Memento Mori

Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер. © Булгаков М.А., «Мастер и Маргарита»

Из открытого окна потянуло свежим морозным воздухом. Он окутал и наполнил комнату, а слепящий свет заставил прищуриться ещё сонную девушку, укутанную в тёплый плед. Улыбка озарила её лицо, когда она услышала доносящийся с улицы смех и хруст снега под ногами. — Я так понимаю, девочки снова решили устроить ядерную войну под нашими окнами? — донёсся голос со стороны кровати. Мужчина в чёрной рубашке неспешно подошёл ближе и аккуратно приобнял девушку сзади. Откинув голову назад, она потёрлась о него затылком и прошептала: — Такое красивое утро жаль пропустить, — она покосилась на его оголённые до локтей руки, едва прикрытые закатанными рукавами, затем, обернувшись, — на шею, белоснежная кожа которой так контрастировала с угольной тканью одежды и вздохнула. — Ты не боишься простудиться? Отмечать Рождество с больным горлом — то ещё удовольствие. — Не боюсь. Мы ведь проведём его вместе, значит, праздник будет приятным, — он широко улыбнулся и поцеловал её в макушку. Девушка притворно насупилась и покачала головой из стороны в сторону. — Влад, иди в кровать, пожалуйста. Проветрить всё равно нужно. — Ну уж нет, душа моя, я слишком долго ждал возможности тебя касаться, чтобы отпускать так быстро. — Тогда дай хотя бы закрыть окно. Влад вдруг злорадно ухмыльнулся и только крепче прижал девушку к себе. — А если не дам? — она попыталась было вывернуться, но его руки, словно тиски, не оставляли пространства для этого. Тогда Лайя уткнулась носом в шею мужчине и замерла. Тот расслабился, наслаждаясь мгновением, но девушка, улучив момент, всё-таки освободилась и, накинув на Влада свой плед, победно рассмеялась. Заметив его растерянное выражение лица, гордо продефилировала к окну и наконец закрыла его. Мужчина же, осознав своё поражение, поднял руки в знак капитуляции. А Лайя сама шагнула ему навстречу и крепко обняла. — Ну, я же не бессердечная, в конце концов, — она почувствовала, как её спину обвивают две сильные руки, держащие по краям злосчастный плед. Теперь эти двое стояли, вжимаясь друг в друга, укутанные со всех сторон, и больше всего походили на шаурму с начинкой из любви, тотального счастья и нежности. — Как насчёт прогулки? — первым тишину нарушил Влад. Он бережно убрал подбородок с её головы и прикоснулся губами к виску. — Я слышал, в Западном парке проводят ярмарку. В глазах девушки заплясали искорки. Конечно, мужчина знал о её любви к подобному времяпрепровождению. Конечно, она согласится. — Пойдём, разумеется! Можно ведь ещё и Милли с Кэти и Ми… Милли с Кэти позвать, они тоже наверняка будут не против, — Лайя осеклась на полуслове, на мгновение забыв, что душа девочки в кошачьем теле уже как несколько недель назад прошла Врата и вряд ли вернётся обратно. По лицу Влада пробежала мимолётная тень, но он тут же стряхнул её и как ни в чём не бывало продолжил: — Да. Жаль, Сандра уехала на Рождество в Румынию, но было бы некрасиво оставлять Илинку в одиночестве в семейный праздник. — Точно. Лео вот весь в работе, мы совсем редко стали видеться. Надеюсь, хоть завтра он освободится. Да и Ноэ… как вернулся в Тёмный мир, так и не слышно о нём ничего, — девушка опустила взгляд и покачала головой. — Хочется верить, что мы все скоро встретимся. — Только это нам и остаётся, — грустно улыбнувшись, мужчина протянул ей руку, приглашая идти за ним.

