Честный «Предатель»

Кажется, был конец света в Тейвате. Все-таки приспешники Каэнри’ах — Маги бездны — атаковали всех, не жалея ни детей, ни взрослых. Силы Ордо Фавониуса стали убывать — новички сразу слегли или вообще убежали. Главные герои собрались, даже бывший архонт пришел. Конечно, о его роли никто не знал, но рады были помощи. Дилюк Рангвиндр был чуть ли не первым, кто взялся за клеймор и стал им махать. Боли не чувствовал, и натертые мозоли помогали в этом. На главной площади были все: Джинн, Лиза, Эмбер (даже она!). Но не было главного капитана — Кэйи Альбриха. Вокруг бушевал ветер, метели, вихри. Они смешивались, били в лицо. — Где Кэйа?! Мы не справляемся! — откинув анемо силой, Гуннхильдр прокричала, покрепче хватаясь за меч. — Я не знаю! — электро-девушка тяжело дышала и откидывала врагов уже из последних сил. Неожиданный свист тяжелого двуручного меча и врагов как не было. На Лизу сзади напали, но… Рангвиндр в своем репертуаре. Враг был безнадежно откинут. — Я уверен. Я уверен, где он, — разъярённо прошептал красноволосый и двинулся в сторону церкви. — Мастер Дилюк, там главное сборище, там основный удар! — непонятно чей голос, но Рангвидру было все равно. Он знал, раз брат был посланником, значит Кэйа там. Владелец таверны был уверен, что на стороне врагов. Но его остановила рука… Как к этому все пришло? Да все легко — разрушенное королевство смогло взять свое и атаковать первый и довольно сильный город — Мондштадт. Это был первый удар по Тейвату. Этот день ничего не предзнаменовал, просто произошло нападение, к которому не был готов никто. Ни Дилюк, мирно протирающий стаканы, ни Джинн, спокойно заполняющей бумаги, никто. Но был один человек, родом оттуда… — Ты никуда туда не пойдешь! — грозный взгляд главной Ордо Фавониус мог испугать каждого, но не магната. Выдернув руку с клеймором, сделав шаг вперед, он сказал, не боясь никакой правды. — Если я его не остановлю, город умрет. И Рангвиндр рванул, разметая на пути каждого, любой щит мага. Джинн что-то кричала, спрашивала, но ему было все равно. Брат здесь имеет участие, а значит ему не жить. Надо было его и тогда добить… В церкви было ужасно холодно. Везде расползались артерии земли — эти белые паутинки перекрывали окна, света совсем не было. Лишь некоторые окна с витражами были не тронуты, и цветные стекляшки пропускали свет мутного неба. Двуручный меч противно скреб красивую плитку, оставляя неприятный след. Дилюк держался отлично — потрепанный, но как воин. Волосы растрепаны, одежда слегка порвана, но никак не мешает биться дальше. И в этом полумраке он увидел Альбриха. Стоящего спиной, весь, подобный магу. Его одеяния всегда поражали многих, но кроме как совпадения, никто и ничего подумать не мог. Знал лишь его друг детства, брат. — А я знал, что тебе нельзя доверять! — клеймор был на плече, готовый в любую секунду упасть на «противника». — Ты думаешь, я все это устроил? — голос синеволосого был совсем охрипшим, движения плавными. Только почему рук не было видно. Да и волосы короткие. — Думаешь, что я донес информацию до умерших правителей? — Ты. Ты, Кэйа Альбрих, — расстояние совсем было маленьким. А капитан ни разу не шевельнулся. — Наивно, — и раздался противный треск одежды, перемешанный с костями. Дилюк озадаченно попытался заглянуть за парня. — Н-Наивно, Мастер Дилюк. И вот Альбрих повернулся. Из его живота торчал меч, его же меч. Он стоял без повязки, а скрытый раньше глаз светился янтарно-золотым. Кэйа улыбнулся, изо рта пошла сначала небольшая капелька крови, после уже побольше и алее. Он стоял как не убитый, а как настоящий монстр, не издав не единого