
Пэйринг и персонажи
Куроо Тецуро/ОЖП, Кагеяма Тобио/ОЖП, Сакуса Киёми/ОЖП, Мия Ацуму/ОЖП, Ойкава Тоору/ОЖП, Мия Осаму/ОЖП, Ямагучи Тадаши/ОЖП, Иваизуми Хаджиме/ОЖП, Хината Шоё/ОЖП, Хайба Лев/ОЖП, Терушима Юджи/ОЖП, Тендо Сатори/ОЖП, Козуме Кенма/ОЖП, Сугавара Коши/ОЖП, Укай Кейшин/ОЖП, Цукишима Кей/ОЖП, Ушиджима Вакатоши/ОЖП, Танака Рюноске/ОЖП, Суна Ринтаро/ОЖП, Савамура Дайчи/ОЖП, Нишиноя Ю/ОЖП, Кётани Кентаро/ОЖП, Кита Шинске/ОЖП, Бокуто Котаро/ОЖП, Акааши Кейджи/ОЖП
Метки
Описание
Просто драбблы, ничего большего. Что-то милое. Планировалось изначально. Теперь это ещё и что-то стеклянное.
Примечания
Работа редактируется, все "Т/и" в скором времени будут убраны)
За то, что ты есть (Укай Кейшин)
03 декабря 2021, 01:09
Оказывается, пять плюшевых медведей, три хомяка, один заяц, четыре авокадо, пять акул и два волчонка были не просто горой игрушек, а огромной мягкой кучей, которую еле-еле удалось запихать в машину. В машину! А ещё тяжелее было это делать под недоуменные взгляды прохожих. Кто-то улыбался, восхищался, показывал пальцем, в общем, все они жутко отвлекали. Укай готов был убить любого, кто следующим подойдёт и спросит, в какой детский дом он повезёт эти игрушки. С одной стороны, все эти люди были правы, он повезёт их в один дом. В дурдом. Именно так Кейшин называет свою бывшую холостяцкую квартиру, которая являлась таковой, пока в ней не поселился один конкретный ребёнок, надоедливая прилипала, приехавшая и не желающая уезжать обратно. Т/и Т/ф. Ну вообще-то, тренер сам предложил ей съехаться, а девушка и согласилась.
Т/и была совершенно не приспособлена к проживанию в одной квартире с кем-то. Например, с парнем. Она имела слишком своеобразный характер и привычки, приспособиться к которым было выше сил Укая. Когда в детстве отец разрешал ему бездельничать, ведь будущая невестка должна была быть хозяюшкой и умницей, он не представлял, насколько сильно ошибался. Конечно, Т/и многое умела: и готовить, и убираться, но она абсолютно не хотела этого делать. Лишь иногда на неё находили припадки чистоты, и она вылизывала весь дом до блеска, в остальное же время квартира становилась похожей на свалку. Разбросанные вещи, оставленная грязная посуда, слои пыли и мусора нисколько её не волновали.
— Зачем убираться, если потом всё равно намусорим? — спрашивала она и без зазрения совести оставляла очередную кружку за рабочим столом. За день их могло появиться около десяти.
И да, она вот вообще никак не удивлялась тому, что они волшебным образом попадают в раковину и сами моются. Чудесная посудная фея в
фартуке каждый день их очищает магией. Фее Укаю такой порядок не нравился от слова совсем.
А Т/ф преспокойно жила в таком хаосе и не беспокоилась. Настоящей магией было то, что она всегда знала, в какой именно куче из книг, учебников, кремов, косметики и прочей ерунды — их можно встретить хоть на полу, хоть на зеркале, хоть на столе — лежит нужный предмет. Спустя несколько попыток изменить как-то своё положение, Кейшин принял решение оставить всё так, как есть и попробовать вписаться в этот хаос.
Ещё одной проблемой был режим Т/и. Совершенно заброшенный режим. Ложимся в три, встаем в семь, если повезёт, то в восемь. И если с беспорядком Укай готов был смириться, то после двух недель такого режима под его глазами залегли огромные синяки, желудок начал отказывать от количества выпитого кофе, а на тренировках он начал засыпать на лавочке.
— Хочешь спать? — спрашивала она. — Так иди, я документы доделаю и приду. Шуметь не буду.
И она действительно не шумела, но Кейшин предложил ей жить вместе, чтобы избавиться от холодного одиночества, а тут его меняли на какие-то рабочие дела. Приоритеты Т/и расставлять совсем не умеет. Поэтому в очередной раз, когда глаза не открываются от усталости, а уснуть он не может, потому что обнимать ему некого, Укай встаёт, громко вздыхает и, тяжело топая, идёт за своей девушкой. Т/и сидит в наушниках и что-то пишет, рядом опять кружек пять-шесть от выпитого кофе, она широко зевает, но спать не собирается идти. Девушка ничего не слышит из-за орущей музыки потому пугается и вздрагивает, когда Кейшин неожиданно берёт её к себе на руки и тащит в спальню. Т/и вытаскивает устройства из своих маленьких ушек, что вечно краснеют, особенно, когда мужчина целует её. В этот раз они тоже приобретают розовый оттенок.
— Эй, что ты делаешь? Я же работаю! Отпусти меня!
— Нет. Я спать хочу, — отвечают ей, укладывая на кровать.