***

Пахло корицей и мандаринами. На узкой улочке толпились люди в ожидании какого-то представления. В воздухе витала почти сказочная атмосфера ожидания чуда, ставшая, казалось, в этом месте осязаемой. Каждый приходивший сюда человек оказывался неотъемлемой частью мира, в котором был лишь праздник жизни и ничего больше. Всё, абсолютно всё здесь было пропитано домашним уютом и теплом, даже несмотря на холодную погоду. Милли и Кэти убежали на каток, напоследок хитро переглянувшись, явно нарочно оставляя пару наедине. Впрочем, те были совершенно не против: после разлуки длиной в полтысячелетия им наверняка хотелось до одури насытиться обществом друг друга, компенсировать упущенное время с момента второго перерождения, ведь после возвращения воспоминаний это ощущалось так остро, что грудь сдавливало от одной только мысли о том, что пришлось пережить каждому из них. В окружении радостно перемигивающихся огоньков время летело незаметно. Темнело рано, поэтому вскоре наступил момент, когда ребята, уставшие и счастливые, решили возвращаться домой. Милли после нескольких падений на льду пихнула заливавшуюся смехом Кэти в сугроб, так что обе они теперь были насквозь промокшими. Всё это походило на какую-то рождественскую сказку, в которой не существовало никаких бед и горестей, и от того ещё более нереалистичную. Дорога до замка была очень простой, пусть и не самой короткой. Вот они идут вдоль реки, усмехаясь над неловкостью сестры Лайи, которая, казалось, уже совершенно не переживала о том, чтобы не выглядеть глупо. Вот выходят из парка, и свет городских огней перекрывает отблески рождественских гирлянд. Вот приближаются к дороге, где зелёным цветом мигает светофор, отсчитывая последние секунды. Подростки мчатся наперегонки, успевая за секунду до начала движения автомобилей. Лайя с Владом же предпочли не торопиться и подождать немного. Красный вновь сменяется зелёным, и девушка ускоряется, чтобы догнать девочек. Мужчина тормозит, невольно залюбовавшись её движениями, и та оборачивается, намереваясь сказать ему что-то, но не успевает. Удар. Тело её отлетает в сторону и падает на мокрый асфальт. Голова откидывается, с размахом ударяясь о него. До затянутого туманом рассудка долетает рёв, и через мгновение её обхватывают чьи-то руки. Этот кто-то бормочет срывающимся голосом, но она уже не слышит. Шёпот заглушает звук скрежета металла и треск ломающихся ограждений. Где-то вдалеке воют сирены. Сознание окончательно покидает Лайю.

***

Ещё секунду назад беспомощно распластавшаяся на холодном асфальте, сейчас девушка ощущала какую-то неимоверную лёгкость. Яркий жёлтый свет бил в глаза, и мог бы ослепить, но боли не было. Была лишь пустота и почти физически ощущавшееся забвение этого места. Осматриваясь, Лайя опустила взгляд на свои руки. Тонкие, изящные пальцы теперь, казалось, стали ещё краше, подчёркнутые лазурным свечением, исходящим от них. «Карты указывали, что свет в тебе есть, и немалый». «У света твоей души очень необычный оттенок… Лазурный!» Воспоминания окатили её, словно холодная вода. Она видит собственную душу. А это может означать лишь одно… Девушка дёрнулась как от удара током. Это не могло произойти так скоро, нет, это какая-то ошибка, просто сон или наваждение, она проснётся и всё будет хорошо. Всё это — ночной кошмар, нужно просто проснуться… Медленно оседая на пол, Лайя беззвучно шептала имена тех, кого она оставила. Её родители, Милли, Сандра, Лео, Ноэ… Влад. Все они там, все тоскуют, а она даже увидеть их не может. За исключением Ноэ, конечно, но вряд ли он был в курсе событий. Влад бы явиться сюда не смог, даже при всём желании у него бы не получилось: от проклятия он избавился, а вместе с ним исчезла и разрушительная тёмная сила, ранее открывавшая мужчине практически любые двери. И девушка не знала, печалиться ли этому или радоваться, что успела освободить любимого от пожиравшего его зла. Наверное, правильнее было бы не грустить, но осознание того, что она больше его не увидит, мешало этому. — Может, ещё не всё потеряно. Может, я смогу вернуться в своё тело и всё станет как раньше, — отчаянно бормотала девушка, не решаясь даже смотреть на Врата, за которые ей предстояло пройти. Мертвецы окружили её, заворожённые необыкновенным сиянием, но касаться не смели. Один грозный взгляд заставил их отойти дальше и расступиться, когда Лайя, окрылённая внезапной догадкой, резко поднялась. Распрямив плечи, сделала шаг навстречу одной из статуй, украшавших вход. Подняла голову и сначала прошептала, а затем сказала громче: — Мне нужна Госпожа Обители, — не выдержав, крикнула сильнее: — Где Госпожа Обители? Прошу, помогите мне! Статуя отвечала лишь молчанием.

