Lúnhuí/Reincarnation

Ужасный рык пронзил всё поле боя. Голубые силовые поля начали кружить вокруг Ванцзи, у которого все руки и половина лица покрылись льдом. Янтарные глаза источали голубое сияние, и искры гнева летели из них. Клыки стали отчётливее и острее. Настал финальный момент. Лань Ванцзи приобрёл облик дракона. Синяя грива покрывала длинное тело, похожее на змеиное. Небольшие лапы с острыми как алмазы когтями. Чешуя переливалась голубым, синим и жёлтым перламутром. Глаза сияли солнечно-янтарным лучом. Клыки, зубы были белее белого. Длинные огромные рога, с красивыми узорами мороза на них также устрашали облик дракона Ванцзи. Эффектное появление такого существа заставило тех тварей на секунду остановиться. Но обычное, спокойное лицо дракона превратилось в суровое и опять же издавшее громкий рык перед тем, как налететь на чудовищ, покрывая землю за своим хвостом льдом. Укусил одного — тот полностью замёрз, будто это был кристалл, и с треском частицы от твари упали, разбиваясь в ещё большие дребезги. Ударил хвостом — такой же итог. Но всё же чудищ было через чур много, они наседали на Ванцзи сверху и пытались разодрать его чешую. Злость уже достигла своего максимального уровня, сильнейший замах хвостом, и большая часть тварей покрылась льдом. Дракон, быстро пролетая мимо них, тем самым разрывал их на осколки. Это была самая эпичная битва за всё время. Ванцзи пролетал с огромной скоростью среди всех тварей, красота его дракона ослепляла, голубые искры летели за его хвостом градом, зрелище как "чудесея". Лань Сичень и много других людей слышали и видели то, что происходило на только что кишащем людьми месте. И...То, что они видели, словами было не передать. Немое удивление и восхищение застыло на лицах всех смотрящих.

***

Этот дракон не просто преображение Лань Ванцзи, это божественная сущность, древний дракон "Божество" или же его называли "Ледяная сталь".В древних книгах кланов, где была расписана вся история и всё происходящее когда-то, содержалось множество писаний, рассказов об этом драконе и его происхождении. Ранее конкретного имени у него не было, его называли по-разному, это позже люди вписали больше конкретики в его профиль. Его породили гнев и радость людей, их эмоции, которые воссоздали убийственное оружие против нечисти, эмоции, которые изобрели кристально честное и справедливое существо, что могло бы очистить мир от зла. Но всё же это был дар небес для человеческого народа, ведь это божество, которое просто обрело новый сознательный облик и которое смогло мыслить и действовать, хоть и не могло выражаться. Хоть дракон и был самым величественным в истории, но человечество со временем слишком начало задирать свой нос, это показывалось тем, как они относились к дракону. Они считали, что раз уж он явился из их же эмоций, то они вправе орудовать им как своей собственностью. Но всё было немного иначе. Дракон слетел с небес ради чистых людских сердец, ради воссоздания блага, мира и спокойствия. Но людям захотелось взять всё под свой контроль, что не пришлось по нраву божеству. Даже если люди и создали для него душу, но оболочку, которая защищала от внешних невзгод, выковал для себя сам дракон. Благодаря людям он лишь обрёл тёплый облик доброго божества. Но после человеческого восстания против него, он охладел и принял вызов, пойдя против всех, кто решил поставить себя выше него. Это была битва не на жизнь, а на смерть, борьба за гордость и контроль. Но всё же хоть у дракона и хватило сил для того, чтобы убить ещё миллиарды людей, он не мог этого сделать, хоть и согласился на битву. В финальной части, когда война должна была начаться, дракон не мог не вспомнить о беспомощных детях, матерях, семьях ни в чём неповинных, которые желали того, чего и он — мира. Но остальные, кровожадные наглые идиоты, которые не понимают ситуации и насколько это всё может усугубить всё. Жаль, что они не могут этого понять. Битва закончилась тем, что дракон огласил отставку на века, тысячелетия, но от него должны остаться только воспоминания и записи в истории. Он улетел в неизвестность, некоторые пытались пойти по следу, но без толку, дракон был быстр. Он разочаровался во многих людях и в их несравненно гордых душах. Это было очень обидно, и желания помогать и контактировать с человечеством больше не было. Дракон будто растворился в воздухе, превратился в пепел, и никто очень долго его не видел. Так гласят легенды и история. Со временем люди мало в чём изменились, но всё же поняли, что они потеряли.

