Будет ли счастье?

Актовый зал был в другом корпусе школы, почти в самом конце коридора, рядом с мужской уборной. Добраться к нему до звонка в такой гуще людей, казалось, было невозможным: все толкались, смеялись, скучали, стояли, бежали. Можно было услышать много разнообразных звуков: плач какой-то девочки и мягкий голос её подруги, выкрики нонконформистов вслед одному из отличников, перешёптывание сплетниц. Но Токи слышал лишь своё тяжёлое дыхание и частое биение сердца. Только бы успеть, только бы успеть. Чуть ли не выпрыгнув из толпы, Вортус прижался к стене рядом с дверью в актовый зал, чтобы немного перевести дух и собраться с мыслями. «А что если Сквизгар-задира? Тогда он будет смеяться надо мной», «А вдруг Сквизгар очень замкнутый и ненавидит людей?», «О Боже, что же мне делать?» Внезапно, дверь зала открылась, и из неё,немного пригнувшись, стал выходить ученик. Его длинные, пшеничного цвета, волосы чуть развевались, когда тот шёл, и расползались по чёрной, как смола, футболке без рукавов, мягко прилегающей к худому торсу. Черты лица блондина были не без резкости- внимание приковывали тонкие губы и лазурные глаза, которые смотрели на всё вокруг с безразличием и апатией. Подросток был намного выше, чем Токи, так что пришлось задирать голову, чтобы уловить, как на лице незнакомца мимолётно проскальзывает любопытство. Вортус не подумал о том, кто это мог быть, поэтому всего лишь несколько секунд он уделил, чтобы проводить высокого юношу взглядом, пока тот шёл в уборную. Десятиклассник решил зайти в актовый зал. Открыв двери, глазам предстала довольно приятная картина: панорамные окна на стене, параллельной двери, пропускали, несмотря на красные занавески, солнечные лучи, падающие прямо на сцену так, что можно было увидеть маленькие пылинки, мирно парящие в воздухе; красные сиденья, поставленные у стен, образовывали что-то вроде танцпола. Чувствовалось, что завтра на концерте ребята будут зажигать; гордо возвышалась сцена из светлого дерева, у которой, почему-то, был снят бордовый занавес. На самой сцене стоял чёрного цвета усилитель, с, прислонённой к нему, чёрно-белой гитарой. Она была чуть ли не до блеска вычищена. Токи быстро взобрался по боковым ступеням на сцену и, кинув рюкзак на пол,подошёл к гитаре- его сломанная акустика с тремя струнами не шла ни в какое сравнение с этой красоткой: на прочном грифе послушно расположились шесть новых, металлических струн, сама форма представляла собой эксплорер, а почти в самом низу красовалась надпись-Гибсон. Вортус много читал про гитары в библиотеке, потому что дома не было Интернета, и очень гордился тем, что уже три года успешно скрывает от родителей своё хобби. «Я хочу поиграть на ней». Подросток, как зачарованный, взял гитару в руки, надел на шею ремень и взял с усилителя медиатор. Но сомнение закралось в его голову: «Это наверняка гитара того высокого типа». Десятиклассник не знал, как ему поступить, и его руки вновь стали немного дрожать от страха. Но, в конце концов, наплевав на все правила приличия, он провёл по струнам. Приятный звук настроенной гитары заставил толпы мурашек пробежать по спине, а глаза невольно закрылись от удовольствия. Токи попытался сыграть аккорд, но пальцы, почему-то, не слушались. Сложно привыкнуть к таким тонким, податливым струнам. Вортус, немного освоившись, решил сыграть песню,названия которой не знал. Подросток услышал её по радио, когда ехал вместе с Нэйтаном и Пиклзом в школу и запомнил несколько простых аккордов. Было страшно что-то забыть, потерять темп или контроль, но у него получалось неплохо. Радость захлестнула Токи:он начал покачиваться и стороны в