***

— Состояние оставляет желать лучшего. У мисс Бёрнелл тяжёлая черепно-мозговая травма, она подключена к аппарату искусственной вентиляции лёгких. Мы делаем всё возможное. К счастью, кости черепа целы, но если она выживет, то восстановление будет длительным. Влад не смотрел в глаза своему собеседнику, его стеклянный взгляд блуждал, не цепляясь ни за что дольше мгновения. Светлый коридор больницы, ещё недавно оживлённый, теперь практически пустовал, и в этой пустоте звенели боль вперемешку с одиночеством. Весьма мерзкая смесь, стоит отметить. Сверкающие на ярком свету новогодние украшения мало вписывались в общую картину, но хотя бы немного разбавляли её серость. «Если она выживет… » Милли, наверное, уже сообщила родителям. Стоило бы и ему позвонить Лео или Сандре, но мужчина не смог сдвинуться с места, точно как тогда, когда он чуть снова не потерял Мику. Теперь она в лучшем мире, а тогда могла попросту исчезнуть. Лайя же не уйдёт навсегда, нет, но вновь жить без неё хоть сколько-нибудь уже не представляется возможным. Хорошо, что тот, кто сделал это, уже поплатился собственной жизнью. Плохо, что не было шанса наказать его самому. Насколько же нужно быть кретином, чтобы сесть за руль пьяным? — Я могу увидеть её сейчас? — хриплый голос выдаёт волнение. — Боюсь, не раньше, чем через пару дней. Извините, сразу посетителей пускать не принято. Влад потянулся к бумажнику и не глядя отдал врачу несколько купюр. Судя по тому, как вытянулось его лицо, достаточно крупных. — А впрочем… Знаете, сегодня такой день, когда можно сделать исключение.

