Что случилось в домике у озера?

      Голова раскалывалась на части. Он приходил в себя рывками. Сначала Том услышал шепот, словно кто-то тихонько кого-то звал. Потом он понял, что звали именно его:       — Том! Очнись же, Том!       — Гермиона? — Язык еле ворочался во рту. Он распахнул глаза, тут же прикрыв их правой рукой от яркого света.       — Тише, — шикнул на него голос.       Он медленно повернул голову на звук, начиная осознавать, что сидит на стуле с жесткой прямой спинкой.       Слева от него действительно находилась она. Гермиона выглядела изможденной: ее волосы были растрепаны, кожа бледна, а на щеках виднелись красные пятна, словно после долгой истерики. Она слабо улыбнулась ему, а её глаза, с алыми прожилками из-за лопнувших капилляров, смотрели на него с тревогой.       — Ты в порядке? — задал он вопрос, который больше всего волновал его в этот момент, и нежно прикоснулся к ее тонкой кисти, лежащей на колене.       Гермиона открыла рот, но он не расслышал ее ответа.       — Мы все не в порядке, Риддл, — произнес с другой стороны комнаты чей-то женский голос, который показался Тому смутно знакомым. Он крепко сжал ледяную руку Гермионы. — Но тебе, наверное, трудно заметить что-то еще. Я бы посоветовала обратить внимание на свои ноги.       Том поморщился от боли и, следуя совету, с трудом опустил взгляд вниз. На его правой лодыжке, поверх темных брюк, он увидел широкое металлическое кольцо. От него тянулась небольшая цепь, заканчивающаяся кольцом поменьше. Оно было намертво вмонтировано прямо в пол рядом с ножкой стула.       — Какого дьявола здесь происходит? — раздраженно бросил Том.       Он обернулся и кинул взгляд на Гермиону. Та перехватила его пальцы и, крепко сжав, отрицательно покачала головой.       Его брови сошлись на переносице, когда он сосредоточился на окружающей обстановке.       В роскошной голубой столовой, где прошлым летом они с Гермионой наслаждались великолепным ужином из лосося перед самым отъездом, вокруг овального дубового стола, накрытого белоснежной скатертью, стояли пять стульев. Каждый из них был занят.       Что примечательно, почти всех людей вокруг он знал по одному и тому же делу.       Астория Малфой, урожденная Гринграсс, прожигала его взглядом холодных серых глаз с противоположной стороны пустого стола. Ее светлые волосы небрежными сосульками спускались по плечам, обтянутым строгим черным платьем.       — Добро пожаловать в ад, — с легкой насмешкой произнесла Астория, но Том заметил по ее нервному поведению, что она лишь пытается сохранять видимость спокойствия. — Мы ждали только тебя, Риддл.       Она неловко поерзала на стуле, и в тишине раздался громкий звон цепи. Астория вздрогнула и посмотрела на своего мужа, точнее, бывшего мужа — Драко Малфоя, сидящего слева от нее. Том не сразу узнал его. За прошедший год надменность и лоск, казалось, покинули его. Он словно поблек на фоне черного костюма и белесых волос. Драко уставился в одну точку перед собой и что-то шептал себе под нос. На его губе ярким пятном выделялась запекшаяся кровь.       Слева от Малфоя сидела испуганная девушка, как и все остальные, одетая в черное. Сгорбившись и обхватив себя руками, она настороженно смотрела на Тома. Он вспомнил, что именно с ней Драко уехал из его офиса. Ее приметные медные волосы и яркие синие глаза хорошо запомнились ему.       — Почему мы все здесь? — не понимая ровным счетом ничего, спросил Том.       — Очевидно, нас похитили, — на грани слышимости произнесла девушка, сидящая рядом с Малфоем. Она тут же прикусила губу, словно испугавшись своих слов.       Астория почему-то потухла, растеряв весь свой запал.       Том обернулся к Гермионе и с неудовольствием отметил, что и на ней надето черное платье.       