звука «Предатель» (а был ли он им?) упал на колени, хватаясь за грудь. Альбрих кашлянул кровью и засмеялся. Рангвиндр подскочил к нему, отбрасывая клеймор. — Ты что делаешь? — Твой долг, — Кэйа лежал уже на руках брата, улыбаясь. — А ведь я хотел умереть в одиночестве. — Зачем? Ты же… — Что я? Должен… кхе… должен атаковать свой народ, своих друзей и семью? — парень кряхтел, умирал. — Наивно мыслишь, братик… Альбрих улыбнулся так искренне, так по-родному, что у Люка выступили слезы. Он махал головой, все отрицал. — Зачем? — как молитву уже причитывал Рангвиндр, вытирая кровавой рукой соленую воду. — В... кармане… — и голова синеволосого постепенно расслабилась, руки отпустили рану, и сейчас лишь пульсирующая кровь была живой. Глаза были закрыты, но этот синий цвет Дилюк видел даже под веками. Этот морозный холод, что уже исходил от умирающего тела, казался ему родным, как никогда. Рангвиндр закричал, но парень на его руках не двинулся, не улыбнулся, не засмеялся. Он хотел верить, что это шутка, Кэйа же любит шутки! Но… но липкая кровь и мороз доходил до мозга, включая. Единственное окно, что было чистым, так это две птицы схожие на Феникса и морозного павлина. Птицы выглядели красивыми, а главное —живыми. Свет стал ярче, и разные оттенки стекляшек упали на пару парней. Окрашивая в красный Дилюка и в синий Кэйю, свет не грел, не слепил. В последний раз магнат обвил руку парня и сжал холодные пальцы. На улице послышались радостные крики девушек, парней. Враги пропали, счастье пришло! Вот только несчастье пришло к владельцу таверны… Руки тряслись, слезы уже капали на грудь брату, а немой крик превращался в хрип. Как наступил день похорон, красноволосый не знал. После того, как его нашли Джинн и Лиза, он ничего не помнил. Да и не говорил. Сколько он сказал слов за эти дни? Семь? Пятнадцать? Готова поспорить, что и трех нет. Девушки, нашедшие их, ни разу не говорили, даже не упоминали. Это огромная потеря для всех. Похороны проходили после того, как городок пришел хоть в какой-то адекватный вид. Тело же с помощью крио заморозили. Люку было больно видеть, как его брат просто лежит… Нет ухмылки, насмешки, радости и боли в глазах. На церемонии Дилюк был сзади всех, он не мог подойти к гробу. Плакать он уже не мог. Больно делать тоже. Хотелось оказаться на его месте — лучше так, чем нынешняя ситуация. На Винокурне он осматривал фотографию семьи. Крепус, Кэйа и… он. Счастливые, улыбчивые… Альбрих всегда занимал важное место в сердце. Он всегда с нежностью относился к нему, пытался дать не алкоголь, а сок, иногда укрывал его пледом, сваливая на Коннора. Слишком… все слишком больно. В глаза уже не алого цвета, а бледно-красного бросилось письмо, окровавленное сбоку. На нем было выведено красивым почерком «Дилюку». Но «у» было плохо видно. Бережно открывая, он стал вчитываться в то, что не смог прочитать в день кончины Альбриха. «Дилюк, брат, магнат. Я никогда это не смогу сказать вживую, а сейчас… У меня руки трясутся писать это, не то что говорить сил хватит. Атака Каэнри’аха задуманная веками поимка меня. Мой глаз, который… который я никогда не показывал, привязан к Родине. Они скоро нападут. Он очень болит… невозможно спать. Знай, если однажды нападут Маги (а это случится скоро), я убью себя, чтобы спасти тебя… и всех. Я достоин умереть, такова судьба. Я никогда не сожалел, что попал к вам. Я вас любил по-настоящему… Я рад, что познакомился и жил с вами. Не вини себя ни в чем. И просто… отпусти меня, как созвездие мое в вольное путешествие. Я мысленно буду рядом всегда. Спасибо тебе и отцу за все. Альбрих Кэйа, капитан Ордо Фавониуса и твой брат»…