Мы - Семья

Красноярск был вне себя от злости. В мокрой подкопченой одежде он был похож на облитого кота. Пройти мимо себя Дугар ему не дал. Прижал к себе, мертвой хваткой сгребая в объятия и пряча лицо Руслана от любопытных, накинув тому на голову куртку. — Где он, мать его?! Где эта больная обезьяна?! — Иркутск стоически переносил удары Руслана, сыпящиеся на него как из рога изобилия. Якут покинул город почти неделю назад: в тайге катастрофически не хватало рук. Несколько деревень уже сгорели заживо, огонь постепенно подбирался и к Красноярску, но тот доверился своей семье и вот Иркутск с Новосибирском намертво стояли перед подступающим огнем, не давая пожару распространяться слишком резво. — Самолет приземлился минут 10 назад, — поглаживая Руслана по спине, Дугар молча смотрел в глаза Москве, лишь отрицательно качая головой, мол, не сейчас. И Московский безмолвно смотрел в окно. Где-то там за чертой города горели богатства России. Где-то там заживо горели деревни, живность и Айхан. И он ничего не мог с этим сделать. Проклятые чинуши решили под шумок отправить Амфибию в Турцию. Когда он поднял на уши Думу было уже поздно. Решение отозвать никто не мог, разве что он лег бы под самолет в прямом и переносном смысле слова. Проходившие мимо люди морщились и недовольно поглядывали на двух взрослых мужиков, стоящих в обнимку прямо в аэропорту. — Он умирает там, Гар… Умирает… Один… Совершенно один… — Он возродится, — Иркутск был немного циником и никогда этого не скрывал. Да и не было в этом острой нужды. Людям, которым он был важен и его цинизм нипочем. — ОН СГОРИТ ЗАЖИВО! — глухие рыдания Красноярска злили Дугара. Слезы Карасика всегда выводили из себя флегматичного в общем-то Ангарского. — Мы найдем его. Я привез людей. Через несколько часов прилетит техника, — Московский подал голос сам от себя не ожидая такой смелости. Лезть под руку горячей крови северян… Да он экстремал. — Я не смог выбить Амфибию. Но кое-что я всё-таки могу. Хозяин города запретил ему покидать подмосковье, но Мише на чужие запреты всегда было глубоко до… Смотреть как страдают близкие люди… Те, кто когда-то в него поверил… Московский не для этого горел заживо и терпел потного вонючего монгола столько лет. Не для этого нагибал в позу “кверху каком” строптивую Казань. Не для этого он терпел многочисленные побои от хозяев города. Не для этого потом и кровью подчинял себе тех, кто отказывался следовать в новый день добровольно. Однажды он уже молча смотрел на то, как умирают важные для него люди. Смотреть в глаза Киеву ему стыдно и по сей день. — ТЫ! Из-за тебя всё! Из-за жадности твоей поганой! Они специально жгут леса, понимаешь?! Эти алчные мрази специально палят тайгу, чтобы заткнуть нас хоть ненадолго! — каждое слово Руслана било метко, прямо в яблочко. Москве нечего было на это ответить. Он и сам понимал, что пороки людей иногда бьют все возможные рекорды. Но исправить это, к сожалению, было не в его силах. — Михаил Юрьевич, прибыли Микув Иосифович и Саване Федоровна, — личный помощник Московского умел быть не только незаметным, но и удивительно слепым. Он старательно делал вид, что перед ним не рыдает взрослый мужик, который в обычные дни Москве прописывает леща с регулярностью обманутой любовницы, а Дугар старательно строил дружелюбную мину в знак какой-никакой, но благодарности. — Нахрен они прибыли? — Карасик же старательно пускал по одному известному месту попытки быть с ним максимально тактичным. За что тут же словил подзатыльник, от прошедшей мимо миниатюрной женщины, недовольно прищелкнувшей языком. — Ты бы вежливей был, да люди к тебе потянулись бы глядишь. Дугар-яй, Соёл прислала людей, просила передать, что помогает чем может. Она заперла Ринчина, чтобы тот глупостей не натворил, — шедший следом за ней Микув сходу выдавал новости со скоростью пулеметной очереди. — Погостит у нее чуток, пока мы тут закончим. Иркутск кивнул, принимая к сведению благие, как ни посмотри, вести. Что ж, у них есть небольшая фора, пока Улан-удэ не сорвется с поводка Читы и не ломанется грудью на амбразуры. Это была определенно хорошая новость. — Фига се, то есть когда я тебя зову отчеты сдавать, ты месяцами ко мне едешь, словно на оленей своих села верхом… — Вай, Миша, не сравнивай, а, — Саване отмахнулась от Москвы, устало падая на скамейку. Она точно помнила, что по-современному сиденья в зале ожидания звались теперь по-другому, но было как-то плевать. — Где твои отчеты по срочности, а где… Переругивания Москвы с Салехардом не утихали ни на секунду, прилетевшая полтора часа спустя Казань, тащившая за шкирку Екатеринбург и Уфу только добавила остроты в полемику, заступаясь за Саване, но Красноярску отчего-то становилось чуть легче на душе. И пусть люди ломают дров, да и в принципе когда доходит до заботы о природе и них самих похожи на слона в балете… Дугар облегченно выдохнул и со слабой улыбкой, почувствовав как Руслан плавно из натянутой тетивы превращается в жидкость, обнял покрепче. Он мог понять Читу, не желавшую даже по одной земле с Красноярском ходить, но всё же был благодарен за помощь. Они найдут Айхана. Они найдут его и притащат домой. Всучат Ринчину с бантиком на шее и всё будет хорошо. В этот раз они точно справятся, ведь они — семья.