***

Дракон наконец-то покончил с последней тварью, которая, как показалось, с самым громким звоном разбилась об землю. Ванцзи в один момент почувствовал неимоверную усталость и тяжесть. Дракон обессилено рухнул, и как только его тяжеленное тело припало к земле, он превратился назад в Ханьгуан-цзюня, который тяжко дышал. Сичень, заметив это, подлетел к брату на своём мече. Все одеяния Лань Ванцзи были в крови и грязи, совсем не походили на привычно чистые и белые одеяния Гусу Лань. Лобная лента Лань Чжаня также была испачкана. В уголках глаз Ванцзи Лань Сичень заметил застывшие капли слёз. Выражение лица брата было полно печали, грусти и боли непередаваемой утраты. Лань Хуань очень не любил, когда Лань Чжань грустил. Ему всегда было легко на душе, когда тот был в хорошем расположении духа, хоть и не показывал этого. Но сейчас можно было прочитать все его эмоции. Опять — сломанное сердце, сломанная жизнь и опять вдовство. Цзэу-цзюнь вдруг вспомнил о теле Вэй Усяня, которое беспомощно валялось посреди поля боя. Посмотрев на труп мужа Лань Ванцзи, у Лань Хуаня у самого слёзы застывали в глазах. Опять. Опять Лань Чжань должен страдать в одиночестве. Он не винил в этом Вэй Ина, нет, ни за что. Он, наоборот, всем сердцем жалел, что тот умер, хоть и Вэй Усянь наделал глупых вещей в одно время, но это пустяки по сравнению с любовью Лань Ванцзи к нему, которая не пройдет, пока он будет жив, а после смерти уж тем более. Цзян Чэн тоже подошёл к Лань Сиченю сзади. — Я отнесу его. — Указал он на Вэй Усяня и подошёл к нему поближе. Лань Хуань дотронулся до кисти Цзян Чэна и посмотрел тому в глаза. — Спасибо Вам, глава ордена Цзян, за всё. — Голубые и глубокие карие омуты смотрели друг в друга, но через секунду оторвались. — Не за что, глава ордена Лань. Вас тоже есть за что благодарить, мне в первую очередь. — Лань Сичень немного помялся на месте, что было особенно не свойственно ему, но всё же успокоился, выдавив из себя "мгм". Ещё несколько людей подошли к Лань Ванцзи, чтобы помочь Цзэу-цзюню. — Спасибо, парни, идём. — Дружелюбная улыбка на лице Сиченя сейчас была глупым обманом зрения для остальных. Цзян Чэн, Вэй Ин, Лань Ванцзи, эта битва, всё это... Перемешалось в душе ужасными затянутыми узлами, которые распутать будет мега сложно. Лань Хуань посмотрел в сторону Цзян Чэна, который пошёл вперёд, и немного подзавис, смотря на него. — Глава, что-то случилось? — спросили люди сзади. — Нет-нет, всё хорошо, я просто немного задумался, — ответил он и пошёл дальше, раздумывая о всём произошедшем, и о тома, что они будут делать дальше.