***

Напряжение росло. Статуя молчала, мертвецы всё более плотным кольцом окружали девушку, пока та металась из стороны в сторону в поисках выхода. Её била мелкая дрожь, и в один момент ноги, сделавшись словно ватными, подкосились. Она упала на колени и сиплым шёпотом произнесла: — Прошу Вас, умоляю, дайте мне шанс… просто поговорить с Госпожой. Я не могу умереть вот так, всё ведь только стало хорошо, я же совсем недавно полюбила его… вновь. Земля разверзлась, и Лайя почувствовала, как падает в пропасть. В её глазах стояли слёзы, которым не суждено было скатиться, а в душе расцветало облегчение, ведь её наконец услышали. Значит, ещё есть надежда. Сознание затуманилось, но наваждение рассеялось, стоило одной фразе слететь с уст Госпожи Обители. — Здравствуй, дитя. Вот мы и встретились снова. Каменные лица барельефа исказились странной грустной улыбкой. Однако юное вдруг нахмурилось. — Ты сама просила встречи со мной. Не боишься больше, что я тебя тут навечно оставлю? Девушка опустила голову и попыталась расслабиться, стараясь скрыть дрожь. — Так ведь терять мне уже нечего. И помощи просить тоже больше не у кого. — Ошибаешься. Можешь ещё вернуться, за этим же ко мне пришла, не так ли? — голос подала другая часть, и от этих слов, произнесённых ликом мертвеца, Лайе стало ещё страшнее, чем прежде. А вдруг и правда не отпустит?.. Набравшись смелости, она встала с колен и подошла ближе. Словно боясь, что этот её жест расценят не так, как следует, глубоко поклонилась. — Если есть способ, если вы можете хоть чем-то мне помочь вернуться… умоляю вас. — Ох, боюсь, это не в моих силах. Никто не вправе решать, жить человеку или умереть. Только Судьба этим распоряжается. И помочь тебе может только твоя удачливость, — юное лицо тяжко вздохнуло. — Знаешь, у тебя ведь хорошие друзья. Тебе несказанно повезло, что ваши души переплетены, что Судьба даровала вам друг друга. Быть может, и сегодня она к тебе будет благосклонна. Лайя кивнула, явно опечаленная услышанным. Да, ей везло постоянно на протяжении последних двух жизней, но ведь не может так быть всегда. Тем более что предыдущая оборвалась внезапно и трагически, а настоящая прямо сейчас находится на волоске. — А теперь тебе пора. Кажется, кто-то тебя ищет. И не успела она обрадоваться или хотя бы удивиться, как вновь оказалась около сияющих Врат. Внутри неё тугим комком ворочалось ожидание чего-то странного. Было непонятно, грядёт ли что-то плохое, хуже, чем уже произошло, или хорошее, но от волнения она вся сжалась и напряглась. Мертвецы успели разбрестись кто куда, и теперь через них пытался кто-то пробраться. Вскоре показалась светлая макушка, и девушка прищурилась, вглядываясь в толпу. Её внимательный, взволнованный взгляд пересёкся со взглядом того, кто неровным шагом шёл к ней навстречу. Это был Ноэ. — Лайя!

***

Пока врач ушёл удостовериться, что в палате пациентки не возникло новых проблем, Влад машинально достал телефон. Последние часы практически все его действия были автоматическими, и мужчина над ними даже не задумывался. Взглянув на экран, он увидел несколько пропущенных от разных номеров: Милли, их родители, Сандра. На удивление, последняя звонила не раз и не два на протяжении всего времени с момента… происшествия. Возможно, ей сказала Милли, но тогда почему ничего нет от Лео? Его бы девочка не забыла, а он слишком дорожит Лайей, чтобы пренебрегать угрозой её жизни. Значит, стоит сообщить ему самостоятельно, но прежде разобраться с Сандрой. Как оказалось, девушка не только звонила, но и писала сообщения. Стоило Владу открыть их, как раздался новый звонок. — Тёмное не обошло стороной. Беда случилась, беда! Ох, узнала бы я раньше — непременно сказала… — взволнованный, с нотками истерики голос раздался из трубки. — Я ведь чувствовала, что случится что-то нехорошее, а поняла только когда это уже произошло. — Ты ни в чём не виновата, Сандра. Подобные случайности предсказать очень сложно, порой даже невозможно. Тот водитель… был явно не в себе, и уже поплатился. Нам остаётся лишь надеяться, что всё обойдётся. Слова давались Владу очень тяжело. Девушка это понимала, и поэтому оставшиеся несколько минут, пока не вернулся врач, рассказывала о том, как всё узнала. Почуяв неладное, она стала звонить сначала Лайе, чей телефон разбился, и потому автоответчик сухо выдавал одну и ту же фразу о том, что абонент временно недоступен. Тогда Сандра позвонила Милли, и та сквозь слёзы рассказала о том, что произошло. Напоследок попросив её всё же сообщить Лео, мужчина завершил разговор. Он встал и отчеканенным, словно выученным, шагом направился за указывавшим направление доктором.

