Дурачок-который-выжил

~Ля-ля-ля, труля-ля-ля, тим-дум-бом~

~Мне работать лень и влом~

~Я хочу поесть и выпить~ ой!...

Эхе, господа! Вы уже тут? Прошу прощения, моя вина – я вас совсем не заметил… Ну, увлекся старик, что поделать! Как там маглы эту штуку называют? Мазм? Марзум? О, вспомнил! Маразм! Вот, у меня просто маразм старческий.       О, попридержите кулаки: старых детей, молодых стариков и беременных мужчин бить нельзя! Я полагаю, вы пришли послушать еще истории о мальчике, который выжил, да? Коли так, то смотрите…

*****

      В доме номер четыре на Тисовой улице царил привычный покой, если не брать в расчет наличие Гарри Поттера, который одним только своим видом вызывал у домочадцев раздражение.       - Вернон, будь добр посмотреть почту, - Петунья окликнула мужа, не отвлекаясь от готовки своего фирменного фиалкового пудинга.       - Хорошо, Петунья, - прилетело ей в ответ. – Гарри Поттер! Почта!       Рев Дурсль-старшего был настолько ошеломительно громкий, что его, скорее всего, услышали все в радиусе полукилометра. Едва из уст Вернона вылетело последнее слово, мальчишка чуть ли не пулей вылетел из своего чулана и растерянно замер прямо посреди гостиной. Маленькие свиньи глазки дяди впились в мальчика, как репейник к свитеру. Оплывшее жирком лицо медленно начало заливаться красным, с каждой минутой все больше закипая и раздуваясь. «Интересно», - успел подумать мальчик, - «а дядя может лопнуть?»       - Почта! Быстро! – Гарри подпрыгнул от неожиданности и в мгновение оказался в прихожей. Зашуршала бумага.       Рва-а-а-а-к! От этого звука второй подбородок Вернона Дурсль дрогнул. Всего на мгновение он прикрыл глаза и, шлепнув себя по лицу, с необъяснимой скоростью для своих габаритов взлетел с кресла.       - Гарри. – Он угрожающе навис над ребенком. – Позволь спросить. Что. Ты. ВЫТВОРЯЕШЬ?!       Его голос забавно взметнулся на фальцет, делая его схожесть со свиньей оправданной.       В страхе мальчишка подскочил, окончательно дорывая конверт пополам. - Конверт… - мальчик запнулся, - конверт з-застрял, я хотел достать. – Зеленые глаза Гарри дрожали. Вернон Дурсль устало вздохнул, в глубине души надеясь, что это не было письмом с работы. Мужчина забрал обе половинки и понес их в гостиную. Уже в кресле, он удивленно отметил про себя, что еще никогда не видел такой бумаги (по крайней мере, для официальных писем): она была желтоватой, шероховатой на ощупь. На лицевой стороне некогда находилась сургучная печать, которая сейчас болталась на нитке. - Петунья, я думаю, тебе стоит подойти сюда. - Вернон, я готовлю. - Петунья, это то самое. Женщина почти сразу появилась в дверях, вытирая руки полотенцем. Она посмотрела на затихшего мальчика и отослала его в чулан. Мальчик медленно побрел туда, куда ему приказали, в попытке услышать то, что от него скрывают. Но пониженный почти до шепота тон ему не позволил.

*****

Хм. Вы уже знаете, что это за письмо, не так ли? Именно. Это письмо с приглашением в самую удивительную и потрясающую школу магии и волшебства Хог… Нет, это не реклама! Да не реклама, я вам говорю! Кхм! Школу магии и волшебства Хогвартс. Обучение там, разумеется, доступно только тем, кто способен колдовать, ну вы это и сами знаете, да. Ну так вот, получив письмо Дурсли немного подумали. Потом еще немного посовещались. И решили, что это просто восхитительная возможность сплавить своего непутевого племянника куда подальше и подольше (лучше если насовсем). Это желание оказалось намного сильнее, чем желание быть семьей далекой от всего необычного и «волшебного». На том они и порешили.

