Чудо

Слишком мягко. Так мягко, словно на жёсткую — полезную для осанки, конечно же — кровать Гермионы, насыпали сотню плюшевых медведей. Ну или сняли с неба пару облаков, уложив Грейнджер на них. — Гермиона, встава-а-а-ай, мы на завтрак опоздаем! — над ухом раздался слишком знакомый голос, но Гермиона нахмурилась, не понимая, на какой завтрак. Последний раз она просыпалась где-то на завтрак в лагере, куда ездила от школы лет в тринадцать. — Гермиона! Рон сейчас всё съест и нам не достанется даже банана, просыпайся! Что с тобой сегодня, ты обычно встаешь первая. Грейнджер резко открыла глаза, садясь на постели. Так-так-так. Голос определённо принадлежит Джинни, но… Она не могла проснуться с Джинни, ведь они не виделись уже больше недели из-за экзаменов. Чёрт, экзамен! Гермиона вскочила с постели, судорожно озираясь по сторонам в поисках любимого домашнего халата и вдруг застыла. А она вообще где? — Мерлин, ну наконец-то, — захохотала Джинни, сидящая на такой же кровати в паре метров от Гермионы. — Снова полночи читала «историю Хогвартса»? И как тебе может так нравится эта книга… Чёрт возьми. Она в Хогвартсе. Ну точно. Она едва ли не потеряла сознание от переполняющих эмоций. Списать всё на сон или галлюцинацию уже не вышло бы — слишком реально происходящее. Да и она щипнула себя пару раз по руке — не спасло. Ладно, стоило бы выдохнуть и попытаться понять. Джинни здесь всё ещё её подруга, но, судя по всему, живёт тут как в своём родном мире и никакой сумасшедший бородатый дядька к ней вчера с предложением изменить свою жизнь не приставал. И как себя вообще вести теперь? — Да, я… — промямлила Гермиона, пытаясь не сойти с ума от переполняющих эмоций, — зачиталась что-то и не заметила, как наступила глубокая ночь. — Гермиона, нельзя уделять учебникам столько времени, сколько уделяешь им ты. «Это уж точно». Гермиона пошла в ванную, и отчего-то она точно знала, что дверь справа — это ванная. Она словно уже жила здесь раньше. Всё было каким-то… понятным. Когда Джинни сказала об «Истории Хогвартса», у Гермионы в голове сразу возникла обложка книги, и казалось, что всё написанное в ней она знала наизусть. Её разум словно делился на две части, помогая тем самым чувствовать себя чуть спокойнее. Ей отчаянно захотелось обнять подругу. Она так сильно скучала по ней, что осознание того, что здесь они живут в одной спальне, заставляло губы расплыться в широкой улыбке. Интересно, а остальные её друзья тоже просто живут здесь, как… как волшебники? Стоп. Получается, она тоже волшебник? — Джинни! — вскрикнула Гермиона, выбегая из ванной. — А у меня есть волшебная палочка? — Гермиона, ты точно проснулась? Мерлин, конечно у тебя есть волшебная палочка. Ты ещё и пользоваться ей умеешь лучше всех на курсе. С тобой всё в порядке? — Джинни нахмурилась. — Может, сходить к мадам Помфри? «Не понимаю, откуда я знаю, что мадам Помфри это целительница, но мне определённо стоит вести себя более непринуждённо здесь, чтобы никто не подумал, что я сумасшедшая». — Я просто не так выразилась, — Грейнджер закатила глаза, стараясь отшутиться. — Я имела ввиду, что не видела ли ты, куда я положила свою палочку? Не нашла её на своём месте, вот и спросила. — Наверняка машинально сунула под подушку, когда засыпала, — Джин пожала плечами. — Ты ведь подсвечивала себе страницы Люмусом. «Люмос — свет. Чёрт, да откуда я всё это знаю?» — Точно, — она улыбнулась, поднимая подушку, на самом деле обнаружив там древко. — Спасибо, Джинни. «С ума сойти можно. У меня есть волшебная палочка». — Наложи на волосы что-нибудь, на улице снег, снова будешь мучиться с гривой. В этом предложении было два счастливых момента, заставившие Гермиону радостно улыбнуться. На улице шёл снег. И она могла совладать с волосами всего одним взмахом палочки. С ума сойти. Заклинание само собой сорвалось