Ты моя семья

      Только что прошли шокеры с Ольгой Бузовой: Дима собрался на свидание и пришёл в магазин «Всё для путешествий». Импровизация прошла великолепно — певица громко смеялась, зал восхищался.       — Это было супер! — Паша улыбался, — А сейчас давайте небольшой перерыв.       Арсений после этих слов сразу же удалился со сцены быстрым шагом, а остальные немного пообщались со зрителями, но вскоре тоже ушли отдыхать в гримёрку. Но когда импровизаторы зашли в маленькую комнату, поняли, что Попова там нет. И тут Антон начал обвинять Позова:       — Дим, вот ты скажи, нахуя ты про Алёну ляпнул, а? Ну вот зачем?       — Да я сам не ожидал, честно! Мы сидели в лодке, смотрели в глаза друг другу, и тут он спрашивает: «Как зовут девушку?» Ну я опешил, и это имя само с языка сорвалось…       — Да, Шаст, — вклинился Матвиенко, — Димка даже поморщился, когда сказал! Было понятно, что он этого не хотел.       — Да-да! — ободрился Поз.       — И Арсений, кстати, и бровью не повёл от этого, значит, всё в порядке, — продолжил Серёжа, но его перебил Шастун:       — Блять, да ты же сам, как никто другой, знаешь, что он до последнего всё в себе держать будет. Он же актёр: наденет, как всегда, эту дурацкую маску «У мЕнЯ вСё СуПеР», а мы такие наивные отстанем от него, реально думая, что всё хорошо.       — Шаст, это всё, конечно, здорово, но зачем ты нам сейчас это говоришь? — Дима начинал раздражаться, — Давай закончим этот разговор и не будем ругаться.       — Ладно, проехали… — парень вздохнул, — Я пошёл.       — Куда? — удивился Серёжа.       — Куда-куда, Арса искать, — он смерил мужчин грустным взглядом, — Может вам и всё равно, но я считаю, что Паша не просто так взял перерыв. Сами посудите: мы всегда сразу после шокеров записывали концовку… — Шастун помолчал, — Скорее всего Паша увидел, понял или почувствовал, что что-то случилось, — после этих слов парень направился к двери.       — Ну удачи! — крикнул вдогонку Матвиенко, — И нам не всё равно вообще-то, особенно мне, — обиделся он, но Антон его уже не слышал.       Русоволосый направился на улицу в курилку, думая, что Попов сейчас там, потому что он иногда приходил туда разобраться с мыслями, но его там не было. Тогда зеленоглазый начал вспоминать, куда чаще всего ходил Арсений.       — Костюмерная! Точно! Он может ходить там, рассматривать и трогать одежду, придумывая различные образы! — Шастун помчался туда, но и там никого не было.       Парень вышел из комнаты с одеждой, медленно закрывая дверь, облокотился о стену и прикрыл глаза.       — Думай, думай, думай! Куда он мог пойти?! — мыслительные процессы в голове Антона происходили с такой силой, что в висках начало пульсировать. Он простоял так несколько секунд и резко сорвался с места. Шаст бежал в туалет.       — Ну конечно! — думал он, — Он же никогда не ходит на съёмках в туалет, потому что его графская брезгливость просто не может этого позволить! А где отличное место спрятаться? Там, где тебя никто не будет искать! Так, ещё поворот…       Парень залетел в туалет и выдохнул — Арс здесь.       — Арс, всё нормально? — мужчина вздрогнул и сильнее сжал раковину руками, — Арс?       — Уходи, — брюнет посмотрел на Шастуна в зеркало чужими глазами.       — Арс, я… — начал было зеленоглазый, но его перебили:       — Антон, пожалуйста, уходи! — на лице Попова заходили жевалки.       — Арс, послушай, я не брошу тебя в этой ситуации… — громко начал Антон, затихая к концу фразы.       — Уйди! Оставь меня! УБИРАЙСЯ! — выкрикнул Арсений, закрыл глаза и начал глубоко дышать, продолжая сжимать и разжимать челюсть.       Русоволосый поморщился от этих слов, но не ушёл.       — Если я сказал, что не брошу, значит, я не уйду, даже если ты сейчас мне врежешь, — он подошёл вплотную к Арсу и коснулся его плеча, — Арсэн…       Обладатель голубых глаз рвано выдохнул, и от Антона это не ушло незамеченным:       — Арс? — он развернул Попова к себе лицом, — Ты что плачешь?       Но мужчина не ответил, только закусил губу и повернул голову в сторону.       — Арс, ну ты чего…       Но Арсения уже понесло: он опустился на пол, начал всхлипывать и заламывать себе пальцы на руках, норовя их вывернуть. Антон сел перед ним на колени.       — Арс, Арс, посмотри на меня, пожалуйста, — парень взял его лицо в свои ладони, — Арсюш, успокойся, прошу. Я с тобой, я рядом, ты не один, — он начал пальцами вытирать слёзы с щёк брюнета, — Дима… Он не хотел… Он правда не ожидал, что скажет это… — мужчина крепко вцепился в его плечи, отчего русоволосый опешил, — Арс…       — Я… — голос дрогнул, — Сука!       Антон обнял Арсения, начал поглаживать его по спине, желая лишь одного — чтобы один из самых дорогих людей не страдал. Ему было невыносимо видеть эти дрожащие плечи, невыносимо слышать эти всхлипы и судорожные вдохи. Но голубоглазого сейчас быстро не успокоить — он слишком долго держал всё в себе.       — Алёна, она… Она… Она забрала всё, что у меня было… — тихо начал мужчина, — Всё, что мне дорого! Она забрала Кьяру! — Попов начал кричать, — Я больше для неё никто! У неё другой отец, который и не отец ей вовсе! А-А-А-А НЕНАВИЖУ! — он зарыдал в голос, завывая, а у зеленоглазого от этого воя сердце начало кровью обливаться, отчего он прижал Арсения к себе ещё сильнее.       — Я… Я просто ничтожество, — сокрушался брюнет, — Нигде ничего не смог: ни в карьере актёра развиться, ни семью удержать…       — Не говори так, Арс, — перебил его Шастун, — Ты необыкновенно играешь! А то, что тебя ещё не развидели те, кто снимают — это их проблемы, потому что мы-то все видим и знаем на что ты способен, — Антон немного отстранился от Попова, — А семью… — он сглотнул, — Ты в этом никак не виноват, потому что это она что-то предприняла. Я не знаю, подкуп это был или что-то другое, но там однозначно было что-то нечисто… — он снова вытер слёзы с лица Арсения, — Ты… Сильно скучаешь по Кьяре? — осторожно спросил русоволосый.       — Она ангел, странно было бы по ней не скучать… — мужчина посмотрел наверх, смаргивая слёзы, — Ангел с моими глазами, — он тяжело вздохнул, — Увы, единственное, что меня с ней связывает — это глаза. Она, наверное, уже и не вспоминает меня, столько времени прошло…       — Прости… Арс, прости! — убивался Шастун, — Прости, что я никак не вмешался, когда затронули это… Я ведь знаю, насколько тебе тяжело вспоминать семью, но всё равно ничего не сделал…       — Антош…       — М? — парень грустно посмотрел в голубые глаза.       — Не извиняйся… Это прошлое, — Попов мрачно усмехнулся, — А прошлое нужно уметь отпускать… — он поднялся с пола вместе с Антоном и крепко обнял русоволосого, — Та семья, она уже и не моя вовсе… Ты моя настоящая семья. Я люблю тебя…       Шастун закрыл глаза и уткнулся носом в шею брюнета.       — А я тебя как люблю, ты даже не представляешь, ведь ты…

Ты тоже моя семья.