Их словно всех собрали на поминки. Только не сообщили, кто покойник. Том надеялся, что обойдется без жертв. В его жизни и так было слишком много смертей.       — Я не знаю, кто похититель, — произнесла Гермиона в ответ на его испытующий взгляд. — Я вернулась чуть раньше из Австралии. Хотела сделать сюрприз.       — Кажется, сюрприз превзошел все ожидания, — хмуро кивнул Том и ободряюще погладил костяшки ее пальцев.       Она на мгновение благодарно улыбнулась и продолжила:       — Дома меня ждали… Я не совсем уверена, но, кажется, их могло быть двое. — Она замолчала и прикусила губу. — Два дня назад, когда меня сюда привезли, тут уже была Джиневра и мистер Малфой. Потом появилась Астория.       — Он держал нас в клетках, — вклинилась Гринграсс, и Том заметил, как крепко она обхватила себя руками за плечи, кончики пальцев побелели на фоне черного платья. — Как животных.       — Да, — эхом повторила Джиневра. — Это бесчеловечно.       — А потом, — посмотрев на бледную Гермиону, спросил Том осторожно, — ты видела их?       — Тот, что приходил каждый раз, был низкорослый. Использовал какой-то аппарат, чтобы голос становился хриплым и устрашающим. На нем была маска и балахон, скрадывающий фигуру, но… — Гермиона понизила голос: — Когда нас периодически выводили из подвала в пустую комнату наверху, я однажды заметила тонкие белые волосы, выбившиеся из-под маски. Это были волосы странного оттенка. Второго человека я не видела.       Том нахмурился.       — А мистер Малфой? — указав на сидящего с отсутствующим видом мужчину, спросил Том. — Что с ним произошло?       — Я не знаю, — прошептала Гермиона.       — Никто не знает, что произошло с Драко, — выдохнула Астория.       Том посмотрел на Джиневру, но она лишь отрицательно покачала головой. В ее глазах блестели слезы.       — Зачем вас уводили куда-то?       — Нас оставляли в темноте в пустой комнате, и там был звук… Страшные вопли, скрежет. Или шорохи… Потом звенящая тишина…       После этих слов, произнесенных Гермионой дрожащим голосом, Тома охватила ярость. Он с силой стиснул челюсть. Кому-то сильно повезло застать его врасплох. Его рука бы не дрогнула, а револьвер не давал осечек. Он окинул взглядом Гермиону, но не нашел никаких внешних повреждений.       — А тебе?..       В тот же момент на потолке что-то заскрежетало.       Все, кроме Малфоя, который, как заметил Том, был в растерянности, подняли головы. На люстре притаилась маленькая коричневая колонка, из которой с раздражающим шипением раздался веселый, искаженный чем-то до неузнаваемости голос:       — Пора ужинать, господа.       В комнате явственно сгустилось напряжение. Двустворчатая дверь с позолоченными ручками отворилась. Из пустого коридора покатилась тележка, заставленная тарелками с непрозрачными купольными крышками. С грохотом ударившись об стол рядом с Томом и зазвенев своим содержимым, она слегка накренилась набок, но все же устояла.       Он переглянулся с нахмурившейся Гермионой.       Двери захлопнулись.       — Мистер Риддл, — спустя несколько минут, зашипев, заговорила колонка. — Будьте так любезны накрыть на стол.       Он демонстративно скрестил руки на груди, на случай, если похититель их видит.       — Вы меня с кем-то перепутали. Я не нанимался официантом на это театральное представление.       — Кажется, вы не понимаете серьезности всей ситуации, — растеряв всю любезность, изрекла колонка и с нажимом добавила: — Выполняйте, что вам говорят.       — Просто сделай это, Риддл, — побледнев, явно напуганная, шепнула Астория.       — Том. — Гермиона сжала его ладонь, привлекая внимание. — Пожалуйста.       