*****

На следующий день пришло еще одно письмо, абсолютно такое же, что и вчера. В этот раз, с некоторой толикой злорадного удовлетворения, Вернон Дурсль всучил Гарри конверт прямо в руки. - Поздравляю с получением первого письма! – мужчина хмыкнул. Глаза мальчика удивленно округлились, а рот приоткрылся. Он смотрел на письмо как на нечто невероятное, словно ему было трудно принять это за действительность. Дадли, который в этот момент завтракал, оказался поражен этим событием не меньше, чем сам Гарри. - Ха! Да кто мог написать такому как ты! – пухлый мальчишка через мгновение вертел в руках чужое письмо. Его лицо вытянулось, увидев имя на лицевой стороне письма, и он злобно разорвал его на клочки прямо перед носом у Гарри. Дадли выпятил грудь колесом, ожидая одобрения со стороны своих родителей, однако, его почему-то не последовало. - Дадли, - вкрадчиво сказала Петунья. – Никогда не бери чужие вещи. Иди в свою комнату. Сейчас же. Дурсли переглянулись: только что они, кажется, потеряли последнюю возможность избавиться от надоедливого племянника. Такой неимоверной (хоть и не преднамеренной) подставы от своего сына они не ожидали. Громко топая и возмущаясь, Дурсль-младший пошел громить собственную комнату, чтобы хоть как-то справиться с разочарованием: почему он наказан? Потолок на первом этаже слегка осыпался от топота и грохота. Зеленые глаза Гарри непонимающе сощурились. Счастье сменилось печалью, глаза начинало щипать от обиды, поэтому мальчик, уткнувшись в сгиб локтя, ушел к себе в чулан. Его первое письмо (или то, что от него осталось) сейчас покоилось на дне мусорной урны. Поздним утром следующего дня на пороге их дома оказалось еще одно письмо. Вернон Дурсль прямо на крыльце сделал доселе никем невиданный странный пируэт от счастья, отсалютовал проезжающему мимо почтальону (чем его шокировал настолько, что тот чуть не врезался в фонарь) и залетел в дом, размахивая конвертом. -Петунья! -Вернон! Словно вернувшись на десять лет назад, Вернон закружил свою жену по гостиной. -Фу.– Дадли отвел глаза в сторону. И чего они такие веселые? Гарри тихо отворил дверь чулана, стараясь не спугнуть такое редкое хорошее настроение тети и дяди. В такие дни ему даже иногда позволяли сесть за общий стол (что заканчивалось не очень хорошо, так как Дадли был против) и полакомиться чем-то вкусным. Но сегодня хорошее настроение было еще более удивительно – ведь небо заволокло тяжелыми черными тучами и, не смотря на то, что было лето, заметно похолодало.       Вернон летящей походкой подошел к племяннику и торжественно вручил письмо.       - О. – Только и смог выговорить мальчик.       Он стал открывать его прямо на ходу, неаккуратно ломая печать. Щелк! Комната погрузилась во тьму. Вот и подошел конец веселью, - подумал Гарри, - свет отключили, как всегда, вовремя.       Затем время понеслось с безумной скоростью: пока Дурсль-старший начал звонить «куда надо», совершенно забыв про отключенное электричество, пока Петунья бегала к соседям узнавать, что и как, пока Дадли достаточно поноет, что хотел поиграть в приставку. Время обеда незаметно пронеслось, как и день в целом. Уже никому не было дела до мальчика с письмом, да и самому Гарри было не до этого: он обхаживал своего кузена, готовил ему еду, убирался в полутьме (света с улицы было недостаточно, и весь день царил полумрак), пока Петунья Дурсль отсутствовала.       Вечерело, хотя разницы мальчик, если честно, не особо видел. Уставшие, Вернон и Петунья сейчас полулежали в гостиной, в скудном свете мигающего карманного фонарика.       Гарри вспомнил про письмо, и его внезапно одолело настолько сильное желание прочесть его, что он на ощупь прошел в чулан, где нашел крошечный огарок свечи. Счастье захлестнуло его, будто шторм. Трясущиеся руки нащупали спички. Чирк! Огонек свечи колыхался, освещая маленькое пространство под лестницей.       И вот оно, только его, долгожданное письмо. Гарри приблизил письмо к свету, щурясь за очками в попытке прочесть завитки букв. Но мальчик, к сожалению, забыл, что огонь и бумага не дружат, чтоб их можно было держать в настолько интимной близости. Уголок письма почернел. Тьма начала пожирать буковки с неимоверной скоростью.       Пш-ш! Бумага ярко вспыхнула.       Гарри вскрикнул и затряс рукой, распаляя пламя еще больше. Такими темпами огонь перейдет на паутину, а потом поглотит и весь дом.       - Гори-и-и-им! – закричал мальчик, вылетая из чулана, и все еще размахивая рукой.       Дадли, увидев огонь в руке Гарри, завизжал. Петунья подорвалась с кресла на кухню за графином воды, но в темноте запнулась о шнур и сбила висящий над их головами фонарик. Дурсль-старший в суматохе упал вместе с креслом и под аккомпанемент криков и грохота пытался подняться, зычно разбрасываясь проклятиями.       Наконец, Петунья, прихрамывая, доковыляла до мальчика и беспощадно вылила на него и его «факел» воду из остывшего чайника. В гостиной повила тишина.       Щелк! Электричество включили.       Петунья держалась за поясницу и сверлила взглядом племянника. Дурсль-старший, словно перевернутый жук, молотил ногами и руками в воздухе, но уже молча. Дурсль-младший потерянно оглядывался зареванными глазами и хныкал.       А Гарри Поттер потерянно смотрел в почерневшие обожженные ладони. От письма осталась только кучка пепла.

*****

Ха-ха-ха! Нет, ну вы это видели? Ха-а, вот умора!       Возможно, вам покажется это не слишком веселым, если вы уж очень жалостливы и все такое. Видно, что фортуна отвернулась от мальца… Возможно, выжив одиннадцать лет назад, мальчонка потратил всю свою фортуну на жизнь вперед. Но об этом поговорим в другой раз…