***

Когда все люди дошли до клана Гусу Лань, много глав лично поблагодарили Цзэу-цзюня за то, что помогли им и дали возможность здесь пробыть их подопечным и селянинам. Цзян Чэн же стоял сбоку и смотрел на воду, которая протекала под мостиком. — Глава ордена Цзян. — Подошёл к нему Сичень, когда договорил с остальными. — Вы...Как? Всё нормально? — спросил для приличия Лань Хуань, ведь и так было понятно, что всё просто ужасно. — Так себе. Лань Ванцзи в порядке? — спросил он. — Вроде как, но он пережил ужасный стресс и, возможно, очнётся через пару дней. — С заметной печалью выдавил из себя Лань Сичень эти слова, что не могло ускользнуть от Цзян Чэна. — Всё наладится. Я думаю, всё это было неспроста. Вэй Ин не мог просто так взять и умереть навсегда. — Хотелось бы в это верить... — Сичень опустил голову, также смотря на воду, которая напоминала ему о хорошем времени, что течёт быстрее жизни. Цзян Чэн легонько погладил рукой спину Лань Сиченя, так сказать, для успокоения и сочувствия, от чего у второго пошли мурашки по коже. Этот жест был показателем того, что Цзян Чэну и вправду не плевать, и он показывает доверие к человеку. Лань Хуань прекрасно это понимал, и был безгранично рад тому, что Цзян Чэн так относится к нему. Слёзы потекли по щекам Сиченя. Ему было и больно и радостно. Больно от того, что его брату опять придётся мучить себя болью утраты, и самому Сиченю придётся наблюдать лишь за тем, как он страдает. Радостно же оттого, что у него теперь есть доверенная сторона — Цзян Чэн. — Эй..Ты.. Плачешь? — Посмотрел Цзян Чэн на его глаза и протянул руку к его лицу, чтобы стереть слезинку. Лань Хуань даже слегка не отвернулся от протянутой руки. Он повернул голову в сторону Цзян Чэна и сначала немного подумал, перед тем как решиться, но всё же обнял того, расплакавшись ещё больше. — Ну, ну... Тихо, ш-ш-ш.. Всё будет хорошо. — Цзян Чэн положил руку на затылок Лань Сиченя. Из-за тесной близости он ощущал очень громкое и сильное биение сердца второго, после чего обнял Сиченя ещё сильнее, не побоявшись даже того, что кто-то увидит. Когда они оторвались друг от друга, Лань Хуань попытался извиниться за этот момент, но Цзян Чэн заткнул его, сказав что такое пережить без крика невозможно, обойтись слезами — это самая большая сила выдержки, которую он видел. Обоим хотелось отойти в отдельную комнату, где их не увидят, и просто сесть поговорить один на один. Но сейчас такой возможности не предоставлялось, поэтому они разошлись по своим путям. — Спасибо большое ещё раз, глава ордена Цзян, приходите почаще в гости, — поблагодарил Сичень Цзян Чэна на прощание ещё раз, и напоследок взял ладонь второго в свои две. Он был краснее клубники от этих прикосновений, но так он показывал мужчине, что они не чужие друг другу. — И... Спасибо также за поддержку, не думаю, что сейчас кто-то смог бы её оказать мне, кроме вас. И хочу сказать, что всё же я не видел человека сильнее. Вы смогли обойтись даже без слёз, потеряв своего шиди, разве не так?.. — сказал Лань Сичень. Цзян Чэн тепло улыбнулся, что было не свойственно ему, и то, что он сделал дальше, вогнало Сиченя в краску ещё пуще прежнего. Мужчина взял две ладони в свои и нежно притронулся губами к кистям. — Вам долго пробыть в одиночестве не придётся, пишите мне в любой момент, я прибуду, как только вы скажете. — Он смотрел на Лань Сиченя со всей нежностью, на которую был способен. Глаза Сиченя блестели, словно звёзды на тёмном ночном небе. – Хорошо... — Смущённо ответил он и проводил Цзян Чэна к выходу из Гусу. Благо, никто их не видел в этот момент, иначе было бы много вопросов.