с губ, в очередной раз удивляя Гермиону. Волосы аккуратным водопадом рассыпались по плечам, не оставляя даже намёка на непослушную пушистость. Это было то самое, ради чего она уже готова была навечно остаться здесь. Девушки вышли из спальни и в общей гостиной столкнулись с Гарри и Роном, неуклюже пытающихся разгладить мантии друг друга заклинаниями. У них был такой помятый вид, словно они всю ночь сражались с горным троллем. «Откуда я знаю про каких-то троллей?» Гермиона снова с трудом сдержала порыв, чтобы кинуться на шею к мальчишкам и шептать им, как она скучала. Вместо этого она с умным видом помогла им разгладить мантии, снова поражаясь своим знаниям, и вышла из гостиной в коридор, направляясь на завтрак следом за Джинни. Грейнджер с интересом рассматривала всё, что попадалось ей на глаза, но в своих мыслях предугадывала, что могла бы увидеть. Она словно знала, что на этой стене висит именно эта картина, и даже почти не удивилась, увидев безголового призрака. Она словно и правда жила здесь всё это время, параллельно проживая жизнь в Лондоне, обучаясь на дантиста. Потому что всё было до жути неизведанным, но одновременно таким родным и знакомым. Грейнджер старательно пыталась делать вид, что ей совершенно неинтересно разглядывать окружающую обстановку, в которой она, якобы, прожила уже полжизни. На деле же бабочки внутри неё порхали с невероятной скоростью, понимая, что она и правда попала в волшебный мир. И здесь, кажется, даже дышать было проще. Большой зал был не просто большим. Он был огромным. Столы ломились от угощений, стены были украшены к предстоящему Рождеству, а под потолком парили свечи, создавая уют. Всё действительно было невероятным, Гермиона с трудом сдерживала слёзы, грозящие политься по щекам от переполняющих эмоций. Она давно не чувствовала себя так хорошо. Спокойно, умиротворенно, счастливо, черт возьми! Не было жутких забот с экзаменами, хотя со слов Джинни Гермиона поняла, что и тут она была той ещё зубрилкой. Но, кажется, обучение здесь ей давалось с невероятной лёгкостью благодаря огромному желанию. Казалось, что не может быть так прекрасно. Друзья рядом, родители не наседают с нравоучениями, мечты сбываются! Гермиона разглядывала зачарованный потолок и счастливо улыбалась, медленно следуя за мальчишками и Джинни к своему месту за столом, как вдруг кто-то больно задел её плечом, отчего она чуть не упала на пол. И… Замерла, подняв глаза. Драко. Её милый Драко. Любимый, прекрасный Малфой, с которым они были вместе уже целый год. В которого она влюбилась без памяти, пропадая в его нежных руках и невероятно скучая от долгих разлук. Гермиона улыбнулась, и уже почти потянулась к нему с крепкими объятиями, как вдруг: — Смотри куда прёшь, грязнокровка, — выплюнул он, скривившись, и пошел к своему месту, не одарив ее даже взглядом. Она не знала, что означало противное слово, но внутренний голос подсказывал, что ничего хорошего в нем не было. И взгляд Драко… Он был таким холодным. Гермионе даже показалось, что она разглядела в нем ненависть. И это сломало её. Почему друзья остались друзьями, а любимый человек оказался тем, кто испытывает явно не самые теплые чувства к ней? Если это то, что «ради чего-то прекрасного нужно чем-то жертвовать», то к таким жертвам она точно не была готова. По щекам потекли слёзы, и она села за стол, уставившись в тарелку. — Гермиона, ты чего? — прошептала Джинни. — Ты из-за Малфоя, что ли? Да ну его к соплохвосту в задницу, мы ведь давно привыкли к его издевательствам, правда? Давно привыкли к издевательствам. Чёрт. Она вообще не привыкла к ним. Она привыкла к своему заботливому Драко, который читал ей сказки по видеосвязи, чтобы она поскорее уснула. А Драко, который предстал перед ней в Хогвартсе — абсолютно другой человек. Чужой, ледяной, колючий. Стало трудно дышать. Как так быстро счастье от исполнений желаний сменилось такой сильной грустью? Гермионе отчаянно захотелось вернуться в свой мир, приехать к Драко и долго-долго обниматься с ним. А смотреть на его ледяное выражение лица через стол не хотелось. И когда он поймал ее взгляд — отвернулась, смахивая с ресниц слёзы. Мечты рушатся быстрее, чем сбываются…