Джиневра вжалась в стул, насколько это было возможно. Губы Малфоя зашевелились быстрее, а сам он начал раскачиваться вперед-назад. Кажется, он даже не моргал.       Том не представлял, чем их так запугали, но, взглянув в лихорадочно блестящие глаза Гермионы, он потянулся за первым блюдом.       — Видите, как это просто, мистер Риддл. Следовать указаниям, — насмехался шипящий голос из колонки. — Я знаю, как вам трудно подчиняться кому-то. Не поэтому ли вы бросили службу?       Том, стиснув зубы, сосредоточился на блюде. Он поставил его рядом с собой, но из колонки снова послышалось шипение:       — Нет. Передайте мисс Гринграсс. Откроете, когда я скажу.       Расставив все блюда так, как велел неизвестный, Том начал осматривать комнату на предмет спрятанного микрофона.       — Не объясните, для чего все это? — уточнил он.       — Не злите его, пожалуйста, — пискнула Джиневра.       — Можете не переживать, мистер Риддл. Скоро вы всё узнаете. Все вы, — сказала колонка. — Открывайте, мисс Гринграсс.       Внимание Тома привлекла фарфоровая кукла с золотистыми кудрями, которая сидела на небольшой тумбочке у стены, одетая в пышное персиковое платье. Насколько он помнил, в прошлом году на этом месте стоял буфет.       Астория издала пронзительный крик, и все взгляды обратились к ней. Ее лицо исказилось от ужаса. Однако металлическая крышка, которую она приоткрыла, мешала Тому увидеть, что же находилось на блюде.       — Что там, Астория? — спросила Гермиона, подавшись вперед.       — Снимайте, мисс Гринграсс. Иначе вас ждут последствия, — мрачно произнесла колонка.       Дрожащей рукой Астория убрала крышку на край стола. На блюде в листьях зеленого салата лежал прозрачный маленький флакон. Жидкость внутри отливала насыщенным бурым цветом. Том не знал, что это, но по реакции Гринграсс стало понятно, что она знакома с содержимым не понаслышке. Кажется, она почти сравнялась серостью лица с бывшим мужем.       — А теперь пей! — приказала колонка, и Астория подпрыгнула на стуле, яростно замотав головой.       — Ни за что, ни за что, ни за что!       Раздался настолько громкий смех, что аппаратура не выдержала, перейдя на пронзительный писк.       Гермиона поспешно вырвала свою влажную руку из ладони Тома, зажмурила глаза и заткнула уши. Он видел, как страх и безумие охватили всех. Малфой, поскуливая, качался на стуле. Какие испытания выпали на их долю за те два дня, что они провели здесь? Что это был за звук?       Тому отчаянно хотелось оградить Гермиону от царящего вокруг хаоса, но он пока не мог найти выход из сложившейся ситуации. А самое главное, он не понимал, зачем они здесь оказались.       Астория, Драко и Джиневра были связаны общей историей, полной боли, отчаяния, предательства и, возможно, даже любви. В этой истории для них с Гермионой не находилось места. Так почему же их тоже затянули в эту ловушку?       Когда все стихло, колонка снова заговорила:       — Тогда, может быть, ты всем расскажешь, Астория, как умер твой отец? Где он взял яд, лежащий перед тобой? А главное, почему!       Затравленно оглянувшись, Астория задержала взгляд на потерянном Драко, а затем, словно в поисках спасения, посмотрела в глаза Тому.       Он понимал, почему она искала у него защиты, но не мог дать ей того, чего она просила. Он покачал головой.       — Будь ты проклят, Риддл, — взвилась Астория. — Именно с тебя все началось!       Том поймал осуждающий взгляд Гермионы. Она поджала губы, он сжал кулаки. Стоило заткнуть Гринграсс, но он не успел.       — Ты обхаживал меня почти две недели, — зашипела она. — Красивые подарки, комплименты — все это меркло по сравнению с теми важными словами, которые ты говорил. Ты обещал вытащить меня из золотой клетки, помочь мне! А ты меня попусту предал. Воспользовался мной, подставил и растоптал.       