думает, что в наших отношениях именно я — глубоко извращенный тип. Можешь представить, что бы почувствовал человек, если бы он пришел в свою спальню и обнаружил «Не паникуй», написанное кровью на стене? Невилл пожал плечами. — Э-э — испугался бы, но не слишком?  — Это — вряд ли. На самом деле, я могу с уверенностью сказать, что такой совет будет гарантированно проигнорирован. Однако в этот момент миссис П. вошла с основным блюдом. Разговор, естественно, перешел на другие темы.