***

Гермиона точно помнила, что на пробу новой жизни в магическом мире ей давался один день. Сутки, за которые она должна решить для себя, в каком мире ей комфортнее жить, легче, радостнее. И до встречи с Драко здесь, в Хогвартсе, у нее не было ни единого плюса в колонке, которая бы велела возвращаться домой. Сейчас же Гермиона сидела на кровати, кусая губы в сомнениях. Она прожила тут целый день. Совсем недавно они с ребятами вернулись с ужина, и времени на то, чтобы определиться, у Гермионы оставалось всё меньше и меньше. Мысли прыгали в черепной коробке, переплетаясь одна с другой. Она не знала, что ей делать. С одной стороны была абсолютно новая жизнь, комфортная для неё, счастливая. Даже за день здесь Гермиона почувствовала себя в своей стихии, ловко управляясь с палочкой, словно держала её в руках всю жизнь. Здесь была свобода выбора, здесь прислушивались к её мнению, здесь, в конце концов, она сама определяла свою дальнейшую судьбу. И это было именно тем, чего Гермионе так сильно не хватало в Лондоне. Но. Было огромное но, которое заключалось в лице Драко и его отношении к Гермионе здесь. Потому что принять такое огромное изменение было слишком сложно. Она видела его, тянулась к нему, хотела поцеловать, а он так отчаянно убивал её своими словами, что хотелось выть. За день, проведенный в Хогвартсе, Гермиона натыкалась на взгляд Малфоя около десяти раз. И каждый из этих взглядов был пропитан холодом. Она решила прогуляться. Понимала, конечно, что гулять по замку после отбоя запрещено, но очень надеялась прошмыгнуть на астрономическую башню, о которой она услышала сегодня от Гарри. Коридоры замка были пустыми и холодными и Гермиона плотнее укуталась в мантию, стараясь передвигаться бесшумно. Поворот за поворотом, пару лестниц, и вот уже свежий ветер хлещет по раскрасневшимся щекам новоиспечённой волшебницы. Здесь невероятно красиво. Вся территория Хогвартса, как на ладони, сказочно усыпанная снегом. — А завтра Рождество, — прошептала она, выдыхая теплый пар на руки. И когда она успела так сильно загрустить? — И каково быть волшебницей, Гермиона? — Альбус появился рядом с девушкой так неожиданно, что она вздрогнула. — Прекрасно, — она улыбнулась, говоря то, что на душе. — Вы заставили меня поверить в сказку, и я… Я словно вернулась домой после долгих лет отсутствия. Это не передать словами. — Вы приняли решение? — старик сложил пальцы в замок, уложив их на перила. Гермиона сомневалась. Всё ещё. Копалась в себе, пытаясь понять, что важнее. Собственный комфорт, или отношения? И будет ли настоящее счастье, без его любви? — Иногда жизнь подкидывает невероятные шансы на изменение жизни, не забывая при этом забрать что-то важное. Но самое главное знаете что, мисс Грейнджер? Вам дают мир, в котором вы вправе всё изменить. Вправе и в силах сделать себя абсолютно счастливой. Подумайте об этом на досуге. И сожмите монету до рассвета, сказав ей, остаётесь вы в Хогвартсе, или хотите вернуться домой. Гермиона нахмурилась, кивая. Альбус направлялся к выходу, как вдруг остановился и негромко сказал: — Рождество в Хогвартсе — невероятно красивый праздник, мисс Грейнджер. И по-настоящему волшебный. От него не осталось и следа, не успела Гермиона даже вдохнуть. Волшебный праздник… Все в наших руках… Мы в силах изменить всё сами… Гермиона улыбнулась, сжимая в кармане монету. В конце концов, это один и тот же Драко Малфой. И если он смог полюбить её в маггловском мире, то… — Я хочу остаться в Хогвартсе!