Она прокричала последнюю фразу, и слезы градом покатились по ее порозовевшим щекам.       — Но вам двоим было мало! Твоя идиотка, — Астория яростно махнула рукой в сторону Гермионы, — отправила письмо со всеми подробностями в родительский дом. Мой отец умер из-за вас! А они спятили от горя. Моя мать и сестра… А потом она вообще бесследно исчезла. Наша семья разорена… — захлебываясь словами, бессвязно закончила она.       — Да-да-да! — взвизгнула колонка, разразившись хохотом. — Продолжай! Как это прекрасно. Как чудесно. Ну же, продолжай! — подначивала та.       У Тома возникло нехорошее предчувствие, что человек на той стороне может быть не в себе. Гермиона, побледнев как полотно, с широко открытыми глазами наблюдала за истерикой Астории.       — А теперь расскажи про своего любовника, — попросила колонка. — Иначе история будет неполной, а это неинтересно. Когда нет полной картины, то это неинтересно.       Тому показалось, что они разыгрывают чью-то безумную фантазию, а их похититель бьется в экстазе от происходящего.       — Блейз никогда не был моим любовником, — резко произнесла Астория, всхлипнув и некрасиво покраснев. Затем она потянула Малфоя за рукав и, с нотками заискивания в голосе, быстро зашептала: — Послушай, Драко. Между нами с Блейзом ничего не было. Ты придумал себе несуществующую историю и поверил в нее. Понимаешь? Все разрушилось из-за иллюзии.       Малфой перестал шевелить губами, и в его стеклянном взгляде блеснул огонек осознанности.       — Разрушилось, — пробормотал он отчетливо. — Разрушилось, рухнуло, разбилось, умерло… Все умерло…       Астория отшатнулась.       — Он сошел с ума, — в ужасе сказала Джиневра. — Совсем спятил.       Она дрожащими руками закрыла рот. Сапфировое кольцо блеснуло на пальце.       — Ты! — Асторию перекосило, когда она обратила внимание на любовницу бывшего мужа. — Это ты свела его с ума!       Пузырек с ядом полетел в сторону Джиневры, но она успела увернуться. Тонкое стекло разбилось, и на полу образовалась мутная бурая лужа.       — Да-а-а! — протяжно выдала колонка. — Больше! Я хочу больше! Больше экспрессии!       Том почувствовал, как у него похолодело в затылке. Этот безумный похититель мог выкинуть что угодно.       Раздались бурные аплодисменты, перемежающиеся с потрескиванием из-за некачественного звука аппаратуры.       Астория разразилась рыданиями, закрыв лицо ладонями, и плакала так громко и безудержно, как могут плакать только дети, не ограниченные никакими социальными рамками и условностями.       Тому стало жаль ее, и его кольнула совесть. Но сцена, разыгранная перед ним, навела его на нужные мысли. Кажется, он стал ближе к разгадке.       Динамик на потолке прокашлялся.       — Хорошо. Спасибо за выступление, мисс Гринграсс. Это было феерично. Меньшего мы от вас и не ожидали, — снова спокойно произнесла колонка, а Тома от этих перепадов настроения пробрал озноб. Он сжал пальцами край стола. — Поскольку, к моему глубочайшему сожалению, мистер Малфой явно не услышит нас, пребывая в только лишь ему известных грезах или кошмарах, хотя, с какой стороны посмотреть, — колонка хихикнула, — полагаю, будет уместно, чтобы следующий сюрприз открыла мисс, — голос из колонки сделал театральную паузу, — мисс Грейнджер.       — Нет! — Том остановил Гермиону, потянувшуюся дрожащей рукой к блюду. — Это сделаю я.       — Нет-нет-нет! — заверещала колонка. — Это не по правилам. Вы должны соблюдать правила!       — Иди к дьяволу, — выплюнул он и снял крышку.       — НЕТ! Все не так, — не унимался истеричный голос из колонки, но Тому было глубоко плевать.       