сторону, ходить по сцене и тихо, почти бесшумно, мямлить слова, на ходу придумывая новые. Его руки окончательно привыкли к новым ощущениям и будто играли сами собой, а подростку оставалось лишь наблюдать за их движениями. В этот момент, Вортус забыл обо всём: о том, что давно прозвенел звонок на урок, о том, что дома он встретит разочарованных и недовольных родителей, даже о том, что держит в руках чужую гитару. Когда последний припев был сыгран, Токи снял гитару и положил её на то же место, где она была раньше. Насмешливый голос, раздавшийся где-то у двери, заставил Вортуса сильно вздрогнуть: - «Играть на мой гитара, да?»- подросток не мог поверить, что это был он. Юноша резко обернулся: у двери, сложив руки на груди стоял блондин с тем самым акцентом. Токи с удивлением и страхом произнёс: - «Сквизгар»- тот начал медленно подходить к сцене. Вортус не знал, что будет, поэтому стоял и не двигался, будто блондин-хищник, который не найдёт жертву, если та не будет двигаться. Подросток, тем временем, уже взбирался по ступенькам: - «Простить меня, я не хотеть брать твой гитара»- виноватым тоном сказал Токи, начиная идти прочь со сцены. Сильная рука легла десятикласснику на плечо, и тот снова вздрогнул. - «Не бояться меня, отличник»- уже не с издёвкой бросил Сквизгар, разворачивая Вортуса лицом к себе. Наступило неловкое молчание. Никто, в целом, не знал, что сказать. - « Я быть Токи Вортус, я из Норвегия»- Токи отвёл взгляд и начал смотреть в пол, засунув руки в карманы. Блондин отпустил плечи подростка и ненавязчивым тоном ответил: - «Сквизгар Сквигельф, Швеция»- опять повисло гнетущая тишина. Все заготовленные реплики мигом забылись. - «Я… Я,пожалуй, почти. Звонок скоро быть»-быстрым шагом Токи начал подходить к краю сцены, чтобы взять рюкзак и уйти. Уже спустившись, Вортус услышал то, чего никак не ожидал: - «Ты неплохо играть, Токи»- эти слова возбудили в десятикласснике какой-то восторг. Его хвалят не за хорошую учёбу, а за то, что он «неплохо играть». Токи обернулся, его глаза горели от нетерпения_ что же он ещё скажет?- «Для новичок ты быть ничего». «Я?! Новичок?!»- восторг с молниеносной скоростью сменился духом соперничества и чувством несправедливости. Вортус выпрямился и резко ответил: - «Я играть уже три лет! Я не быть новичок!»- Вортус снова бросил рюкзак и,резкими прыжками, взобрался на сцену, встал рядом со Сквизгаром, скрестил руки на груди и нахмурился. Блондин смотрел на него с небольшим интересом, но всё равно отстранённо. - «Спорить, ты не сыграть дэто?»- Сквигельф не спеша одел свою гитару, взял медиатор и начал играть. Токи, как завороженный, смотрел, как тонкие пальцы бегло перебирают по струнам, воспроизводя приятные, будто из другой планеты, звуки. Лицо блондина до сих пор не выражало ничего, будто для него это было совершенно естественным-впечатлять людей и играть невероятно быстро. Остановившись, Сквизгар вопросительно поднял бровь: - «Ну? Ты пробовать?»- Вортус впал в ступор. В целом, мотив соло он запомнил, но сыграть точь в точь.. - «Эммм, ну….. давать сюда!»- подросток решительно потребовал гитару к себе. Нужно не опозориться перед новым знакомым, который, наверняка, гитарой с самого рождения занимается. Вортус начал неуверенно, иногда путая пальцы и задевая соседние струны, но не останавливался, решительно пытаясь повторить соло Сквизгара. От сосредоточенности он,невольно, высунул кончик языка и сдвинул брови вниз. Последний аккорд сыгран, Вортус тяжело вздохнул. - «Нормальный?»- Сквигельф ничего не ответил, а лишь скрестил руки на груди и начал смотреть то на гитару, то на Токи. - «Тебе быть сколько лет?»