***

Прошла уже неделя. От Лань Ванцзи не было и намёка на то, что он собирался просыпаться, и остальные уже начинали суетиться, хоть бы ничего не случилось. Но когда шевельнулся указательный палец на руке у Ванцзи, люди, которые присматривали всё время за ним с радостными лицами позвали Цзэу-цзюня в Цзинши к Лань Чжаню. — Глава Лань, он просыпается! — сообщили ему подопечные и лекари. Лань Хуань без слов с радостью пошёл в комнату к Ванцзи, который уже принял сидячее положение. Как только его брат вошёл в комнату, лицо Ванцзи показало хоть какую-то эмоцию спустя такое время отключки. — Брат... Наконец-то ты очнулся... — Сичень присел возле Лань Чжаня на кровати. – Как...Ты себя чувствуешь? Нигде не болит? — Начал засыпать вопросами Сичень. — Г..где Вэй Ин? — Посмотрел он пронзительно на Цзэу-цзюня, который, к слову, проглотил все слова, которые думал сказать и спросить. Он с болью отвёл взгляд, и Ванцзи всё понял. Он не помнил всего того, что он сделал, как он убил тварей, как превратился в дракона от горя утраты его мужа... Но понял по лицу брата, что его любимого человека, его спутника... Больше с ними нет. Губы скривились в немом горе, слёзы ручьём текли из глаз, рука закрыла лицо чтобы другие в комнате не видели его печаль. — Ванцзи... — начал было Лань Сичень, но Ванцзи впервые его перебил. — Не нужно... Больше говорить. — Он попытался встать, но Лань Хуань его остановил. — Лань Чжань, тебе нужно лежать, ты не до конца восстановился. — Но Ханьгуан-цзюнь будто и не слушал его, он встал и вышел из комнаты. Лань Сичень тоже последовал за ним, приказав другим идти по своим делам. Он следовал за братом, который пошёл к месту благовоний в Гусу, туда, где они с Вэй Ином вместе совершили третий поклон в честь их замужества. Все моменты пролетали перед глазами Ванцзи как лепестки от засохших цветов. Он молча сидел и зажигал пару благовоний. Слезы всё ещё текли, не останавливаясь. Ванцзи в мыслях лишь просил, чтобы сотворилось чудо — он будет ждать столько, сколько понадобится, но чтобы Вэй Усянь был жив, чтобы дал надежду Лань Чжаню на любовь с ним. Чтобы Сычжуй смог ещё раз увидеть своего мамочку. Сичень наблюдал за Ванцзи всё это время, и в один момент второй упал на землю. Лань Хуань быстро со страхом подбежал к нему и встряхнул Ванцзи. — Ванцзи! Ванцзи! Ты меня слышишь?! Очнись! — кричал он во всю глотку, пока голос его не охрип. Сичень пытался нащупать пульс, но бесполезно. Сердце остановилось, Лань Чжань не подавал никаких признаков жизни. Лань Сичень не мог поверить своим глазам. Его брат, его младший брат, который месяц назад проживал свою самую счастливую супружескую жизнь со своим мужем Вэй Ином и подопечным, приемным сыном Лань Сычжуем, сейчас лежит безжизненно у него на коленях. И Сичень не может ничего сделать с этим, не может позвать лекаря. Но уже смысла во всём этом не было. Лань Ванцзи мёртв. Его сердце остановилось, тут нечего думать, даже дураку понятно, что это конец. Опять. Опять смерть. Смерть близкого, родного человека, опять Лань Сиченю придётся страдать. — За что... Почему он не мог жить спокойно? Почему не могу жить я спокойно за счёт того, что у него всё хорошо? Почему же... Почему... — Лань Хуань практически захлебывался в слезах. Уже невыносимо было думать о страданиях.

***

Уже весь Гусу был осведомлён о смерти Ванцзи. Его тело было рядом с телом Вэй Усяня. Всем было тяжко утраты этих двоих. Сичень особенно страдал. Он не знал, куда деться, как дальше жить и что делать. Ему было тяжело заснуть в своей кровати и он ночами ходил как сонная муха. Спустя неделю он решился написать письмо Цзян Чэну. "Здравствуйте, глава ордена Цзян. Я думаю, вы уже знаете о смерти моего брата Лань Ванцзи, и нужды рассказывать вам об этом нет. Я не знаю, куда себя деть, что делать дальше... У меня нет никаких целей... Я потерял вообще смысл всего. Мне жутко одиноко в четырёх стенах самому.." Он не знал, как продолжить письмо, и решил не продолжать. Передал его людям, которые и отвезли его в орден Юньмэн Цзян. В этот день он наконец-то заснул.

***

— Что... Где это я... Темнота резала глаз, свой же голос ужасно отдавался эхом в голове. — Есть тут кто? — спрашивал будто сам себя Лань Сичень. — Давно не виделись, господин Лань. — До боли знакомый голос прозвучал в его ушах. Вэй Ин. — У нас нет времени, поэтому сразу перейдём к делу. Вдруг перед глазами Сиченя появилась сущность. Вэй Усянь предстал перед ним. Цзэу-цзюнь понял, что лишних слов не нужно, и просто слушал то, что говорил муж его брата. — Всё это часть плана. Не спрашивай какого, договорились, без лишних слов. Ты, Цзян Чэн, Лань Сычжуй и остальные некоторые люди должны будете стеречь одно спрятанное в лесу место. Вы также должны будете умереть и увидите меня в том месте. Но Лань Ванцзи там не будет, он не помнит свою силу, и мы должны будем её раскрыть, ведь эти твари, что напали на нас — лишь малая часть всех чудовищ, у них есть главный демон, который придёт через тысячу лет. Лань Чжань — единственный человек в мире, кто сможет их всех стереть с лица земли. Поэтому на раз, два, три...

***

Лань Сичень и остальные не проснулись.