Время остановилось. В животе свернулся тугой узел. С потрескавшейся старой фотографии на него смотрела красивая молодая женщина. Ее экзотическая внешность вселяла трепет. Смоляные волосы, собранные в тугую косу, свисали ниже пояса. Раскосые глаза, подведенные бирюзовыми стрелками, завораживали, сценический костюм, расшитый блестками, обтягивал стройную фигуру. Нагайна — так ее звали. Нагайна — та, кого он не успел спасти.       — Черт с тобой, — выругалась колонка. — Тогда расскажите нам, мистер Риддл, какую катастрофическую ошибку вы совершили?       Он молчал.       — Говори!       Том провел кончиками пальцев по трещинке на фото.       — Говори или я расскажу! — пригрозила колонка.       — Мистер Риддл, — мягко позвала его Джиневра, — простите, что вмешиваюсь, но все же… может, не стоит его злить?       — Может и нет, — почти не осознавая, что делает, ответил Том, продолжая гладить фото.       — Кто она? — Гермиона придвинулась к нему и коснулась плеча.       — Его первая любовь, — радостным голосом возвестила колонка. — Первая мертвая любовь.       Том с трудом оторвал пальцы от карточки. Он схватил крышку от блюда и, размахнувшись, запустил точно в фарфоровую куклу. С протяжным мелодичным звоном кукла разлетелась на кусочки.       Колонка завизжала, а потом заткнулась.       — Открывайте свои блюда, — быстро распорядился Том. — Может, у кого-то есть что-то полезное.       Он сам потянулся за тарелкой Малфоя, но не успел снять крышку. Первой открыла свое блюдо Джиневра. На нем, на мягкой подушке, лежал револьвер.       — Ты все испортил! — недовольно произнесла она, поднимаясь.       В руке она крепко сжала рукоять револьвера Webley, с которым Том пришел в домик у озера. Она небрежно махнула ногой, и цепь свободно брякнулась на пол. От испуганной девчонки не осталось и следа. Лицо ее приобрело надменное выражение, а глаза перестали напоминать испуганную лань.       — Джиневра, что ты делаешь? — недоуменно спросила Гермиона, сжав крышку в руке.       — Джинни, — поставленным голосом поправила ее та.       — Джинн, — шепнул Драко и расплылся в идиотской улыбке.       Ту передернуло, и она отошла от Малфоя на пару шагов.       Астория перестала рыдать и замерла с приоткрывшимся ртом.       — Я знала, что эта дрянь не так проста, — усмехнулась она. — Пудрила нам мозги целых два дня. А ты ее еще жалела, Грейнджер. И заметь. Ее уводили чаще всего, а сегодня самую первую.       — Настоящие актеры доигрывают партию при любых обстоятельствах, — произнес Том. — А любители прокалываются на мелочах.       — И на чем же я прокололась, позвольте узнать?       Джинни практически оскалилась, так неестественно выглядела ее улыбка.       — Кольцо, — просто сказал Том. — Я видел кольцо на кухне перед ударом.       Она покрутила руку с сапфиром перед собой.       — Оно мне слишком дорого, чтобы я его снимала по пустякам.       — Почему, Джинни? — снова обратилась к той Гермиона. В ее голосе зазвенела сталь, как на слушаниях, на которых присутствовал Том, получая удовольствие от ее четкого и продуманного выступления. — Зачем мы все здесь и к чему этот спектакль?       — Спектакль не для меня. Я просто играю самое левое дерево. Вот и все. — Джинни вздохнула. — Не стоило связываться с сумасшедшей.       — Сумасшедшей? — Астория нахмурилась.       Том кивнул Гермионе на крышку, пока внимание с них сместилось. Она передала ее ему под столом.       —Твоей чокнутой сестренкой, — процедила Джинни сквозь зубы. — Но мне было не из кого выбирать помощников. Хотя она и была немного не в себе, но всё же помогала. И была очень заинтересована в мести. Правда пока она окончательно не сошла с ума и не решила притащить сюда детективов, с которых всё началось. И непременно хотела покопаться в их грязном белье. Хотя, признаться, это было интересно — узнать некоторые детальки. Если бы не её глупые игры... — Она театрально и с глубокой печалью вздохнула.       — Подожди, Дафна здесь? — Астория, глаза которой заблестели от волнения, вскочила со стула, но звякнувшая цепь не позволила ей сделать и шага. — Она жива?       — У вас в семье сумасшествие в крови? — устало выдохнула Джинни. — Кто, по-твоему, нес всю эту ересь из динамика? Хотя, кажется, теперь она решила кинуть меня здесь. Куда она там провалилась?!       Колонка на потолке издала три странных писка.       Астория потеряно обхватила себя руками. Она долгим взглядом посмотрела на качающегося на стуле Малфоя, потом села на свое место и отвернулась к стене. Том приготовился запустить крышку, но, словно раскусив его замысел, Джинни навела на него револьвер и улыбнулась:       — А ты действуешь грязно, Риддл. Я бы лучше взяла в напарники тебя. Мне понравилась полученная информация, несмотря на то, что за нее пришлось прилично заплатить. Подкинуть улики через жену. Хитро. Но мне слабо верится, что такой человек, как ты, не жалеет, что засадил сына крупного банкира, отказавшись от выгодной сделки. Это, бесспорно, эффектно, но глупо. — Она недовольно поцокала языком. — Сколько тебе предложили за то, чтобы ты обвел неопытную адвокатшу вокруг пальца?       Том не шелохнулся, но почувствовал, как Гермиона прожигает его взглядом. Он сильнее стиснул крышку.       — Тебе и не снилось, — ответил он, ухмыльнувшись.       — Возможно, и не снилось, но после сегодняшней яркой ночи я получу в разы больше.       Том выгнул бровь, словно подталкивая ее к объяснению.       — Пожар, Риддл, — сказала она, купившись на его уловку. — К несчастью, вы все сегодня сгорите. А мой сын, — Джинни подошла к Малфою и пнула его стул, но тот, никак не отреагировав, продолжил таращиться в пустоту. — Получит все наследство одной из самых богатых семей Британии.       — Давай, — крикнул Том и запустил купольную крышку.       Тарелка Гермионы полетела следом. Выстрел вдарил по барабанным перепонкам с оглушительной силой. Крики и стоны заполнили комнату. Том опрокинул стул Гермионы на себя, свалив ее на пол, и прикрыл телом, насколько позволяла двинуться скованная цепью нога. Конечности от напряжения налились свинцом. Он чувствовал, как Гермиона часто дышит под ним, ее грудная клетка ходила ходуном. Счет шел на секунды, а он надеялся, что правильно понял сигнал.       И вот дверь наконец с шумом распахнулась. Он обернулся и увидел, как в комнату ворвались представители власти. Он заметил, как Джинни катается по полу, прижимая руку к носу, из которого хлещет кровь. Под столом прямо напротив них Астория, стоя на коленях, обхватила ладонями голову Малфоя, наклонив того к себе.       Последним в комнату зашел его друг и бывший напарник — Гарри Поттер.       — Тебя только за смертью посылать, — с неохотой выпуская Гермиону из своих объятий, проворчал Том. — Я оставил тебе сообщение в пять утра, а сейчас сколько?       Подав ему руку, Поттер помог встать на ноги.       — Тоже пять, но не утра, — сказал тот и поправил круглые очки. — Надо было звонить в участок, Том. Я только по счастливой случайности вернулся домой раньше и заметил сообщение на автоответчике. Пока собрал ребят. Пока мы доехали. В общем, не делай так больше.       — Непременно, — огрызнулся Том. Он поднял хмурую Гермиону и, придерживая рукой за талию, нарочито небрежно добавил: — В следующий раз, когда мою партнершу похитят, а меня огреют по голове, я извещу тебя заранее срочной телеграммой.       — Так и сделай, — серьезно кивнул Гарри. — Кто-нибудь, дайте ключи от цепей!              