- неожиданный вопрос. «Неужели, он хочет со мной подружиться?!» - «Шест- цать-над!»- было трудно выговорить числа больше десяти, не запутываясь в слогах. Сквизгар усмехнулся: - «Мне быть восемнадцать, крошка Токи»- характеристика, которую блондин только что дал новому знакомому, Вортусу не очень понравилась. Никто не давал ему прозвища, тем более основываясь на его возрасте. Ещё одна волна негодования нахлынула на подростка: - «Я не быть маленький. И вообще… вообще»- нужные слова никак не шли в голову, а Сквизгар, отбросив свою маску апатичности и надиенности, чуть ли не смеялся в голос: - «Ну.. хаха, давай.. хаха, говори!» - «Да пойти ты сам знать куда!»- Вортус сорвался на истеричные выкрики в адрес блондина - «Хахаха, куда дэто?»- Сквигельф сунул руки в карманы и посмотрел на Токи, совершенно не скрывая своей способности улыбаться. Его тонкие губы, казалось, могли бы порваться- такой широкой была эта улыбка. - «Да в.. лес!»- последнее слово Вортус произнёс чуть ли не плача. Ему так хотелось, чтобы Сквизгар был хорошим парнем, а он- просто самоуверенное, саркастичное, высокомерное создание! Токи сбежал со сцены, схватил сумку и, наконец, выбежал из зала,слыша за собой смех блондина. Дверь резко захлопнулась. Вортус начал медленно дышать, чтобы предательские слёзы не потекли из синих глаз. Он обнял себя руками и пошёл по направлению к своему классу, вдоль, почему-то пустых коридоров, обдумывая всё, что только что произошло. « Я пытался подружиться с ним, а он начинает смеяться надо мной! И прозвища ещё глупые придумывает. Ну и что, что он гитарист, как и я! Он надо мной смеётся. Я же не могу вдруг стать старше...». Добравшись до класса, где сейчас вела урок мисс Кринки- очень строгая учительница, которую ученики прозвали «Мисс Крики»- снова ругала одного из лодырей-одноклассников, не выучившего теорему. Токи открыл дверь и обомлел: «Сейчас идёт урок?!». Мисс Кринки резко обернулась на подростка, осмотрела его снизу вверх и на весь класс заявила: - « Звоню родителям, Вортус. Как ты смеешь прогуливать столь важный предмет...»- десятиклассник уже не слушал. Он, повесив голову, сел за парту, достал учебники и, облокотившись на руку, внимал рассказам учителя о том, какой её предмет уникальный и удивительный. Но у ученика на уме было одно- дома будет пытка. Токи вошёл в желтый автобус и, даже не поприветствовав мистера Диккенса, сразу сел на самое дальнее сиденье. Морально, Вортус начал готовиться, но со стороны он просто грустно смотрел в окно размытым взглядом, иногда тихо вздыхая и нервно потирая колени руками. Подросток начал оглядывать окружение: вот сидят два друга и о чём-то беседуют( «Вот бы и мне так же»), девочка разговаривает по телефону, чуть ли не каждую минуту говоря «Ой. Ещё кто-то звонит», а пухлый мальчик, сидевший с Вортусом на заднем сидении, мирно играл в одну из игр на телефоне. Токи не успокаивала радость и безмятежность других, ему было терпко и обидно на душе. «Почему у меня этого нет?». Выходя, мистер Диккенс остановил парня: - «Токи, ты не узнал нового слова сегодня»- водитель говорил тише, чем обычно, и проницательный подросток заметил, что тот сочувствует и боится сказать что-то не то. - «Спасибый, сэр, но я не быть готов к новым слову, простить. У меня быть... грустный день»- подумав, что не хочет больше обижать доброго мужчину, Вортус быстро вышел. Открыв дверь и оставив сумку в прихожей, Токи прошёл дальше, к лестнице на второй этаж, но тут услышал снизу: - «Сын, подойди!»