***

— Откуда ты узнал, что я здесь? — обрадованная внезапной встречей, Лайя задавала один вопрос за другим. Её собеседник куда-то очень торопливо вёл её, и она едва за ним успевала. — Я ведь рассказывал тебе, что меня вновь признали одним из высших демонов. Как и полагается персоне моего статуса, у меня везде есть свои глаза и уши. Один из моих подчинённых заинтересовался необычным свечением, исходящим от тебя, и решил, что я захочу взглянуть. Удивительным образом он оказался прав. Ноэ отвёл взгляд, словно обдумывая, стоит ли говорить. В его глазах что-то промелькнуло, но он быстро отмёл возникшую мысль. Чтобы не мучать себя догадками, он всё-таки решился. — А теперь ответь мне ты: как ты сюда попала? Девушка остановилась, словно вкопанная. И что же ей ответить на этот вопрос? — Меня сбила машина, — мужчина развернулся и уставился на неё вопросительным взглядом. Привычная ухмылка сползла, и теперь его лицо выражало глубокую задумчивость. Лайя вздохнула тяжелее обычного и продолжила: — Не знаю, что произошло после этого, наверное, она врезалась в ограждение… я помню только оглушительный грохот. А после потеряла сознание и очнулась уже здесь. — Значит… ты умерла? — Я не знаю. Я виделась с Госпожой Обители, и она сказала мне, что я ещё могу вернуться. Вот только помочь мне никто не способен, и спасёт меня только моё везение. По мере того, как она рассказывала, глаза Ноэ всё больше распахивались. После он выдавил какую-то кривую улыбку и произнёс: — Что ж, значит, отважный оленёнок Бэмби, вечно решавший проблемы собственными силами и не уповавший на помощь свыше, теперь спасётся лишь везучестью. Забавное прозвище Лайи, придуманное её другом около полугода назад, всегда поднимало ей настроение, пусть она и старательно делала вид, что это не так. Это ведь ещё додуматься до такого нужно! Вот только сейчас было уже не до смеха. Ещё сильнее накатило осознание того, что она может потерять в любой момент, если это уже не произошло. Неосознанно прикусив губу, она опустила взгляд и спросила, уже ни на что не надеясь: — Скажи, Ноэ, а существует возможность увидеться с ребятами? Если они не могут прийти сюда, могу ли я вернуться к ним? Только этого вопроса он и ждал. — Да. Правда, ты там не задержишься надолго, у тебя просто не хватит сил. Но несколько минут поговорить сможешь, — губы девушки тронула лёгкая улыбка. Наконец-то хорошие новости. — Попасть туда ты можешь через проход, где грань между двумя мирами размыта, и откуда заблудшие души попадают к людям. К слову, мы туда и направлялись, ведь вполне может наступить момент, когда тебе придётся пройти через Врата, и тогда ты уже никуда не попадёшь. Пока твоё тело живёт, тебе это не грозит. Но вот если… Продолжать Ноэ не пришлось. Лайя качнула головой и почти побежала по тому направлению, которого они придерживались раньше. — Эй, подожди! Там повернуть нужно! Ох, вот тебе и оленёнок…