***

      К концу дня они вернулись в дом на Уолфорд-роуд. В прихожей их встретил взъерошенный кот. Тот почти не обратил внимания на хозяйку, которая рассеянно провела рукой по его шерсти. Он недовольно мяукнул и скрылся на втором этаже. Вероятно, там было теплее. Из-за разбитого окна в комнаты проник холод, и им пришлось устроиться на кухне у включенной плиты, чтобы согреться и выпить горячий кофе.       Том мертвецки устал, но, наблюдая за Гермионой, он даже не мог представить, насколько измотана она. За последние несколько дней она пережила столько событий, а он не смог ее защитить.       Всю дорогу до Лондона она была погружена в свои мысли и отвечала на вопросы односложно, не проявляя никакого интереса. Том пытался понять, что стало причиной ее холодного поведения, и пришел к неутешительному выводу, что за этот день она узнала слишком много вещей, которые он предпочел бы от нее скрыть.       — Ты голодна? — спросил Том лишь бы разрушить гнетущую тишину.       — Сыта по горло, — ответила Гермиона, и ее тон был совершенно не похож на ее обычный — в нем звучала агрессия.       Он не знал, как исправить ситуацию, и опустил взгляд на черный напиток, над которым поднимался легкий пар. Он осторожно коснулся горячей кружки, обжег пальцы и застыл.       Они снова погрузились в молчание.       Возможно, ему следовало извиниться, но он не мог понять, за что именно. За Асторию? За то, что скрыл важную информацию о предложенной взятке, когда они вместе пытались спасти Оливера Дэвиса? Или за все сразу?       Том поднял голову, открыл рот и тут же закрыл его.       Гермиона беззвучно плакала, крепко сжимая в руках кружку. У него перехватило дыхание — он не мог вынести женских слез, особенно ее слез.       — К дьяволу! — Том резко встал, оперевшись ладонями на стол.       Гермиона икнула, прерывая свою истерику, и подняла на него глаза. В полумраке кухни они казались почти черными, с едва различимыми вкраплениями шоколада.       — Что ты… — пробормотала она, когда он сократил расстояние между ними до неприличия, не давая возможности придумать себе очередное оправдание.       Он склонился и осторожно попробовал ее на вкус, и кожа оказалась солоноватой из-за пролитых слез, мягкие губы дрогнули под его напором, их сбившееся дыхание перемешалось.       Как долго он ждал этого момента. Его охватили смешанные чувства, его бросило в жар, а потом резко в леденящую стужу. А что, если она откажет? Это будет для него серьезным ударом. Это может привести к разрушению их устоявшихся партнерских отношений. Он не желал расставаться с ней ни как с напарницей, ни как с женщиной, которая заняла особое место в его сердце. Он хотел ее всю.       Неожиданно, Том ощутил, как она невесомо прокралась тонкими пальчиками по его груди вверх и запустила чуть островатые ногти в основание шеи. Что-то первобытное заворочалось внутри, и он подхватил ее на руки. Она разрумянилась, а зацелованные губы заблестели от влаги. Ладони она не убрала, сомкнув пальцы в замок.       Он ожидал увидеть на ее лице отторжение и неприязнь после сегодняшних откровений. Однако она покорно смотрела на него снизу вверх, широко раскрыв свои поразительно бездонные глаза.       — Даю тебе один шанс передумать, — предупредил Том, жадно вдохнув ее вишневый запах. — Лишь один.       — Даже если их будет тысяча, я все равно не передумаю.       Сердце забилось от прилива эйфории. Он искренне улыбнулся.       — Я заставлю тебя подписать договор. Ты же юрист, Гермиона. После этого ты не отвертишься.       — Возможно, я смогу найти лазейку.       Она рассмеялась, будто засияв изнутри.       Он поймал губами ее радость. Она была теплая, как солнце, трепетная, как первый снег. В этот миг она всецело принадлежала ему. О большем в тот момент он и не смел мечтать.       Он бережно отнес ее в спальню, невесомую как перышко.       Они любили друг друга на холодных простынях, объятые неудержимым пламенем. Горячие и неукротимые, как лесной пожар. Они дорвались друг до друга, словно кочевники, наконец-то нашедшие оазис после долгих дней пути без воды. Ненасытные, жадные и безмерно счастливые, они будто пытались наверстать все пропущенные ночи за одну.       Когда Том наконец погрузился в сон, крепко обняв Гермиону и наслаждаясь нежным ароматом ее волос, он испытал настоящее умиротворение.