- этого он и боялся, к этому готовился всю поездку до дома. Скрепя сердце, Токи начал спускаться вниз. Подвал был достаточно неприятным местом- стены и пол были покрыты холодной, чёрной плиткой, а на потолке висела всего одна люстра, да и то со свечами. В подвале не было ничего: ни коробок, ни хлама,которое могли перевезти родители из прошлого жилья, ни мебели. Просто пустое помещение, где происходили страшные вещи. Вортус догадался, что все плети родители хранят у себя в спальне, чтобы сын не мог добраться до них. В основном его били кнутом, но у Аньи и Аслауга был и шамбок. Его использовали для особо серьёзных происшествий, например, побега из дома или когда сын сильно протестовал. Спустившись, подросток застал своих родителей, как обычно одетых в чёрное, держащих в руках кнут. «Слава Богу. Значит, это будет не так больно». Однажды, Токи наказали шамбоком, после которого тот чуть не потерял сознание. Удивительно, что синяки у подростка не остались. Хриплым голосом, Аслауг начал: - «Кто этот твой новый друг, с которым ты шёл утром?»- Вортус опустил глаза и ,послушным тоном, ответил: - «Отец, это был мой новый друг. Его зовут Нэйтан. Он отвёз меня в школу на машине»- Аслауг подошёл ближе, посмотрел сыну прямо в глаза, пытаясь распознать, лжёт ли тот ему, или нет. Поняв, что Вортус не обманывает, отец отступил. Повисло небольшое молчание, которое прервала Анья. Она тоже подошла близко к Токи и, нахмурившись так, что на её лице появились новые морщины, сказала - « Нам звонила мисс Кринки. Почему ты прогулял?»- десятиклассник не хотел рассказывать, с кем он провёл половину урока, поэтому перевёл взгляд с матери на пол. Она, неудовлетворённая этим ответом, отошла назад- «Снимай свою футболку, сын»- Токи снова повиновался, встал, как обычно, в углу и начал ждать. - «Спиной, сын»- произнёс Аслауг, подходя ближе. Вортус отвернулся и закрыл глаза. В воздухе было слышно, как отец замахивается и как кнут ударяет по спине, полностью покрытой шрамами. Некоторые из них раскрылись, так и не успев зажить, и стали кровоточить, принося Токи двойную агонию. Подросток всхлипнул, слёзы подступили к глазам, он начал кашлять от боли, стараясь поскорее забыть обо всём плохом. Но ему не давали этого сделать- Аслауг бил по спине довольно много. На лице его не было признаков сострадания или отвращения- вообще ничего. Он просто бил и бил, пока его сын всхлипывал, тяжело дышал и срывался на короткие выкрики. Но отец взял передышку. Он отошёл от Токи и, немного выждав, передал кнут в руки Аньи. Вортус чувствовал, как кровь пропитывает его единственные, тёмно-синие джинсы. Он подумал «Неужели опять придётся отмывать?». Пелена слёз застилала глаза, волосы спутались, как после кошмара прошлой ночью и лезли везде, а пальцы сжались в кулаки так, что кулаки побелели. Вортус закусил губу до крови, но не заметил этого. Ноги начали подкашиваться, и он, не выдержав этой боли, упал на колени. - «Повернись»- почему-то Анья никогда не била Токи сзади. Сын думал, что ей нравится смотреть, как подросток корчится от боли. Вортус посмотрел на своих родителей, и тихо произнёс: - «Пожалуйста…. Я не… буду..прогуливать»- он умолял, сквозь прерывистое дыхание и звон в ушах, остановить пытку, но тщетно. Снова удар по прессу, потом рядом с шеей, по бокам. «Боже… помоги мне» просил Токи, уже крича от нестерпимой боли и всхлипывая. Спустя пятнадцать минут, она остановилась. Эти пытки могли продолжаться около часа, чередуя удары с презрительными замечаниями. На этот раз, проступок сына не показался родителям чем-то, на что стоит тратить целый час. Нанеся последний удар, Анья и Аслауг начали медленно идти к лестнице, пока Вортус, поняв, что всё закончилось, съежился на холодном, чёрном полу. В комнате стало тише: слышались лишь всхлипы и вздохи, прерываемые прерывистым кашлем.