***

В палате пахло хвоей и мандаринами. Неизвестно, откуда там взялись фрукты, но в банке на тумбочке стояла еловая ветвь, заботливо обмотанная блестящей гирляндой. Девушка на кушетке же была не менее заботливо окутана проводами от всевозможных аппаратов, вот только выглядело это зрелище совсем не празднично. Когда дверь за Владом закрылась, тот долго не решался подойти ближе. Вид потрёпанной, измученной Лайи с ссадинами и кровоподтёками на лице причинял ему давно позабытую боль от утраты её же чуть больше пяти веков назад. Сделав над собой усилие, мужчина присел на стул рядом. Закрытые глаза девушки впали и теперь были очерчены тёмными кругами под ними. Руки её, прежде нежные и светлые, теперь покрылись полупрозрачной сеточкой сосудов. Влад провёл по ним пальцами и ощутил их холод. — Прости меня, — выдохнул, едва шевеля губами. Не хватало сил даже поднять голову. — Я снова тебя не уберёг. — Ты уж точно в этом не виноват. Нежный голос прошелестел прямо за ухом. Призрачный, эфемерный, его было почти невозможно услышать. Но он был, и напоминал скорее сон или галлюцинацию, но никак не мог принадлежать живому человеку. Живые просто не способны так говорить. Мужчина вздрогнул, но не обернулся: верно, решил, что ему кажется, что он переутомился и его воспалённый горем разум пытается так скрасить пережитый стресс. Но когда полупрозрачная ладонь коснулась его плеча, а затем провела по осунувшемуся, будто утратившему все краски лицу, не выдержал. Стало вдруг всё равно, разыгравшееся это воображение или реальность, ему нужно было лишь увидеть её, почувствовать её прожигающий насквозь взгляд хотя бы ещё раз. И он сделал это. Её глаза, такие родные, глядели на него с горькой смесью тёмной тоски и светлой радости. Она всегда светилась изнутри, и это свечение преображало не только её саму, но и всех окружавших её. Став видимым, свет не потерял таинственности и обескураживающей любви ко всему живому, но раскрылся, предстал в своей истинной сути. Вот только истина уже ничего не могла. Добро ведь творится живой плотью, лишь усиливаемой и направляемой душевным светом. Тело без души не способно ни на что. Как и душа без тела. И сейчас её взгляд выражал больше, чем слова или даже поступки. Тишина пропитывала, заполняла пространство, время летело с бешеной скоростью, не оставляя возможности оглянуться назад, а они всё так же смотрели друг на друга, стараясь охватить и навечно запомнить облики друг друга, вместе с тем искренне надеясь, что момент расставания никогда не наступит и всё совсем скоро вернётся на круги своя. — Влад, я… если я умру… — шёпот, словно лёгкий летний ветер, проник в мысли, зазвенел серебряными колокольчиками и умолк, не зная, что сказать дальше. — Ты не умрёшь, Лайя. Мы можем лишь разлучиться на какое-то время, а затем обязательно встретимся вновь. Так уже случилось, и так будет всегда. Наши души связаны, и даже если… если судьба решит забрать тебя у меня сейчас, будет время позже. Целая вечность. Только верь мне. Влад шептал так же отчаянно, сам не зная, успокаивал ли он её или сам себя. Ему хотелось верить в собственные слова, но сомнения разъедали его изнутри. Нет, нельзя им поддаваться. Всё обязательно будет хорошо, а иначе и быть не может. — Я так не хочу тебя оставлять… Пусть даже и ненадолго, я не вынесу этого. Он вскочил с места, в каком-то яростном порыве обхватил едва осязаемые прохладные плечи и прижал к себе. Привычно зарылся носом в волосы, пытаясь вдохнуть их аромат, но почувствовал лишь злосчастный запах хвои. Отстранился, заглянул в глаза, сияющие, но омрачённые, и медленно коснулся её губ. Бледные, холодные, с прежним жаром они отвечали на ласку, наслаждаясь коротким мигом потенциально последнего воссоединения. В кристально чистой палате двое дарили и отдавали, возвращали всю неистраченную нежность друг к другу. Если они правда встретятся в следующей жизни, то этот момент наверняка будет первым, что они вспомнят. У них будет время, чтобы сотни тысяч раз прокрутить его в памяти. Растворяясь лазурной дымкой в его объятиях, Лайя не плакала. Она была убеждена, что вернётся очень скоро. Он увидит её и все беды пройдут. И в будущем они со светлой тоской будут вспоминать, как одной страшной ночью чуть не лишились своего счастья. Ведь в Рождественскую ночь всегда происходят чудеса.