— Ну так иди, а мне надо работать! — девушка не успокаивается и продолжает вырываться.
Укай находит выход: он берёт одеяло, в которое заворачивает Т/и, и прижимает её к себе, крепко сжимая в объятиях хрупкое тело. Ц/в некоторое время ворочается и активно сопротивляется, продолжая вырываться из крепкой хватки.
— Успокойся, я тебя не выпущу. Ты со своими бумажками себе всё здоровье испортишь, а мне потом лечить тебя, нет уж. Пора спать.
— Нет, не пора! Мне завтра сдавать документы, а я ничего не успеваю! Мне сделаю выговор!
— Не сделают. Почему? С завтрашнего дня ты там больше не работаешь.
— Как это? — в голосе девушки слышится отчаяние. — Меня уволили? Кто тебе сказал? Директор звонил?
Девушка почти плачет. Укай чувствует это по мелкой дрожи, которая пробирает её тело. Наверное, он поступает неправильно. Он знает, с каким трудом Т/ф удалось найти эту должность, сколько сил она вкладывала в неё. Эй не нравилась эта работа, но деньги были нужны. А ещё начальник оказался полнейшим козлом. Он скидывал на секретаршу всю работу, всю бумажную волокиту, которую сдать надо было в срок, то есть — на следующий день. Это и была причина, по которой Т/и каждый день без сил приходила домой с работы, а по утрам замазывала следы от недосыпа под глазами. Т/и больше всего боялась остаться без средств к существованию. Помощи попросить ей было не у кого: друзей нет, родители — пьяницы, у которых и у самих нет ни гроша в кармане. Нет денег — нечем платить за квартиру, не на что купить продукты. И эта ничтожная должность, на которой об неё вытирали ноги, была спасительной соломинкой, лишение которой означало расставание с жизнью.
— Нет, что ты. Ты сама завтра увольняешься. Посмотри на себя. Ещё пару лет такой жизни и ты превратишься в скелет, восставшего мертвеца. Вот умрёшь ты от усталости и недосыпа, от отвратительного растворимого кофе, которое ты в себя заливаешь, а мне что делать?
— Я не буду увольняться. Ты же знаешь, у меня образования нет, куда я пойду?
Т/и не повезло родиться в бедной семье. У неё не было возможности получать образование, она школу-то не окончила. Единственным, что она имела, был диплом об окончании курсов секретаря. И то с ним везде отказывали. Непрестижно это, чтобы в крупной компании работал непонятно кто, получивший образование на курсах за пять тысяч. До нелепого смешно.
— Я не договорил, не перебивай, — Кейшин плотнее прижимает к себе девушку, чувствуя, как плечи той начинают подрагивать. — Понимаешь, не могу я смотреть на то, как ты себя изводишь. Ну нельзя же так издеваться над собой. Ты и так — одни кости да кожа, а дальше что будет? Ты с такой жизнью к старости не то что внуков, детей не заведёшь. Подумай, нужно оно тебе?
— А что я сделаю?! — девушка со всей присущей ей силой вырывается из плена и садится на кровать. Она кричит в истерике. — На трассу предлагаешь мне идти? Или в бордель? Ну уж нет, я лучше буду горбатиться на этой работе, чем пойду продавать своё тело, козёл!
Она встаёт и собирается уходить, но Укай её перехватывает и усаживает к себе на колени. Т/и бьёт его в грудь своими маленькими кулочками и пытается вырваться:
— Отвал от меня, отпусти!
— Да подожди ты! Опять перебиваешь! Какая трасса? Какой бордель? Свихнулась? Ты настолько сволочью меня считаешь, что я могу любимую отправить торговать собой? Глупенькая, — Кейшин берёт её лицо в руки и сцеловывает с него слёзы. — Я бы никогда так не поступил. Люблю я тебя, что сделать? А ты сразу…
В комнате абсолютно темно, разглядеть что-то невозможно, но Укай может представить себе бурю эмоций в глазах девушки. Она уже не вырывается, но её всхлипы всё ещё разрушают ночную тишину.
— И что ты предлагаешь?
— Смотри, будешь работать у меня в магазине. Продавцом со мной по сменам. Я когда ухожу на тренировки, на соревнования езжу, он ведь просто так стоит, а так ты меня будешь заменять. Я — платить тебе зарплату. Не скажу, что больше, чем тебе в этой канторе шарашкиной платят, но не придётся до трёх ночи не спать да и бумажек меньше намного. Ну, как тебе идея?
После некоторого молчания ему дают ответ:
— Я совершенно не умею считать.
— Не думаю, что это проблема. Я тебя быстро научу всему. Договорились?
— Я подумаю.
***
Кейшин винит себя за то, что не смог сдержаться и всё-таки накричал на девушку, а та обиделась. Поэтому, собственно, он и везёт сейчас домой эту кучу игрушек. Просить прощения он не умел, поэтому пришлось просить совета у Такеды, превозмогая невыносимый стыд. Т/и должны понравиться купленные игрушки. Она его обязательно простит. И он готов будет продать магазин и купить на эти деньги всё, что только пожелает его принцесса, чтобы в её прекрасных глазах никогда не гасла радость, а щёчки не переставали покрываться очаровательным румянцем. Весь мир он положит к её ногам.